Страшный рассказ. Тьма

"Свет! Дайте Свет! Я хочу Свет! Я люблю Свет! Дайте Свет! Свет... Свет... Свет... "  

Он не помнил, когда началась эта жуткая кромешная Тьма. Давно. Очень давно. Очень, очень давно. Тогда он ещё жил. Да, точно, тогда он жил там. Там был Свет. Он жил там, где был Свет. Он жил, потому что был Свет. Без Света жизни нет. Во Тьме жить невозможно......???  

Хотя он каким-то образом живёт. Нет, вовсе не живёт... Во Тьме жить невозможно... Хотя......???  

Он понимает, что вокруг него Тьма. Тьма кромешная, непроглядная, одинаково густая со всех сторон. Тьма касается его везде. Он не ощущает её жутких прикосновений, но точно знает, что она касается его. Тьма отвратительна. Она умеет поглощать всё, умеет проникать везде. Он уверен, что Тьма уже забралась внутрь него. Она сожрала всё вокруг и принялась жрать его внутри. Остался совсем маленький кусочек в голове. Он борется с Тьмой. Но эта борьба будет не долгой. Скоро все закончится... Тьма победит. Слишком не равны силы. Тьму невозможно превозмочь....???  

Маленький кусочек в голове честно сопротивляется. Иногда отчаянно и бешено. Тогда он начинает кричать: "Свет! Дайте Свет! Я хочу Свет! Я люблю Свет! Дайте Свет! Свет... Свет... Свет... "  

Заканчивается всегда одинаково. Он падает без сил. Горло дерёт от боли. Он надрывно кашляет, его рвёт.   Холодный пот покрывает тело. Дикий озноб. Холодно, страшно, печально. Тьма волочет его в свою глухую тьму. Всё. Полнейшая Тьма.  

Он вздрагивает. Он слышит неясный звук сбоку. Он боится. Что это за звук? Поворачивает голову в сторону звука. Вглядывается из Тьмы в Тьму. Напрягает глаза. Глаза наполняются какой-то жгучей влагой, нестерпимо болят. Он надавливает на закрытые веки дрожащими  пальцами. Из-под пальцев выкатывается горячая влага, бежит по щекам, попадает в рот. Солёное, невкусное...  

Снова звук. Там, куда он смотрит. И вдруг... бледно жёлтая тоненькая полоска среди Тьмы. Он спрашивает у кого-то шепотом: "Это Свет? "  Он боится, что обидит кого-то. Может быть лучше молчать? Он ползёт к тоненькому Свету. Сейчас главное не закричать. Он пробует контролировать маленький кусочек в голове, не пораженный Тьмой. Это трудно. Маленький кусочек в голове видит Свет и не желает осторожничать.  

Тьма прицепилась и облепила так, что ползти получается очень медленно. Он не успеет! Свет уйдёт!  

Он затихает. Боль в груди нестерпима. Он задыхается. Переворачивается на спину. Так немного легче. Он выворачивает шею, чтобы видеть тоненький Свет. Сейчас Свет исчезнет, непременно исчезнет. Тьма победит. Когда исчезнет Свет, Тьма проникнет в него и захапает последний маленький кусочек в голове. Он стал ждать. Тоненький Свет вопреки его ожиданиям не гас. Почему? Зачем?  

– Там Жизнь, – вдруг смело сказал маленький кусочек в голове. – Тебе, вернее нам с тобой, надо туда.  

– Тихо, тихо, – тревожно шикнул он. – Только не кричи, иначе Свет уйдет, его сожрёт ненасытная Тьма.  

– Не боись. Погнали к Свету, – упрямо настаивал непораженный Тьмой кусочек в голове.  

Он пополз, стараясь не производить шума. Тьма ухватила его за ноги, не давала двигаться, тянула назад. Он не выдержит этой сверхтяжелой борьбы с Тьмой. Тьма утащит его назад в свою кромешную темнотищу. Страшно!  

Он совсем обессилил. Всё болело. Глаза воспалились от солёной влаги, жутко щипали. Наконец он совсем выдохся. Спать, страшно хочется спать. Маленький кусочек в голове вопил и ругался на него. Хрен с ним! Больше не могу...   Он стал провалиться в безграничную Тьму... Вот и конец...  

– Как вас зовут? Вы помните, как вы здесь оказались?  

– Свет! Дайте Свет! Я хочу Свет! Я люблю Свет! Дайте Свет! Свет... Свет... Свет...  

– Конечно, конечно.  

– Я боюсь Тьму. Уберите. Ненавижу Тьму. Я люблю Свет.  

– Это естественно. Всё любят свет.  

– Свет – это Жизнь...  

– Кто бы спорил...  

– Зачем вы забрались в этот тёмный подвал?  

– Майор, поаккуратнее. Он болен. У него здорово пострадала психика...  

– Чокнулся что ли? На хрена полез в эту дырень?  

– Логично предположить, что ему помогли попасть в эту дырень насильно...  

– Ага. Умный дохтур попался, как я логично предполагаю. Мне надо поспрошать терпилу маненько.  

