Ларри всё понял

– Да, дорогая! Конечно, я тебя люблю! – сладострастно улыбаясь, воркует Стив в трубку, раскачиваясь на стуле, – Знаешь... а ведь ты со вчерашнего дня не выходишь у меня из головы, детка. Не хочешь встретиться сегодня в шесть? Будешь у подруги? – он задорно подмигивает сидящему рядом Ларри, – Отлииично, и подругу приводи! Повеселимся! Ну, всё, поки-чмоки!  

Высокий, широкоплечий брюнет, больше похожий на спортсмена, чем на офисного работника, вальяжно подходит к Ларри и приобнимает за плечо.  

– Итак-с, что тут у нас? – он вглядывается в экран компьютера, – Показатели в графе два за последний месяц упали... Аааргх, чёрт, возьми, Ларри! Какая скукота! От этой работы если что и упадёт, так только член у тебя в штанах! И не встанет больше, понял? Брось ты это, нас через час ждут две обалденные красотки. Правда, видел я лично только одну, но, говорят, у другой такие...  

– Я пас, Стив, – устало бормочет Ларри, убирая руку коллеги с плеча, – мне до завтра надо отчёт подготовить, да и Элли дома ждёт. Ей не понравится, что я...  

– Ты скучный, Ларри Ларсон, вот что я скажу! – с размаху указывает на него пальцем брюнет, – Как будто кто-то в семье должен знать, как ты развлекаешься! Хах, серьёзно! Думаешь, Элли твоя святая?  

– Пожалуйста, Стив, не надо, – морщится Ларри, – не знаю, что с тобой происходит в последнее время. Возможно, ты болеешь? Ты ведь раньше таким не был. Сходи к врачу.  

Брюнет фыркает и больно тянет Ларри за жидкие каштановые волосы. Наклоняет его голову к себе. Даже в таком положении тот лишь привычно вздыхает и продолжает смотреть на экран.  

– Удачно отработать, пирожочек, – широко улыбаясь, шепчет Стив.  

Остаток дня Ларри проводит, уткнувшись в компьютер. Годовой отчёт, квартальный отчёт, список закупок, сравнительный анализ потребления. Графики, таблицы. Цифры, цифры, цифры... Ровно в семь часов вечера он сладко потягивается. Плечи ноют, хрустит где-то в районе лопаток. Он достаёт телефон.  

«Привет, Элли. Я домой. Что купить? Хочу пудинг)))».  

Сглотнув слюну, он спускается на лифте. После тишины офиса городской шум оглушает. Машины, люди, музыка, гудки тормозов. Объявления из громкоговорителей. Воняет бензином. Ветер гоняет облака пыли, она забивает глаза и нос. Кашляя, Ларри вновь достаёт телефон.  

Жена не отвечает.  

– Опять... – шепчет он и идёт к метро.  

Стоя перед дверью в квартиру, он роется в карманах, пытаясь нащупать ключи. Кряхтит, чертыхается. Подносит руку к кнопке звонка, но дверь открывается.  

– П-привет, Элли, – смущённо отступает он, давая ей выйти, – а ты куда?  

– Господи, Ларсон, ты же знаешь! – закатывает глаза высокая зеленоглазая брюнетка, поправляя уложенные волосы, – у меня в девять танцы. Наш учитель...  

–... не любит, когда ты опаздываешь. Да. Помню.  

На Элли бордовое трикотажное платье. Оно облегает её, превращая фигуру из аппетитной в откровенно соблазнительную. Подведённые глаза кажутся больше, чем на самом деле, а красные влажные губы – полнее. От неё пахнет мускусом и чем-то ещё.  

– Вернусь ближе к ночи, мясо в холодильнике, как ты и просил, пока-пока, пирожочек! – скороговоркой выпаливает жена и уносится к лифту.  

Ларри закрывает за ней дверь, запнувшись о порог. Разувается, бросает туфли посреди коридора и топает к холодильнику. В животе урчит. Вытирая пот со лба, он открывает холодильник и разочарованно вздыхает.  

– Я же просил пудинг...  

На верхней полке лежит кусок мяса в пищевой плёнке. Сырой. Вчера он тоже лежал здесь. И позавчера. Больше в холодильнике ничего нет. С силой закрыв дверцу, Ларри достаёт телефон.  

– Здравствуйте, это служба доставки? Можно мне пиццу «Карбонара»? Да, большую... И сливочный пудинг... Всё. Спасибо, жду.  

Он устало валится на диван. В горле пересохло от ветра, жары и пыли. Шея и плечи по-прежнему ноют. Кряхтя, мужчина идёт на кухню.  

– Фу! Что за... Чёрт, Элли! – зажимает он нос.  

