Доколе!

– Слушай. Он мне надоел.  

– Кто?  

– Навальный.  

– Не понял? Ты же сам сказал, нужен антипод!  

– Да, сказал. Но! Это ни в какие порталы не лезет! Я смотрю на него и не вижу!  

– Чего не видишь?  

– Ха-риз-мыыы!  

– Так про это в начале и разговора не было! Ты же хотел, просто, чтобы был кто-то со стороны, но без посягательств на руководящее положение!  

– Хотел. Но, что в итоге получилось?  

– Что?  

– Получилось, что я проигрываю ему по всем фронтам со своим ВВП!  

– Ты сам свой ВВП придумал.  

– Да, сам! Но, я, просто хотел, чтобы он был хоть немного похож на меня!  

– Видом или мозгом?  

– Всем!  

– Ты играешь на глобальной карте космоса! Нельзя было создавать зловреда, пока ты не победил всех вокруг себя!  

– Ты прав. В какой-то момент, мне показалось, что я стал очень добрым… Кругом цветочки… Тёплая погодка… Вокруг меня дети… Я целую их в животик…  

– Теперь всё против тебя. Шманглия, ШуШаА… Даже Грымания и та, норовит опозорить при любом удобном случае. Как дальше жить?  

– Да! Мне, Великому и неподражаемому? Как дальше?!  

– Не хочу тебя расстраивать, тебя никто не любит.  

– Ерунда! Меня любят мои преданнейшие верноподданные!  

– Четыре!?  

– Что, четыре?  

– Всего четыре. Ты о них?  

– Не знаю, о чем ты, но я говорю обо всех своих верноподданных!  

– У тебя неверные статистические данные.  

– Бог с ними! Я разработал и отдал ВВП величайшие многоходовки! Имея их в кармане, он победит любого врага!  

– Ты слишком глуп, раз решил, что сможешь победить весь космос.  

– Я безъисходно гениален!  

Сказав эти слова, Величайший сделал горестную гримасу и, подняв правую ласту к морде, прикрыл ею выпученные бельма. Он глубоко и продолжительно вздохнул. После смачно выдохнул, выпуская воздух через жабры, издав звук громкого пердежа целой толпы жоп. Его вздох эхом прокатился по залу, наполненному страстными продолжателями его линии. После этого воцарилось всеобщее молчание.  

– Так! – разорвав затянувшуюся тишину, Величайший осторожно, рассчитывая, что никто не увидит, как он ловко это делает, покосился из-под ласты бельмом в собравшихся. – Я не могу больше этого терпеть!  

По залу прошелся одобрительный ропот негодования! Терпеть нельзя! Во чтобы-то ни стало нужно остановить это долготерпение! Доколе!  

Величайший поближе подвинул свои бесформенные губы к оку советчика и промычал ими в него:  

– Ммммм.  

Зал эхом вторил каждому звуку, повторяя:  

– Ммммм!  

Величайший, услышав это, скорбно сложил ласты крестом на груди, склонил голову вниз и, выдержав трагическую паузу, произнес:  

– Звёзды! – с этими словами он вознес бельма к небесам. – Я призываю вас в свидетели!  

Он резко поднял ласты вверх. Весь зал повторил его движение.  

– Я призываю вашу силу и свет всего космоса помочь мне! Млечный путь! Дай сил закончить начатое! Дай мне толчок!  

– Дай сил закончить! – катилось эхо по залу. – Дай толчок!  

Величайший устал. Ему все надоели. Он хотел орешков и маленькую куклу-осьминожку. В последний раз он посмотрел на всех своими бельмами, потом неистово замахал ластами на собравшихся, восклицая:  

– Изыди! Изыди!  

Зал взорвался диким воплем:  

– И-зы-ди!!! Изыди! – после чего все повскакали со своих мест и принялись неистово рвать с себя чешую.  

По мнению Величайшего, степень всего происходящего, была величайшей! Он был на подъеме. Ему грело нутро то, что собравшиеся повиновались движениям его ласт и его настроение передавалось им.  

– Да будет так! – произнёс Величайший и в следующее мгновение пропал со сцены.