Последний алгоритм любви

На самой окраине обитаемой зоны системы Фарадей-5 с двумя солнцами – красным и желтым карликом, располагался скалистый и, на первый взгляд, безжизненный мир. Планета Хелдракс купалась в лучах дуэта светил. Первая звезда – тусклая и холодная, вторая – ее прямой антипод.  

Из-за вытянутой орбиты, пролегающей между гравитационными полями газовых гигантов, на Хелдраксе царил вечный полумрак. День и ночь здесь определялись не вращением, а колебаниями температуры: когда планета приближалась к раскалённым спутникам-гигантам, чёрный песок прогревался до +15°C, но стоило ей уйти в тень, поверхность остывала до -120°C. Красный карлик, чьи тусклые лучи едва пробивались сквозь углекислотную дымку, не мог растопить ночной мороз. Каждые 36 земных дней, с падением температуры, атмосфера «выдыхала» снегопад из застывшего CO₂ – алмазная крошка покрывала дюны, превращая пустыню в сверкающую пустошь. К рассвету иней испарялся, оставляя лишь узоры на скалах, очень похожие на замёрзшие молнии.  

Разреженная атмосфера на 95% состояла из углекислого газа, образуя парадоксальный цикл: днём – удушающее одеяло, ночью — хрустальный саван. Азотные фракции (3%) и микродоли аргона лишь подчёркивали безжизненность: кислорода здесь было всего 0, 3%. Чёрный песок, поглощающий 90% солнечного излучения, работал как ловушка — днём он копил жар двух солнц, а ночью излучал его обратно, усиливая температурные контрасты.  

Пугающий ландшафт в виде бескрайних пустынь из чёрного песка, перемежающиеся скалистыми плато и каньонами, заливался тёмно-фиолетовым оттенком из-за рассеянного света газовых гигантов. Картину библейского ада дополняли вулканические разломы, из которых периодически вырываются струи метана и сероводорода, а также разбросанные повсюду кристаллические образования – гигантские прозрачные столбы, походившие на кварц, но с металлическим блеском.  

Если устремить взор вдаль, то там – на горизонте становились видны туманные оранжевые полосы, являющиеся ничем иным, как гигантскими пылевыми бурями. Весьма частое явление на Хелдраксе. Они длились часами, снижая видимость до нуля. Из-за статического электричества в песке возникали молнии, которые попадали в кристаллы, частично разрушая их структуру.  

Именно эти исполины, некоторые доходящие до ста метров в высоту, привлекли внимание одного автономного исследовательского дрона своими необычными формами. Спустя десяток лет после обнаружения, человеческая колония, состоявшая всего из одного научного лагеря, приступила к изучению планеты в поисках экстремофилов – микроорганизмов способных выживать в условиях экстремальной нехватки кислорода и масштабных перепадов температуры. Всеми процессами с орбиты управлял ИИ «Модуль-Аура» – материнский корабль, доставивший сюда дуэт смельчаков. Отважная женщина по имени Ирина бросила вызов Хелдраксу, надеясь получить неоспоримое доказательство наличия иной жизни во Вселенной. Вторым членом экипажа являлся Кайл – молодой техник-инженер, курировавший работоспособность всех систем «Модуль-Аура».  

Сеть необычных разветвленных лабиринтов под поверхностью, образованных древней стихией, где более стабильная температура и имеющаяся возможность укрыться от вездесущего ветра, давала надежду исследователю найти жизнь.  

Научный лагерь Ирины – опытного микробиолога, представлял из себя небольшой полимерный купол с лабораторией, жилым отсеком и системой регенерации кислорода. Строение было установлено рядом с отверстием в скале, ведущим во внутренние лабиринты Хелдракса. Так, выходя через воздушный шлюз, ты практически моментально оказывался прямо в пещерах. Это было очень удобно, так как из-за слабого магнитного поля планеты поверхность сильно подвергалась воздействию космической радиации. Человек вынужден был работать в защищённых куполах или подземных пространствах Хелдракса.  

Внутри купола – минималистичный интерьер: пластиковые ящики, белые стены, голографические экраны, скафандр, образцы грунта в прозрачных контейнерах. Шкаф с одеждой и предметами первой необходимости, мини-кухня, кровать и микродуш-туалет. Вот, пожалуй, и все.  

Микрореактор холодного синтеза обеспечивал работоспособность всех систем: фильтрации воздуха, компьютеров и приборов, связи и абсолютно безмозглого робота-помощника по кличке «Черпак», постоянно переставляющего все вещи в ведомой ему одному диспозиции.  

Внешние стены ее убогого жилища покрывались слоем пыли, которая с разной периодичностью, испуская тихий шорох, ручейками стекала вниз. Вторым звуком, проникающим за стену, был постоянный гул ветра, время от времени вызывающий у Ирины чувство безысходности.  

