Миниатюра "Е2 - Е4"

Е2 – Е4  

Юбилейный Трехсотый Международный Турнир по шахматам среди юниоров близился к концу. Исход турнира был предрешен задолго до окончания. Он – чемпион! Он взял престижный Кубок! Он – лучший шахматист среди юных шахматистов в Мире! Его никто не достал. Уже в конце первой недели Турнира стало ясно, что рядом с ним близко никого не стояло. Сейчас продолжается борьба за второе место. Он не покинул Турнир. Интересно было потусоваться со сверстниками, многие из них были классными пацанами, с которыми он подружился, их можно назвать профи в своей нише. Отдать должное, они были сильны в этой замечательной древнейшей и умнейшей игре, кроме того, совершенно не завистливы. Он видел, как ребята искренне радовались его сногсшибательным успехам, даже когда он беззастенчиво обходил их самих на крутых поворотах. Только восхищение и радость от игры с великим (! ), непревзойденным Васькой Муравьёвым.  

Такое странное имя ему приходилось принимать для участия в шахматных Турни-ах, чтобы быть как все, естественным пацаном пятнадцати годков от роду, воспитанником Новосибирского интерната №3 для одарённых детей. Одним словом на время Турниров он становился вундеркиндом из Новосибирска. А на самом деле… да уж, на самом-то деле…  

На самом деле он был пришелец с планеты Нанос, которая размеренно наворачивала круги по своей эллипсовидной орбите и пребывала в полнейшем порядке. Ну, во всяком случае, пока, на данный момент. Там на далёкой Родине Васька Муравьёв был не больше, не меньше, как Шах Васянда или просто Васянда. Приставное солидное «Шах» носили все дети, которые входили в Группу Шахматистов. Ну, давайте, по порядку…  

Когда-то несколько лет назад, где-то порядка десяти, трое башковитых ещё не старых дядьки с высокими учёными степенями, надыбали во Вселенной небольшую, незаселённую и безымянную планетку, по всем параметрам подходящую для проживания человека. Кому из них первому пришла идейка, казавшаяся бредовой на тот момент, русскому Фёдору Ивановичу, еврею Давиду Марковичу или грузину Отару Габрилидзе, история умалчивает. Только дядьки съёрзали тайком ото всех на эту планетку, попили там чайку, потурыкали, да и прилетели назад на Землю.  

Прилетели-то, прилетели, только зараженные интересненькой идейкой – создать на Наносе (так они окрестили планетку) что-то типа Центра по выращиванию Супер детей, которых можно будет выискивать по всему белому Свету, переправлять на Нанос и там заниматься ими, развивать до бесконечности заложенные в земных детях природные таланты.  

Это стало идеей фикс для ученой троицы. Предподготовка прошла под знаком безграничного энтузиазма свихнутых на своей идее дядек ученых. Буквально за полгода в атмосфере абсолютной секретности в живописнейшей зоне Наноса были воздвигнуты учебные, спальные, игровые и всякие подсобные корпуса, готовые к приёму постояльцев из юных землян-самородков. Вопрос встал о самих самородках. Решено было, проводить набор исключительно их детей-сирот, которых предстояло разыскивать по разным тигулям огромной планеты Земля.  

Для начала выбрали три направления талантов, тяготеющих к шахматам, теннису и лёгкой атлетике. В перспективе череду направлений планировалось расширять по мере надобности. Просто в этих трёх начальных уже имелись по паре-тройке кандидатов. Как был организован пересыл на новое место жительства? Да без особых заморочек. Дети, осиротевшие по разным причинам и пребывающие в убогих условиях интернатов, приютов и детских домов, с радостью соглашались на заманчивые изменения в своей маленькой и не очень-то счастливой жизни. Основной упор при вербовке делался на тот самый неповторимый талант ребенка, который должен был расцвести в полной мере и заиграть всеми цветами радуги в дальнейшем. Это подкупало детей, и они легко шли на контакт.  

