К одиннадцати туз

К ОДИННАДЦАТИ ТУЗ  

Вероника Сергеевна Тишкова, женщина очень миловидная, с завидной фигурой, ногами стройными и обликом нежным, была в таком возрасте, когда юность неопытная уже закончилась, а до глубокой зрелости ещё далеко. Добропорядочная особа, она была верной женой и на хищные взгляды мужчин и двусмысленные замечания их внимания не обращала. Смущалась конечно, втайне испытывая удовольствие, но тщательно скрывала, да и негоже это, думала она, для замужней женщины, нехорошо, но приятность эта её всё же нет-нет, а волновала. Она любила своего мужа искренне, так ей казалось, хотя, в редкие мужнины командировки особой тоски не чувствовала, знала, наверное, что тот скоро вернётся и всё будет по-прежнему. Спроси мы у неё в тот момент, знает ли она, что такое любовь, ни секунды не колеблясь ответила бы Вероника Сергеевна: «любовь – это забота о муже и детях, верность и порядочность». Не горели бы глаза её страстью, не вздымалась бы томно грудь. Строга она была в вопросах любви, строга, решительна и холодна. Однако, несмотря на холодность к любви платонической, в душе Вероники Сергеевны одна страсть всё же пылала. И страсть эта была – литература. Она обожала литературу, особенно классику. Любовные романы прошлых веков были читаны ею множество раз, наизусть она знала целые главы, но всё равно зачитывалась уже давно прочитанными книгами. И, как следствие разумеется, профессию Вероника Сергеевна выбрала соответствующую своей любви. Она стала библиотекарем. А если быть совсем точным, она заведовала библиотекой не большого, но и не маленького города «С», со славной многовековой историей, который затерялся где-то в просторах средней полосы России.  

В тот злополучный день Веронике Сергеевне пришлось задержаться на работе немного допоздна. Поступили новые книги и ей пришлось провозиться изрядно, пока она разнесла новые поступления в реестр, разложила по нужным полкам новенькие, пахнущие свежей типографской краской тома, всякий раз любовно поглаживая корешки. В обед, выбрав время, она даже успела сбегать в огромный, расположенный неподалёку Универсам за продуктами. Всё успела Вероника Сергеевна, всё сделала и не заметила даже, что уж вечер поздний на дворе и пора домой. Взглянув озабоченно на часы и убедившись, что уже около десяти вечера она засобиралась. Скинув туфельки и переобувшись в тёплые сапожки, Вероника Сергеевна надела норковую шапочку и пальто кремового цвета с огромным воротником из цельной шкурки песца. Затем, ещё раз заботливо оглядев от двери стройные книжные полки, натянула перчатки, взяла увесистые пакеты с продуктами, выключила свет, заперла дверь и вышла на улицу. Была середина января, мороз стоял чувствительный, редко сыпавший снежок тут же поскрипывал под ногами, издавая визгливые звуки разъярённой пилы. Но это Веронику Сергеевну беспокоило мало, идти ей до дому всего ничего, какие-то три квартала, и она весело, уже с порозовевшими щечками, бодро, но осторожно ступая по скользкому тротуару заспешила домой. Улица была пуста, народ видимо праздновать устал и отдыхал по домам от обильных, продолжительных застолий и выходить наружу не собирался. Не было даже машин. Тихо было в городе «С» после праздников, тихо и пусто.  

Вероника Сергеевна прошла уже половину, от положенного пути, и вот уже поворот к переулку где находится её дом близко, как в этот момент она услышала тихий звук мотора и скрип снега под колёсами подъехавшей сзади и остановившейся в нескольких метрах от неё машины. Не оборачиваясь Вероника Сергеевна продолжала идти. Послышался звук закрываемой двери автомобиля, скрип чьих-то приближающихся шагов и вежливый, но немного натянутый мужской голос произнёс  

– Простите пожалуйста, женщина, не могли бы вы мне помочь? Заранее извиняюсь, но кругом не души, пришлось обратиться к вам.  

Вероника Сергеевна, немного обеспокоенно, стараясь сохранить равновесие и не поскользнуться, медленно обернулась и тут же похолодела вся внутри. Перед ней стоял абсолютно голый, но в ботинках, молодой мужчина. Лицо его, явно смущённое, было интеллигентное без каких-либо признаков отношения к системе Ломброзо. И вообще, если б не кричащая, бесстыдная нагота его, он смотрелся бы, как абсолютно нормальный, симпатичный человек. Но поздно вечером, на пустой улице для Вероники Сергеевны он выглядел явной угрозой её целомудрию, а может быть и самой жизни. Её охватила паника, холодный ужас, что сковал тело запер и горло, не давая возможности не то, чтобы позвать на помощь криком, но просто дышать. Она некрасиво, по-рыбьи выпучив глаза, пусто открывала рот, уставившись мужчине в то место, что ниже паха и дрожь волнами катилась по её телу.  

– Прошу вас не бойтесь. Я не причиню вам ничего дурного. Клянусь! – жарко заговорил голый и почему-то оглянулся на стоящую поодаль машину, из чуть спущенного бокового стекла которой струился сигаретный дым.  

– Позвольте, я вам всё объясню – продолжил он, делая небольшой шажок в сторону Вероники Сергеевны. Та быстро отпрянула, выставив пакеты перед собой как щит.  

– Не бойтесь, прошу вас – умоляюще и уже почти с отчаянием воскликнул голый.  

