Параллельное Детство - Часть первая

Пыхтя и подпрыгивая, по пыльной деревенской дороге ехал светло-желтый потрепанный Москвич. Он подъезжал к симпатичному дощатому домику, стоявшему на самой окраине деревни.  

Свет его фар осветил неказистый, сильно перекошенный, зелёный забор. Машина остановилась. За калиткой послышался басистый лай собаки, на который сразу же откликнулись пронзительным завыванием и тявканьем, по меньшей мере, с десяток соседских псин. На мгновение вся деревня наполнилась их беспорядочными голосами. Потом суматоха поутихла, и снова воцарилась тишина.  

Стоял поздний июньский вечер. Солнце почти зашло за горизонт, и было по-вечернему прохладно. Особенно хорошо в этот час пели сверчки.  

– Ну, чего расгавкался?! Небось приехали?! Ну, хорошо, хорошо! Иду я, иду…  

Калитка, скрипя, приоткрылась, и из неё вышла толстая неповоротливая женина преклонных лет, держащая за ошейник черную большую собаку, постоянно норовящую вырваться из её мясистых рук. Всматриваясь в сумерки, она отпустила ошейник, и радостный пёс ошалело понёсся навстречу автомобилю.  

Дверца Москвича распахнулась, и из него с хохотом вырвалось два юных создания, а за ними вылез и шофер – взъерошенный бородатый мужчина в кепи.  

Послышалось сопение, и мокрый собачий нос уткнулся в чьи-то коленки. Девочка от неожиданности закричала, подпрыгнула и нечаянно наступила на лапу стосковавшемуся по ней псу. От внезапной боли пес жалобно взвизгнул, переметнувшись к ее сестре близняшке. Собака испуганно уткнулась слюнявой мордой девочке в щёку.  

– Принц, мой Малыш, соскучился?! – Галя обхватила своего огромного лохматого питомца, в стойке на задних лапах доходящего ей почти до плеч, и игриво потрепала пса за ушами.  

– Как же ему не скучать, когда у него такие замечательные хозяйки, – женщина поправила старую вязаную шаль на покатых плечах.  

– Баб Вера, мы так соскучились! – Наконец-то заприметившие пожилую соседку сестры кинулись ей на шею, поочередно целуя в пышную щёку.  

Мужчина в кепи, он же папа девочек, с интересом почесывая свою «боцманскую» бороду, следил за двумя приближающимися к ним затемненными фигурами. Одна из фигур была низкой и маленькой, а другая, наоборот высокой и крепко сбитой.  

Подошедшими оказались соседские мальчишки, давние знакомые семьи Короедовых. Папа девочек дружески поприветствовал их, и даже пожал каждому из них руку.  

– Дмитрий, как ты вырос! – он оценивающе похлопал семнадцатилетнего парня по сильным плечам. – Ну, рассказывай, как жизнь молодая?  

– Всё, как всегда, Владимир Матвеевич, – парень постарался придать своему лицу обстоятельный оттенок. – Вот, помогаю отцу в поле. Коров дою, дрова рублю. Могу на тракторе ездить. А так, скучно, деревня...  

– Я тоже дрова рублю. Скажи им, скажи! – стоявший рядом мальчонка взволнованно задергал подростка за клетчатый рукав рубашки.  

Из-под желтеньких шортиков малыша проглядывали худенькие ножки, обутые в коричневые кожаные сандалики на босу ногу, с запачканными зеленкой выпуклыми коленками, постоянно прибывающими в синяках и ссадинах. Это был Павлик, шестилетний брат Дмитрия – белобрысый шкет с ярко голубыми, пытливыми глазищами и курносым носиком, имевшим привычку постоянно соваться не в свои дела.  

– Павлик, отстань! – Дмитрий отдернул его руку. – Извините, Владимир Матвеевич…  

– Ничего, ничего, – усмехнулся в бороду мужчина. – Это хорошо, что он помогает.  

– Ну да… – Дима натянуто улыбнулся, потрепав братика по голове. – Павлушка, не болтайся, иди, поиграй с Принцем…  

Дмитрий любил своего непоседливого братишку, хотя тот часто донимал его своими вопросами и неугомонным темпераментом, а временами вёл себя просто несносно! Ходил по пятам, мешая брату спокойно работать, тягал гусей за хвост или просто расписывал коровам рога гуашью. Димку все это злило, ведь именно ему потом приходилось отдуваться за малыша перед родителями. Только бы дождаться осени, когда малой пойдет в первый класс, вот тогда он наконец-то сможет передохнуть! Но сейчас – лето, а до школы и первого класса ещё далеко. И вот теперь, с приездом знакомых девчонок, Дима намеревался сбросить всю ответственность за Павлика им на плечи.  

