Свобода

Не все созданы для свободы, опьяняющей разум и заставляющей быстро-быстро колотится большое сердце в маленькой груди.  

Кто-то рвется на волю каждый отпуск плывя на байдарках словно грациозные лебеди, окуная время от времени пятые точки в холодные воды очередной стремительной реки или же просто живет в палатке припеваючи, восхищаясь капризами погоды: палящим солнцем и проливным дождем.  

Другой, живя за городом, предпочитает любоваться красотами природы исключительно через окно, пробегая мимо от дверей до машины и немного из нее, насколько позволяет проселочная дорога.  

Это утверждение относится не только к людям, но и к животным.  

Кошка по имени Ушастик, живя в деревне до года не любила улицу, ей вполне хватало оконных видов с бегающими соседскими животными. Даже когда пришла пора большой и чистой, она, приняв на кухне продиктованную инстинктом позицию, истошно звала резвящихся на чердаке котов и искренне недоумевала от их нерасторопности. С приходом лета ситуация изменилась и скоро по дому зашлепают и «котенкины» лапки в энном количестве.  

К сожалению, не все истории имеют счастливый конец.  

Энержджайзер не выжил. Может он никогда и не хотел этой гребанной свободы, может клетки 50 на 70 ему всегда хватало и о большем он и мечтать не смел, пока не пришло это чертово лето.  

И вообще жизнь как-то сразу не задалась. Не успел он, городской житель, нанежится в руках одних хозяев, как тем приспичило поменять место жительства. Кролика благополучно сплавили к родственникам, у которых своих ртов, в виде кошек и прочих матрешек и даже одной игуаны.  

Те пристроили пушистого с приданным в добрые руки, прямиком в деревню, где он хоть и жил в доме и нашел себе другана Эбита в виде еще одного кролика, но тоже долго не продержался. Существа на двух ногах, как выяснилось позже, не особо жалуют кусающихся нахалов, резвящихся на кухонном диване и жующих цветущий декабрист, разбивая гендерные стереотипы о превратностях любви.  

Так Энерджайзер попал обратно в город, где разделил жилище со студенткой, жалеющей деньги на диван и живущей половой жизнью на ортопедическом матрасе, в прямом смысле этого слова.  

Нет, он не кусался, но с особым наслаждением опорожнялся на край того самого лежбища в часы недолгого выгула, от чего вскоре любовь к чистоте заучки перевесила любовь к мягким и пушистым, отчего пасынка фортуны вновь отправили в ссылку, в глушь, в Сибирь обратно.  

Не успел он нарадоваться долгожданной встрече с Эбитом, как черные тучи летней свободы, вошедшей в ежегодный ритуал этой стаи, нависли над грешной головой Энерджайзера. «За все в этой жизни приходится платить» – думал он, вспоминая матрас и не понимая, как же попасть обратно в разобранную клетку, одиноко валяющуюся во дворе.  

Подарить свободу – было самым ужаснейшим наказанием! Он подходил к двуногим и усердно тыкался мордой в лапу, заботливо садящую для него клубнику и просил прощение за все свои грехи. Пил из поилки, которую прикрепили снаружи клетки и искренне не понимал, как можно жить под кустом, баком или в норе и пить из ЛУЖИ!  

Нет- нет – нет, что за дикость, что за нравы! Вот так взять и лишить живое существо привычной среды обитания, подарив ему свободу в купе с матушкой-природой, в одночасье сделав из домашнего питомца бомжа.  

На удивление, друган был рад и шептал на ухо Энерджайзеру, о том, что дух морковной грядки за всегда поможет и вызывал его рытьем нор, высказывая очередное пожелание, маленькое, но на каждом шагу.  

Вскоре и Энерджайзер вошел во вкус и с упованием молился, разрушая очередную грядку. Видать молитвы были не столь глубоки, так как новая клетка из старого детского манежа, была «хоть и больше и ширее», но все же не имела дна и установлена была в голом поле. Насмешка судьбы!  

Чего еще можно было ожидать от столь глупых созданий, садящих одни растения и рвущих другие. Видать мало он их цапнул во время молельного дела либо морковных дух, был не особо доволен глубиной очередного послания.  

Как выяснилось позже, Матушка-природа в купе с импровизированным домом означали лишь каторжные работы газонокосильщика, передвигаемой по полю клетки. От работы, как известно, кони дохнут, а кролики и подавно. Через месяц вера рухнула вместе с последним зарядом, отданного вездесущему духу морковной грядки, а может дело было в дынных корках, заботливо принесенных маленькими двуногими, но не принятыми слабеньким желудком. Так или иначе, путь Энержайзера, короткий, но очень насыщенны, закончился.  

Друган по имени Эбит был помилован и наслаждается очередным летом, продолжая редкие мольбы о теплых уличных днях и коротких суровых домашних зимах.  

Не всем по зубам свобода, ее еще надо полюбить!