Дворцовые интриги

В шестнадцатый день тёплого весеннего месяца квициен в Великом княжестве Эварохском произошло печальное событие.  

В тот день Армалук с утра находился при казне, где он завершал службу советника-хранителя и принимал у Уотрика его работу. До обеда оставалось немного времени, однако он заметил, что входившие секретари обеспокоены и встревожены. Юноша спрашивал их, о чём они так взволнованно перешёптывались между собой. Те сказали, что две или три слуги при духовнике великого князя распространили слух: тяжелобольной правитель при смерти! Без пяти минут одиннадцать в казну без доклада, что удивило Армалука, вошёл грозного вида служивый человек (юноша узнал в нём одного из правых рук светлейшего князя Аннорта Голлинского) и объявил, чтобы все собирались во внутреннем дворе.  

Там собрался весь великокняжеский двор. Все ожидали, когда на поддерживаемый колоннами широкий балкон, что над входом в покои великого князя, выйдет Фравонт Апийский.  

Армалук затерялся в толпе собравшихся и, завидев Танарха на одном из балконов, пробрался к нему.  

— Боюсь, произошло то, чего я боялся, — хмуро сказал первый советник при встрече. — Много лет его величество был тяжело болен. Лучшие лекари Эварохии бились над болезнью, но она не отступала ни на шаг. В день, когда ты сражался с Элоэлем, слуга рассказал мне, что Полиана настиг удар — это при том, что сам первосвященник вызвался лечить Полиана, однако даже он предупреждал, что князь в шаге от смерти. Фравонт выйдет к нам, и значить это будет одно…  

Советник Танарх не стал продолжать и лишь тяжело вздохнул.  

Завидев, как на из покоев великого князя стал выходить первосвященник, Армалук испугался и отшатнулся от перил. Юноша долго собирался с духом, и любопытство всё же взяло верх, и он стал разглядывать выходящего.  

«Презрение, злоба и высокомерие — вот его верные спутники», — прозвучал в памяти голос княжича Элоэля.  

Фравонт-Мефинтор оказался таким, каким являлся во сне: высокий и костлявый старик с надменным выражением лица, в руках он держал золотой посох с синеватым драгоценным камнем, только его длинное одеяние было не синим, а черного шёлка, отороченного золотом. Вся осанка первосвященника изобличала в нём человека, привыкшего повелевать, надменного и самоуверенного.  

Он шёл величественно, подобно великому жрецу, смотря холодными белесыми глазами поверх толпы, и, дойдя до балюстрады, приподнял голову и провозгласил:  

— Сегодня завершилась эпоха Великого князя Полиана. Всемогущий Властелин Всего отозвал славного потомка Великого воина Мариала, великого князя Эварохского Полиана на вечный покой!  

В толпе кто-то громко сказал: «Полиан умер! » и раздались горькие вопли и рыдания. Кто-то внизу начал всхлипывать, кто-то — причитать, некоторые падали на колени и, ударяя по булыжникам, разбивали в кровь кулаки. Дворецкий настолько расстроился, что стал биться головой о землю, пока его не оттащили стражники.  

Горе охватило великокняжеский двор.  

Фравонт выдержал паузу, когда народ внизу успокоился, и вновь заговорил:  

— Властелин Всего явился земному наместнику, который достойно держал ответ перед Ним. Он повелел его величеству возложить на первосвященника Фравонта Апийского обязанности Местоблюстителя великокняжеского престола, и я, как провозглашённый Местоблюститель, созываю советников в четыре часа для раздумий над государственными делами.  

К Танарху и Армалуку поднялся взволнованный воспитатель Геофма и спросил, не видели они светлейшего князя Элоэля. Через несколько минут втроём прошли в его покои — там никого не было. Не нашли его и в цветущем летнем саду, где любил играть княжич. Расспросили многих слуг, в том числе Йорту, Уотрика и Нейю, но и они не могли сказать, когда и куда выходил его высочество.  

