Стефания

Стефания.  

Широкоплечий, кряжистый, с традиционной для староверов окладистой бородой, дядька Фрол управлял двумя запряженными в телегу, лошадьми.  

Стефа, его единственная дочь, сидела на мягкой подстилке, окруженная большими плетеными корзинами с баранками, калачами, бубликами и разными пряниками.  

Федот сидел рядом с Фролом, и даже голову не смел повернуть в сторону Стефании.  

Отец понимал, что Федот специально задержался, чтобы не ехать с братьями на ярмарку, видно было, что юноше очень нравится его дочь, и он ищет разные способы, оказаться с ней рядом.  

Стефе он тоже очень нравился, но тяте сказать об этом было нельзя, заругает, матушка два года как умерла, и ей оставалось только в мечтах видеть как Федот придет свататься, а потом будет можно с ним целоваться в губы, конечно, это только после венчания. Но как сладки были грезы девушки.  

Федот не поворачивал головы, смотрел вперед, но даже если бы у него были на затылке глаза, он так ясно бы не видел Стефанию как сейчас, ощущая её присутствие всем своим телом. Он чувствовал как она сидит, как держит руку, как из под платка выбилась прядь волос, как поднимается при каждом вздохе её грудь, как она подогнув колени упирается рукой в край телеги. Он тоже положил ладонь на тот же край, чтобы хоть чуть-чуть быть ближе к ней.  

Вы видели когда нибудь как бьет молния? Так вот, это ничто, по сравнению с тем, что ощутил Федот, когда Стефа погладила его по ладони. Всё его тело замерло, зрачки расширились, в ушах зазвенело а лицо стало пурпурно красным от нахлынувшей крови, дышать стало невозможно. – Всё, теперь можно и умереть, жизнь прожита не зря. Она сама мне руку погладила, -беспорядок мыслей вихрем кружил в голове юноши. – Завтра тятю буду молить, чтобы Стефанию сватал...  

То, что завтра уже нет, юноша не понимал. Там где ещё вчера развевались красные знамена советской власти, сегодня, воткнуты знамена с фашистскими крестами. Началась война.  

Староверы вывозили в большие города остатки своей продукции, чтобы как то за вырученные деньги спасти общину, уйти в безопасное место, рассеяться по деревням как беженцы.  

Когда повозка подъехала к городу, дорогу ей перегородил шлагбаум. Немецкие солдаты с оружием в руках подошли к повозке, бесцеремонно стали набирать полные карманы пряников, смеясь и подтрунивая друг над другом. Вели они себя как хозяева. Из припаркованной рядом с сторожевой будкой машины, вышел офицер, что-то сказал солдатам по немецки, указал рукой на Федота и Стефанию, немцы выволокли парня с телеги, и приказали жестами выйти Стефании.  

Фрол сидел под направленными на него дулами оружия и молился.  

Немцы выгрузили корзины из телеги и приказали Фролу ехать назад, но уже одному.  

Стефа прижалась к Федоту и испуганно смотрела на хохочущих фашистов.  

Буквально через несколько минут к посту подъехала большая машина, в кузове Федот увидел двух своих братьев и ещё много молодых людей, которых сопровождали вооруженные немцы.  

Под дулами направленного на них оружия, молодые люди забрались в кузов к своим товарищам.  

– Что произошло? – спросил Федот у брата Федора.  

– Не знаю, знаю только, что всех молодых ловят и везут на станцию к вагонам.  

На станции было шумно, страх как ветер проносился по чувствам всех молодых людей собранных перед вагонами. Их увозили работать в германию на благо Вермахта. Парней грузили в одни вагоны, девушек в другие. Когда немец подошел к Федоту со Стефанией, она крепко вцепилась в его ладонь, а он был полон решимости не разлучаться с любимой.  

– Komm, beeil dich, laas sie gehen und zum zugwagen gehen, – что значило, отпусти её и иди в вагон.  

Делать этого Федот не собирался, и хоть не знал по немецки не одного слова, сразу понял, что говорит фашист.  

Он отрицательно замотал головой, давая понять, что не отпустит Стефу.  

Немец отошел от него на пару шагов, и направил в грудь Федота своё оружие. Стефа встала между ними, и закрыла парня собой.  

Совсем не ожиданно для Федота, Федор, который находился справа от него, со всей силы ударил Федота кулаком в голову. Удар у Федора будь здоров, не каждый выдержит. Федот отлетел в сторону и как мешок шмякнулся об землю. Он лежал без сознания а из рассеченной губы и носа текла на землю кровь. Стефа смотрела на его окровавленное лицо и не чувствовала, что чужие руки тянут её от него в вагон.  