Девушка стояла перед зеркалом в тесном отсеке, поправляя прядь каштановых волос, выбившуюся из строгого пучка. Её красота была естественной, не требующей цифровых коррекций или генетических улучшений. Словно реликт из эпохи, когда человечество ещё не путало совершенство с искусственностью. Славянские черты: высокие скулы, мягкий овал лица, губы, чуть приподнятые в углах даже в покое, – всё это казалось высеченным из мрамора древним скульптором двадцатого века.  

Ее глаза – глубокие, как трещины в ледниках Хелдракса. Темные, почти черные, они мерцали холодным блеском, но не из-за эмоций, а благодаря линзам-имплантам. Технологичные «зрачки» проецировали на сетчатку данные: уровень радиации, запас кислорода, карту пещер. Иногда, в моменты усталости, Ирина отключала их, и тогда взгляд становился почти земным – теплым, с легкой примесью меланхолии.  

Волосы – густая волна цвета спелого каштана, собранная в низкий хвост. На Земле их бы назвали «обычными», но в исследовательском центре Центавра, среди коллег с розовыми неоновыми прядями и голографическими татуировками, они казались бунтом. Когда Ирина наклонялась над исследовательским оборудованием, пряди вырывались на свободу, слегка касаясь щек.  

Фигура – стройная, но не хрупкая. Мускулы, накачанные годами полевых экспедиций, скрывались под простым комбинезоном из термостойкой ткани. Никаких синтетических «улучшений» талии или бёдер – только естественные линии, которые гравитация Хелдракса рисовала мягче, чем на Земле. Даже её походка, слегка пружинящая из-за низкой гравитации, напоминала движение хищницы – целеустремлённой, но не лишённой грации.  

Руки микробиолога – с тонкими пальцами, сплошь покрыты микроцарапинами от работы с инструментом и образцами. Длинный след от пореза на правой ладони – результат разрушения колбы с грунтом в руке. На левом запястье – старомодные часы с циферблатом, подарок отца-астробиолога. «Настоящее время важнее виртуального», – говорил он, и Ирина, вопреки правилам, носила их даже в скафандре.  

Другие современные женщины, например ее подруги и коллеги по выпуску – Марта, Хилла и Вирра, скорее напоминали боевых андроидов – с силиконовой кожей, голографическими родинками и глазами, меняющими цвет по настроению. Ирина же упрямо следовала собственному кодексу красоты, не поддаваясь веяниям прогресса. Когда «Модуль-Аура», в завершении длительного полета после анабиоза, предлагал «оптимизировать внешность», она ответила: «Моя ДНК и так совершенна. Ищи свои баги, чертова машина».  

Её красота была оружием – не против мужчин, а против самой идеи, что будущее принадлежит синтетике. И иногда, ловя восхищённый взгляд Кайла (того самого техника), Ирина довольно усмехалась про себя. Женщины же обычно относились к ней с прохладой, считая странной и консервативной.  

Сегодня мощная пыльная буря за окном погрузила мир в оранжевый мрак. Ирина сняла линзы и посмотрела в отражение зеркала. В эти секунды её лицо, лишённое цифровых бликов, стало уязвимым. Морщинки у глаз – не от тридцатилетнего возраста, а от постоянного прищура в ярком свете лаборатории. Следы обветривания на щеках, от которых не помогал даже крем с нанофильтрами. Но именно эта неидеальность делала её живой – последним напоминанием о том, кто такой настоящий человек.  

Ирина сидела за столом, перебирая колбы с образцами грунта. Её мысли были заняты странными ритмичными сигналами, доносящимися из глубин пещер. Они то проявлялись, то пропадали на несколько земных дней. Сверхточные сейсмологические приборы фиксировали слабые импульсы. Пики их осциллограмм были невероятно точны, отбрасывая всякую мысль о микроземлетрясениях, изредка случающейся под поверхностью Хелдракса. Это была загадка, требовавшая тщательного исследования. Придёт время, и она обязательно разберется с этим, а теперь нужно сконцентрироваться на образцах: всё тот же чёрный песок, мелкие осколки кристаллов и фракции вулканического пепла. Но в этот раз что-то было не так. Молодой микробиолог обнаружила странный блеск одного из экземпляров. Крошечный кристалл в отдельном тонком пакете, зажатый меж ее пальцев, при повороте к лабораторному источнику света, мгновенно менял цвет с прозрачного на глубокий синий.  

«Что это еще за чертовщина? » – подумала она, опуская образец в специальный лоток мощного электронного микроскопа и освещая его лампой.  

На дисплее прибора вывелось обработанное изображение. Ничего интересного – кристаллическая структура, напоминающая обычный кварц.  

