Соня

За последние два месяца он не часто выходил из дома. Если и случались редкие прогулки, то только для того, чтобы купить немного продуктов. Внутри него поселилась боль. Боль от того, что умерла Соня. Иногда, прикрывая усталые веки рукой, измождённой артрозом, он отчётливо представлял её себе. За последние тринадцать лет она была единственным его другом. Он так привык гулять с этой маленькой болонкой, что сейчас было просто невыносимо сидеть дома.  

Иногда, проснувшись ночью, он приподнимался с кровати, звал её и ждал, когда она придёт. Реальность возвращалась к нему. На лице, испещрённом морщинами, появлялась гримаса горечи от потери друга. Он снова ложился на старую, обшарпанную временем, кровать и отворачивался к стенке. Он не хотел это вспоминать, но память, как будто нарочно возвращала его в палисадник рядом с домом. В нём он похоронил её. Когда последняя горсть земли легла на могилу, он устало опустился на колени рядом с ней. Долгая жизнь иссушила слёзы в его глазах. Не в силах сдерживать в себе чувства, он тихо выл, закрыв глаза, положив левую руку на могильный холмик.  

В эту ночь он проснулся от смутного чувства, что кто-то пришёл. Приподнявшись, он вслушался в тишину. Нет, наверное, ему это только показалось. Снова ложась на скрипящую кровать, он вдруг услышал, что в дверь постучали. Стук был очень тихим. Как будто кто-то не хотел разбудить кого-то ещё кроме него. Он свесил босые ноги, в темноте нащупал тапочки и шаркающей походкой пошёл к входной двери.  

– Кто там? – спросил он.  

За дверью не было слышно ни звука.  

– Кто там? – ещё раз повторил он вопрос.  

Видимо опасаясь, что ночной гость может уйти, он поспешно открыл дверь. Из открытого проёма на него дыхнуло ледяным порывом ветра. Но уже через мгновение внезапный холод сменился летней ночной прохладой. Всё было так же, как всегда, только за дверью никого не было.  

Закрыв её, он побрёл обратно в комнату. Дойдя до кровати, присел на край и замер. Кто мог потревожить его ночью? Не почудился ли ему стук в дверь? Размышляя над этими вопросами, он почувствовал, что в комнате заметно похолодало. В лунном свете стал виден пар изо рта. Такая перемена температуры была очень странной.  

Вглядевшись в дальний тёмный угол, туда, где стояло кресло, его глаза наконец различили во мраке, что в нём кто-то сидит. Визитёр был скрыт чёрной мантией, спадавшей на пол.  

– Вы кто? – спросил он удивлённо.  

Прошло несколько мгновений, прежде чем сидевший в кресле пошевелился, медленно приподнял голову и повернув её к нему так, чтобы было видно лицо, спросил:  

– Ты не узнал меня?  

Всмотревшись, он не мог определить кто перед ним, женщина или мужчина. Правильные черты нельзя было назвать красивыми, но и хоть малейшего намёка на уродство они были лишены начисто. От еле пробивавшегося, через плотные занавеси на окнах, лунного света, лицо незнакомца казалось мертвенно-бледным. Ему было бы проще, если бы это была она.  

– Прошу прощения. Мы разве встречались? – робко спросил он.  

– Со мной, рано или поздно, встречаются все. – на её лице появилась еле заметная загадочная улыбка, похожая на улыбку Джоконды Леонардо да Винчи.  

У него давно не было гостей. Все его немногочисленные родственники жили далеко от его дома. Очень редко ему приходили поздравительные открытки на новый год или день рождения. Это было всё, что связывало его с ними. Этот визит, холод, окутавший в доме всё, вместе с её появлением, не пугали. Наверное, он слишком долго никого не ждал, чтобы испугаться незваного визита.  

