Ведьма

Марья почти не заезжала в попадающиеся на пути села и деревни. А когда бывала там, то покупала продукты, и иногда, продавала пару горшочков с целебными мазями. Общаться с людьми ей не хотелось. Единственным спутником была ее лошадь Норка. К сожалению, та поддержать беседу не умела. Зато, Марья говорила с каждой сломанной веточкой и раненым зверем. От ее прикосновений ветка срасталась, а от зеленой горшечной пасты исцелялось животное.  

Стояли холодные осенние дни и ночевать в лесу становилось все сложнее. Марья научилась создавать защитный круг, внутри которого она была в полной безопасности от хищников всех мастей. Ни навьи твари, ни дикие животные, ни люди, не могли перешагнуть черту. Кроме того круг создавал воздушный пузырь, в который не мог попасть даже лист с дерева- он сгорал от прикосновения к стенке шара. В этом волшебном пузыре было тепло и он удерживал запахи, что было не мало важно, когда жаришь зайца в лесу на костре. История с наемниками, которые чуть было не убили ее, научила Марью не доверять людям. Поэтому желания раскрывать свою магическую сущность перед простыми смертными не было. Заезжая в поселения, она представлялась лекарем, травницей, но не ведуньей. Люди на базарах покупали ее целебные смеси, а на вырученные деньги девушка запасалась съестным. За лошадь она не беспокоилась. Пока снег не покрыл траву коняга питалась подножным кормом. А вот зимой придется прибегать к магии: растапливать снег, оживлять зелень.  

Чем дальше она отдалялась от родных мест, тем менее понятной становилась речь местных жителей. Марья запоминала новые для нее слова и пыталась уловить грани отличия диалектов. Со временем она стала понимать, что ушла так далеко от Копольграда, что уже ни одно ранее знакомое слово здесь не употреблялось. Это была другая сторона мира. Наверное. Откуда-то отсюда князь привел в земли Раси Дара и его безмерную любовь. За ним следом и приплелся чернобог Сур... Или навий бог просто сменил имя и манеры поведения? Кто же знает?.. Люди здесь были такими же белолицыми, но одежда их была совсем другой. Девушки наряжались в пышные юбки и несколько оголяли грудь. А в родных землях Раси девушки скрывали грудь так, чтобы ворот был на ключице или ближе к шее. Марья везла в мешке пару платьев с цветной дорогой тесьмой, а здесь платья украшали искусно переплетенными ниточками-кружевами. Обувь тоже была иной, да и манеры, поведение, вера. Здесь было мало просто верить в Дара и молиться ему утром и вечером. Нужно было каждый раз перед едой благодарить его за милость и в некоторые дни не есть определенные блюда.  

Интересно, есть ли место в Междумирье, где нет его глаз и ушей? Нет всезнающего Дара, а вместе с ним и Сура?  

Дорога научила Марью и ее лошадь Норку не бояться теней, голосов, и сменяющихся капризов природы. Лесные духи не трогали странников и ведьма тоже не стремилась вмешиваться в их распорядок. Марья уже не привязывала лошадь. Норка знала, что отходить от хозяйки смертельно опасно. Особенно теперь, когда по лесам бродят волки, набивая себе брюхо перед лютой стужей. Ведьма очертила круг и приготовила себе спальное место: костер, подушка-сумка и теплый плащ, который она купила за несколько баночек целебных мазей. Норка мирно щипала траву не выходя за контур круга. Да, она могла выйти и уйти в лес, но она этого ни за что не сделает.  

Слишком долго тянулись годы одиночества в пещере, скорби по любимым. Прятаться ни от кого больше не хотелось. Девушка удобно легла и сон окутал ее голову, руки и ноги, сплел воедино душу и крылья. Снился ей дождь, и такой, который длится не один день и не два. Вода текла по улицам и вливалась в подвалы, разнося хворь и недуги. Утонувшие трупы крыс не нужны были ни кошкам, ни собакам. Все потому что их притягательный мертвенный запах был обезображен видом хворной плоти.  

–----  

Ворон отряхнул воду с перьев и полетел под крышу соседнего дома. На жердочке под крышей были следы птичьего помета, но ни кого живого здесь не было. Ворон разглядел щель в крыше, которая вела на чердак. Он аккуратно переступал лапками и вот, его голова уже была в тепле и темноте человеческого жилища. Как только глаза привыкли к темноте, ворон огляделся. Птицы, чей помет был снаружи, лежали здесь мертвыми окоченевшими тушками. Ворон переступал одного воробья за другим, обходил голубей и соек. Первое, что захотел ворон сделать-это улететь от сюда прочь, крича и плача.  

