Подсолнухи

Закат вымыли пескожилы,  

Ветер танцевал, как цветок,  

И еще тысячи неясных вещей длились похожие на сны и лиственницы в мнимом спокойствии природы, пока ловчие вводили приговоренных, выдернутых из случайных прохожих, и размещали их на плацу с землей гладкой, словно женская кожа.  

Каждому из новоприбывших полагался желтый пластиковый стул, и клетка из завитой кругами легкой колюче-режущей проволоки. Люди были тихи и суетливы, от страха их движения стали чрезмерно резкими и размашистыми. Скоро кровь обагрила кожу и ткань.  

Они ждали, вдыхая смолистый воздух этого спрятанного места, и негодующее неверие, как дождь из гвоздей, прибивало к земле выгоревший мох их бисерных психик.  

По дорожке в сопровождении двух автоматчиков к ним шел представитель партии Мизантропических Сил и Антинаталистического Союза. Это подтверждали срезанные нос и губы. На его кожу была напылена тонкая блестящая ткань – черная с красным – и оттого он напоминал клопа-солдатика. Сам человек был пухлым и маленьким. С широким подбородком и лысоват. Мочки его ушей при ходьбе подрагивали, как спелые персики.  

– Дорогие мои товарищи по несчастью, – обратился он к узникам. – Вам повезло – ибо перст государственного ловчего остановился на вас и вы не смогли сопротивляться сладким, ликующим безднам небытия в его холодных, гипнотизирующих глазах. Сегодня все вы покинете эту мусорную планетку и превратитесь в сны, которые видит космическая тьма. Ваши тела будут сожжены, а прах выведут на орбиту и распылят в околоземном пространстве. Из всех реестров и архивов удалят записи о вас, и само упоминание ваших имен будет приравниваться к государственной измене. Никакого следа не оставите вы после себя. Разве это не прекрасно?  

Щеки человечка раскраснелись, из обрубленного носа высунулась серебряная сопля, будто какое-то жвало или нога моллюска. Один из автоматчиков быстро вынул из подсумка акриловую трубку в лиловых зигзагах, поднес ее к навсисшей угрозе, и, прижавшись губами к обратному концу трубки, втянул комок слизи внутрь, потом он вытряхнул добычу на землю.  

– Итак, друзья, – продолжил человечек, – цель моей профессиональной деятельности, мой долг и обязанность перед партией – полное уничтожение человеческого рода по мере сил. И этим я не могу манкировать ни за какие услуги или ценности, которые вы мне, возможно, предложите, чтобы спасти болезненную иллюзию, называемую вами жизнью или личностью. Дело в другом – есть ли среди вас вампиры?  

Он внимательно оглядел сидящих людей – глаза их были опущены, руки и колени дрожали, некоторые обмочились от страха. Громкий хохот вторгся им в уши, как китовая пасть.  

– Ну что вы такие сердитые?! Относитесь к жизни проще, ищите в ней положительные моменты! Вампиры! Вампирчики мои! Но мне нужны не монстры жалкие и жесткие, а утонченные аристократы, как в «Выживут только любовники» Джармуша или манерные мимимишки как в «Реальных упырях» Тайки Вайтити. Есть такие? На раз-два руки подняли!  

Никто не отреагировал. Люди были словно уже мертвы.  

– Ладно, вампиров нету, – человечек недовольно поморщился. – А феи есть? Лешие? Вендиго? Может, кого-то захватил злокозненный робот-телепат или инопланетный демон-гриб мозги плавит, а?  

Люди молчали, зыркая ошарашенными буркалами. Никто не ответил.  

– Понимаете, ребята, именно контакты с потусторонним, зачастую выраженным в искусстве, привили мне ненависть к человеческому роду. Все познается в сравнении и, если бы не увидел я в свое время некоторых картин, некоторые книги не прочел, чалился б среди вас. К тому же партию связывают определенные соглашения… с теми. Similia similibus curantur, как говорят. Работаем только с себеподобными. Иных в чел. популяции я, к сожалению, за двадцать лет службы не встречал пока. Я, может, если вампира увижу, так всю группу освобожу или даже с должности уйду и дёрну на Аляску пчел разводить.  