Воняет тухлятиной. Всюду летают мухи. Они ползают по стенам, по розовым жалюзи. Одна садится Ларри на нос. Он чувствительно бьёт себя по лицу и лезет к мусорному ведру. Там, среди нескольких упаковок от пиццы и бутылок из-под пива лежит кусок сырого мяса. Такой же, как в холодильнике, только протухший. Чертыхаясь и подавляя тошноту, Ларри сгребает всё это и бежит к мусоропроводу.  

Через полчаса привозят пиццу.  

– С Вас четыре доллара восемь центов, – улыбается доставщик в ярко-зелёной форме, протягивая ему пакет.  

– Спасибо. Скажите, – задумчиво бормочет Ларри, отсчитывая мелочь, – у Вас есть жена?  

– Была, сэр, – невозмутимо и быстро отвечает паренёк.  

– О, – приподнимает бровь мужчина, – так Вы вдовец? Мои соболезнования...  

– Нет, что Вы, сэр, – смеётся доставщик, – мы в разводе. Я узнал, что она мне изменяет, ну и решил, что с меня хватит.  

— Вот, возьмите, – Ларри, наконец, отсчитывает необходимую сумму и вытирает потные ладони о брюки, – Аааааа, подождите! – он хватает паренька за куртку, когда тот уже собирается уходить, – А как Вы... как Вы узнали, что она...  

Доставщик осматривает Ларри с ног до головы. Останавливается на мятой рубашке и серых пыльных брюках. На обручальном кольце. Потом переводит взгляд на пакет с едой. Сочувственно хмыкает.  

– Уже почти полночь, сэр. Если в это время муж сидит один дома и заказывает пиццу, плохо дело, вот что я Вам скажу. До свидания.  

Ларри стоит в подъезде. Слушает, как торопливые шаги обрываются. Гудит лифт. Звонок сигналит о том, что дверь открылась. Опять гул, на этот раз удаляется. Тишина.  

Вздохнув, он возвращается в гостиную. Кухня сейчас проветривается, но запах всё равно есть. Ларри раздражённо срывает галстук, брюки, рубашку. Относит потную и пыльную одежду в корзину, переполненную таким же бельём. Здесь много одежды Элли. Мужчина роется в корзине, потом резко вываливает всё на пол. Стоя на коленях на холодной кафельной плитке, он достаёт и рассматривает кружевные лифчики всех возможных расцветок, стринги, чулки в сеточку. Шёлковые полупрозрачные сорочки.  

Две недели назад она объявила, что записалась на танцы. Латиноамериканские и ещё какие-то, Ларри не запомнил. Вроде, её подруга уже туда ходит, в эту школу «Парадиз». Занятия у них по вечерам, с девяти до одиннадцати. Ларри тогда забеспокоился, что так поздно, но Элли обняла его и сказала, что всё будет хорошо. Что ей приятно, что её мужчина за неё волнуется. Что она хочет быть красивой и грациозной кошечкой для него. А потом они занялись сексом, и Ларри совсем забыл, что хотел ещё спросить.  

С тех пор они занимались сексом в два раза чаще. Элли стала более гибкой и страстной. Заводилась с пол-оборота, особенно после этих танцев. Приходила вся весёлая и взбудораженная. Пахла потом и духами. Обнимала его и начинала целовать, не думая даже смыть макияж. Ларри радовался за их отношения и не задавал лишних вопросов.  

То, что жена совсем перестала следить за домом, он списывал на усталость от танцев.  

А теперь он сидит в куче грязного белья, сжимая в руке её лифчик. Помотав головой, Ларри запихивает всё в стиральную машинку и засыпает порошок. Шлёпая босыми ногами по полу, в одних трусах он садится за компьютер. Зевая, открывает текстовый файл с таблицами и отчётами.  

– Война войной, а работа по расписанию, хах, – иронично ухмыляется он.  

В уголке экрана светятся цифры 00:30. Ларри ёрзает на стуле. Чешется. Долго смотрит в отчёт, потом открывает интернет – браузер.  

– Школа... танцев... «Пара... дайз». Часы... рабо... ты...  

На экране – несколько ссылок. Он нажимает на первую.  

«Школа бальных и латиноамериканских танцев «Парадайз» приглашает на занятия всех желающих! Возраст неограничен. Научим танцевать любого! Ждём Вас по адресу: Лайнинг-стрит, 25, первый этаж. Часы работы: по будням с 8:00 до 18:00, по выходным с 9:00 до 15:00».  

Ларри, покусывая губу, просматривает ещё несколько ссылок. Везде время одно и то же. Он тяжело дышит. Сердце стучит, ладони потеют. Он берёт телефон.  

