Хакасия

Дощатый настил внутри крошечной станции. Выкрашенные синей краской рамы – словно рамки картины "Ночь" в свете тусклой лампочки под потолком. Сентябрь, холодно.  

Где-то в ночной степи крикнул поезд и, кажется, отполированная до зеркального блеска сталь рельсов качнулась ему навстречу в свете станционного фонаря... И снова ночь несется за окном плацкарта. Останки заводов в лунном свете. Бетонные фермы цехов, словно скелеты исполинских рептилий, еще прикрытые местами обвалившейся шиферной кровлей, да ржавые опоры вдоль уходящих в темноту ржавых железнодорожных веток.  

Немногочисленные пассажиры в беспокойной дреме кутаются в одежду.  

До рассвета осталось совсем чуть-чуть.  

А вот и хакасская степь.  

Кругом менгиры. Много менгиров. Они похожи на те, что были в долине Ак-Коль, что на Укоке.  

Но их необычайно много. И много курганов.  

Кто в них лежит? Кто они были, эти люди, спящие под морем ковыля?  

Белый Уюс, Черный Уюс..  

Красный гранит на дорогах среди тополиных рощ. Они островками окружают маленькие болотца и смотрятся в них, смотрятся годами. Будто что-то знают.  

А мы, проходящие мимо в суете быстрых дней, все пытаемся их услышать. Но не слышим.  

Бормотание воды в реке и шёпот опадающей листвы. И молчание спящих в курганах.  

"Сундуки"  

Солнце за день нагрело оплавленные гранитные глыбы и смотреть на незнакомый мир внизу можно безконечно.  

Каналы в безкрайней степи. Они, словно огромная сеть, брошенная на желто-красную землю. Ряды деревьев вдоль воды. КТО это сделал? Зачем, когда? Кто здесь жил?  

Мы ничего не знаем. Ничего.  

Скоро домой.  

Скоро рассвет.