Человечек утер слезу и махнул рукой автоматчикам.  

– Начинайте.  

Автоматчики синхронно сняли автоматы и повесили их на сосновые сучья (один справа, а другой слева), они взяли золотую чашу, отбрасывающую золотую тень. Безносый человечек положил в чашу мед и серу, после достал короткий член и уронил на подготовленные ингредиенты две тонких струйки. Автоматчики стали перемешивать содержимое своими языками, передавая чашу друг другу.  

Из толпы приговоренных раздались крики и причитания – потеряв надежду, люди будто пробудились от спячки. Несомненно, все граждане знали как происходит казнь. Ее обсуждали на кухнях и в очередях, о ней травили анекдоты, но каждый был в душе уверен, что его-то она обойдет стороной. Случаи исчезновения пока не приобрели размах. Организованное вымирание – долгий и сложный процесс, результаты которого не сразу станут заметны, особенно, если им занимается небольшая группа избранных лиц, в чьей верности и беспристрастности партия могла быть уверена.  

Безносый человечек ступил вперед, держа чашу. Автоматчики, взявшие кропила, окунали их в густую желтую жижу и разбрасывали ее на лица, одежду узников и, конечно на землю. Так они обошли все проволочные клетки и вернулись назад.  

– Почему гнев и ненависть следует искоренять из сердца посредством духовных практик? – патетически спросил человечек. – Чем хуже они бескорыстной любви и доброжелательного простодушия? Ненависть привязывает к миру, это симптом обусловленности. Любовь и доброта отвергают мир. Торжество над врагом приносит удовлетворение, доброе дело – дает безмятежную пустоту. Моральные соображения к духовности не отнятся. Именно с любовью, дорогие сограждане, жертвуем мы вас аду!  

Пока он говорил, земля в тех местах, куда упали капли ритуальной жидкости, начала шевелиться. Из нее показались красные выпуклости, они стали удлиняться, пока не слились в единое основание. Демонические длани перебирали воздух. И в каждой ладони демона лежали семена подсолнуха.  

Руки поднимались все выше и всыпали эти семена в карманы приговоренных. Когда карманы были наполнены, они стали разбрасывать семена вокруг, образуя сложные узоры, которые слились в сплошной ковер.  

В мгновение ока земля превратилась в инсталляцию Ай Вэйвэя. Это были особые, генномодифицированные семечки – каждое несло в себе ген бамбука и обладало скоростью его роста.  

Автоматчики притащили несколько ведер воды и вылили их на землю. Семечки стали быстро расти, выпуская робкие стебли, которые уже через пару часов окрепнут и к полуночи вонзятся в тела жертв, как бамбуковые побеги в старой японской пытке. Они выпьют из них все соки и разразятся небывалым цветом.  

К полудню площадь с проволочными клетками покроют черные головы. Рабочие соберут урожай и отправят его на маслоэкстракционный завод, а масло будет продано по заниженным ценам в Евросоюз. Те, кто хотел уехать в Европу, попадут туда чуть в другой форме, чем они себе представляли. К тому же их казнь не повлечет для страны экономического убытка.  

Безносый человечек отвернулся и пошел в здание администрации. Остаток дня он занимался бумажными делами. Вечером отправился домой на служебной машине, сварил пельмени с куркумой, включил фоном фильм Уэса Андерсона и лег спать.  

Среди ночи его разбудили взрывы. Они звучали в районе музея античеловеческой ненависти – там можно было посмотреть картины мастеров Возрождения, греческие скульптуры, роботы читали утопические произведения, а при входе каждому посетителю вручали сборник детских сказок о преданности, любви и дружбе.  

Он послушал немного, выкурил сигарету и отправился досыпать.  

Утром, позевывая, безносый человечек включил телевизор и завтракал, пока пред ним плясали свежие новости. Ночью группа анонимных экстремистов совершила теракт в результате которого получили повреждения ценные портреты 18 века, после чего экстремисты были уничтожены. Пока что устанавливаются личности участников нападения и их возможная принадлежность к террористической организации.  

В качестве акции случайного возмездия на захолустные африканские страны, отличающиеся высоким приростом населения, были сброшены три атомные бомбы, украшенные ликами итальянских мадонн.