Бездна. Часть 11.

Бэкхён материализовался на могиле Сехуна и дал-таки волю всем чувствам, которые наполнили его до краев. Он плакал тихо, почти беззвучно, впиваясь в сухую землю пальцами. Всё навалилось так быстро, так резко и стремительно. Он боялся, что не справится. Он боялся завтрашнего дня, боялся, что кто-то из его друзей умрет, боялся своих чувств к Бёну, боялся того, что увидел в глазах Сехуна. Он боялся всего.  

— Он ведь не ты, Хунни, – прошептал парень, глядя на каменное надгробие. — Но его глаза, его взгляд… Я… – Бэк захлебывался в своих слезах. — Я не смог уберечь вас, Хун. Я не смог уберечь Мёна. Я не смог.. – он снова сорвался на плачь, содрогаясь всем телом.  

Кай, Дио, Чен, Лэй, Чанель и Сюмин сидели в доме ЧунМёна. Тело друга лежало перед ними. Никто не проронил ни слова, потому что боль была настолько сильна, что, если начать говорить, она снесет все вокруг в радиусе километра. Тяжелее всего было Каю, потому что он чувствовал это все в разы острее. После того, как он убил своего двойника, его силы возросли. Он буквально превращался в эмпата. Сильнейшего эмпата, которому не нужно было находиться рядом, чтобы понять, что чувствует человек. И сейчас он чувствовал боль не только тех, кто сидел с ним в одной комнате, но и того, кто был сейчас далеко. И эта боль была мощнее всего, потому что исходила из самых глубин души. Потому что вмещала в себя так много разных чувств и эмоций. Он чувствовал Бэкхёна. Чувствовал, как его хён умирает изнутри, разлагается на мелкие кусочки, как теряет связь с этим миром. Он чувствовал, как тот страдает. Чувствовал его вину, хотя вины на Бэке не было никакой. А еще Кай чувствовал нового человека. Того, кого не должен был чувствовать совсем, но чувствовал. Бён. Он вторгся в его сознание слишком неожиданно, и Чонин даже не сразу понял, что это не Бэкхён. То, что таил в себе Бён, ни в какое сравнение не шло со всеми чувствами парней вместе взятыми. Бён был сплошной болью, состоящей из боли, как бы тафталогично это ни звучало. Черная, беспросветная боль, которая окрашивалась ярким светом любви, когда рядом с ним находился Бэкхён. И Кай поражался этому явлению. Это не поддавалось никакому описанию.  

— Где Бэкхён? – уже в сотый, кажется, раз, спросил Лэй.  

— Оставь его, – тихо ответил Кай. — Я боюсь, он не выживет, если увидит его тело.  

— Он должен быть здесь! – закричал Чанель. — Умер его друг! Брат! А он где-то шляется!  

Чонин одарил парня таким испепеляющим взглядом, что Чан невольно поежился.  

— Уж поверь, Чанель, то, что сейчас чувствует Бэкхён, не чувствует ни один из вас. – Он говорил тихо, но слишком угрожающе. — Мы взвалили на него ношу защищать нас. Беречь. Мы! Все вместе! Разом! Не сговариваясь! – тон голоса Чонина повысился на пол октавы. — И теперь он умирает вместе с нашими братьями! Поэтому, закрой свой рот, и не смей даже думать о нем в таком тоне! – Кай поднялся с места, выходя из комнаты.  

Все смотрели на него с удивленными глазами. Чонин всегда был тем, кто чувствовал их настроение, но Бэка он чувствовал по-особенному. Никто не знал почему, даже сам Ким. И сейчас его разрывало от собственной боли из-за брата.  

Сехун поднял Бёна с пола, тревожно заглядывая ему в глаза.  

— Бён…  

— Хун, – прервал его старший, – пообещай мне, что больше никто не падет от твоего меча. Ни наши братья, ни мальчишки.  

— Бён, я..  

