Болезнь Лицберга.

Сидя около окна в своём кабинете, я с нетерпением ждал новостей от моего секретаря, который должен был добыть информацию об одном человеке, чьи имя и успехи остались инкогнито.  

И вот он, долгожданный стук в дверь и запах кофе, что щекотал мой нос.  

Мой подчиненный зашёл в кабинет, шурша документами. Он сел напротив меня и дрожащей рукой подал папку с документами из архива. Я мгновенно стал пробегать глазами по содержимому и внезапно...  

– Умер? Как? – удивленно спросил я.  

Мой секретарь невзрачно посмотрел на меня и достал ещё один документ.  

– Здесь его завещание и письмо. Он покончил с собой в госпитале. Месяц назад.  

Его слова прозвучали для меня, как приговор. Я открыл его письмо и обомлел.  

"Меня никогда не терзали сомнения в своей работе и успехах. Но оно давило на меня и заставляло забыть о своих открытиях, твердя, что ещё не время. Я закрывал глаза и представлял, что один, я хотел избавиться от него, но оно всегда ходило за мной по пятам. Я не могу больше оставаться в таком положении, всему этому пришёл конец... "  

"Неужели, Лицберг мог такое написать? – подумал я".  

– У Доктора Лицберга был сын, не так ли? – вспомнил я.  

– Да, ему сейчас двадцать семь и живёт он со своей семьёй в Шанклине. Вы хотите туда отправиться? – спросил мой секретарь.  

– Да, пора навестить своего крёстного сына, – я быстро встал и надев пальто, направился к автомобилю.  

Мой путь протекал через множество километров, но это стоило того, чтобы увидеться с сыном покойного Лицберга. На пути к Шанклину, я почувствовал кого-то, сидящего на заднем сидении. В этот момент холодок пробежал по моему телу и я не хотел смотреть на того, кто там сидит, но моё любопытство заставило меня это сделать. Я посмотрел в зеркало и увидел нечто, которое мгновенно исчезло. Возможно, так проявлялась моя усталость от большой работы и от множества обязательств, которые каждый день кружились вокруг меня.  

Я прибыл в Шанклин и сразу же отправился по адресу, где живёт Эрик Лицберг. Зайдя во двор, я снова стал чувствовать чьё-то присутствие, но эти мысли быстро покинули меня, как только появился Эрик. Он радушно принял меня и предложил поужинать вместе с его семьёй, после тяжёлой дороги.  

– Что Вас привело сюда, Джейк? – спросил Эрик, вынося в зал бокалы красного вина.  

– Я хочу поговорить с Вами об одном событии, о котором я узнал совсем недавно, – проговорил я, рассматривая бокал с вином. – Бордо? – невзрачно спросил я.  

– Конечно, – ответил мне Эрик. – Так о чём же Вы хотели со мной поговорить, Джейк? – продолжил Эрик.  

– О Вашем отце, Эрик, – я заметил, как на лице Эрика пронеслась нотка грусти, но он изо всех сил продолжал мне мило улыбаться.  

– Об отце, значит... – Эрик поставил бокал с вином и стремительно куда-то направился.  

Через пару минут Эрик вышел с кучей бумаг.  

– Вот, если Вы хотели увидеть его работы в сфере человеческой психологии, то это всё, что осталось от тех записок, сделанных моим отцом, – Эрик передал мне папку, где виднелось всего лишь пару листков.  

– Как? Это всё? – удивился я, рассматривая листки.  

– К сожалению да. Мой отец сжёг всё остальное перед своим уходом. А это его записи в больнице, но в них нет ничего полезного, – Эрик передал мне остальные документы, где я заметил какой-то рисунок.  

– Кто тут изображён? – спросил я, показывая Эрику рисунок.  

– Никто не знает, что творил мой отец в той больнице. Кто-то счёл его сумасшедшим и его деятельность тоже. Поэтому, даже не пытайтесь спрашивать, я ничего не знаю, – Эрик снова улыбнулся мне и приказал горничной принести к столу бифштексы под овощным соусом.  

– Хм, Вы не против, Эрик, если это я заберу с собой?  

– Хотите, забирайте, мне от этого нет никакого прока, отца уже не вернуть, – задумался Эрик.  

– Ну, что же, спасибо за Ваше гостеприимство, – я стал собираться домой. Ведь, меня ждало много дел.  

– Как? Вы не будете ужинать? Может, всё же чаю с великолепными пудингом? – спросил Эрик.  

– Нет, к большому сожалению, я не смогу принять трапезу вместе с Вами, до встречи, Эрик.  