– К сожалению, абонент не может ответить на Ваш звонок, – сообщает приятный женский голос, – Оставьте сообщение после сигнала...  

– Да твою мать! – вскакивает он со стула и натягивает первое, что попадается под руку.  

Через пятнадцать минут он уже на заднем сидении такси. Взъерошенный, потный, в малиновых шортах и белой майке – алкоголичке, с бумажником и телефоном в руках. В домашних тапочках.  

– Элли, Элли, Элли... Возьми трубку, чёрт! – говорит он длинным телефонным гудкам.  

– Так куды, говорите, ехать-то? – оглядывается водитель.  

– Лайнинг – стрит, 25, первый этаж... Ой, то есть... Лайнинг – стрит, 25, в общем.  

– Лады, два доллара семьдесят центов будет дотудова, – кивает водитель.  

Мимо проносятся витрины. Малиновые, розовые, белые, золотистые. Пьяненькая молодёжь ходит, держась за руки. У тротуара на велосипедах и байках мчатся доставщики всего на свете, в зелёных, жёлто-чёрных, бело-красных костюмах, с рюкзаками и в шлемах. В машине пахнет освежителем и табаком. Ларри прикладывает ладонь к тонированному стеклу, не отнимая от уха телефон. Элли всё ещё не отвечает.  

– На месте, шеф!  

Ларри торопливо суёт ему горсть купюр и выскакивает из машины. Не оглядываясь на возгласы водителя, бежит к Лайнинг – стрит, 25. Это одна из типовых местных многоэтажек. На первом этаже – куча витрин, выше – квартиры. Много, где горит свет, открыты окна. Прямо перед ним, между аптекой и ломбардом, мигает надпись «Парадайз» на фоне жёлтого острова с зелёной пальмой. Ларри безуспешно дёргает закрытую дверь. Внутри темно. Табличка повторяет то, что он узнал в интернете – сегодня школа танцев работает до шести.  

– Чёрт, чёрт, чёрт! – пинает он стену ногой.  

– Пирожочек! – доносится откуда-то женский голос и смех.  

– Э-Элли? – недоверчиво оглядывается Ларри, – Э-это ты?  

Тишина. Только шум проезжающих мимо машин. Прохожих здесь тоже нет. Ларри обходит дом, шлёпая по асфальту тапочками, и заворачивает во двор. В подворотне темно. Он замедляет шаг, прислушиваясь. Спереди кто-то смеётся.  

– Да лааадно тебе, он же тупой! Ничё не заметит! Одним словом, мясо! Ахахахах! – хохочет знакомый мужской голос.  

– Аах, как же жрать охота! – отвечает столь же знакомый женский, – Короче, налетай, а то остынет!  

Чавканье. Сдавленные стоны. Шорох, что-то скребётся. Бульканье.  

Ларри делает ещё шаг. Дрожащей рукой поднимает телефон. В неверном голубоватом свете экрана на земле лежит человек. Неподвижно, только слабо дрыгает ногами. Над ним склонилась женская фигура в обтягивающем бордовом платье. Она припала лицом к его груди, на которой расплывается тёмное пятно. Рядом стоит высокий широкоплечий мужчина, облокотившись на стену и закуривая. Стив. Его лицо в крови.  

Ларри вскрикивает и тут же зажимает себе рот. Женщина поднимает голову и смотрит на него, улыбаясь. С её губ капает кровь.  

– Пирожочек? Ты чего здесь забыл? – удивлённо произносит Элли, дожёвывая что-то.  

Ларри бросает телефон и срывается с места. Он бежит, не разбирая дороги. Перебегает проезжую часть. Уворачивается от бешено сигналящих машин. Расталкивает редких прохожих. Подбегает к стоящему у тротуара такси. Запрыгивает.  

– Е-езжайте, вперёд! Быстрее, пожалуйста!  

– С тобой всё в порядке, парень? – подозрительно оглядывает его водитель, – У тебя деньги-то есть? Десять долларов, плата вперёд.  

Ларри шарит по карманам. Похоже, он где-то выронил бумажник.  

– П-прошу, мне срочно надо! Я...  

– Нам на Хэзер – стрит, 15, будьте добры, – раздаётся в кабине вкрадчивый женский голос, – Мой муж забыл бумажник. Пирожочек, ты такой растяпа!  

Ларри медленно поворачивает голову. Рядом с ним сидит Элли. Она вытирает кровь с губ и лица салфеткой, другой рукой протягивая водителю деньги. Потом наклоняется ближе, вплотную к мужу.  

Последнее, что Ларри Ларсон видит в своей жизни – из-под чувственных алых губ его жены торчат два огромных клыка.