– Что же вы тут стоите, гости дорогие! – качая головой, всплеснула руками баба Вера. – Пойдемте в дом! Я вам такие пирожки испекла!  

Когда они встретились в сенях, Дима из любопытства поинтересовался у Гали, почему на этот раз с ними на дачу приехал их папа, ведь обычно летом он уезжал в Москву, а девочек всегда привозил его коллега – профессор Крюкин.  

Крюкина Дима не любил, уж больно нервным и шустрым тот был. Как приедет, так целый божий день под его домом юлит и орет во все горло: "Любочка, я здесь, мой цветик! " А когда Димина мама, женщина еще молодая, но глубоко замужняя, выходила на порог, Крюкин подбегал и жеманно целовал ей руки. Плюгавый, низенький, потный Крюкин на сей раз не приехал, что, собственно, и удивило Димку.  

– Папе дали отпуск на месяц, – ответила девочка, набрасывая поводок Принца на вешалку. – У него какая-то важная работа. Научный проект. Новое движение в Физике, какие-то параллельные миры.  

– Параллельные миры говоришь… – Димка призадумался.  

– Ну да, что-то вроде того, – пожала плечами девочка. – Я точно не знаю, спроси Вику, она недавно с ним на лекции была, говорит, было интересно.  

– Класс! Надо родителям сказать. Может он согласиться лекцию в нашем сельклубе провести?! Народ у нас недалекий, но фантастику страсть как любит, про этих там, марсиан, снежного человека, НЛО всякие!  

Баба Вера ловко сновала между гостями, заставляя стол всевозможными вкусностями. Она взяла с буфета большую плетеную корзинку, прикрытую белым полотенчиком и доверху наполненную свежими румяными пирожками, а в середину стола поставила глиняный кувшин с парным молоком и мисочку с карамельками. Павлик первым потянулся к сладостям. Наскоро набрав целую горсть конфет, он стал распихивать их по карманам.  

– Сейчас же верни обратно! – испугался за свою репутацию Дима. – Сколько раз я тебе говорил: неприлично брать сладости в гостях!  

– Эка ты на мальца осерчал! Не надо ребеночка стращать. Пущай, пущай берет! Он у вас и так худющий, одна кожа да кости. «На! » -и сердобольная женщина протянула малышу самый румянистый пирожок.  

Павлик расплылся в довольной улыбке, победоносно взирая на брата.  

– Кушай, кушай, мой маленький, баба Вера тебе щас еще гостинчиков принесет. А ты, Димка, скажи своей мамке, пусть ребятенка получше кормит, тогда он и вести себя так не будет.  

Женщина удалилась в соседнюю комнату, вскоре вернувшись с двумя крупными закатками, и с гордостью водрузила их на стол.  

– Вот, на зиму заготовила. Это малиновое, а это из спелой алычи, что у сарая растет, – бормотала она, откупоривая принесенное варенье. – А вот это… – она открыла створку буфета и вынула маленькую пузатую баночку. – А ну-ка, Павлушка, иди сюда. Иди, иди, не бойся. – Мальчик робко шагнул в ее сторону. – Это мое любимое, кизиловое! Держи. Заодно и мамку угостишь. – Малыш снова радостно заулыбался.  

После вкусного ужина, дети забрались на чердак.  

Когда близняшкам не было и десяти, они уговорили отца разрешить им ночевать на чердаке. Тот, конечно, по началу, не соглашался, ссылаясь на ветхость строения и зловредных ос, во множестве кишевших там летом. Но девочки настаивали на своем, и Владимиру Матвеевичу ничего не оставалось, как уступить. Пришлось здорово постараться: ободрать паутину, заменить старые прогнившие доски, помыть и покрасить пол. Перед тем как приступить к работе, Владимир Матвеевич позвал Диму, чтобы тот выкурил всех ос с чердака. Вечером, уставшие, покусанные, но очень довольные, они все вместе сжигали за сараем осиные гнезда, горланя как оголтелые: "Пусть знают наших! ", а девчонки прыгали у костра и пели песенку "Про зайцев", только вместо волков в ней пелось: "Не боимся шершней мы и ос".  

Сестры, не без помощи Димы, перетащили на чердак свои кровати, и с тех пор, приезжая на каникулы, там и проживали.  

Вот и сейчас ребята сидели кружком на полу чердака и оживленно болтали.  