Я изо всех ног бежал к автомобилю, неся в руках заветные документы. Радость переполняла меня и терзала моё сердце. Заведя машину, я поехал домой.  

Придя домой, я первым же делом открыл записки Лицберга, которые интересовали меня больше всего.  

"Наблюдая за некоторыми своими подопечными, я заметил, что люди начинают сходить с ума. Вроде ничего необычного в этом нет и мои наблюдения могут быть опровергнуты. Но эта болезнь поразила каждую часть мозга. Болезнь, что заставляет хотеть, хотеть и хотеть всё больше, не желая останавливаться, не желая взглянуть на возможности. Некоторые проявления этой болезни так стремительны и продолжительны, что заражают каждого и всех. Твоё мнение становится опровергнутым, а разум нечистым. В голове появляется столько разных мыслей и ты не понимаешь, чего ты хочешь. Ты делаешь всё, ради своего желания, не желая смотреть на страдания других. Так ли устроен ты? Ты никогда не заметишь проявления этой болезни, она будет стремительно прогрессировать и пожирать тебя. В конечном итоге, твои корни, которыми ты дышал и жил, перестанут снабжать тебя энергией и твоё тело сгинет в потёмках собственного разума. Что заставляет тебя двигать прогрессом и заставлять мир меняться с каждой эпохой? Что заставляет тебя думать и мыслить, что дарит тебе возможность чувствовать? Ты? Нет, твой хранитель, что раз за разом поливает твои корни, которые уже давно потеряли возможность расти и развиваться. Ты пленник той болезни, на которую ты не обращаешь никакого внимания, которая по сей день продолжает прогрессировать".  

– Не правда ли прекрасные слова, что были сказаны великим, но слабым человеком, – прозвучал чей-то голос позади меня. Я испугался и моё сердце буквально выпрыгивало из груди. Ведь, в доме я живу один. Я обернулся, понимая, что кошмар только впереди, но всё оказалось не таким уж и устрашающим. Передо мной стояло существо, смотря на меня своими лукавыми глазёнками. Оно было похоже на человека, но в то же время соединяло в себе и животные черты. Тогда я подумал, что это всего лишь моё воображение. И явление этого существа нечто иное, как проявление усталости. Я решил ущипнуть себя, дабы вернуть себе здравый смысл, но оно не исчезало, а лишь легонько посмеивалось в стороне. Тогда, не мешкая, я встал и осмелился подойти к нему, чтобы снова убедиться, что это не сон. В тот момент, как я притронулся к этому существу, оно исчезло, словно никого и не было. Тогда я всерьёз задумался об отдыхе. Но мысли о том, что сегодня произошло, не давали мне покоя. Несмотря на произошедшее с моим воображением, я снова стал читать записки покойного Лицберга.  

В моём понимании Лицберг писал о болезни потребительства. Чем больше человек хочет, тем больше он уничтожает. Но также в его мнение сложились и такие понятия, как стереотипы общества и ценности человека. Мнение насчёт ценностей и стереотипов у всех двоякое и никогда не будет единого мнения. Но одно из двух будет преобладать в несколько раз. И что ждёт нас дальше за пределом тех возможностей, которые нам предоставит одно из двух, неизвестно.  

– Так же, как и твоя дальнейшая судьба, Джейк, – прозвучал голос из неоткуда.  

– Да, – ответил я самому себе, создавая впечатление, что говорю сам с собой. Я закрыл папку с записками и отправился на кухню, чтобы приятно скоротать своё время за чашечкой кофе. Я сел на кресло и закрыл глаза, как вдруг зазвонил мой телефон. Я нехотя встал с кресла и взял трубку. Говорил со мной детектив из полиции. Он сообщил, что несколько часов назад сын Лицберга Эрик был убит. Эта новость потрясла меня больше всего. Я сел на кресло и закрыл лицо руками, начиная думать, что все мои несчастья связаны с записками Лицберга. Как вдруг мне снова позвонили из полиции и сообщили, что в списке подозреваемых числюсь и я. Для меня это звучало оскорбительно, ведь, я любил своего крёстного, как родного сына.  

Через несколько дней, я явился в полицию, на прохождение экспертизы, на время всей этой процедуры, я должен был сидеть в городе и никуда не выезжать. Я сидел и не понимал, почему меня обвиняют в смерти Эрика и что указало им на это.  

Через несколько минут в кабинет вошёл детектив и жена погибшего Эрика Эмили. Большими, испуганными глазами она смотрела на меня, не сдерживая слёз. Эмили села напротив меня и достав платок, стала вытирать слёзы. Мои раздумья прервал голос детектива.  

