Бездна. Заключительная часть.

Она не могла по-другому. Она видела свое будущее, видела, как горит на костре заживо. Видела, как люди ненавидят её. Но не это волновало женщину. Она увидела будущее своего сына. Единственного ребёнка, которого с таким трепетом носила под сердцем. Она уже никак не могла помешать событиям, которые вот-вот ворвутся в жизнь ее сына, но он могла изменить ход вещей, обманув судьбу. Могла хотя бы попытаться обезопасить сына настолько, насколько это вообще было возможно.  

Бён спал сладким сном, улыбаясь чему-то, а мать гладила его по голове, бесшумно рыдая.  

Она достала из своего старенького небольшого сундучка маленький белый камушек, который отливал всеми цветами радуги от света свечи.  

— Милый, – прошептала женщина, – просыпайся, солнышко.  

Бён открыл глаза, потирая их своими кулачками. Ему было восемь, но выглядел он намного младше своего возраста.  

— Что случилось, мамочка? – спросил ребенок, видя слезы на лице матери.  

— За мной скоро придут, родной. И нам нужно кое-что с тобой сделать.  

Бён был смышленым ребенком. Он знал, в каком мире они живут. Понимал, что означают слова, что за его мамой скоро придут. Но все равно расплакался, кидаясь ей на шею.  

Она успокаивала его, ласково поглаживая по спине.  

— Мне нужно, чтобы ты прочитал заклинание, мой хороший, – сказала женщина, вытирая слезы с его щек.  

— Какое заклинание? – удивился мальчик.  

— Вот это, – она протянула ему старый потрепанный лист, на котором были написаны слова, смысл которых знали только он и она.  

— Мама! – испуганно посмотрел Бён на нее.  

— Все хорошо, милый, – улыбнулась мать, касаясь ладонью щеки сына. — Читай.  

Бён шмыгнул носом и посмотрел на черные буквы. Он начал читать. Тихо, но разборчиво. А мать сжимала его руку. Она едва сдерживала свои рыдания, боясь напугать сына еще больше.  

Когда Бэкхён закончил, женщина почувствовала слабость и пустоту в теле. Но это было хорошим знаком. Значит, все получилось.  

Бэк сидел в своей спальне на кровати. В его руках была фотография, на которой они с Сехуном ярко улыбались, держась за руки. Он скучал по нему. Очень скучал. А после того, как он увидел взгляд Х-Сехуна, это чувство заполнило его полностью. Он не хотел этого признавать, но он не чувствовал ненависти к духу. Он знал, что это неправильно. Знал, что должен злиться на убийцу своего Сехуни. Но не мог. И это разбивало ему сердце.  

— Прости меня, – услышал брюнет.  

Он поднял глаза и увидел того самого духа, глаза которого смотрели с любовью и болью.  

— Я не могу на тебя злиться, – ответил Бэк. — Ты слишком похож на него.  

Сехун неуверенно подошел к нему, садясь на колени у его ног. «Тёмный» нежно взял его руки в свои, откладывая фото в сторону.  

— Я жалею о том, что сделал, Бэкхён. Каждый день жалею. Я ревновал. Во мне кипела ревность, – его глаза наполнились слезами.  

Бэкхён ничего не говорил. Просто смотрел на него и молчал. Он не знал, что ему сказать.  

— Прости меня, – снова умолял дух, опуская голову на их руки.  

Бэк неуверенно высвободил одну и положил на голову парня. Его волосы были мягкими. Как у Сехуни. По щекам снова побежали слезы.  

Бён стоял в тени комнаты, и его сердце сжималось от этой картины. Ему было больно. Очень больно за них обоих. Но осознание того, что скоро все закончится, придавало сил.  

Ни Бэк, ни Сехун его не заметили. Хотя, как раз таки, Бэкхён чувствовал его присутствие. Но ничего не делал. Потому что перед ним сидел Сехун. Такой же сломленный. И он просто хотел дать ему хоть каплю спокойствия.  

Бён так и стоял, не шевелясь, когда Сехун поднялся и покинул комнату Бэкхёна.  

— Можешь выйти из тени, Бён, – сказал брюнет.  

«Тёмный» вышел на лунный свет и присел в кресло.  

— А теперь, расскажи мне всё. Без утаиваний. – Попросил Бэкхён, глядя на своего двойника.  