– Не сметь! Пока я не обследую его и не окажу соответствующую медицинскую помощь, никаких "маненько поспрошать". Гоша, дай тёмную повязку, прикроем ему глаза.  

– Я боюсь тёмную... тёмную не надо... Тьма сожрёт всё...  

– Ш-ш-ш... Тихо... Никто никого не сожрёт... Уберите руки от лица, расслабьтесь. Гоша, неси светлую повязку...  

– Какую светлую? Где я её возьму...  

– Дурак, хрен бы тебя драл!  

– Аааа... Понял, понял... Вот она светленькая повязочка, светлее не бывает, самая светлая в мире...  

– Свет! Я хочу Свет! Я люблю Свет! Свет... Свет... Свет...  

– Вспомните, кто вас сюда привёл, когда? Как вас зовут?  

– Майор, пошёл в жо...  

– Оскорбленьице при исполненьици? Тааак... Понятненько...  

– Ребят несём в "скорую" аккуратненько.  

– Несём, несём в светленькую "скоренькую". Вот так. Поехали в больничку.  

– Всё слышали, куда этот Айболит меня послал?  

– Включай сирену, Вадик. Вперёд!  

Иу-иу-иу.  

– Доктор, как он? Только честно? Мне надо знать правду.  

– Он – достаточно тяжёлый.  

– Ой, мамочки! Он что, может... Я не переживу...  

– Думаю, он выкарабкается. Правда, потребуется много времени и терпения.  

– А голова? Сейчас у него явно голова не в порядке...  

– Ну, милая моя, что ж вы хотели? Почти месяц без света, на голодом пайке. Тут у кого угодно кукуня, пардон, крыша поедет... В смысле мозги отлетят. Ну, вы понимаете...  

– Он может остаться чокнутым?  

– Чокнутым?  

– Он все время твердит одну и ту же фразу про свет и тьму. Свет он любит, а тьма его, якобы, сожрёт.  

– Мужайтесь, милочка. Запаситесь терпением. Мы сделаем всё, что в наших силах.  

– Спасибо, доктор.  

Спустя, три года.  

Как же я люблю Свет! Он восхитителен. Свет – это Жизнь! Ничего не надо, лишь бы был Свет. Сейчас у меня есть мой Свет. Он радует меня, он вселяет в меня уверенность и надежду на светлое будущее. Я снова живу. Живу!  

Катюха приволокла меня на этот солнечный остров. Здесь классно и очень светло. Всегда! Ура! Катюха немного грустит, но старается не показывать вида. Она устала. Три года больниц, реабилитационных центров, капельниц, процедур и всяких лечебных прибамбасов. Кроме того, приставучие полицейские, придирчивый следак и... Ну их к шутам! Все равно за долгие три года так и не удалось прояснить хоть немного, что тогда со мной случилось. Как я оказался в том проклятущем подвале старого полуразрушенного дома под снос? Никаких следов. Одна тьма. Я ненавижу Тьму! Она может сожрать. Запросто. Там во Тьме она чуть не сожрала меня. Спасибо маленькому кусочку в голове. Он не сдался и меня спас... Всё! Стоп! Какой чудесный светлый день, солнце, белый песок, моя Катька... Ей очень идёт быть блондинкой. Для меня, дурака чокнутого старается. Приятно.  

Спустя ещё два года.  

– Кать, вчера врач сказал, что, возможно, я смогу кое-что вспомнить из того, ну... из Тьмы...  

– Серьёзно?  

– Ага. Он назначил мне курс какого-то новейшего лекарства...  

– Серьёзно? Интересно, какого это?  

– Его название тебе ничего не скажет...  

– Серьёзно? Такое эффективное? Милый, а стоит ли вспоминать? Не лучше ли, наоборот, забыть. Поставить на всём том ужасе крест.  

– Может ты и права, милая. Врач говорит, что вспомнить я могу совершенно случайно. Раз и проблеск, вспышка, как кадр в кино...  

– Серьёзно? Интересненько... Мне кажется, это опасно... Эффект от такого резкого воспоминаниям может  быть самый непредсказуемый.  

– Может ты и права, милая...  

Они занялись любовью. Было чудесно. Он млел, закрыв глаза. Она уютно  уложила свою прелестную головку ему на грудь. Её белокурые кудряшки приятно  щекотали ему подбородок. Она нежно водила наманикюренным пальчиком по его животу. Как же сладко...  

– Ты ведь скажешь мне сразу тогда?  

– Что скажу?  

– Нууу... Если вдруг вспомнишь?  

Он промолчал, только притянул её к себе, сжав в крепких объятиях. Они заснули. Пока при свете. Он не мог спать в темноте. Пока...  

