Моя простая мечта

ГОРОД Н  

ГДЕ-ТО В ЦЕНТРАЛЬНОМ РАЙОНЕ  

15 сентября  

21:45 ч  

Саманта вздыхает. От холодного вечернего воздуха в горле першит. Она прячет коченеющие руки в карманы куртки, выдыхает облачко пара и идёт дальше. Провожает взглядом проносящиеся справа машины. Щурится. Глаза слезятся, то ли от холода, то ли от яркого света. То ли от чего-то ещё. Девушка аккуратно обходит лужу, месит ногой сырые грязные листья.  

Замедляет шаг.  

Хмурится. Смотрит на расстилающуюся впереди улицу, даже сейчас полную прохожих. Останавливается, неуверенно поворачивает назад...  

– Замёрзла, доченька?  

Саманта вздрагивает. Смотрит влево, в тёмную подворотню, откуда раздался хриплый голос. Явно женский. Кто-то копошится возле мусорных баков.  

– Да тебе я, тебе... – приближается невысокий силуэт, – Вон, глянь, уже губы синие. Давненько гуляешь, да?  

Саманта расслабляется при виде старушки в лохмотьях. Бездомная, каких тут полно. Наверно, когда-то это было пальто и платье, но теперь... Даже цвет не разобрать. Шаркая рваными кроссовками, старуха подходит ближе и садится. Прямо на тротуар.  

– Устала? – похлопывает она по сырому асфальту рядом с собой.  

– У меня нет денег, – негромко произносит Саманта, вновь разворачиваясь, – извините...  

– А я денег-то не прошу, дочка! – смеётся старуха, – Устала ты, говорю, замёрзла. Сядь, посиди, составь бабке компанию. Хочешь? – она достаёт из недр пальто упакованный сэндвич и протягивает девушке.  

Поколебавшись, та садится рядом, стараясь не замарать куртку. Отрицательно качает головой, брезгливо глядя на чёрные старушечьи руки с жёлтыми ногтями, сжимающие пакет.  

– Не хочешь – как хочешь, – пожимает плечами новая знакомая, разрывает упаковку и вгрызается в бутерброд, – Мммм, вкушнощища!  

Желудок урчит. Саманта отворачивается, наблюдая за прохожими. Туман постепенно застилает улицу, смягчает свет фонарей, делая его похожим на парящие в ночи белые шары. Человеческие силуэты становятся всё менее различимыми...  

– Эй, я к тебе обращаюсь! – толкает старуха её в плечо.  

Саманта недовольно смотрит, старательно отряхивая рукав куртки. Темнота, туман и низко надвинутый капюшон мешают разглядеть лицо. Лишь глаза блестят задорно и молодо. Старуха смеётся, роняя крошки на пальто.  

– Звать-то тебя как?  

– Сэм, – помедлив, отвечает девушка, – извините, мне правда нужно...  

– Хотела бы, давно бы свалила, – ворчит старуха, слизывая соус с пальцев, – раз сидишь, значит, ждёшь чего-то. Чуда, небось?  

– Чудес не бывает, – морщится Саманта.  

– А если бывают? – вновь толкает её плечом бездомная, – Хотела бы себе одно?  

Сэм резко встаёт. Раздражённо отряхивает джинсы от грязи.  

– Хотела, не хотела – какая разница! Их нет. Нет, бабушка!  

Почему-то глаза слезятся сильнее. Наверно, от холода.  

Когда девушка в последний раз поворачивается, чтобы уйти, никто её не останавливает. Лишь хриплый голос доносится вслед:  

– Раз нет, значит, мало хочешь... Сильнее надо!  

– Дура! – шипит Саманта, быстрым шагом направляясь домой.  

Останавливается только у двери. Долго стоит, выравнивая дыхание, но безуспешно. Потирая дрожащие руки, нашаривает в кармане ключ, одновременно вглядываясь в окно первого этажа.  

Там темно.  

Заходит, аккуратно разувается, по привычке вытирая тряпочкой ботинки от грязи. Включает свет в гостиной, прислушивается. Тихо. Не снимая куртку, подходит к настенному зеркалу и досадливо разглядывает пятна грязи на джинсах. Взгляд скользит выше, к серо-зеленой охотничьей куртке с нашивкой в виде ружья, затем к бледному лицу, русым волосам, небрежно собранным в хвост. Она проводит рукой по щеке.  

Губы и правда синие.  

Саманта устало плюхается на диван. Прикрывает глаза. Старается дышать ровно, вытягивает ноги под декоративный столик. Вдыхает запах освежителя, смешанный с сигаретным дымом. Приоткрывает один глаз. Недовольно смотрит на окурки, разбросанные по стеклянной столешнице вперемежку с пеплом. Вздыхает. Протягивает руку, чтобы сгрести их в кучу...  

«... мало хочешь... Сильнее надо! ».  

Впоследствии она сотню раз будет прокручивать в голове этот момент в попытках понять, что на неё нашло. Анализируя, о чём думала и думала ли вообще. Но сейчас...  

Дыхание сбивается.  

Она вскакивает.  

Пинает стеклянный столик, задевает локтем вазу с искусственной орхидеей, от чего та со звоном падает на ковёр. Сердце колотится. Комната, прибранная и красиво обставленная, суживается до входной двери. Лишь прямоугольник, темнеющий в коридоре, вырисовывается сейчас для Саманты болезненно чётко.  