— Когда мне было восемь, мою мать убили. Это ты и так знаешь. Но, перед своей смертью, она сделала кое-что. – Бён коснулся своей груди. — Она поместила свою душу в меня.  

Бэк округлил глаза от шока.  

— Мою душу она забрала. И я долго… Очень долго не знал, где она, полагая, что моя душа сгорела вместе с ней на костре… – «Тёмный» замолчал, возвращаясь мысленно в тот день.  

— Продолжай, – сказал Бэк, который сидел уже рядом с ним, беря его руки в свои.  

— В ту ночь, когда я убил нашего «отца», я понял, что моя душа всегда была со мной. Я сам спрятал ее, сам того не ведая. – Маленький белый камушек возник в его ладони. — Я понял замысел моей матери, Бэкхён. Я ведь никогда не был обычным ребенком. Я – белый маг. И моя душа обладает невиданной силой. И, если бы «отец» получил к ней доступ… Боюсь представить, что бы тогда произошло. Поэтому мама отдала мне свою душу. Поэтому заключила мою в этот камень. Это камень жизни. Сначала я прятал его в своем старом доме, который уже никому не был нужен. Его обходили стороной, потому что в нем жили «демоны» – мои родители и я. Но, как только мне исполнилось двадцать пять, а последние остатки души матери были испиты черным магом, я вернулся за камнем. Он служил мне сердцем все эти столетия.  

— Почему ты не вернул себе душу? – спросил Бэкхён, аккуратно забирая камень и разглядывая его. Он держал его так осторожно, с трепетом и любовью. Он буквально касался души своего двойника.  

— Я не мог ее достать, Бэкхён. Потому что я был одинок. А потом появился ты. Это о тебе говорила мама. Она увидела тебя в своем последнем видении. Она увидела, что ты станешь ключом к моему… К нашему проклятию вечной жизни.  

Бэкхён посмотрел на «тёмного», возвращая ему камень.  

— И что я должен сделать?  

Бён взял камень из руки Бэка и поднес к своей груди, туда, где должно было биться сердце. Блондин произнес какие-то слова, и камень «впитался» в ткань его черной рубашки, исчезая в теле.  

Бэкхён ошарашено смотрел на то место, где только что сверкал белый камушек.  

— Ты мне доверяешь? – спросил Бён, заглядывая парню в глаза.  

Конечно же он доверял. Наверное, Бэкхён доверился ему в самую первую их встречу, когда понял, что не чувствует от духа никакой угрозы. Поэтому он просто кивнул, смотря точно на него.  

— Ты должен привести своих друзей, которые еще не сражались со своими двойниками, туда, где все началось.  

Бэк напрягся, брови сошлись на переносице. Он доверял Бёну, но не мог доверить ему своих братьев.  

— Зачем?  

— Чтобы разрушить проклятие, все должны быть рядом. В одном месте.  

— Кто «все»? – снова спросил Бэк, поднимаясь на ноги.  

— Все те, у кого остались копии. – Ответил старший, тоже вставая с кресла и подходя к нему. — Я даю тебе слово, что никто из них не умрет, Бэкхён.  

— Не смей давать таких обещаний, – холодно бросил Бэк.  

— Я смею, Бэкхён, потому что Я МОГУ ЕГО ИСПОЛНИТЬ. – Бён специально сделал акцент на последних словах, потому что говорил правду. Он действительно мог защитить их сейчас.  

Брюнет пристально разглядывал лицо блондина. Сейчас он был прямым его отражением. Уставший вид, едва заметные круги под глазами. Он тяжело выдохнул, сдаваясь.  

— Завтра, тридцать первого августа, в полночь, вы должны быть в моем родном доме. – Бён коснулся его виска, мысленно передавая адрес.  

— Я знаю это место! – слишком громко сказал Бэкхён. — Это дом моего деда!  

— Он не был твоим дедушкой, Бэкхён. Твоя настоящая мать умерла при родах. Твой отец разбился на машине. Он был пьян, когда садился за руль. Потому что не мог пережить смерть жены. Тебя нашел этот человек, которого ты зовешь дедушкой, и принес в свой дом. У него была дочь, которая не могла иметь детей и выбрала путь одиночества. А ты стал смыслом ее жизни.  

Бэкхёна словно ледяной водой окатили. Ноги стали ватными и он бы, наверное, упал, если бы Бён вовремя не обхватил его талию, прижимая к себе.  