– А вот у нас, говорят, неподалеку вурдалак завелся! Сам огромный, серый, шерсть торчком…  

– Ага, и нос крючком! – передразнила парня Вика.  

– Вик, не перебивай… Короче, наш сосед, столяр Гришка, сам его видел...  

– И где же он его видел? – снова встряла девочка.  

– В лесу, конечно, где же еще... У него пасть во какая! – Димка скрючил пальцы и утробно зарычал. – И зенки круглые и красные, как два фонаря. Во! – выпучив глаза, он уставился на Павлика. Малыш шарахнулся от него и придвинулся поближе к девочкам.  

– Ладно, Дима, кончай брата пугать, небылицы рассказывать, – вмешалась в беседу Галя.  

– Правильно, Галюнь, дылда семнадцатилетняя, а все еще верит в бабушкины небылицы…  

– А кто сказал, что это небылица? Кто знает, может ты тоже оборотень, а может и я!  

– Да, ты, Димка, на эту роль больше подходишь, – не удержалась и съехидничала Вика. – Павлик, смотри у твоего брата-переростка глаза красные!  

– Ага, и волосы дыбом стоят! – поспешила добавить Галя.  

Павлик испуганно покосился на старшего брата и, вздрогнув, зажмурился – на мгновение ему почудилось, что у Димки и в самом деле топорщатся волосы, а глаза искрят таинственным светом. Парень это заметил и решил разыграть братика.  

– Г-р-р-р... – прорычал он и стал пятиться. – Что со мной?! А-а-а-а... Нет, только не это! Х-р-р-р... А-а-а-а… Я снова превращаюсь в зверя! Бегите отсюда, спасайтесь бегством! Скорее! А то я вас разорву в клочья!!! Х-р-у-у-у…  

Но удирать никто не собирался. Сестры исподлобья взирали на "конвульсирующего" товарища, а напуганный малыш прятался за их спинами.  

– Хватит, устроил комедию, почетный шут страны дураков, – раздраженно фыркнула Вика. – Соседей переполошишь!  

Но Димка не внял замечаниям, а принялся гарцевать по чердаку, горланя хриплым басом:  

– Я злой оборотень! У-у-у! Я страшный вурдалак, снующий темными ночами по дворам и ворующий невинных детишек!!! У-у-у!  

Сестры переглянулись.  

– Галюнь, как ты думаешь, а не проучить ли нам этого вурдалака раз и навсегда? – загадочно заулыбалась Вика, незаметно для парня отбегая к кровати. – Лови! – она метнула свою подушку сестре.  

Увидавший это Димка, словно обезьяний король, забарабанил себя по груди. Заняв позицию на противоположенной кровати, схватил другую подушку и атаковал.  

Галя поспешила сестре на выручку.  

– Я великая воительница, Острый коготь, не позволю жалкому вурдалаку мутузить мою сестру! – с пронзительным возгласом "В бой! " она ринулась вперед.  

Павлик тоже не сидел без дела. Схватив старый плед, он накинул его на брата.  

– Вот тебе, вот! – приговаривала раскрасневшаяся Галя, дубася подушкой товарища. – Получай, нечисть!  

– Долой животноненавистников! – приглушено доносилось из-под пледа.  

– Держи его, а то вырвется! – все трое попытались навалиться на буянившего.  

Но не тут-то было! Парень собрался с силами и, вырвавшись из шерстяного плена, нанес сокрушительный удар по обидчикам. Подушка, не выдержав натиска, лопнула, и весь чердак заполонило белыми пушистыми перьями. Потерявшая равновесие Вика, повалилась на пол, больно ударившись головой о ножку кровати. Галя взвизгнула и так и осталась стоять с зажатой в руке подушкой.  

– Вик, я понарошку! Я не сильно! Я не виноват! – Димка бросился поднимать Вику на ноги.  

Девочка, насупившись, потирала лоб, на котором победоносным орденом зияла вздувшаяся шишка. Она встала и, стряхнув с себя перья, села на кровать.  

–... И вообще, Димка, твой вурдалак уж больно на волка похож! – буркнула она, потирая ушибленный лоб.  

– Может папу позвать? – заволновалась Галя.  

– Зачем, Галюнь, не надо! Вы только взгляните, что за бардак…  

– Это все он! – поспешил обвинить брата Павлик.  

– Теперь уже не важно, кто это сделал, – устало отмахнулась Вика. – Уже поздно, так что придется убирать всем. Павлик, тащи скорее мусорное ведро, только смотри тихо, а то попадет.  