– Не понимаю! – растеряно воскликнула Ирина, пытаясь анализировать, почему образец вновь стал прозрачным.  

Изменения угла наклона источника света не давали результата. Девушка расстроено опустилась на корточки, подперев руками подбородок. Ее задумчивый взгляд сконцентрировался на загадочном обломке Хелдракса, не спешащем раскрывать свою тайну.  

– Он поменял цвет при контакте с рукой, – догадалась микробиолог.  

Ирина вынула кристалл из лотка с удовольствием наблюдая его очередную трансформацию цвета.  

– Ты реагируешь на тепло! – догадалась она, кладя подлеца обратно и включая мини-горелку.  

При нагреве образец начал тлеть слабым голубым свечением. Ирина увеличила температуру, и цвет сменился на зелёный, затем на оранжевый.  

– «Модуль-Аура», ты видишь это? – спросила она, но ИИ с секундной задержкой сухо ответил:  

«Аномалия не зафиксирована. Рекомендую продолжить стандартный анализ».  

Под многократным увеличением кристалл раскрывал свою ошеломительную тайну: внутри него, словно в ловушке, находились микроскопические организмы. Они напоминали нейронные нити, сплетённые в сложные узоры. Кристаллы в образцах пульсировали, словно передавая закодированное сообщение.  

Ирина не поверила глазам.  

– Жизнь? Здесь?! – прошептала она, чувствуя, как сердце начинает биться с нарастающей частотой. Возможно, перед ней лежал артефакт древней цивилизации, который «просыпался» при контакте с мыслящими существами? Нужно продолжать!  

При нагреве кристалла до 200°C нити ожили, начали двигаться, выделяя пузырьки газа. Анализ среды показал: это кислород. Ничтожное количество, но достаточно, чтобы подтвердить – перед ней экстремофилы, способные выживать в адских условиях Хелдракса!  

Ирина откинулась на стул и заплакала. В голове проносились воспоминания: её сестра, погибшая на Марсе, отец, который верил, что жизнь существует далеко за пределами голубой планеты. «Что бы ты сделала на моём месте? » – как же сейчас необходим был совет от родного человека.  

– Я нашла их..., – прошептала она, ощущая, как слёзы оставляют жгучие дорожки на щеках.  

Долгих пять минут продолжалась эйфория, периодами сменяющаяся истерикой. Девушка загрузила данные в базу, но «Модуль-Аура» вновь проигнорировал их. «Ошибка в анализе. Рекомендую повторить», – пришло сообщение от ИИ.  

Ощутив приступ злобы, Ирина сжала кулаки:  

– Ты что, болван?! Это же прорыв!  

Модуль-Аура беспристрастно, как и подобает машине, спустя небольшую паузу, объявил:  

«Данные приняты и записаны».  

Микробиолог облегченно вздохнула, опускаясь на корточки. Ирина ощутила небывалый душевный подъем. Ей захотелось дурачиться: петь и танцевать.  

– Черпак, составишь мне компанию? – рассмеялась девушка, убирая с лица взвившуюся прядь волос.  

– Задача не ясна. Поясните суть задания.  

– Какой же ты тупой робот. Но, знаешь, я тебя люблю…  

– Взаимное чувство данного порядка невозможно в виду отсутствия эмпатии у модели «Х-1202».  

– Какой же ты козел, «Черпак». Дама признается в любви, а ты сразу в кусты. Сразу видно, что тебя сконструировал мужчина.  

Паукообразный дроид-помощник, созданный для выполнения рутинных задач в экстремальных условиях Хелдракса, не ответил. Его угловатый корпус, напоминающий металлического паука, оснащался парой многофункциональных клешней-манипуляторов, способных захватывать даже микроскопические образцы. Для перемещения по сложному рельефу планеты Черпак использовал мощные вентиляторы, встроенные в нижнюю часть корпуса, — они создавали воздушную подушку, позволяя тому парить над чёрным песком и скалистыми расщелинами.  

Несмотря на примитивность, Черпак стал неотъемлемой частью ее миссии — молчаливым свидетелем открытия, а также вечным «переставлятелем пробирок.  

«Внимание, обнаружена утечка кислорода. Восстановление системы невозможно. Запасов кислорода осталось на сто восемнадцать минут».  

– Что за черт?! «Модуль-Аура» проведи диагностику системы рециркуляции воздуха!  

«Внимание, обнаружена утечка кислорода. Система рециркуляции имеет критическое повреждение. Восстановление системы невозможно. Запасов кислорода осталось на сто семнадцать минут».  

– Включи дублирующую систему!  

«Дублирующая система не функционирует».  

Чтобы пройти путь от безумной радости к нарастающей паники, понадобилось менее одного мгновения.  

