Деревце

Упругая молодая Ивушка изгибалась от дуновений ветра, плакала от смеха когда птицы шептали ей последние сплетни, заливалась багрянцем от нежных объятий Заката и сладко тянулась, когда просыпалась с Рассветом. Ее любили. Да, безусловно. Мальки в реке у ее ног прятались от палящего Солнца и глубоководных хищников. Утки загоняли своих пушистых детей к ней на прокорм. Певчие пташки звонко голосили, а насекомые прилетали испить на ее листьях свежей росы. Она была домом и пристанищем. Но она была одна.  

Однажды Белка принесла в небольшую щель, которую дуплом-то назвать язык не поворачивается, на ее стволе немного семян. Зверек отыскал эти провианты себе про запас, и как обычно и бывает с белками, забыл. Семена пролежали в укрытом тонкой корой щели всю зиму. Когда Солнце стало мягким, нежным и весенним, то оно пощекотало Ивушку. Она сначала лениво стряхнула с себя зимнее одеяло, а потом по-девичьи красуясь и показывая свои изгибы, потянула к нему зеленеющие листья. Свежестью и молодостью пропитался воздух вокруг.  

А что стало с семенами, которые спрятала Белка в узком углублении коры? Их стала грызть то ли личинка, то ли гусеница. А потом это насекомое выползло погреться под весенними лучами. Очень не понравилась эта, все-таки буду называть ее гусеницей, особа Ивушке. Девушка-деревце даже хотела прогнать ее: подговаривала птиц, чтобы те ее склевали, но они отказывались, умоляла Ветер чтобы тот унес этого червячка, который без зазрения совести грыз ее изумрудные нежные листочки. Но одна старая Сорока протрещала, что гусеница эта особенная. Она не будет мерзкой мухой, не получится из нее толстый и ворчливый жук. А будет это бабочка-однодневка. После слов этих стало Ивушке не по себе.  

"Однодневка... Что увидит эта бабочка за один день? Как может случится такое, что проснувшись однажды с бодрящим Рассветом, попробовав сладкий цветочный нектар под лучами золотого Солнца, она падет ниц уже на Закате, когда красное небо будет подготавливать мир ко сну? Проклятая Белка! Зачем принесла она мне эти семена с яйцом бабочки-однодневки? Я привыкла радоваться каждому дню, капле дождя, щекотке солнечных зайчиков, завывать вместе с ветром его песни, менять зелень кроны на золото, а после и вовсе кутаться в кристально-белом пухе Госпожи Зимы. А она, бабочка, умрет в один день родившись... "  

Решила Ивушка беречь гусеницу. Ежедневно скатывала ей самые чистые капельки и разрешала грызть свои молодые листочки. Она прятала гусеницу от прямых солнечных лучей и не подпускала к ней муравьев.  

Но однажды проснувшись утром, Ивушка обнаружила что ее подопечная усердно заворачивает себя в один из самых крепких листочков на ветке. Сердце Девицы-деревца ёкнуло.  

"Скоро придет то самое время, которого я так боялась. "  

Перестала Ивушка радоваться рассветам и закатам. Беспокоилась она когда Небо беспощадно лупило своими ливнями или когда Солнце припекало, пытаясь высушить все живое вокруг. Ива усердно вбирала воду из реки. Она хотела быть прикрытием, убежищем, домом, матерью для будущей Однодневки.  

И вот настал тот день. Можно ли его назвать долгожданным? Наверное нет, потому что Девица уже вряд ли сможет быть столь вольнодумной как раньше. А может быть и да. Потому что теперь она будет свободна от навязанной Белкой опеки.  

Бабочка выползла из своего кокона какой-то слипшейся и помятой, как любая долго спящая красотка. она открыла глаза, раскрутила игривые усики-ресницы, расправила два великолепных ярких крыла и попробовав ими махать закружилась вокруг Ивушки. Она танцевала под мягкими утренними лучами, вертелась показывая свою юную стройность и яркий наряд. Ива смеялась и роняла слезы счастья в реку. Дерево протянуло Однодневке лист с чистой росинкой и та ощутив прилив жажды расправила хоботок и попробовала воду. Почему-то теперь капля не понравилось подопечной. Тогда Ива рассказала ей про цветочный нектар. Бабочка, поблагодарив свою нареченную матушку, упорхнула на луг. Ива видела как ее малышка счастливо летает от цветка к цветку и кружится в ярких хороводах с такими же беспечными существами как она. Солнце в этот день было раскаленным диском. Может быть по этому Ива роняла слезинку за слезинкой, от чего в реке расходились круги. Вскоре появились облака и стало темнеть. Ива забеспокоилась не погибла ли уже Однодневка. Стала оглядываться по сторонам и прислушиваться к птичьим беседам.  

Бабочка прилетела с последними лучами заката. Она была весела и казалась уставшей.  

–Милая моя нянюшка. -проговорила Однодневка. – Завтра я не проснусь. Мои крылья сложатся, спрятав мое сытое тельце. Поэтому зная твою доброту хочу попросить тебя об исполнении моего последнего желания.  

–Что ты хочешь, малышка? – обеспокоенно прошелестело Дерево.  

–Мне бы хотелось чтобы ты позаботилась о моих детях так же как когда-то обо мне. – Без тени стеснения сказала Бабочка.  

Ива онемела от удивления. А потом тихо и медленно проговорила:  

–Ты была мне навязана, и я берегла тебя только потому что жалела. Я знала что твой век скоротечен и твоя жизнь будет настолько быстрой как смерч забирающий в одно мгновение жизнь двунога. Снова пройти через те волнения и тревоги мне бы не хотелось. Прошу, найди своим яйцам другой дом.  

–Спасибо тебе за мою беззаботную жизнь. Очень жаль что ты всего лишь дерево...  

И с этими словами Бабочка улетела прочь.  

Ива видела как в полете ее подхватил клювом Дрозд. Он наверняка знал, что это последний эпизод жизни Однодневки. Птицы знают больше чем кажется.  

Ива вздрогнула и подумала что больше никогда не подпустит к себе ни одну белку.