Мужчина- фокусник снял шляпу и поднял руки вверх к потолку, где сидел ворон.  

–Поможешь, дорогая? -улыбнулся мужчина глядя на птичий глаз Марьи.  

Ворон отпрянул от щелки и со всех лап и крыльев кинулся прочь с чердака. Я видела! Я знаю! Это его глаза, его губы... Слава! Нет! И ты темный слуга Сура. Ворон спотыкался о тушки птичек, отталкивался от пола крыльями и в последнее мгновение вырвался из западни чердака и раскинул крылья под фиолетовыми низкими тучами. Дом вспыхнул свечой, едва ворон успел вылететь. Мысли в голове путались. Неужели живой? Вячеслав вышел из горящего дома и помахал птице вслед.  

–Люблю тебя, дорогая!  

Ворон взлетел выше к грозовам тучам и пропал.  

Раэль вскочила с пригретого места. Перед глазами колыхалось в огне лицо Славы с той самой дьявольской улыбкой.  

–Чур! Чур меня! Сгинь дух проклятый.  

Огонек усмехнулся лукаво и исчез.  

–-----  

Норка спала, но снилось ей тоже что-то недоброе. Она била копытом и тихо фыркала сквозь губы. Марья встала и подползла к мешку в котором она хранила заколдованное семя. В горшке едва заметно из земли торчал крохотный листочек.  

Не может быть! Он мертв, я видела демона. Или он переродится человеком вскоре? Наверняка это какой-то злой умысел Сура, будь он проклят Даром. Он смотрел на меня, там в доме, он знал обо мне. Знал, что ворон это я.  

Марья снова легла спать. На этот раз ей не было больше страшно.  

Утром она перекусила вяленым мясом и зеленым сыром, все собрала и ушла вместе с норкой дальше.  

Река, вдоль которой шла Марья, раздваивалась. Один рукав шумел по лесу, расходясь на мелкие ручьи, а второй уходил к селам и городам. Марья слушала пенье птиц, стук дятла, шорох от перебегающих ежей и зайцев. Листья уже начали желтеть и опадать и где переждать зиму, она не знала. Этот лес был настолько уютным, что хотелось сделать его своим домом, хотя бы на холодное время года. Но гор и холмов здесь не было. Здесь скорее хотелось петь и танцевать кружась вместе с листьями как лесная нимфа. А место зимовки надо было искать срочно. Ведь еще надо было запастись едой надолго.  

В этот осенний теплый день, когда листья становятся цвета солнца и роса блестит на траве как слезинки радости, Марья и вышла на опушку, где стоял сруб. Дом казался заброшенным: с виду ненадежная крыша, немного покосившиеся поросшие мхом стены, перед дверью лежали нетронутым слоем листья, ставни были заперты. Раэль успокаивающе похлопала Норку по загривку и пошла в сторону сооружения. Подойдя к двери она почувствовала стену, такую, какую она сооружала чтобы оберегать свой дом от непрошенных навьих существ. Но стена пропускала ее. Дверь неожиданно скрипнула. Раэль отбежала к Норке и была готова прыгнуть в седло. На порог вышел мужчина сорока с небольшим лет, крепкого телосложения и густой бородой. Его длинные седеющие волосы были заплетены в косу.  

–Что тебе здесь надо ведьма? -рявкнул он раскатистым басом.  

–Это я-то ведьма? Ты ведь один посреди леса живешь, а не я.  

–Иди прочь. От тебя веет неведомой магией.  

–И какая тебе по вкусу? -лукаво посмотрела Марья.  

–Твоя ненужна мне. Чего тебе надобно?  

–Ищу где зиму переждать. -сказала правду девушка.  

–В деревню иди. -равнодушно ответил мужчина.  

–Не могу: я же такая же как ты, колдун.  

Хозяин избы усмехнулся.  

–Как имя твое девица?  

–Марья, звать меня. А тебя как величать?  

–Пантелеем зови меня. С добром, али со злым умыслом пришла?  

–Ты мне плохого ничего не сделал. А за добро- добром заплачу.  

–Тогда заходи в гости. Отваром ягодным напою, потолкуем.  

Марья привязала лошадь к дереву и поклонившись хозяину вошла в дом. Мужчина был черноволос, но с несколькими седыми прядками. Он был не таким высоким и плечистым каким показался сначала.  