— Откуда ты всё это знаешь? – прошептал Бэк.  

— Он сам рассказал мне.  

— Что?  

— Он тоже был провидцем, как моя мать. И видел меня в будущем. Всех нас. Но будущее имеет свойство меняться. Сехун и ЧунМён не должны были умереть. Умереть суждено было другим.  

— Кому? – Бэк смотрел на него во все глаза. Сердце учащенно забилось в грудной клетке, а ладони стали неестественно холодными.  

Бён вздохнул, поднимая руку к любимому лицу, поглаживая нежную кожу.  

— Тебе. – Едва слышно произнёс «тёмный», и зарылся лицом в его волосы. — Я должен был убить тебя, Бэкки. Своими руками. Но я влюбился. Как мальчишка. Влюбился в тебя. В твои глаза, в твои губы, в твои родники. Я влюбился в твою любовь к Сехуну. Я старался не вмешиваться. Старался держать своих братьев подальше от вас всех, но у меня не вышло. Прости меня.  

Бэкхён не знал, как реагировать на это все. Не знал, что чувствует сейчас. Он не знал, что ответить ему. Он просто стоял, как молнией пораженный. Единственное, о чем он думал, это о том, что Сехун и Мён должны были жить. Должны были выжить. Но он забрал у них это право, оставаясь мире живых.  

По щекам снова побежали слезы. Он уже устал плакать. Но сил сдерживаться не было.  

— Не вини себя ни в чем, прошу тебя, Бэкки, – шептал дух. — Это все только моя вина. Моя ответственность.  

Он взял его лицо в свои ладони и нежно поцеловал его мягкие губы. Боже, как же сильно он его любил. До дрожи, до кончиков пальцев, до потемнения в глазах. Бён любил его всем своим существом. Любил так, как не любил никого и никогда.  

Бэк ответил на поцелуй, утопая в нежности и ласках. Он хотел забыть весь ужас, который окружал его. Хотел просто целовать Бёна и отдаваться ему всем своим сердцем и душой.  

Старший снял с него белую рубашку, быстро расстегнув пуговицы. Бэк проделал то же самое с рубашкой «тёмного».  

Они упали на кровать, жадно впиваясь пальцами в тела друг друга. Бён целовал каждый сантиметр его тела. Его руки сжимали бедра брюнета, а Бэк извивался под ним.  

Когда «тёмный» вошел в него, Бэк застонал так громко и сладостно. Губы Бёна растянулись в улыбке, которая впервые за долгое время появилась на его красивом лице.  

Они любили друг друга до самого рассвета, окунаясь с головой в свои чувства. Их стоны не прекращались, их руки бесконечно ласкали нежную кожу их тел, оставляя на них едва заметные следы.  

Бэкхён крепко спал, измотанный событиями последних дней. Бён нежно поцеловал его в лоб и встал с кровати. Он тихо оделся, посмотрел на своего спящего ангела и исчез.  

Все духи стояли в обветшалом доме, в котором уже никто не жил лет двадцать. Мебель была покрыта толстым слоем пыли. В каждом углу раскинулись серебристые паутины пауков, которые с интересом глядели на тех, кто потревожил их покой.  

— Итак, что мы здесь забыли? – спросил Чондэ, оглядывая своих братьев.  

— Сегодня ночью ты все узнаешь, – ответил ему Бён, неожиданно появившись за его спиной.  

— Ты! – прорычал Чен, хватаясь за рукоять своей катаны.  

— Хватит! – голос старшего был стальным и властным.  

Все притихли, глядя на брата. Бэкхён всего пару раз за всю свою жизнь говорил таким тоном. И это означало, что он максимально зол.  

— Я устал от вашей злости! Я устал быть тем, кого вы вините во всем! Не я забирал ваши души! И не я заставлял вас так жить!  

Чондэ все же выхватил свой меч, направляя острее на брата.  

— Ты мог убить его намного раньше, – шипел Чен.  

— Тогда бы никого из вас не было в живых сейчас! – рыкнул Бён.  

— Ты эгоистичная сволочь, которая боялась одиночества, и наблюдала долгие годы за тем, как ОН забирает наши души!  

— Наверное, ты не понял, Чондэ, – тихо произнес Бён, – но жить лишь с частью души невозможно. Он поддерживал в вас жизнь, забирая души. И, если бы я убил его раньше, вы погибли бы вместе с ним.  