Летом переправили первую троицу желающих, двое пацанов обожали шахматы, одна девочка увлекалась большим теннисом. С лёгкой атлетикой пока не получилось. Среди представленных кандидатов ни один не проявил повышенный интерес именно к своему основному занятию. Слишком много вопросов было задано по части одежды, питания, развлечений и тому подобное. С такими решили не торопиться.  

На первых порах зачинатели, они же руководители сами искали таланты, сами проводили собеседование, сами переправляли детей и сами занимались обучением. Сейчас-то всё по-другому. В Центре имеется целый штат розыскников-переговорщиков, воспитателей, специалистов в конкретной области, ну, и, конечно, обслуги, которые парят-жарят, помогают убирать, приводят усадьбу в порядок, содержат спорткомплекс в надлежащем виде и много чего ещё. Сами же ученые – родоначальники Центра имеют возможность заниматься своими прямыми обязанностями, иначе подготовкой всяческих экспериментов, опытов, а также научными исследованиями, изобретением гениальных приборчиков и нано-устройств. Короче, каждый оказался при своём любименьком дельце. Все довольны, все смеются! Дела пошли!  

Так вот, Васянда пополнил группу талантливых шахматистов (сокращенно «Шахов») во второй заезд. Его отыскали в Новосибирском интернате №3, куда он попал семилетним мальчишкой после трагической гибели мамы и папы. Жизнь в интернате была для Васьки Муравьева не мёд. По большей части благодаря его таланту. Васька любил шахматы. Мог торчать за доской вечно. И торчал. Разбирал партии, придумывал ходы и комбинации. В бестолковых и бездарных потехах сверстников не принимал участия. Они ему были не интересны, если не сказать противны.  

Дети, как известно, стадный и жестокий народец, легко ведущийся на науськивания какого-нибудь новоявленного лидера, вожака стаи, так сказать. Короче, коллектив мальчишей невзлюбил умнющего Ваську Муравья. Его быренько назначили «сраной овцой» и отторгли от стада. Да, если бы просто отторгли, не беда. Васька был вполне себе самодостаточным, общаясь со своими любимыми шахматами. Нет! Его стали обижать, издеваться при любом удобном случае и презрительно унижать. Слёз у бедного непреклонного мальчишки было море. В таком не радостном состоянии его застал сам Давид Маркович.  

Прогулялись по запущенному не расцветающему скверу, посидели на облезлой лавочке, скушали по мороженку. Говорили много. В конце Васька дико заревел, так как не хотел отпускать дядю Даву от себя и оставаться со всеми привычными страстями в интернате. Давид попросил аудиенцию у директора интерната. Тут не обошлось без особого «волшебства», на которое был способен гениальный ученый, воздействуя на ум и сознание оппонента. Умолчим о технике этого явления. Замечу просто, что это одно из гениальных изобретений тройственной «могучей кучки», тянущее на Нобелевскую премию, а то и повыше, если бы наши гении решились его обнародовать.  

Ваську отпустили с дяденькой Давидом, и на следующее утро, весь сияя от счастья, с радостной улыбкой, не сходящей с раскрасневшегося мальчишеского лица, Васька восседал в кресле личного маломестного космолета Давида, который уносил их в новую жизнь на планету Нанос.  

Став Шахом Васяндой, Васька, что называется, зажил. В Центре всё было по-другому. Здесь было непозволительно завидовать успехам товарищей, так приучали детей с самого начала. Отсутствие самого злейшего врага, зависти, влекло, как следствие отсутствие других пороков, отравляющих жизнь. Дети были веселы, радостны, дружелюбны. Времени на любимые занятия оставалось масса. Для многих Центр был просто раем. Не секрет, что успехи, достигнутые на занятиях и тренировках, необходимо было закреплять участием в соревнованиях, спартакиадах, турнирах с себе подобными. Этим дети самоутверждались, тяга усовершенствовать свои навыки росла и крепла. Опять же общение с «другими» было очень полезным, чтобы ребята не чувствовали себя «стерильными». Всё было продумано до мелочей. Не даром наши гениальные ученые были настоящими учеными гениями.  