"Обманное заклятие на внешнось"-подумала Марья.  

А на дверном косяке и оконных рамах были нацарапаны магические знаки, которыми грешил даже пречистый Дар.  

–Что ж ты за ведьма такая, что на тебя знаки не действуют.  

–Сама не знаю. Знаю, что зла невинным не причиняю, и наказываю людей за поступки богу неугодные.  

Колдун вынул из печи горшок откуда пахло лесными ягодами.  

–Ты серьезно, девочка, про бога говоришь?  

–Да. а почему бы и нет? -осторожно спросила Марья.  

–Потому как врешь, ты.  

–С чего бы? Да, хоть с того, что это не твое тело.  

Мужчина разлил напиток по деревянным крепким кружкам. Марья покрутила свою кружку в руках. Большая, старая коряга прекрасно подошла для того, чтобы служить человеку посудой. Видимо, Пантелей отпилил или подобрал толстый дубовый сук и смастерил кружку по своим размерам-большую.  

–А что делать? Жить-то хочется. И откуда знать тебе обо мне, коли живешь ты в лесной глуши видно не один год?  

–Вижу я людей насквозь, вижу дух их, вижу свет вокруг тела. Он может быть разным как радуга. Я увидел тьму ведьмы, а оказалось, что тело имеет совсем другое свечение.  

–Вот это да! Ты читаешь душу... Так ты узнал, что тело не мое.  

–Да. -коротко ответил колдун.  

–Поэтому ты ушел от людей в лес?  

–Я нечисть, черновер, колдун. Ты же сама сказала, что такая же как я и зиму переждать не в деревне хочешь, а в лесу.  

–Верно. Но в остальное время, я езжу по базарам и продаю смеси лечебные. А давно ли ты живешь здесь, Пантелей? Надеюсь, не слишком вопросами одолела? -извиняясь спросила ведьма.  

– Нет, все хорошо. Давненько с людьми не беседовал. Вот думаю, что чуть больше четверти века дому моему.  

Марья хмыкнула.  

– Тебе на вид только лет пятьдесят! Я жила в лесу, в пещере большую часть жизни, познавала мастерство, но вернулась к людям. Почему ты не хочешь?  

–Сожгут меня. Да и не нужен я им. Люди несут свои грехи и плодят их изо дня в день. Дар посылает им за то болезни и мучения. Имею ли я право препятствовать его воле?  

–Люди умирают от невозможных хворей каковых не было прежде. А ты тут сидишь?  

–Я травник. Не лекарь.  

Марья прыснула со смеху.  

–А ты понимаешь, что лекари меньше тебя ведают?  

–Не мое это дело. Ты мне о себе расскажи.  

–А что говорить-то? Второй век живу. Травами ведаю...  

–Я вижу тебя. Ты не только зелья готовишь. Пламя горит в твоей душе, да такое, что губит и дарит свет жизни.  

Марья щелкнула пальцами и на ее ладоне зажегся огонек. Она сжала ладонь и огонь мгновенно пропал, а рука как была бела, так и осталась. Глянула Марья на букет из осенних листьев, провела по нему рукой и листья в глинянной вазе заиграли летней молодостью.  

–Ты могущественная ведьма. Но зачем тебе я?  

–Не к тебе я шла. Прошу, позволь жить до весны у тебя. По хозяйству помогу, научу чему-нибудь.  

–Этими заклинаниями мне не овладеть, так может делать только твоя душа. -тихо выдохнул Пантелей.  

–Тогда, помоги мне и лошадке моей. А я по дому убирать буду, да готовить что пожелаешь.  

–Хорошо. Пусть будет так. Коли с добром пришла и с просьбой, помогу тебе. Спать на печи будешь, как дорогая гостья.  

–На лавке стели. Все лето на траве спала, не привередливая я.  

–Не буду спорить с тобой. Лавка, так лавка.  

Дни и ночи тянулись долго: сырая осень сменилась изморозью, а затем и вовсе снегом лес занесло. Засеребрился лес холодными искрами, стихли животные шорохи и птичьи трели. В уютной избе нашла себе Марья убежище от лютой стужи.  

Белые мухи кружили хороводы. Обманывая глаза, снежинки делали близкое невыдимым.  

–Какая пурга сегодня! -ужаснулась девушка.  

–Сама Холодная за урожаем пришла. Погибнут сегодня глупые и смелые охотники, да малы дети.  