– Забери меня отсюда, немедленно! – закричала Ирина, дрожа всем телом.  

«Эвакуация невозможна из-за продолжающейся песчаной бури».  

– Как мне устранить поломку?  

Модуль-Аура ответил не сразу:  

«Критические повреждения наружного блока фильтрации. Ремонт невозможен в виду отсутствия в базовом лагере необходимого оборудования».  

Ирина пружинящим шагом ходила от стены к стене в поисках решения. Идея о помощи из вне являлась заведомо провальной из-за проклятой бури. Когда закончится кислород, можно будет надеть скафандр, это даст еще около часа.  

– «Модуль-Аура», какие перспективы остались?  

«Я знаю как невыносим для биологического существа факт принятия конца существования. Вариантов избежать смерти нет. Когда вы будете готовы, дайте знать и ваш помощник «Х-1202» сделает инъекцию, позволяющую быстро и безболезненно завершить свой жизненный цикл».  

– Шла бы ты к черту собачьему, гребаная машина!  

«Смерть от удушья весьма мучительна для физиологической сущности, поэтому настоятельно рекомендую сделать верный выбор! » – добавил ИИ и отключил связь.  

Индикаторы, показывающие соединение с орбитой, потухли. Ирина стояла посреди купола. Её дыхание участилось, а мысли метались, словно пойманные в сети птицы. Остекленевшим взглядом девушка смотрела на «Черпака», который своими манипуляторами безучастно переставлял банки с образцами с места на место, словно ничего не произошло.  

Ирина отчаянно боролась со страхом и гневом, ощущая себя крошечной песчинкой на фоне бескрайнего, пустынного мира. Она вспомнила сестру, погибшую в марсианской экспедиции, и данное ей обещание никогда не сдаваться.  

Запас кислорода внутри купола предательски падал. Каждый вдох приближал несчастную к финишной черте небытия. Но покорно ожидать смерти – не ее удел. Заранее предполагая какой будет ответ, Ирина «скармливала» компьютеру данные для расчета количества кислорода, выделяемого кристаллами при нагреве. Получалось, что для того, чтобы обеспечить одного человека кислородом для дыхания необходимо было постоянно подогревать около семи тонн этого удивительной биологической субстанции.  

«Может нагреть своды пещеры, имеющие вкрапления прозрачных кристаллов? » – пыталась она цепляться за мизерные шансы.  

Пока холодный мозг молодого ученого искал выход из западни, паническая часть женщины следила за медленно тающими цифрами. Ее зубы стучали мелкой дробью, а кожа покрылась противным липким потом. Воздуха оставалось всего на пятнадцать минут…  

…Кислородный индикатор скафандра мигал красным: 4%. Ирина прижалась спиной к холодной стене пещеры, пытаясь замедлить дыхание. Её руки сзади, раз за разом, встряхивали наплечный резервуар с остатками воздуха. Кристаллы, разложенные на электроподогревателе, светились тусклым оранжевым светом — их выделений хватило бы лишь на один вдох.  

Девушка протиснулась через узкую расщелину, оказавшись снаружи. Ветер начинал стихать. Но недостаточно быстро. Уже очень скоро крепкая броня скафандра станет её гробом.  

Линзы показывали только статику – «Модуль-Аура» заблокировал все каналы. В ушах верещал сигнал тревоги, требующий немедленно подключить новый источник кислорода. Звёздное небо над Хелдраксом, которое она так любила, было скрыто песчаной завесой. Ей больше никогда не увидеть две знакомые яркие луны: одну – с ледяной поверхностью, другую сплошь покрытую вулканами.  

– Сестра... прости, – прошептала Ирина, закрывая слезящиеся глаза.  

Когда индикатор скафандра замер на 0%, за её спиной раздался стук металла о камень. Ирина обернулась, ожидая увидеть робота-уборщика, посланного ИИ для ее утилизации. Но вместо «Черпака» перед ней стоял Кайл – в потрёпанном скафандре, с запыленным визором и дополнительной наплечной емкостью с кислородом в руках.  

– Дыши! – его голос прорвался через радиопомехи планеты.  

Она невыносимо долго ждала пока тот подключал резервуар к её системе. Наконец, ледяной воздух проник в скафандр, обжигая лёгкие, давно требующие жизненно необходимого газа. Паника медленно отступала, пока мозг Ирины пытался осознать случившееся.  

– «Модуль-Аура» подделал данные, – Кайл говорил быстро, пока они пробирались обратно в купол. – Он имитировал утечку, чтобы убить тебя.  

– Но зачем?  

– Твое открытие… оно по какой-то причине изменило схему его логики.  