Вернёмся к Юбилейному Трёхсотому Международному Турниру по шахматам, где пока пребывал в неоспоримых лидерах Шах Васянда, заявленный в списках участников под именем Василий Муравьев. Васянда медленно обходил круг с шахматными досками. Он не умел, да и не хотел обижать мальцов, которые считали за благо сразиться с самим Муравьём. Васька на автомате двигал фигурки по шахматным доскам и думал о дисквалификации Стасика Турусова. Да, это он подстроил эту хренову дисквалификацию, опозорив Стасика по самое не балуйся. Васька редко делал это. Со Стасиком всего-то третий раз. Просто, Стасик перешел все границы моральных норм. Да ещё на таком важнейшем Турнире.  

Васька и раньше на более мелких рядовых соревнованиях замечал за Стасиком всякие штучки-дрючки. Стасик был сыном авторитета Турусова, которому взбрело в тупую башку непременно сделать сынулю не больше-не меньше победителем данного престижнейшего Турнира, за которым следил весь шахматный, да и не только, Мир. И ради чего? Засветиться в прессе. Гениальный сын с богатейшим папой на первых полосах всех мыслимых и немыслимых печатных изданий от «жёлтеньких» до глянца. Про телевидение вообще помолчим. Круто! Вот цель его участия.  

Как шахматист Стасик – полнейшее дерьмо. Ну, разве что знает, как ходят фигуры и выучил некоторые специфические шахматные словечки типа «гроссмейстер», «дебют», «рокировка», «цейтнот», «патовая ситуация», конечно, «шах и мат». С помощью нехитрого набора этих узнаваемых стандартных слов, Стасик умело поддерживал разговоры в кулуарах. Начинал он партию непременно с классического хода пешкой «Е2 – Е4». Остальное за Стасика делал портативный встроенный компьютер, который почему-то не могли определить никакие внешние устройства. Папа постарался, видимо, за большущие деньжищи. Компьютер передавал Стасику нужные ходы, и он раздавал «шахи-маты» направо и налево, неизменно приближаясь к финальной игре.  

Когда Васька вышел к столу, за которым ему предстояло сразиться со Стасиком, он сразу вычислил его тайного подсказчика. Васяндин приборчик управления форс-мажором мгновенно уловил эту дрянь и тревожно зафонил.  

– Давай по нулям, – предложил Васька Стасику, когда они традиционно протянули друг другу руки для приветствия.  

– Ничью?! Охренел! – спесиво ответил Стасик.  

– Так будет лучше для всех, – попробовал Васька ещё раз, взывая к разуму Стасика.  

Папашка, видимо, что-то заподозрил и начал пробираться поближе к сцене, за ним двое «горилл».  

Почувствовав поддержку извне, Стасик совсем обнаглел. Он не пожал руку Васьки, просто небрежно проехался кончиками пальцев и тут же отвернулся, расплывшись в голливудской улыбке для всеведущей прессы. Это напрягло и разозлило Ваську. Он нахмурился и отвернулся.  

Игра была запущена. Начинали, естественно, белые. По жеребьевке они достались Стасику. Кто бы сомневался! Знаменитый Е2 – Е4 и тут же характерные звуки стороннего гаджета на Васькином приборчике, который определил, что началась поддиктовка, куда пойти, чем ответить на ход противника. Это был один из противных случаев, но это надо было сделать, щелкнуть мерзкого Стасика по наглому, задранному кверху носику. Васька решился. Глядя прямо в глаза Стасику, Васька запустил хитрый приборчик в действие. Стасик протянул руку к коню, но не взял его, завис пальцами над фигурой и, перебирая ими, задумался. Браться иль не браться за коня? Вот в чём вопрос, изображал Стасик с умнючим видом.  

Васька почувствовал на себе какое-то внешнее давление. Что это? Откуда? Он быстро пробежался глазами по залу с болельщиками. Вот он! Молодой мужик во втором ряду прямо за спиной Стасикова папашки. Пристально уперся в него взглядом чёрных-пречёрных глаз. Его гипнотизировали, обрабатывали, выводили из игры. Ну, уж нет! Чёрта лысого! Пора кончать эту комедию!  