И только за пределами дворца, в ближайшем лесочке на севере Келлорновского холма первый советник и его помощник нашли единственного сына покойного великого князя, горюющего у реки. Подойдя к нему, Танарх положил по-товарищески руку на плечо.  

Элоэль продолжал всхлипывать. Он оплакивал умершего отца, корил себя за то, что не смог к нему прорваться через фравонтовские запреты, — и душевная боль жгла его сердце…  

Вырвавшись от первого советника, он поднял руки к небу и истошно заревел сквозь душащие слёзы:  

— Ненавижу!..  

Его друзьям было понятно, кому направлено это слово.  

«Это от бессилия, — думал Армалук, провожая плачущего Элоэля во дворец. — Страшная штука, когда уже ничего не можешь поделать! Я поддержу Элоэля, чтобы во гневе он не натворил чего лишнего…»  

Все трое вернулись. В покоях вовсю хлопотал воспитатель Геофма, вокруг которого суетились Йорта, Уотрик и Нейа и выполняли его просьбы. Он поднёс Элоэлю чай, заваренный по особому рецепту апийских монахов для успокоения души. Тот отхлебнул, обжегся, подул, затем судорожно начал пить.  

— Понимаешь, Армалук, — стал говорить наследник, когда остался наедине с добронравным князем, — чувствуется мне, что это как-то связано с Фравонтом, будь он проклят! Он причастен к гибели моего отца!  

— Возможно, это так. Но это серьёзное обвинение, которое нужно доказать…  

— Я это чувствую, чувствую, понимаешь, всем своим нутром! И презираю этого Фравонта!!  

Он думал, что последнее выкрикнул так громко, со всей этой наболевшей, накипевшей ненавистью, что ему привиделось, будто сам ненавистник услышал такие речи и от гнева его изнутри стали раздирать собратья-демоны!..  

Через несколько секунд княжич постепенно спустился с небес на землю и успокоился.  

— Не буду лукавить: есть у меня такие же думы, — поделился Армалук. — Он являлся ко мне во сне, окружённый демоническими силами…  

— Это знак! Таит он в себе что-то тёмное!  

Элоэль с надеждой глядел на старшего друга. Хоть кто-то разделил его взгляды, не посчитал его мысли приступом умопомешательства.  

— Нам следует вести себя с ним осторожно, понимаешь, Элоэль? Чтобы он нас ни в чём не заподозрил, иначе быть беде!  

— Танарх недаром говорил, что ты умная голова! Если меня что-то возмутит, то я рванусь в бой. А ты, ты рассуждаешь прямо, как он, только просто и понятно.  

«И ведь ты прав, ты заметил, а я нет! Хоть чуточку, но мне удалось обуздать свою нетерпеливость! » — подумал Армалук и сказал:  

— Знай, что я, мои братья по общине, мой учитель да первый советник Танарх всегда заступимся за тебя, можешь на нас рассчитывать!  

— Я им доверяю, а тебе доверяю больше, как лучшему другу, или, скорее, как старшему брату, которого у меня никогда не было до сей поры.  

— На этом и договоримся. А теперь… — задумался Армалук. — А научишь меня верховой езде? Князья моего звания имеют право ездить верхом, а я, к своему стыду, пока это не умею.  

— Этому научишься быстро, даже быстрее, чем рукопашному бою. Главное — удержаться в седле, а там видно будет.  

Князья спустились на задний двор, в великокняжескую конюшню, где служили конюхами Йолла и Йостаф, которых перевели с птичьего двора. Когда друзья пришли, громким ржанием встретила своего хозяина Тогла — лошадка белого окраса, любимица Элоэля.  

— Узнала, ваше высочество! — отозвались близнецы, сыпавшие ей самый лучший овёс.  

Армалук загляделся на чёрного жеребца, который выглянул из стойла на пришедших гостей. Это был Тапрум Великолепный — подарок от светлейшего князя Бромея Каулитского. Конь оказался в меру покладистым и через некоторое время признал Армалука хозяином.  

Так у его добронравия появился ещё один новый друг.