Таким она потом видела его во снах. Долгих, тревожных, безрадостных.  

Федот очнулся в вагоне, Федька держал его за голову и тряпкой промокал кровь.  

– Ты чё наделал? Убью..- Федот попытался вскочить на ноги, но еще пара парней удерживали его не давая встать.  

– Дурак, тебя бы немец пристрелил, а так может ещё убежим, и Стефку заберем, я видел в какой вагон её подтолкнули. Лежи тихо, понял?  

Убежать не удалось. Всех пленников поезд привез в Германию. Когда выпрыгивали из вагона, Федот спросил у брата, в каком она вагоне, но тот вагон был пуст. Видимо девушек выгрузили на одной из перевалочных станций.  

Казалось, что тут нет войны, фройлины ходили в цветастых платьях, юнги в военной форме, везде чисто, и только знакомые знамена с крестами напоминали парню о том, что идет война.  

Красивая Стефа была отправлена нацистами в публичный дом.  

Хозяйка, полячка средних лет, сразу оценила внешние данные девушки, но гордый нрав мешал делу. С этим опытная хозяйка решила поступить кардинально жестко, и отдала девушку румынским союзникам нацистов на пять дней. Пять дней солдаты насиловали её, пили шнапс и всячески издевались над девушкой.  

На шестой день хозяйка забрала её еле живую, избитую, униженную, привела, искупала в теплой ванне, дала чистые одежды и сказала, – если пани не хцет повторения забавы, то муси слухать.  

Стефа покивала головой, давя понять, что всё поняла, а сама твёрдо решила, как только хозяйка уйдет, повесится.  

Не даром полячка заведовала притоном, опыта, как сломать не покорную у неё было много, и такой случай как самоубийство жертвы, был предусмотрен. Просто девушку никогда не оставляли одну, всегда кто-то находился рядом. Так начались безрадостные дни существования.  

Закончились они когда советские войска с битвами прорвались в немецкие города и стали один за другим освобождать их от фашистов. Мадам и часть девушек из притона бежали на территорию союзников, а Стефа осталась. Она искренне считала, что ни в чем не виновата и её поймут. Но товарищ майор, уставший, с покрасневшими от недосыпа глазами, прочитал её дело, написал, пособница, и Стефу отправили в лагеря восстанавливать разрушенное войной хозяйство.  

Федот два раза бежал из плена, его ловили, определяли на ещё более тяжелые работы. Так он дождался победы на территории Франции в угольных шахтах. Союзные войска всех освободили, и когда у него спросили, где он хочет остаться, Федот сказал, что хочет на территории германии, там он надеялся что-то узнать, и найти Стефанию.  

Из лагеря Стефа вышла в 59-м году, и хоть ей было только 36 лет, выглядела она старушкой. Поседевшая голова, опущенные плечи, потускневший взгляд.  

На родине никого из родных не осталось. Тятя умер, добрые люди похоронили его рядышком с матушкой на погосте у староверческой церкви.  

Работала она уборщицей в городской бане, на неё никто не обращал внимания. Была у неё маленькая комнатка в коммуналке, и две дворняжки, с ними люди её и видели. В церковь она не ходила, только иногда посещала могилы тяти и матушки.  

– Что ж ты милая в церковь то не заходишь, – спросил её как то батюшка увидев стоящей возле могил родителей, – зайди, исповедуйся, причастись.  

– Нет мне причащения, брудная, я... – и Стефа опустив глаза поспешила уйти с кладбища.  

Федот много лет искал Стефу, даже нашел некоторых женщин из того притона где она была, расспрашивал, но никто ничего не знал. Брат Федька, вернулся в Советский союз, и его отправили в лагеря копать каналы. Так, что и от брата больше вестей не было, а что-то узнать ещё у кого-то было невозможно. Слишком много людей после войны искали своих близких, родственников, и о нацистской проститутке никто даже слышать не хотел.  

Со временем Федот женился, у него родились две дочери, но с супругой, как-то не заладилось, они расстались. Он работал на заводе, выходные проводил с дочерьми. Шли годы...  

В 96 году Вацлав сидел в архиве и смотрел на фотографию отца Федора и его брата Федота.  

– Вот отец обрадуется если брат его ещё жив. – Он подвинул к себе телефон и стал звонить в немецкое консульство.  