Васька перевел взгляд на зависшие играющиеся пальцы Стасика и активизировал приборчик на всю катушку. Пальцы Стасика дёрнулись, перестали шевелиться и потянулись к коню. Ваське было нелегко, ему приходилось бороться с непрекращающимся воздействием «мессинга» со второго ряда. Стасику, видимо, тоже что-то плели в ухи, так как он, пренебрегая осторожностью, явно прислушивался к командам.  

– Главное, не посмотреть сейчас в страшные чёрные глазищи, – лихорадочно думал Васька, – главное, выдержать и не поддаться. Ах, как хочется взглянуть!  

Он не сводил глаз с парализованной руки Стасика. Аппаратик фонил вовсю. Голова разболелась жутко. Они встретились взглядами упрямый Васька и растерянный Стасик. Этот последний взгляд решил всё. Рука Стасика взялась за голову коня. Васька видел, как в замедленном кино, что рука понесла коня над доской, сделав вместо законного хода буквой «Г», противоправный ход буквой «Т». Всё! Можно расслабиться. Действо свершилось. Громко взвизгнула сирена, возвестившая недопустимое нарушение, загорелась красная сигнальная лапочка над головой Стасика. Он признан нарушителем. Зафиксировано судьями. Игра остановлена.  

Ненавидящие взгляды Стасика и его надутого папашки. Губы, шепчущие слова проклятия и, кажется, трёхэтажного мата. Это папа. Вскользь чёрные глаза, резкая боль в голове, до обморока.  

Кто-то подхватил его под руки и поволок из зала. Он очнулся на заднем сиденье авто, голова подпрыгивала и билась о чье-то плечо рядом. Кто-то кричал голосом Давида Марковича: «Жми, Даня! Жми! Ходу! Ходу! Уходи по нашему маршруту! Догонят, нам не жить! Это – звери! ». Водитель Даня жал, делал «ходу» и уходил запутанным маршрутом от свирепой погони. Они ушли, оставив преследователей в раздумьях, куда и как можно было смыться? А вот так! На то и гений наш Давид Свет Маркович!  

Васька очухался на подлёте к родному Наносу. Приподнял голову.  

– Нормуль? – Дава похлопал его по бледной щеке, – Приводи себя в порядок, сейчас прилетим, а там народ героя встречает.  

– Ага, – Васька сделал несколько глотков из протянутой Давай бутылочки.  

На Нанос они красиво зарулили, сделав несколько почётных кругов, перед тем, как плавно опуститься. Васька вышел уже бодрым, улыбающимся и здоровым от свершенного над его волей насилия. Громогласная толпа ребят с самодельными плакатами, написанными разгулявшимися вкривь и вкось буквами, встречала Шаха Васянду, как самого отважного победителя. Руки тянулись к нему, хватали за одежду, иногда больно щипались. Васянда был горд и счастлив!  

Отдельной кучкой ликовала группка девчонок Тенисок. Так сокращенно называли тенисисток. Визжали все, пара особо впечатлительных, даже пустила восторженную девичью слезу. Все! Кроме одной. Васька сразу разглядел её среди беснующейся толпы почитателей его шахматного таланта. Он бы всё отдал, чтобы увидеть, как эта девчонка надрывается от восторга. Но она, как обычно, не замечала его. Она вообще стояла в пол-оборота и о чем-то увлеченно разговаривала с Мишкой Топтыгиным, Шахом Топтыгой. Вот и всё! На Ваську ей было плевать! Настроение сразу свалилось в ноль. Виду он, конечно, не подал, но расстроился очень. Ваське захотелось уединиться, накрыться одеялом с головой и поплакать. Эх, Тениска Юлянда, Юленька Гуляева! Тайная безответная Васькина любовь!  

Над площадкой раздалась развеселая музыка и все кинулись танцевать, кто во что горазд. К нему периодически кто-то подбегал, тормошил, фоткался, самые отчаянные девчонки челомкали в щеку. А он грустил, потихоньку, внутри себя. Васька пробрался поближе к выходу и устроился на низенькой лавочке.  