— Прошу тебя, Себони, – со слезами в глазах умолял блондин, — я не могу потерять тебя, слышишь? – он схватил его лицо в свои ладони, смотря точно в зрачки глаз. — Пообещай.  

Сехун, напуганный таким видом брата, просто кивнул. А Бён притянул его к себе, нежно целуя в лоб.  

— Спасибо, – прошептал старший.  

Тело Сухо лежало в метре от них, но ни один, ни в торой, не могли посмотреть в его сторону. Они покинули это место, держась за руки, как много-много лет назад.  

Они оказались на кладбище, недалеко от сидящего Бэкхена. Светила луна, окруженная звездами. Где-то там, на небе, сегодня зажглись еще две новые звезды. Совсем еще крохи. Но теперь им ничего не угрожает. Они будут жить вечно.  

— Присмотри за ним, пока меня не будет.  

Сехун удивленно посмотрел на брата, еще крепче сжимая его руку.  

— Мне нужно найти наших братьев, Себони.  

— Зачем? – напрягся младший.  

— Затем, что скоро все закончится. И они должны быть здесь.  

Сехун нахмурился, пытаясь понять, о каком конце говорит старший.  

— Я позже всё объясню, Хун. – Он нежно провел ладонью по его щеке, снова целуя в лоб, и исчез.  

Бэкхён уже успокоил свои эмоции, и больше не плакал. Он с интересом рассматривал свои руки, которые были покрыты белыми светящимися узорами. Теперь он осознал всю свою силу и мощь. Мог контролировать ее, управлять ею. И сейчас «игрался», то зажигая эти линии, то снова пряча их. Это заставляло отвлечься от всего, даруя хотя бы мимолетное спокойствие.  

Он знал, что позади него стояли ОНИ. Чувствовал их энергетику. Но ничего не сделал. Не смог. Каким-то образом, они проникли к нему под кожу, и Бэк знал, что не сможет разорвать эту связь.  

Брюнет поднялся и повернулся к Сехуну, который смотрел на него. Оба стояли так с минуту, а затем Бэк растворился в воздухе, а Се тяжело вздохнул.  

Бён оказался во Франции, в самом ее сердце. Париж пестрил яркими огнями, Эйфелева башня величественно возвышалась над людьми, словно напоминая, что она прекраснее всех. «Тёмный» улыбнулся, видя, как Минсок играется с чьим-то ребенком. Он был единственным, не включая Бёна, кто не убил ни одного своего двойника, растворяясь в этом мире.  

— Здравствуй, брат, – сказал Бён, подходя к нему.  

Минсок отпустил маленькую девчушку, которая со звонким смехом побежала к своей матери.  

— Приветствую, Бэкхён. – Только он называл его по имени.  

— Мне нужна твоя помощь, Мин.  

Сюмин выдохнул, глядя на опущенные плечи старшего.  

— Что я должен сделать?  

— Я расскажу тебе, но не здесь.  

Минсок кивнул и пошел вслед за братом.  

Бэкхён появился в доме ЧунМёна тихо и неожиданно. Парни смотрели на него во все глаза, когда он просто появился из воздуха.  

Он подошел к телу Сухо и опустился на колени. Он бережно взял его руку в свои. Они были такими холодными. По щекам вновь побежали слезы.  

Дио смотрел на своего сгорбившегося друга, и его сердце не выдержало. Он бросился к нему, сжимая в своих сильных руках. Он чувствовал, что Бэкхёну это сейчас нужно. Чтобы его просто обняли. И Бэк охотно кутался в эти объятия, снова рыдая, уже в голос. Эти рыдания разносились по всему дому, заставляя остальных вздрагивать.  

Кай стоял за стенкой. Он тоже сломался. Слезы обжигали щеки, высвобождая всё, что копилось внутри. В какой момент все стало таким черным? Таким безысходным? Он желал лишь одного – чтобы все его друзья оставались живы, чтобы больше не испытывали эту боль, которая раздирала душу в мелкие клочья, не давая дышать. Это все, чего он желал.