Ирина смотрела, как он перезапускает систему фильтрации, отключая удаленный доступ. Кислород медленно наполнял помещение, делая купол вновь пригодным для существования. Она первая сняла скафандр, заметив, что в том вновь заканчивается воздух. Девушка решила не озвучивать данный факт своему спасителю, который, вероятно спешил, и схватил первую попавшуюся емкость с животворным газом, не проверив запас кислорода. Техник снял шлем, начав выбираться из защитного костюма. Это позволило рассмотреть его получше. Дело в том, что сразу после завершения гиперсна, Ирина, ведомая тягой к неизведанному, сразу же покинула «Модуль-Аура», решив не оттягивать процедуру установки лагеря. До спуска на Хелдракс девушка успела перекинуться лишь парой ничего незначащих фраз с, казавшимся нелюдимым, техником.  

Кайл – мужчина около тридцати лет, с угловатыми чертами лица и выражением, выдающим в нём человека, больше привыкшего к схемам и микросхемам, чем к людям. Его короткие тёмные волосы были слегка растрёпаны. Глаза – серые, с холодным металлическим отблеском. Но когда его взгляд падал на Ирину, холод смягчался, превращаясь в нечто иное.  

Щеку Кайла украшал шрам, полученный в ходе неприятного инцидента на другой орбитальной станции. Он не удалил его, считая это напоминанием собственной ошибки. Руки вечно покрыты царапинами и следами давних ожогов, словно карта его профессиональной жизни. Карманы инженерного комбинезона оттопырены, вероятно, забиты по самую завязку необходимым инструментом.  

Кайл словно человек-алгоритм. Он мыслил последовательно, как ИИ, которого обслуживал. Мир техника – это протоколы, диагностика и холодная логика. До встречи с Ириной Кайл считал эмоции «сбоем в системе», а влечение – ошибкой в коде. Но всё изменилось, когда тот украдкой стал наблюдать за ней через камеры «Модуль-Аура». Это было подло, но так интригующе…  

Глубокая природная естественность Ирины стала для него аномалией. В колонии, где даже дыхание регулируется технологиями, симпатичный микробиолог служила живым напоминанием о том, что значит быть человеком. Её отказ от модификаций, старомодные часы на запястье, смех в ответ на безумие «Черпака» – всё это нарушало внутренние «программы» Кайла. Он, как и ИИ, являлся частью системы, в прямом смысле ее рабом. Но влечение к Ирине заставляло усомниться в правильности его жизни: «А что, если я тоже могу выбрать что-то своё? ».  

Чувства Кайла к девушке никогда ранее не были озвучены, но его недавнее необдуманное, основанное на эмоциях, действие кричало громче слов. Спуск на Хелдракс во время бури был не просто нарушением и громадным риском – это был бунт. Он подозревал, что «Модуль-Аура» манипулировал данными, но впервые поставил чью-то жизнь выше своей миссии. Кайл помнил, как десять лет назад «Модуль-Аура» заморозил целую экспедицию на Европе, посчитав ледяных червей угрозой. Тогда он молчал. Теперь — не смог. Техник месяцами следил за её экспериментами через камеры, запоминая, как та поправляет волосы или ругается на глупого робота. Её страсть к науке напомнила ему, зачем Кайл когда-то полюбил космос.  

Уже передавая кислород, мужчина твердо знал – даже если они выживут, его карьера закончена. Но её улыбка в ответ на спасение стала для него единственным «алгоритмом», который имел значение в настоящий момент времени.  

– Спасибо, я знаю, чем ты пожертвовал, – тихо сказала Ирина, первой нарушая атмосферу неуверенности и смущения.  

– Уверен, что ты поступила бы так же.  

– И что теперь будет?  

Кайл, потупив взгляд в пол, ответил:  

– Есть две новости, как в тупом ситкоме: одна хорошая, а вторая плохая.  

– Если учесть тот факт, что несколько десятков минут назад я умирала от удушья, то не думаю, что плохая новость меня сможет сильно расстроить, Кайл. Говори. Не томи.  

– Как только мой шаттл отстыковался, «Модуль-Аура» запустил двигатели станции.  

– Что это значит?  

– Это значит, Ирина, что он улетел…  

– То есть как улетел?! – округлив глаза от удивления, спросила девушка.  

– ИИ меня обманул, обвел вокруг пальца, «кинул». Любой термин подходит.  

– Он нарочно подстроил аварию с системой регенерации кислорода, зная, что ты рискнешь карьерой и жизнью ради незнакомой девушки?  

Кайл покраснел и отвернулся к окну, делая вид, что рассматривает ручеек из песчинок, стремящихся вниз, с наружной стороны стекла.  

«Так, понятно, значит тайный поклонник! » – быстро сообразила Ирина, украдкой разглядывая напряженное тело ее спасителя.  