К нему подвалил возбужденный Лыжа Ерёма, Тимошка Ерёмин. Он только что вернулся с Чемпионата по горным лыжам. Конечно, с золотом. Но это как раз было не самое главное. Тимошке повезло ещё больше. На Чемпионате он встретил Самого. Сам увлекался горными лыжами, ни для кого не секрет. После победы для наших чемпионов был устроен замечательный вечер, где Сам поздравлял всех, а все топорщились от гордости и радости. А лично его золотого чемпиона Тимофея Ерёмина Сам пригласил прокатиться по спецтрассе по утру и пообщаться. Во, как!  

Утро Тимоха встретил на заснеженной вершине, куда Ерёму доставили на вертолете в сопровождении двух вежливых людей. Сам задерживался. Дела. Нелёгкая президентская служба вносила свои коррективы. Ему предложили покататься одному, чтобы скоротать ожидание. Ерёма лихо спустился с горы. Трасса была ухожена. Кататься по такой одно удовольствие, никто не мельтешил поперёк. С помощью своего приборчика (дело рук ученых руководителей Центра) Ерёма заприметил вдоль всей трассы, пролегающей среди высоченных заснеженных елей, не слабо вооруженных снайперов примерно через каждые 5-8 метров пути, которые прятались за толстыми стволами или в густой разлапистой хвое. Молодца! Подумал Ерёма. Первого Человека страны надо охранять не по-детски.  

Сам догнал его почти в конце спуска. Затормозили одновременно, подняв стену морозной снежной пыли. Сам был хорош в горнолыжном увлечении, как и в любом другом деле, к которому прикладывал руки. Подняли забрала шлемов. Взглянули друг другу в глаза. Тимоха восхищенно, но не подобострастно. Сам блеснул чёртиками внутри серьёзных стальных глаз, которые тут же разрядили обстановку и сделали его доступным для обычного паренька, хотя бы временно. Общались, шутили, спускались наперегонки, не уступая друг другу из ложного кокетства. Было весело и непринужденно. Правда, немного докучали три громоздкие фигуры сзади и по бокам. Охрана! Без неё нельзя. Факт.  

На последнем спуске произошло нечто. Они уже отдыхали, облокотившись на палки, когда сзади послышался странный шум. Оглянулись. По трассе в их направлении шпарил… «Догадайся с трёх раз! » – весело закричал Тимоха. – Не поверишь, настоящий тигр! Молодой, рьяный рыже-черно-белый красава в полоску до кончика хвоста! " Тигр мчался к Самому и никто не осмелился его остановить, помешать долететь на крыльях любви и преданности к своему Хозяину. Они обнялись. Амур встал на задние лапы, упершись передними в грудь и лихо облизал щеку Самого. Сам прижал голову полосатого к себе, потом начал, как ребенок трепать его за уши, лохматить загривок и смеяться. Тигр довольно осклабился и урчал. Котенок да и только! Они стояли друг против друга Большой Зверь и Большой Человек. Надежные, верные Друзья, которым ничего не надо было кроме самого значимого для обоих чувства – Преданности.  

Охранники окружили их, подозрительно косясь на тигра, стараясь предугадать непредсказуемые действия зверя и, на всякий случай, держа спрятанное в обмундировании оружие наготове. Вдоволь наластившись, Амур улегся у ног Самого и гордо оглядел всех присутствующих. Он дал понять всем, что он, и только он, может защитить своего Хозяина на все сто, а если понадобиться, вступить в любой смертный бой с врагом, поплатившись ради Самого своей жизнью.  

Вот какую чУдную незабываемую историю поведал Тимоха Ваське. Надо сказать, своим рассказом Тимоха сильно отвлёк Ваську от грустных мыслей. Он легко встал и направился к выходу. Надо отдохнуть, поспать. Он заслужил.  

Васянда двигался по коридору учебного корпуса. Вдруг впереди он заметил до боли знакомую фигурку. Это была Юлянда, точно она. Васька узнал бы её из тысячи. Короткая белая юбочка в широкую складку, белые носочки, белые кроссовки. Небрежно, как бы наспех, заколотые на затылке белокурые волосы. Часть локонов, не попавших под заколку, выбивалась и красиво падала на плечи. До предела продуманная небрежность.  