Он осторожно выбрался из-под тесно прижавщейся обнаженной Катюхи. Ужасно хотелось пить и писать. Просто невмоготу. Она не проснулась. Он зашёл в туалет, попил на кухне минералочки и вышел на лоджию. Город был освещен настолько, что тьма отодвинулась далеко прочь и вширь, и ввысь. Это хорошо, это отлично! Он плюхнулся в старенькое, но очень удобное, кресло на лоджии. Под задницей что-то хрустнуло. Чёрт, выругался он. Поднялся и вытащил из-под вязанной накидушки что-то. При ближайшем рассмотрении что-то оказалось деревянной игрушечный змейкой, поразительно похожей на живую. Собрана змейка была из отдельных секций, скрепленных так, что при движении создавалась полнейшая иллюзия, что змейка извивается, как настоящая. Он усмехнулся и бросил игрушку в картонный ящик, заполненный всякой ненужной всячиной. Змейка изогнулась и пристроилась среди прочих вещиц, предназначенных "на выкинштейн". И вдруг! Вот, как оно бывает! Вспышка. Кадр. Он вспомнил. Эта змейка была там. Была во Тьме. Он видел её. Точно видел. Он упал в кресло, не сводя глаз со знакомой змейки. Тьма вернулась.  

Тьма вернулась. Вместе с ней вернулись воспоминания. Сначала нестройно отдельными вспышками, разорванными кадрами фильма ужасов. Они, его Катька и тот школьный Катькин друг, везли его в дупелину пьяного в машине. Ржали, вспоминая случаи из насыщенной школьной жизни. Он тоже пытался участвовать, даже смеяться над совершенно непонятными и несмешными шутками. Потом машина тормознула и школьный дружок, странно улыбаясь, протянул ему какой-то порошок и стакан с пузыристый колой. Катька помогла ему все это выпить. Вспомнил, что дружок ещё страшно разозлился, когда Катька никак не могла уговорить его заглотнуть порошок. "Давай скорее, дура! Что ты телешься? Твою мать, развела тут телячьи нежности! Скармливай ему отраву, безручка, блин! " Он, помнится, тоже дико озлился и хотел разобраться с этим типом, хоть он и школьный друг. Но... Тут-то и настала Тьма. Тьма началась, долгая, тягучая, зловредная, бархатно непроглядная. Потом Тьма мучала его очень долго, бесконечно. Скудная еда в пластиковой миске появлялась у него под рукой незаметно. Видимо, когда он впадал в глубокое забытье. Только однажды в полусне он увидел, как его тюремное пространство на мгновение осветилось узкой полоской света. Тогда он увидел лежащую рядом змею. Потом всё накрыла Тьма. Он боялся пошевелиться. Боялся, что змея накинется на него. Боялся он долго. Потом перестал. Укус змеи стал не страшен, когда Тьма стала захватывать его изнутри. Он целиком сосредоточился на том, чтобы сохранить живым  маленький кусочек в голове. Змея ушла на дальний план, потом вовсе исчезла. Он перестал её бояться, потому что не помнил про какую-то змею. Тем более, что змея его совершенно не беспокоила. Теперь он знает почему. Змейка была игрушечная......???  

"Свет! Дайте Свет! Я хочу Свет! Я люблю Свет! Дайте Свет! Свет... Свет... Свет... "  

"Тьма! Уберите Тьму! Не хочу Тьму! Я не люблю Тьму! Уберите Тьму!   Свет... Свет... Свет... "  

– Ну-ка, стоп! Стоп, я сказал! Тихо! Я буду думать! Я придумаю, что делать... Ага, хотели довести меня проклятой Тьмой до сумасшествия. Потом чокнутого муженька в психушку, а бизнес и денежки цап-царап... Тихо! Я придумаю... Придумаю... Тьма придёт, моя Тьма! Но... не ко мне...  

____________________________________________________________________________________________________________________________________  

"Свет! Дайте Свет! Я хочу Свет! Я люблю Свет! Дайте Свет! Свет... Свет... Свет... "  

Она не помнила, когда началась эта жуткая кромешная Тьма. Давно. Очень давно. Очень, очень давно. Тогда она ещё жила. Да, точно, тогда она жила там. Там был Свет. Она жила там, где был Свет. Она жила, потому что был Свет. Без Света жизни нет. Во Тьме жить невозможно... Хотя......???  

Хотя живёт же с ней Что-то в этой дремучей Тьме. Что-то она услышала однажды. Что-то лакало что-то. Она нащупала в полной темноте мисочку с чем-то жидким. Что-то злобно зашипело и несколько раз быстро коснулось её руки чем-то неприятным, скользким. Противно. Она отдернула руку. Что-то снова зло зашипело. Потом успокоилось. Другой раз она обнаружила Что-то на своей голой груди. Что-то лежало, свернувшись кольцом, холодное и склизкое. Она сбросила его. Что-то долго и очень зло шипело, а её выворачивало наизнанку. Потом Что-то стало упорно приползать к ней на грудь или на живот, бесцеремонно забираясь под одежду. В конце концов она привыкла и не отшвыривала Что-то. Ей сделалось всё равно. Тем более наверняка Что-то было какой-нибудь игрушкой, хотя очень похожей на настоящую, живую....???  

"Свет! Дайте Свет! Я хочу Свет! Я люблю Свет! Дайте Свет! Свет... Свет... Свет... "...  

"Тьма! Уберите Тьму! Не хочу Тьму! Я не люблю Тьму! Уберите Тьму! "...  

"Тьму невозможно победить. Тьма не отступит. Тьма сожрёт всё. Тьма уже внутри меня. Как же противно и громко она чавкает. Тьма... Тьма... Тьма... "