Кризис среднего возраста.

Кризис среднего возраста застал меня совершенно внезапно!  

Я стоял за станком, вытачивал очередную деталь, для чего уже и не помню. И вдруг раз, и потемнело в глазах. Это была не та представительная темень, которая застилает ясность взгляда и сознания, и от которой можно даже лишиться сознания. То была темень бытия, временная темень, ощущение сонливости души и дурацкой ломоты во всём теле.  

Меня зовут, Влад Тарелкин!  

Человек я, самого обычного порядка.  

Специалист в области металлообработки, не пожелавший себе судьбу человека наделённого недюжинным умом и природным талантом. До сегодняшнего дня меня всё устраивало в жизни и даже моя тёща – властная, крепко голосая женщина, с большим опытом управления автомобилем  

КрАЗ-255Б, особо меня не напрягала, и вела себя весьма сдержанно, памятуя однако об одной и единственной моей вспышке гнева. Уж не помню, что конкретно тогда произошло, но из меня тогда вылез наружу сам Сатана. После того случая, тёща стала немного степенной и вполне себе нормальной женщиной!  

В общем, за станком меня этот кризис и накрыл. Я стоял с ювелирно выточенной болванкой в руках и смотрел куда-то в пол, пронизывая взглядом все бетонные перекрытия пятиэтажного здания, Советского наследия. Мой взгляд уходил гораздо глубже и дальше, прошивая саму планету насквозь и уходил в тёмные космические закрома, Как потом сказал наш начальник цеха, взгляд у меня был отрешённый и довольно глупый. Как будто, сквозь месяцы, я увидел квартальную премию в три раза превышающую мою зарплату. Грань фантастики!  

Я стоял, производственный план дышал мне в затылок, а мне было совершенно на всё наплевать. И всё это случилось в 10 утра, во вторник, во то время когда от нас требовали полного погружения в рабочий процесс – без обеда, без разговоров и с большим уважением к каждой рабочей минуте!  

Тем временем, я стоял без движения уже целых пять минут, чем вызвал неподдельный интерес у всех представителей рабочей профессии. И не только у них!  

Как раз в это время, на заводе проходила планёрка. Съехался весь управленческий бомонд, а заодно и основные заказчики продукции завода. И когда меня накрыл этот злополучный кризис среднего возраста, вся эта компания в дорогих костюмах, выкатила в цех, мимоходом посмотреть на производственный процесс.  

Человек застывший в самый разгар рабочего дня, это совершенная редкость созвучная разве что, с калифорнием-282, самым редким металлом на земле!  

Я стоял, напротив стояли костюмы, не стояли, но краем глаза ждали развязки рабочие цеха. Вокруг стоял невообразимый шум от работающих станков и казалось, время остановилось….  

Но тут, свой шаг по направлению ко мне сделал наш директор завода, которого мы видели всего-то пару раз, но о котором слышали легенды, что мол своим голосом он может гнуть арматуру. Я не верил! Впрочем, как и половина нашего коллектива.  

Я стоял, а ко мне направлялся директор завода и с каждым его шагом рождалась какая-то новая, доселе неизведанная, чистая, необузданная энергия.  

Вот я, с болванкой в руке. Мой взгляд потух и кажется никаким пламенем уже его не разжечь, не вдохнуть жизнь в эти чресла, не заставить биться сердце правильным тактом, единым ритмом…  

Но вот, за первым словом, следует целый каскад слов, лавина слов. Горячность их, сопоставима с температурой на поверхности солнца и с каждым словом, температура увеличивается. Уже не слышен рёв станков. Их мелодия померкла, затерялась в потолочной пыли. По всему цеху пошла звуковая волна, срывающая с голов рабочих их береты и кепки. С каждым словом, меня как будто тащило обратно, из вязкого болота, внезапно навалившегося времени. Через мгновение, я сполна познал чистую энергию, мой спасательный круг! Мой взгляд потеплел, принял сознательное выражение. Я ощутил радость жизни во всех её проявлениях. Болванка в руке – дар земной рукотворный, воздух в цеху- сладка вата, рабочие завода – мои братья (а ведь многие из них, яркие сквернословы, пропойцы, табакозависимые люди и помыслы у них, не всегда добропорядочные).  

Через минуту, мне захотелось жить по настоящему! Каждый день, каждый час, каждую минуту, секунду, миг……  

Я схватил заготовку и через минуту, запорол её. И жить мне захотелось ещё больше!  

А кризис среднего возраста ушёл безвозвратно, оставив за собой лишь шесть испорченных заготовок. И испортил их я – ваш покорный слуга, мастер высшего разряда, ювелир своего дела, слесарь поцелованный богом в ладони!