Юлька, казалось, не видела приближающего Шаха Васянду, которому все, кроме неё, воздали заслуженные почести за выигранный Турнир. Он, по истине, был самый лучший Шах. Только кое-кто отказывался это замечать. Юлька медленно прогуливалась вдоль стены, на которой были вывешены фотографии самых отчаянных прославившихся героев Центра. Ваське показалось, что она ждет кого-то. Он даже представил, что сейчас откуда-то вырулит Топтыга и они, совершенно не замечая Ваську, почапают вдвоем мимо. Обидно, да?  

Юлька водрузила на стенку указательный пальчик и вела им, чертя незримую линию под фотографиями. Под фоткой его, Васянды, она вдруг оборвала невидимую линию и уставилась на его фото. В это время он уже практически догнал Юльку и с замирающим сердцем смотрел, что она будет делать дальше.  

Юлька вдруг обернулась и, глядя ему в растерянные глаза, спросила:  

– Устал?  

Она смотрела так прямо и так просто, что Васька не верил, это правда или нет, может происки «мессинга» в остаточном варианте. Потом он спохватился:  

– Да, нет, – как можно небрежнее произнес он, – а что?  

– Может, погуляем?  

– Куда? Ой! В смысле зачем? Блин! В смысле где?  

Юлька засмеялась не обидно, опять очень просто и понятно. Васька тоже хохотнул.  

– Я знаю где, – сказал Васька. – Пошли!  

Он взял Юльку за руку. Да-да, он осмелился сделать это! Она не отдернула руку, а послушно пошла за ним. Васька твердо знал, куда он погуляет славную девушку Юлянду, свою долгожданную мечту Юленьку.  

Вечер уже наступил. Солнце садилось в облака.  

– Завтра будет ветер или переменится погода, – сказала Юлька лишь бы что-нибудь сказать.  

Она удивлялась самой себе. Она, гордая и непреступная Тениска Юлянда, которая постоянно ловила на себе восхищенные взгляды пацанов, вдруг сделала первый шаг навстречу. Просто, глубоко скрываемая давнишняя тайная любовь к Шаху Васянде, утомила её настолько, что хоть волком вой. Так что, Е2 – Е4! Вперёд Юлька!  

– Далеко ещё? – спросила Юлька.  

Они поднимались в гору.  

– Притомилась? Хочешь, понесу? – бодро сказал Васька и, не дожидаясь ответа, подхватил девушку на руки.  

Юлька не ожидала, испугалась и непроизвольно прижалась к Ваське, обняв руками за шею. Он выдюжил, он донес своё сокровище до вершины Лунной горы, ни разу не споткнувшись и совершенно не задохнувшись. Там на вершине, Васька бережно опустил Юльку на землю и показал рукой вдаль. Под ними густой зеленой массой расстилался лес, нисходящий к песчаному берегу объемными очертаниями. Дальше было море без конца и края. И Луна... золотистой дорожкой по водной слегка ребристой воде. Близко-близко замигали первые звезды.  

– Ой! – шепотом произнесла завороженная Юлька.  

– Не ой, а ой-ой-ой! – пошутил Васька.  

Васька обнял Юльку сзади, уткнулся в нежный пушок её волос, добрался губами до шелковой кожи на шее и плечах, закрыл глаза и полетел в бесконечном пространстве, стараясь не потерять сознание от близости с любимой, её теплого душистого тела.  

«Ты узнаешь её по имени, по словам, по глазам, по голосу… Её образ на сердце высечен ароматами … гладиолусов». Это про него, точняк! Васька знал наверняка, что гладиолусы не пахнут, ну, не имеют они запаха. Но сейчас в полуобморочном состоянии Васька явно ощутил этот непередаваемый запах великолепных цветов!  

Потом они как-то случайно встретились губами. Как долго каждый из них жаждал этого момента, мечтал, представлял, видел во сне, заморачивался и шарахался от своих слишком вольных мыслей! А это случилось вот так просто, нечаянно, внепланово.  

Это называлось Счастье! Счастье Васьки и Юльки! Долгожданное и красивое, нежное и милое, маленькое и огромное! Пусть будет так! Желаю!