– Я просто проигрался в карты, деньги кончились, ставить было нечего, вот я и поставил желание против денег. Если я выигрываю – возвращаю свои деньги, если проигрываю – исполняю желание. Я проиграл, вон тому человеку, что сидит в машине и должен исполнить его желание. А оно таково: Я должен, раздевшись догола, встать на улице, какой пожелаю, и первого встреченного мной человека, мужчину или женщину, без разницы, должен посадить себе на плечи и отнести того к нему домой, вплоть до входной двери. – Сказав это голый неуклюже собрал дрожащие от холода руки на срамном месте и чуть внятно продолжил  

– Прошу вас, давайте сделаем это. Очень прошу вас – почти униженно и дрожащим, по -видимому от холода голосом, сказал весьма странный голый.  

Понемногу несчастная женщина стала приходить в себя и уже начала что-то соображать. А сообразив, она сделала оскорблённое лицо и голосом всё ещё дрожащим от страха с возмущением сказала  

– Мужчина, что вы себе позволяете? Как вам не стыдно? Я сейчас позову на помощь. – И уже собралась кричать благим матом спасительное « КАРАУЛ», но что-то остановило её, возможно то, что она увидела, как дверца машины приоткрылась и показалось бородатое лицо не то кавказца, не то кого-то ещё не менее страшного, и лицо это добрых чувств явно не выражало. Вероника Сергеевна кричать отложила и в сумятице мыслей, роящихся в голове она подметила одну, совсем крохотную мыслишку, которая натолкнула её на уверенность, что всё ныне происходящее просто какой-то дурацкий розыгрыш компании с бодуна, с перепою дураки бесятся вот и нашли развлечение, начала утверждаться она и с уверенностью этой, окончательно перестав бояться Вероника Сергеевна вскипела  

– А я вот сейчас полицию вызову и вас заберут – сказала она голому телу, – А у вас, – это уже относилось бородатой физиономии торчащей из машины – Отберут права. Вот так! – Закончила она совсем смело и положив пакеты полезла искать телефон. Голый тоскливо поглядел на бородатого и вновь обратившись к Веронике Сергеевне глухо сказал,  

– Я забыл добавить женщина. Если я не выполню желание, не отнесу вас до дома, тогда нас обоих ждут большие неприятности. Карточный долг – дело очень серьёзное. Нас просто убьют. Прямо здесь и сейчас, это тоже условие игры. Меня, за то, что не рассчитался с долгом, вас – за то, что видели меня и его. – И январский адам опустив голову обречённо махнул рукой в сторону машины, оголив при этом срамоту свою до невозможности.  

«Карточный долг», подумала Вероника Сергеевна, «убьют». Что за бред? Из романов, читанных ею она знала, приблизительно, что такое карточный долг. Но позвольте, проигравшие офицеры стрелялись из-за этого, всё было чинно и благородно. А здесь какой-то нелепый голый и страшный бородач, грозно сверкавший глазами и уже проявляющий все признаки нетерпения… Вероника Сергеевна открыла было рот, чтобы окончательно высмеять неудавшуюся глупую шутку двух перепивших дурачков, но звук передёрнутого пистолета и сам пистолет, появившийся в руке бородатого окончательно убедили её, что шуткой тут и не пахнет.  

Голый, при звуке лязгающего пистолета, немедленно схватив стоявшие на снегу пакеты Вероники Сергеевны, присел, опираясь голым коленом на снег и голосом уже не терпящим возражений сказал,  

– Это не шутка, не будьте дурой, в конце концов, садитесь быстро мне на плечи и покончим с этим.  

И пистолет в руке бородатого, и особенно тон голого возымели своё действие. Вероника Сергеевна, смирившись, подошла к сидящему голому, расстегнула подол пальто и задрав сексуально юбку карандаш, в два движения, ловко, как опытный наездник уселась на холодные плечи замерзающего «носильщика». Как только наездница уселась, голый осторожно встал, немного поиграл плечами, устраивая свою ношу и взявшись за круглые коленки Вероники Сергеевны, для лучшего балансира, деловито спросил,  

– Куда?  

Вероника Сергеевна показала.  

– Далеко? – опять спросил, уже шагавший голый. Закрыв лицо руками, в полуобморочном состоянии Вероника Сергеевна лишь покачала головой. Несмотря на далеко не внушительную конституцию голого, тот оказался телом силён и резв. Прошагав несколько минут голый, со своей наездницей оказался у двери парадной, потянул – та открылась, «автоматический замок как всегда барахлит», механически подумала Вероника Сергеевна и не дожидаясь вопроса сказала,  

– Второй этаж, четвёртая квартира, звонок заедает, – и залившись краской, до крови прикусила нижнюю, пухлую губу.  

Вот и дверь с номером 4 посередине, и палец голого уже давит на звонок, чьи-то осторожные шаги слышатся сзади, сгорая от стыда Вероника Сергеевна с трудом повернула голову и увидела бородатого, который стоял на лестничной площадке ниже и невозмутимо смотрел на происходящее.  

«Сейчас Николенька откроет дверь и увидит этот срам» обречённо подумала Вероника Сергеевна почти бессознательно и вздрогнула послышавшимся шагам мужа. Голос её Николеньки взволнованно и с укоризной раздался за дверью – «Викочка, ну разве можно так задерживаться на работе, я уж и беспокоиться начал». Щёлкнул замок и Николенька, стоявший на пороге застыл с открытым ртом.  

– Доставил в целости и сохранности, – облегчённо выдохнул голый, осторожно ставя рыдающую Веронику Сергеевну на пол и совершенно рефлекторно представился,  

– Артём. Не подумайте ничего дурного, я просто проигрался. Не повезло, чёрт возьми, к одиннадцати пришёл туз.  

– Да, да – роботом отозвался Николенька,  

– Я понимаю, к одиннадцати туз, – и начал сползать вниз.  

Все совпадения имён абсолютно случайны.  

Автор.