Чондэ это никак не успокоило, и он кинулся на брата.  

Бён выставил вперед руку, и Чен отлетел в сторону, приземляясь на пыльный диван.  

Минсок лишь приподнял Бровь. Кенсу усмехнулся. Сехун же смотрел на брата так, словно увидел перед собой йети.  

— Как ты это сделал? – спросил младший.  

— Я – белый маг. – Ответил Бэкхён, смотря ему в глаза. — Я дождался, когда «отец» заберет все ваши души и уничтожил его.  

— Но частичка души все еще во мне, – произнес Сехун.  

— Потому что я наложил на тебя заклятие, Себони. Я не мог допустить твоей смерти. – Бён с такой нежностью в глазах смотрел на любимого младшего брата.  

— Но…  

— Всё просто, Хун. Я тот, кто позволил чудовищу питаться вами. Я тот, кто сохранил тебе жизнь. Я тот, кто обрек вас на вечное скитание по этому свету. И я тот, кто дарует вам обычную человеческую жизнь.  

Чондэ поднялся с дивана, отряхивая свою одежду.  

— И как ты это сделаешь? – со злостью спросил он.  

— В полночь ты всё узнаешь.  

Бэкхён проснулся часов в одиннадцать. Не нащупав рядом любимое тело, он тяжело вздохнул. В груди неприятно защемило, словно грядет что-то ужасное и неизбежное. Он лег на спину, прокручивая в голове всё, что рассказал ему ночью «тёмный». Бэк чувствовал, что дух снова что-то утаил. Не сказал самого важного.  

Брюнет потянулся к тумбочке за телефоном. Найдя нужный контакт, он нажал на вызов.  

— Да, хён, – поднял трубку Кай.  

— Мне нужно, чтобы Сюмин, Чондэ и Кенсу собрались у тебя дома через полчаса.  

— Зачем?  

— Я все расскажу, когда приеду.  

— А Исин и Чанель? – удивился Кай.  

— Нини… Не задавай вопросов, пожалуйста. Если я их не назвал, значит так нужно.  

— Хорошо, Бэкхён. Я соберу их.  

— Отлично. Спасибо.  

Бэкхён сбросил вызов и поднялся с постели. Его костюм валялся на полу, там же, где его снял с него Бён. Парень пошел в ванную. Нужно было привести себя в порядок. Ему предстоял непростой разговор. Он понятия не имел, как убедить друзей поехать в дом его, как выяснилось, ненастоящего деда. Но он доверился «тёмному» и надеялся, что не ошибся.  

В 11:30 все, кто должен был, сидели на кухне в доме Кая.  

Бэкхён сидел во главе стола, не решаясь начать разговор. Он понятия не имел, с чего нужно начать. А ребята тупо смотрели на старшего в ожидании.  

— Простите, я не знаю, что должен сказать в первую очередь. Всё очень странно и запутанно. Да и Кая не должно здесь быть.  

Чонин удивился сказанному, глядя на брата.  

— Да, Нини. Тебя это не касается, если можно так выразиться. Но ты эмпат. И скрывать от тебя что-либо бесполезно, потому что ты все почувствуешь.  

Чонин хмыкнул. Он впервые в жизни был рад своей способности, которая позволила ему сейчас находиться здесь.  

— Это началось очень давно… – начал Бэк, собрав все мысли в кучу.  

Рассказ вышел длинным. Ребята постоянно перебивали его, задавая вопросы. Кенсу возмущался и злился, что Бэк уже давно в курсе многих вещей и не рассказал ничего им. Бэкхён стоически выдержал все нападки в свой адрес, понимая, что друзья имели право злиться. Он бы тоже злился на их месте. Он подробно описал все, что знал. Он старался ничего не упустить, надеясь, что они верно истолкуют услышанное. Так же, он надеялся, что они смогут довериться Бёну хотя бы на сотую долю процента.  

— Ты хочешь, чтобы мы поверили, что это не ловушка? – спросил Сюмин, который недоверчиво сверлил брата взглядом. Он не понимал, как Бэк может просить их об этом.  

— Я верю Бёну, – ответил старший.  

— То, что ты ему веришь, мы уже поняли, – бросил Чондэ, скрещивая руки на груди. — Но мы – не ты Бэк.  

Брюнет посмотрел ему в глаза.  