Вацлав был юристом, занимался оформлением контрактов с зарубежными фирмами, и контактов у него было очень много. Отцу он пока ничего не говорил, боялся, что тот сильно раз волнуется. Каждый раз когда заходили беседы с воспоминаниями, Федор вспоминал только хорошее, плен, лагеря, войну, об этом старик не говорил, сразу замолкал, а вот о брате о их детстве, молодости старик вспоминал, даже молодел как-то от этого, взгляд становился блискучим, слова с юмором, а плечи прямее.  

По своим каналам он выяснил адрес родного дядьки, созвонился с сотрудниками и договорился, что они его навещают, передадут письмо, пригласят посетить родину.  

Уже целый час молодые люди пили чай и смотрели на дрожащий в руках старика белый листок с рукописным текстом. После затянувшейся паузы старик посмотрел на них, – Вы из КГБ?  

– Нет гер Федот, мы от вашего племянника, Вацлава, он хочет, чтобы вы приехали на родину встретились с братом и родными.  

– Нет, не поеду.  

– Гер Федот, там знают, что вы живы, все вас любят, ждут, соглашайтесь. Все расходы на оформление и поездку мы берем на себя. Соглашайтесь.  

– Никто меня там не любит. Нет, я сказал. Не поеду.  

–Ну что ж, гер Федот, мы передадим ваш отказ к вам на родину. Сожалеем. – Молодые люди поднялись и отправились к выходу.  

– Стойте, а Стефа жива?  

– Какая Стефа?.- молодые люди переглянулись.  

– Если Стефа жива, поеду.  

Вацлав внимательно слушал голос в телефонной трубке, -Он больше ничего о ней не говорил? Как её фамилия? Хорошо, я покопаюсь в архивах.  

В дверь коммуналки кто-то позвонил, – Стефа, к тебе, – крикнул сосед.  

Стефания очень заволновалась, к ней никто не ходит, как-то тревожно ей стало.  

На пороге стоял высокий мужчина в длинном заграничном плаще.  

– Здравствуйте, я Вацлав, сын вашего знакомого из юности, Федора, можно войти?  

– Он жив? – Стефа смотрела с надеждой и страхом.  

–Да, чего и вам желает, – улыбнулся мужчина, – Уважаемая Стефания, сколько вам понадобится времени, чтобы собраться, я вас отвезу на встречу, где будут очень рады вас видеть.  

–Меня? – смутилась старушка.  

–Да, Вас!  

– Я не знаю, мне и собирать то нечего, хотя только бы переодеться.  

–Хорошо, я буду ждать Вас в машине, ничего не бойтесь, и не волнуйтесь.  

Как же не волноваться? Стефа засуетилась по комнате выбирая вещи которые она наденет. – Федор. Значит про Федота что-то узнаю, Бог, сделай так чтобы он был жив. – Старушка перекрестилась как это делают все староверы.  

У всех соседей по коммуналке сразу появились дела на кухне, всем было интересно, кто это пришел за Стефой, и не надо ли её защищать. Её тихую, не злобную, все любили, но если кто и не любил, то уважал, это точно.  

Стефа оделась в своё самое нарядное платье, и когда выходила, соседка остановила её, спросила, всё ли впорядке, когда её ждать, и когда узнала, что Стефа едет на встречу, достала губную помаду и накрасила ей губы.  

Машина подкатила к новомодному ресторану построенному за городом из деревянных брусьев, крыша была из акуратно уложенной саломы или камышей, Стефа в этом не разбиралась. На парковке было много машин. В ресторане бегали нарядные официанты. Перед входом в ресторан на лавке сидели два старика в праздничных костюмах, при галстуках. О чем то беседовали и улыбались. Когда машина Вацлава въехала во двор, оба встали, у одного в руке были цветы.  

Стефа вышла из машины, и не смогла идти дальше, ноги стали мягкими, а глаза закрыли слёзы. Перед ней были Федор и Федот. Оба братья плечистые, и хоть время их не пощадило, они были такими же как на том перроне в последний миг когда она их видела.  

С цветами в руках Федот подошел к Стефании. – Здравствуй Стефа, я долго тебя искал, прости, что не нашёл.  

– Нашёл, тут я..  

Федот больше не вернулся в Германию, продал дом. На родине Вацлав присмотрел ему хороший добротный домик, не далеко от брата.  

Всё это произошло быстро, и незаметно.  

Венчались они в той самой староверческой церкви, батюшка служил службу, присутствовали только самые близкие люди. После венчания, Федот взял лицо Стефании в свои ладони, и долгим поцелуем прильнул к её губам. Снова они были молодыми, сидели в телеге, везли на ярмарку баранки, и не подозревали как надолго отложится их первый поцелуй!!!