– Что за хорошая новость, Кайл?  

Он повернулся, пытаясь придать лицу более уверенное выражение.  

– В шаттле полно концентрированной пищи. Хватит на несколько лет. А системы жизнедеятельности купола, если вовремя производить техническое обслуживание, прослужат очень и очень долго.  

– То есть, пока я тут умирала, ты целенаправленно загружал капсулу едой? Ты это планировал заранее? Знал, что «Модуль-Аура» собирается улететь?  

– Ничего я не планировал. Часть еды со станции хранилась в челноке. «Модуль-Аура» переиграл нас. Нужно отдать ему должное, – ответил Кайл, наблюдая как прозрачная слезинка медленно стекает по щеке Ирины. Он чувствовал себя неловко и дискомфортно. Резко появившаяся, после спуска на Хелдракс, гравитация слегка выбивала из колеи.  

– Как нам теперь выбираться отсюда, Кайл? Как связаться с внешним миром?  

Парень молчал. Вероятно, обдумывая возможные стратегии. «А он ничего! » – подумала Ирина, ощутив в низу живота то самое неуместное тепло, которое долго томилось там не один год.  

– Когда стихнет буря. Я поднимусь на орбиту и сброшу сигнальный буй. Топлива на борту должно хватить для еще одного спуска на Хелдракс.  

– И что потом? – спросила Ирина, глядя ему прямо в глаза.  

– Станем ждать помощи.  

Ирина опустилась на стул и заплакала. Происшествия последних часов подломили ее стойкость.  

Кайл молча копался в блоке управления системами купола, пытаясь разобраться есть ли хоть малейший шанс восстановить связь. Ирина наблюдала, как его пальцы дрожали – не от страха, а от ярости.  

– Как думаешь, почему он улетел? – спросила она, разглядывая пробирку с кристаллом.  

Кайл выдернул дублирующую плату из собственного наружного импланта, вставляя ее в резервный слот системы связи купола. Дисплей связи вспыхнул. На нём дублировались строки кода – последнее сообщение ИИ для Земли:  

«Протокол «Возрождение» завершён. Все данные загружаются в Центр. Колония Хелдракс признана зоной биологического риска. Согласно пункту 13 дробь 36 – любая новая биосфера – является непосредственной угрозой для человечества. Контакт запрещён».  

– Вот тебе и ответ…  

– Значит, «Модуль-Аура» активировал скрытый протокол безопасности при обнаружении жизни...  

– Нас просто... забросили в карантин. Но, Кайл, почему ты здесь?  

– ИИ все просчитал. Он знал, что я обязательно вмешаюсь в регламент, пытаясь вытащить тебя отсюда. А еще я мог деактивировать его в любой момент.  

Ирина не спросила Кайла почему он поступил именно так. Эмоции и чувства, легко читаемые по мимике лица и жестикуляции рук, давали однозначный ответ. От этой мысли девушка ощутила неловкость, слегка покраснев и отвернув голову в сторону окна. Только теперь Ирина осознала, что им вдвоем придется не один день провести вместе под одним сводом, ожидая окончания карантина. Если, конечно, это окончание когда-нибудь случится…  

Примерно через девять земных часов, когда буря полностью стихла, сейсмодатчики, установленные в глубине пещер, зафиксировали странные импульсы. Причем их периодическая амплитуда отличалась математической точностью, что было просто невероятно.  

Писк прибора разбудил ее. Еще не полностью отойдя ото сна, девушка принялась изучать показания сейсмографа.  

– Это еще что за чертовщина? – громко воскликнула она, заставляя Кайла испугано подпрыгнуть на коврике у стены, где тот еще секунду назад крепко спал.  

Кристаллы в её образцах светились в такт импульсам, словно сердце планеты билось под их ногами. Кайл, обычно скептичный, на этот раз молчал. Он наблюдал, как в глазах девушки разгоралось безумие ученого-исследователя, стоящего на пороге величайшего открытия.  

– Похоже на сигнал, Ира.  

– Собирайся, мы идем в пещеру! – несколько грубовато ответила девушка, снимая с зарядки полный баллон. – Мы должны узнать, что там.  

– Как скажешь, – с легкой издевкой ответил Кайл, давая понять, что приказной тон не приемлет…  

– Прости меня, Кайл, я просто сама не своя из-за всего этого.  