–Чур! Не говори так! – отмахнулась Марья.  

–Отчего, коли так каждый раз бывает? Не бережет себя люд. -спокойно проговорил Пантелей.  

–Я буду молиться за детей. Своих мне не ведать, так пусть человеческие бегают.  

–Марья, ты умная женщина, твоя душа пережила не одно тело и ты правда ни одну зиму не думала о белой смерти?  

– Лишь однажды. В нашей реке живут дети белой. Они хватали меня за пятки, а я шла. Я выжила как ты видишь.  

–Зимой шла по льду? -уточнил Пантелей.  

–Нет. Какой лед? Буйка беспокойная непокорная река. Она и в лютую стужу не мерзнет.  

–Буйка? Незнакомая мне река. Где это?  

–Недалеко от Копольграда. -ответила девушка.  

–Так это в Раси...  

–Да.  

–И ты уже столько прошла, бедняжка. -задумался мужчина.  

–А сколько я прошла? Сама не знаю. Точно только то, что язык здесь совсем иной. Не мой родной.  

–Конечно, ты на земле азаров. Главный город здесь Ревикон. Слушай, в землях Раси, говорят нет инквизиции.  

–Была. Когда великий княже велел принять дароверие, то непокорных убивали. Облагали тяжелейшей данью.  

–Ха! У нас убивают и все имущество семьи ведьмы или того хуже колдуна забирает король.  

–Слышала. Мне одна старуха, за то что, я ей зелье от болей в ногах дешевле не продала грозила инквизицией.  

–Да. На всем пытаются заработать. Даже на смерти.  

–А есть у вас какая-нибудь знаменитая азарская ведьма?  

–Есть. Но раньше весны ты в Дезье не суйся. Думаю дожди будут сильные. Мокро по дорогам бродить.  

–Нет, конечно. А что, сильна она?  

–Очень. Колдунья она, и приспешников у нее много.  

–Черные все? -любопытствовала Марья.  

–Разные. Ты, вот, особенная. Вполне милая и наивная для ведьмы с твоим-то опытом.  

–Я разная. -хмыкнула девушка. – Могу убить, могу вылечить.  

–Хорошая, ты. Волосы осенние, кожа зимняя, глаза зелены как листья летом. А чистая ты, словно весна. Да и хозяйка знатная. Гляди во что избу мою превратила. Дворец!  

–Что с тобой? Не заболел? – чуть было не рассмеялась Марья.  

–нет. Прости, я не хотел..-смутился мужчина.  

Щеки ее покраснели.  

–Забудь. Слышишь? Забудь. – ведьма пригрозила указательным пальцем. -Помрешь ты из-за меня.  

–Чего мне терять? Я изгнанник, черновер. Дар не примет колдуна к себе в небесный храм.  

–Сур уничтожит тебя. -педостерегла Марья.  

Пантелей притянул ее к себе за руки.  

–Не боюсь. -твердо ответил мужчина.  

–Зря. Я боюсь и тебе предупреждаю. Душу он мою хочет.  

Марья щелкнула пальцем и со стен избы  

стала сочиться кровь. Запахло железом и гнилью. Кровь текла из стыков бревен, с дверных косяков, из-под оконных ставень.  

Колдун оторопел.  

Красная жижа стекала быстро, как молоко, и уже потекла на пол.  

Пантелей огляделся.  

–И как же я теперь на постеле спать буду, если одеяло в крови? С потолка капает на обеденный стол. Да и вообще. Колдун наклонился, развел руки в сторону, взмахнул и пробасил:  

–Стой!  

Кровь исчезла. Все вернулось в свое привычное состояние.  

–Иллюзией меня не удивишь. Но сделано отлично.  

–Ты должен понять меня: все кто любил меня умерли не своей смертью. Сядь, я расскажу.  

Марья рассказала о том, как Сур забрал ее Вячеслава и кем он стал теперь. И что будет дальше в его жизни после смерти- неизвестно. Ясно, только то, что это Тьма. А что произошло с Ваней... Из глаз потекли слезы. Сур не смог полностью подчинить его. Рассказала как Ваня перед смертью просил избавить его от этих мук, от мук любви. И что она спрятала его душу от Нави. Иначе бы Сур забрал бы его дух. А последнего мужа... Пришлось, убить, потому что, он дурак. И это, очень оправданный поступок. Поддался чарам другой ведьмы, когда Марья преспокойненько занималась общим хозяйством...