— Он спас жизнь Каю, вырвал с того света Лэя. Он спас меня. Он убил своего брата, спасая мою жизнь. Ты действительно думаешь, что он делал это все для того, чтобы убить всех нас сегодня?  

— Бэк, – тихо заговорил Кенсу, — ты ему очень дорог. Поэтому он никогда не даст тебя в обиду. Но мы? Мы ему никто. Где гарантия, что нас не убьют наши двойники?  

— Он дал мне слово, что защитит вас, – ответил Бэкхён.  

— Ты тоже когда-то давал слово защитить нас всех. – Сюмин сказал это не подумав. Он сразу же пожалел о своих словах, видя, как взгляд Бэкхёна теряет едва зарождающуюся надежду, уступая место боли. — Прости… я не хотел этого говорить. – Сюмин потянулся через стол, беря руку Бэка.  

— Нет, Мин, ты прав. Я обещал и не выполнил обещание. Но Бён не просто «тёмный». Он маг. И я знаю, если он сказал, что защитит вас, значит, он защитит.  

Кай слушал все молча. Ему сложно было что-то говорить, потому что в нем буквально бушевал ураган из всего того, что чувствовали Бэк, Мин, Чен и Дио. За этим «шумом» он не слышал собственных мыслей. Но сейчас, когда все более менее успокоились, он, наконец, вдохнул полной грудью.  

— Значит так, – начал он, — я полностью доверяю хёну и его двойнику. Я чувствую их обоих.  

Четыре пары глаз удивленно уставились на него.  

— Да. Я тоже много чего вам не рассказываю. Но, не суть. Я верю, что вам ничего не угрожает, потому что знаю, насколько сильны чувства Бёна к Бэку. – Кай не смог назвать двойника «тёмным», потому что ничего темного в нем не было. — Убить одного из вас… любого из нас вообще, это значит причинить немыслимую боль Бэкхёну, чего Бён не хочет всем своим сердцем.  

— У него нет сердца, – сказал Кенсу. Не со зла, просто по привычке.  

— У того, кто ТАК любит, определенно оно есть. – Сказал Чонин.  

Бэкхён был благодарен Каю и его вере. И был благодарен Богу за то, что наделил его таким потрясающим даром, как эмпатия.  

Парни обреченно развели руками и согласились поехать в этот чертов дом. У них не было выбора. Они так же, как и Бэк, безумно хотели покончить с этой войной раз и навсегда.  

Бён подготавливал гостиную комнату. Братья раздвинули мебель к стенам комнаты. Избавились от многолетней пыли и мусора на полу и следили за тем, что делает старший.  

Бэкхён с закрытыми глазами водил руками вокруг себя. Его окружал яркий синий свет, полностью повторяя за ним все движения. С его уст доносились едва различимые слова, смысл которых никто из присутствующих понять не мог.  

Сехун с восхищением наблюдал за изящными руками Бёна, ловя каждое мимолетное движение. Он был так прекрасен в ореоле своего свечения. Его пухлые губы не спеша раскрывались, произнося слова заклинания. И Хун просто не мог оторвать свой взгляд. Он сомневался, что видел кого-то прекраснее своего брата.  

Бэк прошелся по невидимому круг, обводя рукой невидимые «места». Стоило ему отвернуться, как следом за его рукой образовывались небольшие круги в синем огне. В итоге, вокруг него образовался линия, связывающая девять сине-огненных кругов. Сехун догадался, что это для них. Его братьев и Бэка-двойника и его друзей. Сам же Бён оставался в самом центре. Его руки сомкнулись у груди. Было похоже на молитву, которую повторял старший, не размыкая своих век.  

Бэкхён вошел тихо, ведя за собой друзей. Его глаза вцепились в Бёна, который стоял к нему спиной.  

Х-Чен, заметив своего двойника потянулся к катане, но Бён уже открыл глаза и остановил его.  

— Займите свои места, пожалуйста. Каждый должен стоять рядом со своим двойником.  

Все переглянулись. Никто не спешил заходить в круг и, уж тем более, становиться плечом к плечу со своим врагом.  

Бён тяжело вздохнул, испытывая дикое желание накричать на всех. Его внутреннее состояние было на грани взрыва. Ему приходилось прилагать титанические усилия, чтобы держать себя в руках.  

— Бэк, – посмотрел он на брюнета, — пожалуйста.  

Бэкхён кивнул и попросил своих братьев выполнить просьбу старшего. Те покорно проследовали к своим местам.  

