Мистический рассказ Паутина

– Игорь Иванович! Игорь... – разбудил его очень знакомый громкий голос.  

Он вздрогнул и начал непроизвольно вспоминать, кому принадлежит этот голос. Вспомнить не получилось, однако, мучительно навязалось. Чей же всё – таки голос окликнул его? Надо просто открыть глаза и посмотреть. Но глаза не открывались, веки намертво слиплись и не хотели раздираться. Чёрт с ними! Не стану я разлеплять свои усталые глазки. Хочу спать и буду... буду спать... сладко...  

Они спускалась на одном эскалаторе в торговом центре. Народу было много. Они стояли на одной ступеньке, зажатые со всех сторон людьми. Перед сходом она замешкалась, неуклюже затопталась и нечаянно ухватилась за него, чтобы не упасть. Он поддержал её. Естественно.  

– Простите, – сказала она тихо и повторила, – простите.  

– Ничего, не стоит, – ответил он.  

Ему показалось, что она побледнела, видимо, от мгновенного испуга.  

– Всё в порядке? – спросил он, задержавшись.  

– Да как-то... – она провела рукой по лбу. – Эта толпа народа... Я испугалась. Спасибо вам.  

– Вам стоит присесть, – предложил он и огляделся, ища свободную лавочку.  

– Да-да, только все занято...  

– Может в кафе?  

Она бросила неуверенный взгляд в ближайший уютный закуток со столиками.  

– Я провожу, – вызвался он.  

Она улыбнулась и слегка кивнула. Он осторожно взял её под локоть, и они вошли в ближайшую кафешку. Заказали кофе и какие-то печеньица. Похоже, она приходила в себя. Неестественная бедность ушла, дыхание стало спокойным, взгляд не таким настороженным.  

– Вам лучше? Эскалатороные страхи позади? – улыбнувшись, спросил он.  

– Угу. Только очень хочется пить.  

Он окликнул официанта и попросил стакан воды.  

– Спасибо. Вы настоящий друг.  

Она сделала несколько глотков.  

– Ой, как хорошо. Я, наверное, задерживают вас...  

– Нет-нет. А вот и наш спасительный кофеек.  

На столике появились две прелестные чашечки с дымяшимся душистым напитком и малюсенькая корзиночка с малюсенькими печеньками.  

– Я – Игорь, – решил представиться он, отхлебнув из чашечки. – Неплохой кофеек.  

– Паулина.  

– Очень красивое имя. Вам очень идёт.  

Он осмелел и прямо взглянул на неё.  

– Серьёзно? Вам правда нравится?  

– Очень.  

Он заметил, что она не притрагивается к кофе.  

– Может чай или сок? – предложил он.  

– Нет, не беспокойтесь. Я итак вас... обременила...  

– Нисколько. Наоборот, мне приятно. И даже очень.  

– Тогда расскажите о себе, Игорь. Кто вы? Чем промышляете?  

– А и ничего интересного доложу вам, прекрасная Паулина. Работаю в банальном офисе банальным менеджером. Всё достаточно банально по жизни. А у вас?  

– У меня в квартире газ – это раз!  

Они переглянулись и засмеялись, оценив шутку. Ему понравился полушутливый тон, который приобрела их беседа. Сделалось свободно и легко. Он почувствовал себя в своей тарелке, и ему захотелось побыть подольше в обществе Паулины. Она тоже начала вести себя более раскованно и даже слегка разрумянилась. Сейчас он бы ни за что не вспомнил, о чем они болтали – ни о чём и обо всем. Он заказал ещё кофе и коньячок. Они выпили. Вкусненько. После чего он заметил за собой, что пялится на Паулину. Велел себе прекратить, но продолжал пялиться. Честно говоря, было на что. Выглядела Паулина шикарно, несмотря на то, что была одета во все чёрное – чёрная водолазка в облипочку, чёрные кожаннные брючки,   чёрный норковый свингерок. Когда Паулина изящно скинула его, продемонстрировав идеальное гибкое тело, упакованное в облегающую одежду, Игорь чуть не облизнулся. А лицо! Лицо Паулины напоминало ему соблазнительную мордашку Мии из "Криминального чтива". Ну, вылитая! То же идеальное каре на жгучих брюнетистых волосах, томный взгляд из-под длиннющих загнутых ресниц. Цвет глаз поражал. Они были восхитительного фиалкового цвета. Игорь не знал, что такое фиалковый цвет (о глазах фиалкового цвета он когда-то давно прочитал у какого-то классика, кажется, у Бунина), но был абсолютно уверен, что у Паулины глаза были именно такого цвета.  

Он рассказывал анекдоты, смешные были и небылицы. Паулина хохотала. Они засиделись. Им было хорошо. Спасибо людям, которые ходят толпами по торговым центрам и набиваются на эскалаторы так, что негде ногу поставить, спасибо!  

В такси они целовались, удивлённо смотрели друг другу в глаза, глупо улыбались и снова целовались. Игорь дрожал от предвкушения... Один раз он поймал на себе настороженным взгляд таксиста в зеркале заднего вида. Ему показалось, что на него смотрит заяц, нет, кролик, нет, всё же заяц. Чушь, подумал Игорь и быстро отвёл взгляд, занявшись трепетными губами Паулины.  

У Паулины была аккуратненькая студия. Игоря поразило обилие чёрного цвета в интерьере. Видимо, это был любимый цвет Паулины и не только в одежде. Игорю всё представлялось здесь милым. Стильно, констатировал он, опуская черную римскую штору.  