– Начнём. Эмили утверждает, что Вы, Джейк, убили её мужа. Она видела, как Вы и Эрик ссорились, а потом у вас завязалась драка.  

Я с яростью посмотрел на Эмили, рассмотрев в её глазах скрытую радость. Её враньё может загнать меня за решётку.  

– Что Вы скажете на это, Джейк? – спросил детектив.  

– Нет, всё было не так, – уверенно ответил я.  

– А как? – Эмили встала со стула и стала расхаживать по кабинету. – Ты убил моего мужа, забрав записки его покойного отца, а теперь хочешь благополучно избежать наказания? – возразила Эмили.  

– Зачем ты лжёшь?! – воскликнул я. Меня переполняла ярость и в этот момент в моём сознании появилось то существо, которое притронувшись ко мне когтистой рукой, прошептало: "Убей её ложь". Перед глазами помутнело. Я будто входил в сон. Но голос детектива вывел меня из этого состояния. Этот ад для меня, к счастью, быстро закончился. Меня отпустили под подписку о невыезде, мне оставалось лишь ждать суда и повторной экспертизы, которая подтвердила бы, что я невиновен. День близился к концу, как вдруг ко мне домой явилась Эмили. Я открыл дверь. На пороге стояла замотавшаяся Эмили, она зашла внутрь и закрыла за собой дверь.  

– Вот, – она протянула мне какой-то конверт, – здесь оплата за записки Лицберга. Они мне очень нужны.  

– Нет, они не продаются. И никаких денег я не возьму! – я выпроводил её и закрыл дверь.  

Эмили стала стучаться кулаками в дверь и угрожать мне тем, что посадит меня в тюрьму. Но эти угрозы мне были безразличны. Я ни за что и никогда не продам открытия Лицберга.  

Внезапно то существо, что всегда преследовало меня в моём воображении, максимально приблизилось ко мне и сказав "Я всё исправлю", проникло внутрь меня. В этот момент я почувствовал злость на Эмили и сам, того не понимая, вонзил нож ей в грудь. Она упала на колени, рыдая от дикой боли. Её глаза наполнились слезами и бездыханное тело повалилось на пол, купаясь в собственной крови. Я не понимал, что я делаю и что со мной происходит. Неужели, это я убил Эрика, неужели... Я схватился за голову по локоть кровавыми руками и стал кричать. В этот момент ко мне подошёл тот монстр, что вселился в меня и стал смеяться. Его смех раздражал меня. Я хотел провалиться сквозь землю. Я не мог поверить, что дозволил этому существу овладеть мной. Оно встало около окна и начало со мной говорить.  

– Лицберг был таким же, как и ты, Джейк. В нём сражались человечность и жестокость. Только, он не смог ни тому, ни другому уступить место в своём сердце.  

Моё состояние ухудшалось, в скором времени, я стал сходить с ума. Голос существа был везде и его образ преследовал меня, пока о моём состоянии не узнали врачи.  

Моя последующая жизнь проходила в больнице, где меня пытались вылечить от недуга. Но я не понимал, что ни хотят от меня, ведь, я абсолютно здоров.  

Я стоял у окна и наблюдал, как падал снег. Как трепетали дети, радуясь зиме. Но меня прервал стук в дверь.  

– Джейк, к Вам пришла Ваша жена, – промолвил доктор.  

В кабинет вошла незнакомая мне девушка, она жалостно смотрела мне в глаза и что-то шептала.  

– Как он доктор? – спросила несчастная Ева, указав на человека, сидящего в углу комнаты и яростно смотрящего в окно.  

– Постоянно говорит о каких-то убитых людях и винит себя в их смерти. Он на самом деле кого-то убивал? – спросил доктор, удивлённо посмотрев в глаза Еве.  

Ева посмотрела на своего мужа и сказала: "Нет. Его состояние стало таким якобы после прочтения этих бумаг".  

Она открыла сумку и достала оттуда какие-то записи.  

– Вот. Я их не читала, но я не думаю, что эти записи причастны к болезни моего мужа.  

Доктор взял записи в руки и прочитал первую строчку. Перед его глазами мелькнула тень. Он обернулся и увидел, нечто страшное и удивляющее, сидящее рядом с Джейком. Оно нежно гладило его по голове когтистыми руками и ухмылялось. Внезапно существо появилось за доктором и тут же прошептало: "Мы все подвержены сумасшествию, правда, каждый видит в нём своё... "