Х-Чен фыркнул, чем окончательно вывел блондина из себя.  

Он молниеносно подлетел к нему, хватая за воротник.  

— Ты можешь хоть раз сделать то, что я прошу, – шипел старший. — Можешь, хоть раз, засунуть свою желчь куда подальше и заткнуться?  

Чен видел ярость в глазах брата. Ему впервые стало страшно. Таких глаз он еще не видел. Они налились синим светом, который ослеплял, заставляя щуриться.  

— Хорошо, Бэкхён, – спокойно сказал он.  

Бён отпустил его и вернулся в центр круга.  

— Сехун и Бэкхён встаньте рядом.  

Парни переглянулись, но молча выполнили приказ.  

Блондин снова заговорил на непонятном языке, а на запястьях шестерых парней появилась серебряная нить. Она связывала двойников между собой, мерцая в синем огне. Запястья Сехуна и Бэкхёна были свободны.  

Наступила звенящая тишина. Каждый испытывал страх вперемешку с трепетом. Никто не знал, что происходит сейчас. И никто не имел представления, что произойдет дальше.  

Бён повернулся к своему двойнику.  

— Прости меня, Бэкки. Прости, если сможешь. – В глазах старшего заблестели слёзы.  

Бэк хотел подойти к нему, но понял, что не может сдвинуться с места. Он стоял в кругу, словно пригвожденный. Он оглядел остальных и понял, что они все не могут ступить за пределы своей «клетки».  

Белый маг приложил руку к груди и выудил из нее камень жизни. Под лучами синего света он отливал неестественным красным. Блондин положил его в свою раскрытую ладонь, снова читая какое-то заклинание.  

Бэк смотрел на него, широко раскрыв глаза. Ему не нравилось то, что происходит. Не нравилось, потому что он чувствовал, словно теряет его. Теряет Бёна. Теряет любимого человека, который вытянул его из черной бездны.  

Старший снова поместил камень в свою грудь. Он вышел из своего круга и подошел к Бэку.  

— Я видел, как умирал Сехун у тебя на руках, Бэкхён. Я видел всё. Но я не смог помешать этому, понимаешь? Я не мог вмешаться и позволить убить моего Себони. Прости меня. Прости. – Он взял руку Бэка и поцеловал ее. — Но я смог спасти его душу.  

— Что? – брюнет неверяще смотрел на старшего.  

— Я поместил ее в камень, Бэкки. В нем больше нет моей души.  

— Но… Ты же сказал, что не можешь освободить ее без меня.  

Все двойники сейчас следили за ними. Никто не решался издать даже малейшего звука.  

Сехун стоял рядом, кусая губы и сдерживая слёзы. Он не хотел верить тому, о чем кричало ему его чутье.  

— Это случилось десять лет назад, когда вы с Сехуном попали в аварию. Ты пробил стекло головой и врачи пытались сделать все, чтобы ты выжил. Но силы покидали тебя. А я не мог допустить этого, понимаешь? Я действовал чисто интуитивно, когда достал камень. Мои губы сами шептали заклинание над твоим сердцем, а душа, которая томилась в нём, впитывалась в мою руку, пробираясь к самому сердцу. Я отдал тебе половину своей души.  

— Я не понимаю, – произнёс Бэкхён.  

— Тебе и не нужно понимать. Не сейчас.  

Он снова встал в центр, медленно оглядывая присутствующих.  

— Вы все связаны между собой. Я связал ваши жизни, когда ПОНЯЛ, что мне нужно делать. Я не просто так просил вас остановиться. Я не просто так просил вас не убивать их. – Он смотрел сейчас на своих братьев. — Многие из вас, те, кого уже нет, не послушали меня. Они погибли. А Сухо забрал с собой того, кто должен был сейчас быть жив.  

Кенсу вдруг почувствовал влагу в своих глазах, когда Бён упомянул ЧунМёна.  

— Я очень устал, – надломленным голосом произнес старший и его плечи опустились. — Я больше не могу так.  

Он достал свою катану, и все напряглись. По щекам Сехуна бежали слезы. Сердце Бэкхёна разрывалось в груди. Если он сейчас потеряет его, то сам умрет. В этом чертовом круге.  

