Данила

Вовсю шла песчаная буря. Мы с Пастырем укрылись, как смогли. Хотя весьма удачно, соорудили небольшой навес для полуноры, вырытой за гребнем склона. Движение и направление вихрей не поддавалось никаким законам физики, метание песчинок чистейшей воды броуновское движение. Всё забивает этими золотистыми частицами. Были бы они по-настоящему золотыми то, мытарства проходить было бы проще. Меня, на самом деле, достаточно сильно угнетало это природное явление, и я всячески хотел навязать диалог...  

– Сейчас бы к Лешему на пасеку, ебал я этот песок. – сказал я.  

–Ага.  

– А впереди пальма.  

–Ага...  

– Пастырь, ну что ты... Ага да ага...  

– А хули добавить то? – нервозно ответил Пастырь.  

– Да угнетает меня эта тема с песком, – сказал я, – мы ебаные молекулы по сравнению со стихией.  

– Ты не один, брат. – сказал Пастырь, – как в дикой молодости, в одной банде.  

Я знал, что он заулыбался, узнал по интонации.  

– Как в песне ДДТ «на дороге туман, а на мерещится дым... Ты уехал за счастьем, вернулся просто седым... » – поддержал я.  

– Именно...  

–... шулай.  

Расплылись в дебильной улыбке.  

– О доме думаешь? – спросил я.  

– Да, в этот раз да.  

– А чем тебе прошлый отличался?  

– Сына похоже жду Молох. Такие дела.  

– Нихуя себе струя, а что молчал? – обрадовавшись, я спросил.  

– Да сам узнал позавчера, связь тут в жопе мира сам в курсе, какая.  

– Да, хули сделаешь. Уверен, что пацан?  

– Чую, брат, чую. Данила будет.  

– Ты всегда чуешь, есть в твоей породе это, – подчеркнул я.  

– Да, вот и тянет меня, понимаешь Молох?  

– Понимаю, хотя не так, как ты конечно. У меня-то нет никто. Вложение в генофонд в отличие от вас ещё не сделал, хе-хе. – улыбнулся я, – тут кураж, бляха, кислород, морды ваши дорогие. Приезжаю, по-другому как-то всё и приятели, ну сам знаешь.  

– Знаю, домой только вот не скоро ещё.  

– Да ладно не бзди брат, приедем, хорошо все будет, и баню поставим тебе вместе, и Даньке ножки обмоем. Сынулька у тебя будет классный по-любому. Отпускай, давай ситуацию. Я на пенсию выйду когда, что-то помочь надо будет, я буду звонить ему "Алло, это Данила? Это Славьян. Ай нид хэлп Данила! "!  

– Ахах, да, натерпится ещё сын. – с улыбкой ответил Пастырь.  

– Акакжешь, дети это классно!  

– Ну да, давай рассказывай, особенно Лешему об этом, хе-хе, – съязвил он по-доброму.  

– Да я тебе говорю. Ты знаешь, я, вон, когда в православный лагерь попал работать летом, подумал "ну и занесло же тебя бляха муха", а оказалось, что это место классное, дети классные, и ты какой-то становишься живой, понимаешь? Когда смена съезжать, грусть такая, один мальчишка перед уездом сыграл мне "а утки летят уже высоко, летать так летать, я им помашу рукой... ", у меня глаза мокрые, эмоции, меня так последний раз пронимало, когда с Горловки мне видео прислали, с мальчишкой, которому я помогаю, понимаешь? Руны конечно на руке скрывал, а то выперли бы, строго там с этим. На следующее лето снова напрошусь, если жив-здоров буду...  

– будешь. – уверено ответил он сразу.  

– ну раз Пастырь сказал, буду значит. Ладно, надо как-то отдыхать, старый татарский пират, пока есть возможность...  

Через семь месяцев родился Данила.