Кровь грохочет в висках, отдаваясь в пальцах.  

Закусив губу, она роется в верхнем ящике комода, швыряет на пол паспорт, страховку, библиотечное удостоверение, нижнее бельё, носки. С каждым движением тело будто от чего-то освобождается. Мысли становятся чище. Дышать легче.  

Будто она выныривает из воды.  

– Чё-ё-ёрт, быстрее, Сэм! – командует сама себе, сгребая вещи в рюкзак.  

Закидывает его на плечо, бежит к двери. Останавливается. Возвращается в гостиную, хватает ручку и клочок бумаги с комода.  

«Не ищи меня. Прощай. ».  

По-звериному, иррационально, она чует, что промедление опасно. Гадкий комок холода поселился между лопаток и гонит Саманту на улицу, мимо однотипных частных домов, в темноту и туман.  

Прочь из города.  

ПРИГОРОД ГОРОДА Н  

ФЕДЕРАЛЬНАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА  

15 сентября  

23:35 ч  

– Чего желаете, мэм? – с дежурной улыбкой спрашивает проводница, наклоняясь к Саманте, – Чай, кофе, закуски, свежие газеты?  

– Нет, спасибо, – выдавливает из себя Сэм подобие улыбки, не глядя на кукольное лицо.  

Фигура в тёмно-синей униформе скрывается в недрах поезда.  

Саманта в десятый раз достаёт из кармана билет. Читает шёпотом.  

– Пункт отправления – город Н, железнодорожный вокзал.  

Город, в котором она жила стабильной, обычной жизнью. Как у всех. Она поджимает губы.  

– Пункт прибытия – город Z... Блин, что я...  

Она устало закрывает лицо руками, облокачиваясь на холодную столешницу. То жгучее, звериное чувство, что охватило её дома, постепенно проходит. Нестись куда-то сломя голову уже не хочется. Но страх... Неясная тревога, предчувствие не пойми чего, столь же вероятного, как и невыполнимого, — вот, что заставляет её сидеть здесь, в дешёвом плацкарте, под призрачным светом. Будто впереди ждёт... Чудо?  

– Мало хочу, да? – усмехается Сэм, оглядывая вагон.  

Это последний рейс. Она здесь одна, не считая проводницы. Темнота за окном усиливает ощущение нереальности. Равномерный стук колёс.  

Равномерный...  

– Ммгмх! – Саманта вскидывает голову, очнувшись от дремоты.  

Опять достаёт билет. Смотрит на него, до крови кусая губу. Оборачивается, но позади – тот же пустой вагон. Прижимается носом к окну.  

– Нет, я. … – глотает подступающие слёзы.  

– Остановка – Станция Озёрная, – вещает механический женский голос.  

Одна из пригородных станций. До города Z, конечной точки её путешествия, ещё часа полтора.  

Саманта подхватывает рюкзак и, вытирая слёзы, бежит к открывшимся дверям. Почти спрыгивает на землю. Растерянно оглядывает простенькую станцию: два фонаря светят бело и равнодушно, между ними притулилась деревянная скамья под навесом.  

– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция... – слышно за спиной.  

А впереди – ночь. Куда ни глянь, везде тихая чёрная пустота. Даже звёзд не видно. Лишь запах сырой травы и туман подтверждают, что мир реален. Саманта неуклюже спускается по лесенке к небольшому одноэтажному зданию. Оглядывается, щурится, но других зданий здесь нет. Как и людей. Она заглядывает в пустой дверной проём.  

Свет станционных ламп позволяет разглядеть лишь центр комнаты. Помещение, возможно, когда-то бывшее складским, заброшено. На бетонном полу – грязно-синий спортивный мат, вокруг – осколки стекла, банки из-под пива, бумага. Окон нет, так что углы теряются во мраке, но, если приглядеться, можно увидеть корявые граффити.  

Пахнет плесенью.  

Саманта в последний раз достаёт билет, мотает головой, раздражённо комкает и швыряет подальше. Смотрит на уходящие влево и вправо железнодорожные пути, скрытые туманом. Заходит внутрь. Брезгливо присаживается на краешек мата. Стягивает рюкзак, кладёт его под голову и сворачивается калачиком. Вдыхает запах куртки – сигареты, пот и что-то ещё.  

Прикрывает глаза...  

Она встретила Брендона месяцев восемь назад, морозным январским утром. За много километров отсюда. Тогда, простывшая и злая, скользила она по тротуару родного городка, торопясь в колледж. Он проезжал мимо и предложил подвезти. Вот так, просто. Саманта Чейз поглядела на тяжелые папки с распечатками, которые несла в руках, шмыгнула простывшим носом и согласилась. Ей до сих пор стыдно за то, что Брендон тогда протянул ей упаковку бумажных носовых платков и деликатно отводил взгляд всю дорогу, пока она сморкалась.  

Она ворочается на грязно-синем мате, накрывшись курткой с головой. Всхлипывает...  

Недели через три, уже в феврале он вёз её по той же дороге из колледжа домой. Она опять была раздражена, на сей раз – спором с преподавателем. Саманта сидела в прокуренном салоне и как раз посвящала Брендона в тонкости математической статистики, когда он, не останавливая машину, поцеловал её. А потом ещё раз. Домой она вернулась только на следующий день.  

Дыхание выравнивается, становится глубже. Саманта засыпает, зарывшись носом в охотничью куртку.