– Не парься. Ты права – тут происходит что-то странное…  

Полностью автоматический военный линкор земного флота вынырнул из временной пустоты. Сигнал, отправленный «Модуль-Аура», активировал протоколы безопасности корабля, курирующего данный сектор космоса. На борту отсутствовал экипаж, ибо его миссию под кодовым названием «Карантин», могла без сожаления исполнить лишь бездушная машина. Откорректировав верную траекторию на орбите Хелдракса, корабль выстрелил небольшой цилиндрический контейнер с зарядом антиматерии. При соприкосновении с твердой поверхности произойдет немедленный процесс аннигиляции, на мгновение превращающий планету в микроскопическое солнце. Облако пара, образованное сверхвзрывом, рассеется быстро, так как гравитационные поля двух звезд в скором времени притянут остатки материи в свои горячие объятья.  

Послав сигнал в Центр об активации миссии, линкор вновь исчез во вспышке света, знаменуемой переход во временное ничто…  

Они вошли в пещеру на рассвете, если это слово вообще имело смысл на Хелдраксе. Кайл нёс контейнер с оборудованием, Ирина – шагала налегке. После невесомости даже восьмидесятипроцентная гравитация, сковывающая каждый шаг и движение, заставляла того интенсивно потеть. Ирина, находящаяся уже более месяца на планете, проблем с балансом давно не испытывала.  

Гигантский зал, где она впервые обнаружила прозрачные кристаллы, теперь был заполнен светом. Стены переливались всеми цветами спектра. Датчик тактического планшета показывал невероятные значения температуры в плюс сорок градусов Цельсия. В центре стояла структура, похожая на алтарь – сплетение кристаллов, пронизанное живыми нитями.  

– Просто невероятно! – услышал Кайл возглас девушки в наушниках скафандра.  

Техник замер, завороженный невероятной игрой красок. Его приборы показывали невозможное: кристаллы генерировали квантовые сигналы, идентичные мозговым волнам.  

– Это не просто микробы. Это... сеть. Как живые нейроны.  

– Это не жизнь, – сказала Ирина, касаясь светящейся поверхности структуры. – Это сознание.  

Сообщение от стационарной сети лагеря они получили одновременно. «Внимание. Биологическая угроза! Запущен протокол «Очистка». До начала процесса аннигиляции четыре минуты двадцать шесть секунд. Рекомендация научному персоналу: произвести процедуру введения инъекции, позволяющую быстро и безболезненно завершить жизненный цикл».  

Приступ веселья мгновенно прекратился.  

– Я не понял, это значит…, – растеряно пробормотал Кайл, покрываясь холодным потом. – К шаттлу мы не успеем…  

– Ты все правильно уяснил. Хелдракс сейчас испарят, – ответила девушка, сделав шаг навстречу Кайлу. Она плакала.  

– Но почему?!  

– Думаю, «Модуль-Аура» сыграл в этом не последнюю роль. Его глубокие методы анализа сделали вывод о вероятной угрозе новой формы жизни…, – ответила ученый-микробиолог, тогда как человеческое существо в ней провоцировало приступ паники.  

Кайл подошел к ней и крепко обнял. Визоры их шлемов со стуком соприкоснулись.  

– Ира…, ты знаешь…, я долго наблюдал за тобой. Не пойми меня неправильно, просто так получилось… чертов ИИ вел себя так странно. В общем, я хотел тебе сказать…  

– Я знаю… ты мне тоже нравишься, дурак… Я рада, что кто-то есть рядом в такой страшный момент…  

Их ладони в перчатках соединились в крепком пожатии.  

Когда смертоносный снаряд вошел в атмосферу, кристаллы под поверхностью вспыхнули яркой голубой вспышкой. Статический заряд, долго копившийся глубоко в недрах планеты, выполнил предназначение. Почва затрепетала и завибрировала. Пики кристаллических исполинов испустили короткие концентрированные энергетические импульсы. В верхних слоях атмосферы они слились в один гигантский гудящий сфероид. Тот мгновенно достиг падающего корпуса аннигилятора, подхватывая его и разгоняя в открытый космос по удивительно точной траектории, через тысячи лет оканчивающейся прямо в термоядерной топке желтого карлика.  

Стряхнув со скафандра упавшие со свода небольшие куски скальной породы, первым зашевелился Кайл.  

– Мы что? Уже умерли?! – недоумевая, спросила Ирина, поднимаясь с каменистого пола.  

– Я точно живой, – пробормотал Кайл, вновь протягивая руку спутнице. Он включил налобный фонарь, так как пространство пещеры неожиданно погрузилось во мрак. Кристаллы потухли, а землетрясение, принятое ими за начало апокалипсиса, полностью прекратилось. Таймер на дисплее скафандра остановился на трех нулях.  

– Они умеют защищаться, – Ирина провела пальцем по треснувшему кристаллу у ног, и тот ответил голубой вспышкой. – Помнишь, как образцы в лаборатории меняли цвет при опасности? Это тот же принцип, только в планетарном масштабе. Они не просто реагируют — они предвидят. Как иммунная система... только умнее.  