— Моя душа расщеплялась, Бэкки. Ты просил спасти Кая, и я спас. Ты умолял спасти Исина, и я снова это сделал. Я отдавал свою душу им, потому что не мог смотреть на то, как ты страдаешь. Меня мучила вина за смерть Сехуна. Я хотел сам умереть, когда ты кричал тогда на улице с ним на руках. Я хотел вырвать свое несуществующее сердце и отдать ему! Если бы только это могло вернуть его к жизни. Но мой брат… — Блондин посмотрел на своего младшего. — … Он правда любит тебя, Бэкхён. Если бы он мог, он повернул бы время вспять. Он бы исправил всё… Но он не может. Зато могу я.  

— Нет!!! – закричал Бэк. — Я не смогу без тебя, слышишь?! Я не смогу без тебя! – Бэкхён смотрел на своего духа, острие меча которого уткнулось в грудь, где хранился камень с душой Сехуна.  

— Ты ничего не почувствуешь, Бэкки, – улыбнулся Бён и по щекам побежали слёзы. — Я разорвал нашу связь, отдавая тебе остатки своей истерзанной души, когда залечивал раны на твоем теле, которые появились из-за этой связи.  

Бэк качал головой, желая вырваться из своей «клетки», желая вырвать клинок из рук блондина. Отшвырнуть холодную сталь как можно дальше. Впиться в его губы поцелуем.  

— Я люблю тебя, – произнес Бён и вонзил клинок в свое сердце.  

Вся комната окрасилась ярким красным светом. Тело мага вознеслось к потолку, выгибаясь дугой. Его глаза были закрыты. Из уголков бежали слёзы.  

Из него вырвалось семь лучей света, которые пронзили сердца двойников и духов.  

Сехун закричал, чувствуя, будто горит изнутри. Его тело буквально наполнялось лавой, которая растекалась от сердца по венам и артериям, заполняя его организм, клеточку за клеточкой.  

Бэкхён метался между ним и Бёном, который так и висел в воздухе. А потом он замер, видя, как тела «тёмных» превращаются в мелкую серебристую пыль, которая потянулась к двойникам, сливаясь с красным светом в самом сердце.  

Бэк мог поклясться, что видел призрак своего Сехуни рядом с Сехуном, который корчился от боли. Он смотрел на него и плакал. Он видел его. Такого родного, такого любимого.  

Хун подошел к Х-Сехуну потянул его за руку к себе, обнимая и растворяясь в его теле.  

— Сехуни? – дрожащим голосом позвал он Сехуна.  

Парень повернулся к нему, нежно улыбаясь.  

— Я здесь, Бэкхён. Я с тобой.  

Бэкхён не верил в то, что видел и слышал. Это был действительно его Сехун. Его любимый макнэ. Его Хун, мертвое тело которого он держал в своих руках.  

В комнате резко стало темно. Бэк посмотрел за спину Сехуна и увидел Бёна. Он стоял в центре, уже разорванного круга и улыбался ему.  

Бэк бросился к нему и хотел обнять, но его руки прошли сквозь него.  

— Нет… – прошептал Бэк.  

— Я всегда буду рядом, Бэкхён, – шептал дух. Он протянул свою руку к его лицу.  

Бэк заворожено смотрел, как Бён превращается в яркий белый шар, который стремительно вошел в его сердце.  

Бэкхён схватился за грудь, падая на колени и хватая ртом воздух. Парень закричал в голос, падая на пол всем телом.  

Сехун тихо подошел к нему, беря на руки. Сюмин, Чен и Кенсу смотрели на все с красными от слез глазами. Они сейчас чувствовали боль тех, кто теперь являлся их неотъемлемой частью. Тех, что жили на этом свете так долго. Тех, кто потерял своего брата, и обрел его вновь в лице Бэкхёна.  

Бён Бэкхён чувствовал его в себе. Чувствовал в своем сердце. Как и Сехуни чувствовал боль и раскаяние Сехуна, который любил Бёна, но так и не успел попросить прощения за то, что ненавидел его долгие годы.  

Всё закончилось. Прервался замкнутый круг духов и двойников. Больше не нужно было вести хладнокровную войну. Не нужно было бояться своего двадцать пятого дня рождения. Можно было вдохнуть полной грудью и идти навстречу новой жизни.  

Бэкхён очнулся в своей постели. Рядом с ним лежал Сехун и нежно водил пальцами по его лицу.  

— Ты здесь… – прошептал Бэк.  

— Теперь я всегда буду здесь, – ответил Сехун и поцеловал его мягкие губы.