– Есть, товарищ командир! – малыш услужливо отдал честь, и стремглав кинулся вниз по лестнице за ведром.  

– Димка, а ты бери метлу и мети, пока мы с Галюней будем приводить себя в порядок.  

– Так нечестно, почему только я?  

– Мы, Дмитрий, жертвы твоего террора. И потом, подушкой била не я.  

– А кто же, по-твоему?  

– Ты, конечно! – В один голос заявили близняшки, вручая ему в руки метлу.  

Кто-то, негромко бряцая, поднимался по лестнице.  

– А вот и Павлик с ведром. Молодец! – Галя погладила малыша по белобрысой головке. – Теперь твой недалекий брат нам за все ответит!  

Дима нехотя поднял с пола плед и стал небрежно заметать перья под кровать.  

– Э-э, ты это чего! Слинять хочешь?! – мигом запротестовала Вика. – Давай, давай, вурдалак, а то Владимир Матвеевич будет очень недоволен, если увидит, что ты тут натворил.  

И сестры принялись наперебой раздавать команды:  

– Кажется, в том углу еще осталось!  

– Смотри, и в том тоже перьев полно!  

– Вон там, за кроватью. Ага, немного левее, вот, вот... ой, мне кажется, показалось. Ну, нечего, под моими ногами их тоже много...  

– Ну вот, теперь целую неделю примочки делать, – посетовала Вика, удрученно качая головой.  

– Да не переживай ты так сильно, день-два и рассосется, как не бывало, – Дима добросовестно сгреб остаток перьев в ведро.  

– Сам ты рассосешься, – огрызнулась девочка. – Я думала, ты за год хоть немного ума набрался, а ты!  

Парень виновато покосился на Викину шишку.  

– Если хочешь, пойдем куда-нибудь погулять, – произнес он, отставляя метлу в сторону, – я слышал, на свежем воздухе раны быстрей заживают.  

– Димка, ты это нарочно?!  

– Я? Вик, да ты что!  

– Ну как она так пойдет, Димка, ее же все деревенские мальчишки засмеют? – пояснила за сестру Галя.  

– А мы в лес пойдем, там людей нет. А чтоб не заметили твой шишак, – Дима опрометью взглянул на Викин лоб и еле удержался от усмешки, – выйдем пораньше, пока все спят...  

– Неплохая идея, Димка! – подскочила к парню Галя. – Можно будет устроить пикник, отметим наступление каникул!  

Вика со скепсисом смотрела на переглядывающихся ребят.  

– А если заблудимся?  

– Я наш лес как свои пять пальцев знаю! Ты что забыла, у меня же дед лесник!  

– Не знаю, не знаю…  

– Ну, пожалуйста, Викусик, пожалуйста, – Галя принялась умолять сестру.  

– А ты не врешь, про лесника? – Вика все еще сомневалась.  

– Честное лесничие! – вздернув голову, парень размашисто стукнул себя кулаком в грудь.  

Солнце только взошло, а сестры уже были на ногах. Близняшки взволновано шушукались, заправляя постели:  

– Ой, Викусик, почти шесть, Димка скоро придет. Давай быстрей!  

– Сейчас, – Вика разгладила складки на покрывале. – Ты рюкзаки приготовила?  

– Держи, – Галя протянула сестре темно-зеленый рюкзачок в клеточку. – Ну как? – она повернулась спиной к сестре, демонстрируя точно такой же.  

По старой привычке девочки всегда имели схожие вещи. И даже, несмотря на разнящийся цвет футболок (Викина фиолетовая, а Галина зеленая) их одежда была всегда одного стиля. Только прически сестры предпочитали разные: Галя косички, а Вика – хвостики, да и обувь для похода они подобрали каждая на свой вкус: практичная Вика – легкие кеды, а творческая Галя – изящные сандалии.  

– Ничего не забыла?  

– Четыре бутерброда, две бутылки газировки, чипсы, семечки, коробка печенья, пластыри, на случай если ноги натрем, и плеер. Я его тебе положила. Кажется, все. Ах да, забыла фонарик!  

– Отлично. Фонарик я возьму себе, ты ведь такая растеряха, – Вика сунула валявшийся на кровати фонарь в карман своих джинсовых шортов.  

За окном свистнули. Галя стала на спинку кровати, распахнула маленькое круглое окошко.  

– Димка пришел!.. – она спрыгнула на пол.  

– Подожди, надо папе записку оставить, чтобы не волновался. Давай бумагу.  

Галина взяла с тумбочки тетрадку и ручку, протянула сестре.  