Когда он вышел из душа, завернутый в чёрное махровое полотенце, Паулина полулежала в постели. Мягкий пригоушенный свет от ночника отражался размытыми бликами в чёрном шелке постельного  белья. Игорь театральный движением сдёрнул с себя полотенце и прыгнул на Паулину, лежащую бледным притягательным пятном на чёрном шелке. Это было чудесно, восхитительно, бесподобно! (Ксюнь, прости! Прости, Кксюша!. Паулина страстно выгнулась и застонала. Игорь глухо зарычал.  

Паулина прикурила две сигаретки, плавным движением вставила одну Игорю в рот. Молчали.  

– Тебе не кажется, что после пандемии мы стали не те? – тихо спросила Паулина после нескольких затяжек.  

– В смысле, не те?  

– Нууу, мы все изменились...  

– Что ты имеешь в виду? – спросил Игорь, почувствовав, что, оказывается, жутко хочет спать.  

– Нууу, не только этот треклятый вирус мутирует, но и мы... тоже...  

– Что тоже мутируем? – Игорь вдруг рассмеялся, вспомнив таксиста-кролика в зеркале.  

– Что тут смешного? – спросила Паулина каким-то странным сиплым голосом. – Разве так не может быть? А вдруг...  

– Дас ист фантастиш! – Игорь притянул Паулину к себе.  

Она лизнула его в губы. Он захватил её тонкий змееподобный язычок сильными губами. Его пробила страстная дрожь. Игорь почувствовал какой-то странный привкус во рту, но сейчас ему было плевать на такие мелочи. Кайф, кайф, кайф!  

Игорь проснулся и резко сел в кровати. Он был один, Паулины не было. Голышом пошаркал в ванну, Паулины там тоже не было. Игорь удивлённо поозирался. Взгляд поймал яркую записку на чёрной блестящей дверце холодильника. "Было круто! Кофе найдёшь сам", дальше нарисовано сердечко и губки. Удивительная ты девушка, Паулина! Его немного задела такая краткость, если не сказать, некое равнодушие что ли. Может показалось, не придирайся, попробовал Игорь успокоить себя. Кофе он пить не стал.  

В прихожей обнаружил ещё одну яркую бумажку на зеркале. "Ключ брось в почтовый ящик. Паутина" без сердечка и губок. Игорь хотел исправить ошибку в имени "т" на "л", но не придумал, как сделать это с юмором, позаковыристее. Ладно. Иду на работу.  

Он пришёл слишком рано. Удивился, что охранник не обратил на него никакого внимания, не взглянул на пропуск. Через турникет он прошёл беспрепятственно. В смысле, через закрытый турникет. Его это как-будто удивило, но слегка и ненадолго. Он тут же забыл про это. В офисе не было никого. Он сел к компьютеру, автоматически ширнул кнопку запуска. Машина монотонно загудела, и Игорь вновь захотел спать. Он пристроился на столе, положив голову на клавиатуру и задремал.  

– Игорь Иванович! Игорь...  

Он вспомнил, кому принадлежит этот не очень приятный голос. Таня-шмат... так говорит Татьяна Яковлевна Шматова, замшефа и препротивная тётка, которая бессовестно клеится к нему на правах начальственной должности.  

– А где у нас Игорь сегодня?  

"Дура какая! Глаза что ли с утречка залила? Не видит, что я сижу за столом".  

Игорь услышал шаги за спиной. Тёмная тень накрыла его, и ужасно захотелось убежать, спрятаться в темноту. Во рту вдруг появился специфический привкус. Что это? Рассуждать было некогда. Надо было спасаться от Тани-шмат. Блин! Достала су... старая!  

Кошмар! – услышал он мерзкий Танин голос. – Дожились! Пауки пешком по столу ходят! Ай! Мерзость! Кто-нибудь, люди, прихлопните эту тварь!  

– Паучков нельзя прихлопывать – это к беде, – услышал он безликий голос толстогубой, грудастой Яны.  

– А мне мама говорила, на паучка можно гадать, – подключилась не менее толстогубая, а более сисястая Лера. – Надо поддеть его за паутинку и спросить "к худу или к добру? " Если вверх поползет – к добру, вниз – к худу. Или наоборот, не помню. Вы, Татьяна Яковлевна, подденьте его...  

– Ага! Конечно, заняться мне больше нечем, как вонючих пауков поддевать! Фу, мерзость! Фрося оборзела, совсем не убирается в офисе. Никто не знает хорошую уборщицу? Враз поменяю.  

– А какой оклад? – поинтересовалась скромная Ирочка.  

– Согласно штатному расписанию. Фу, он лапами шевелит! Игорь, Игорёк, где Игорь Иванович?  

"Форменная дура! "  

Он залез рукой в карман и вытащил оттуда шелковую ниточку, быстро прилепил её на столешницу и спустился по ней в тёмный угол за столом. Там пахло пылью, плесенью и безопасностью.  

– Улизнул. Чем бы туда брызгануть? – услышал Игорь откуда-то издалека сверху.  

– Себе брызгани в поганый рот! – крикнул Игорь снизу и добавил. – Залепи дуло, идиотка!  

Для большего эффекта он показал Тане-шмат средний палец. Его не удивило, что на членистой руке был всего один палец. Это было вполне естественно для него. Сейчас он поспит, а потом в кромешной темноте начнёт плести искусно и превосходно. Прочной шелковой нити у него целые карманы.  

Сладкая дрема окутала Игоря. Ему снился красивый геометрические узор. Узор был невероятно хорош, но Игорь вдруг почувствовал себя перфекционистом и начал думать, как довести узор до полнейшего совершенства.  

Из бархатистой темноты укромного уголка за ним наблюдали чудесные фиалковые глаза.