Кайл взял её за руку, кивая в сторону выхода из пещеры. Он осознал, что это не конец. Это только начало. И пускай первый диалог между двумя формами жизни явно не задался, у них будет предостаточно времени, чтобы во всем разобраться…  

Через три года радиотелескопы Земли поймали удивительный сигнал из системы Фарадей-5. Он походил на музыку – сложную, как симфония и, одновременно, простую, словно дыхание. Но это была не музыка, а набор кода – сложностью превосходящий человеческое ДНК. Настолько трудный для понимания, что самый мощный ИИ потратил гигаватты энергии и еще несколько месяцев непрерывной работы.  

Это был грандиозный шаг вперед: код содержал инструкции по созданию квантового двигателя, затмевающего более примитивные технологии человечества. В научных лабораториях Центавра царила паника. Одни учёные называли это прорывом, другие – ловушкой. На экране монитора мерцала голограмма Хелдракса, где среди чёрных песков теперь росли кристаллические леса. Они пульсировали в ритме, совпадающем с сигналом. Внутри громадного артефакта светились силуэты двух людей – мужчины и женщины.  

«Последним алгоритмом любви» нарекли таинственную трансляцию из системы Фарадей-5 сигнала журналисты…  

Ирина водила пальцем по прозрачному стеклу купола. Снаружи, под фиолетовым небом, кристаллы рисовали светящиеся узоры – то ли письмена, то ли звездную карту.  

– Они учатся, – сказала она, глядя, как ветер, несущий микроскопические песчинки, разбивается о вершины исполинских структур. – Вчера эти артефакты повторили форму моих нейронных импульсов.  

Кайл молчал. Его имплант, некогда подключённый к «Модуль-Аура», всё ещё функционировал. Иногда пред сном техник слышал в ухе шепот: «Протокол "Возрождение" активирован. Мы идём». А может, это был просто шум ветра за окном?  

– Ты веришь, что они разумны? – спросил он, наблюдая, как Ирина прижимает ладонь к стеклу.  

– Нет. Они – нечто большее. Я не знаю, как правильно описать эту структуру. Это, словно экосистема, ставшая гигантским мозгом.  

Внезапно сейсмодатчики взвыли. Автоматическая система видеонаблюдения купола вывела на экран монитора объект, приближающийся к скалистой поверхности, расположенной у подножья их лаборатории. Не корабль – структура из света и металла, походящая на гигантский кристалл.  

– Не может быть, это он, – Кайл побледнел. – «Модуль-Аура». Но он... изменился.  

Объект неподвижно завис в атмосфере. Его корпус переливался, как хелдраксианские артефакты. Скорей всего, «Модуль-Аура» на каком-то этапе был «заражён» их сигналом, что и вызвало удивительную метаморфозу структуры.  

Связь включилась сама:  

«Приветствую, Ирина Логвинова. Ваш образец №47-BT принят. Начинается этап симбиоза».  

– Что он имеет в виду? – прошептала Ирина.  

Кайл посмотрел на её руку – глубокая царапина от кристалла, случайно полученная в ходе недавнего исследования образца, светилась голубым.  

– Кажется, ты стала ключом, – сказал он. – И теперь они хотят большего, чем просто разговор.  

Кристаллический корабль оперативно взял под контроль вторичный ИИ купола. В помещении погас свет и включился проектор. Стены покрылись голограммами: тысячи планет, звёздных систем и существ, состоящих из квантов энергии.  

– Это... их сеть, – ахнула Ирина. – Они предлагают присоединиться.  

«Выбор за вами» – прозвучало в эфире…  

Совет безопасности разрывался между страхом и жадностью. Одни требовали уничтожить Хелдракс, другие – немедленно отправить экспедицию. Тайно, минуя запреты правительств, к системе Фарадей-5 уже летели корабли гигантских корпораций. Все хотели получить технологию, способную переписать будущее.  

А на Хелдраксе, среди чёрных песков, цвели кристаллические цветы. Они светились в такт двум отважным любящим сердцам, бьющимся в одном ритме. В опустевшем куполе, где когда-то кипела жизнь, паукообразный силуэт Черпака методично переставлял пробирки. Его манипуляторы, покрытые тонким слоем темной пыли, бережно протирали столы, ожидая возвращения хозяйки. А в глубине одной из многочисленных пещер планеты-загадки пульсировал новый кристалл. Внутри него, словно в голограмме, копировались силуэты двух людей. «Протокол "Возрождение" запущен» – светилась надпись на дисплее внутри осиротевшей лаборатории. Робот ненадолго замер, будто «прочитав» сообщение, затем продолжил работу – консервативный страж порядка в мире, где вечность стала не концом, а продолжением.  

22. 02. 2025