– Так… – Вика закусила кончик карандаша. – "Дорогой папа, не волнуйся, мы пошли с Димкой в лес, погулять. Может быть, заночуем в лесу, так что, к обеду не жди. Твои любимые дочурки, Галина и Виктория К. "  

Димка проснулся задолго до того, как встало солнце. Он быстро собрался, подоил корову, покормил кур и уже вознамерился уходить, как вдруг, откуда ни возьмись, объявился Павлик, и по обычаю стал канючить, что мол писать хочет, а до туалета, что стоит во дворе, дойти боязно, потому что еще темно. Димка рассердился, но братика все-таки проводил. А когда солнце уже взошло, и парень наконец-то вышел на проселочную дорогу, вдруг снова возник Павлик с нахальным заявлением, что тоже хочет в лес, потому что тот ему вчера обещал. Дима, хоть и обещал, но совсем не собирался брать шестилетнего малыша в поход, а потому насильно завел брата в дом и запер в детской. Затем, быстро юркнул через пролом в заборе и весело зашагал к девочкам.  

Внизу, на коврике, сладко посапывая, растянулся Принц. Черная лоснящаяся шерсть пса едва проглядывалась в темноте, а сам он почти сливался с полом.  

– Нужен фонарик, – прошептала Вика, пытаясь ненароком не разбудить ньюфаундленда.  

Она приняла фонарь из рук сестры и стала светить себе под ноги. Тихо ступая по лестнице, девочки благополучно достигли последней ступеньки. Вика заглушила свет, и Галя осторожно перешагнула через пса. Принц заворочался, легонько повиливая хвостом.  

– Теперь ты...  

– А он спит?  

– Наверное, – девочка протянула сестре руку. – Давай, не бойся…  

Виктория удачливо перепрыгнула через собаку.  

– Ну, пошли, – поторопила подошедшая к входной двери Галя.  

– Я не могу, он мне ногу лижет...  

Галина выглянула из сеней. Ньюфаундленд сидел на коврике, пускал слюни, и бодро стучал хвостом о ступеньку.  

– Возьмем его с собой, а то он всех разбудит?  

Вика согласно кивнула сестре и нагнулась к собаке.  

– Принц лапочка, ты ведь не будешь лаять, правда? Ты ведь хочешь погулять…  

Принц тяжело чавкнул и, словно поняв просьбу хозяек, безмолвно поплелся за девочкой в сени.  

Димка стоял под раскидистой шелковицей и, навалившись на дерево, во весь рот зевал. На плечах у не выспавшегося парня висел огромный походный рюкзак, в который тот умудрился запихать: две старые алюминиевые кастрюли, сковородку, ржавый примус, мешок картошки, лук, консервы, яблоки, подушку, три одеяла, коробок спичек, и затертую палатку деда времен второй мировой войны, а сверху еще взгромоздить гитару и спальный мешок.  

– Доброе утро, Дим. Как спалось? – махая рукой, окликнула парня Галя.  

– Привет, Галка! – Дмитрий снова зевнул, сонно почесывая взъерошенную голову. – Еле проснулся. Хорошо хоть будильник завел! Вижу, у твоей сеструхи шишак за ночь еще больше стал.  

Подоспевшая к ребятам Вика обиженно пнула товарища кедом по ноге.  

– Я пошутил! – встрепенулся тот, примирительно вскидывая руки вверх. – Но ты только подумай, теперь вас по ней различать можно!  

Галя улыбнулась, а покрасневшая от возмущения Вика, еле сдержалась от язвительной ремарки. Что-то лохматое уткнулось Дмитрию в руку. Он удивленно взглянул под ноги.  

– Он тоже с нами?!  

– Пришлось взять... Надеюсь, он не будет мешать?  

– Что ты, Галь, такая умная собака в походе просто необходима! – обрадованный парень погладил пса по лоснящейся морде. – Ну что, в путь?  

– В путь! – Разом, не сговариваясь, воскликнули девочки.  

И ребята двинулись навстречу новым необыкновенным приключениям, напевая придуманную накануне веселую походную песенку:  

Мы идем навстречу лету.  

Мы идем бродить по свету.  

Отправляемся в поход!  

К новым землям, к новым странам,  

Приключением незваным,  

Взор наш устремлен вперед!  

От Бермуд до Эвереста,  

От Москвы до Бухареста,  

Континенты обогнем.  

К приключениям нежданным,  

К новым землям, новым странам,  

Смело мы в поход идем!  

Вперед, вперед – мы идем в поход...