Он опустил глаза в пол, ещё и ещё раз пытаясь вспомнить, встречались ли они раньше. Внезапно, озарение отразилось на его лице. Он поднял на неё, полные недоумения глаза. Его рот приоткрылся в немом вопросе, но голос испугавшийся сам себя, спрятался внутри и не было сил, чтобы достать его оттуда.  

Гостья еле заметно пошевелила рукой под мантией.  

– Всегда вы люди встречаете меня одинаково. Хотя был один. – она отвела взгляд в сторону и замолкла. На несколько мгновений оцепенев, она что-то повспоминала, потом снова перевела свои немигающие глаза на него. – Да, что там. Дело прошлое.  

– А я могу отказаться? – спросил он.  

– Нет. Если я прихожу, то обратно мне надлежит привести с собой того, на кого пал великий выбор.  

– Да, да. Я понимаю. – он пожал плечами и замер.  

Он попытался вспомнить, всё ли успел сделать в этой жизни. Прошлое проплыло перед его глазами. Самые яркие впечатления на миг возникали и мгновенно испарялись, давая дорогу другим. Вот он вспомнил Соню. «Соня! Друг мой сердечный! » пронеслось у него в голове. Посмотрев на гостью, с надеждой в голосе, он спросил:  

– Если это неизбежно, могу я просить вас исполнить моё последнее желание?  

– Хорошо. Всё, что пожелаешь. – она равнодушно смотрела на него.  

– Видите ли, в чём дело. – начал он. – За последнее время я очень привязался к своему другу, собачке по кличке Соня. Мне бы очень хотелось повидать её в последний раз. Но я не настаиваю! Если это невозможно, то не утруждайте себя этой просьбой.  

– Я могу это сделать. – сказала она. – Если это всё, то приготовься открыть дверь.  

Впервые за долгое время улыбка появилась на его лице. Как по мановению волшебной палочки, из ещё недавно убитого горем старика, он превратился в желающего жить старца!  

– Спасибо! Спасибо! – быстро, скороговоркой он начал её благодарить. – Господи! Неужели ты есть на самом деле?!  

Его благодарения нарушило чьё-то поскрёбывание по входной двери. Он почти бегом зашаркал к ней, ласково зазывая:  

– Соня?! Сонечка! Дружочек мой! Девочка моя, это ты?!  

Он торопливо открыл дверь и сразу сердце пронзила острейшая боль. В глазах потемнело. Рассудок вышел из повиновения и закружилась голова. Он оперся о дверной косяк, чтобы не упасть, потому что ноги не могли держать его долее. Правой рукой он схватился за грудь в области сердца. Такая внезапная перемена в здоровье произошла от увиденного им.  

Когда он открыл дверь, то на пороге дома увидел свою Соню, точнее всё, что от неё осталось. Сонин труп стоял у его ног и ласково помахивал ещё не совсем, но уже отваливающимся, облезлым хвостиком. В пустых глазницах уже жили подземные жители.  

Он повернулся лицом в коридор дома, опираясь рукой о стену, попробовал сделать хотя бы один шаг, чтобы дойти до комнаты, но силы покинули его. Свет в глазах начал меркнуть. Задыхаясь, он воскликнул:  

– Я ненавижу тебя, смерть! Будь ты проклята!  

Выкрикнув эти слова, он упал. В последний раз его тело содрогнулось от страшной боли в сердце. На лице застыла ненависть.  

К патологоанатомическому корпусу больницы подъехали две машины, скорая и полицейская. Из первой вынесли полностью накрытое белой простынёй бездыханное тело. Из второй вышел сержант полиции. На встречу машинам вышел санитар. Он подошёл к сержанту.  

– Что у вас? – спросил он, наблюдая, как заносят тело.  

– Старик умер. – полисмен окинул взглядом окрестности больницы. Вынув из кармана сигареты, он вынул одну и закурил. – Какие-то сорванцы подбросили ему на крыльцо труп его собаки, ну и старик не выдержал.  

– Понятно. – санитар посмотрел на сержанта. – Дай что ли закурить.