Чёрная икра – «эмблема печали» (продолжение)

Пока мы купались среди лотоса, капитан выставил на штурманском столе бутылку водки, граненые стаканы и закусь. Понятно было, что в глотке Валеры свила гнездо жажда!  

– Тебе-ж нельзя! Софья говорила, что ты только-только из больницы выписался с панкреатитом!  

– Ага. – капитан чокнулся с нами и залпом выпил почти полный граненый стакан водки, шумно выдохнул и закусил. Потом, жуя, продолжил. – Доктор, когда выписывал, сказал, что всю свою я уже выпил. Вот я и удивляюсь – чью же я теперь пью?  

Примерно через год капитан Валерий Петрович, к сожалению, скончался от алкогольного цирроза печени и панкреатита. Умер в возрасте около 50 лет хороший душевный человек. Царство ему Небесное.  

Дальше по реке была та-же красота богатой и безлюдной природы. Когда мы добрались до места назначения уже чуть серело.  

На брандвахте нас ждали, да как! Наше прибытие было известно по радиосвязи (мобилок то тогда еще не существовало). На борту с радостными криками скопилось все население вахты, кроме разве что хрюкающих в загоне свиней. Катер разгрузили за пять минут. Мужики сразу явно хлебнули и повеселели – теперь есть водка, теперь есть табак.  

Я пошел бродить по судну, и около борта увидел вяло шевелящегося … огромного (с меня ростом) и никуда не уплывающего осётра! Вот это я рыбак! Только приехал – сразу добычу хозяевам помог найти! И я изо-всех сил заорал:  

– Осётр! Огромный! Я его вижу прямо у борта! Ко мне! Нужно как-то поймать!  

– Замолчи парень. И забудь! – равнодушно сказал проходящий мимо мужик. – Ты ничего не видел, понял?  

Нет, не понял. Добыча сама в руки пришла, а мы…?  

– Щаз увидишь! – сказал подошедший Валера. – И забудешь: ты ничего не видел. Давай, прыгай на катер. Надо быстро – ужин на столе горячий, стынет.  

Буквально в 5 метрах от брандвахты мужики начали вытаскивать с кормы катера перегораживающий протоку невидный до этого трос, на котором на метровых поводках висели здоровенные крючья. На третьем крюке бился огромный осётр. Все вместе мы вытащили осётра на кормовую пустую площадку. Один из мужиков сильно ударил осётра дубинкой по голове. Рыба отключилась. Так вот как выглядит известный мне только по литературе «рауш-наркоз). Ну что-же, гуманно! Тем более, что дальше мужик пырнул осётра в брюхо полуметровой заточенной пикой. Это ещё зачем – непонятно. Осётра привязали через жабры линем к борту брандвахты, и равнодушно сбросили в воду! Туда-же, где и мой найденный.  

Потом оказалось, что они предназначены для свиней в загородке. Ну что-ж, пятачок у свиней не дурак! А это я дурень…  

– Это ещё что! – сказал наш капитан Валера. – У нас ничего не пропадает. А там ниже, на Каспии, только икру вынимают, а всё остальное за борт выбрасывают. Свиней-то они не держат по религии. Начали видно с белуги. Кстати икра белужья самая клёвая – эксперты говорят. Только уже несколько лет нам ни одной белуги не попалось. Вывели! Да и стерлядка всё реже попадается.  

Правда на память совсем не ко времени пришли ТВ кадры об охоте на тихоокеанских котиков. Это когда лежбище окружают охотники с дубинами, и лупят их по головам до смерти. А потом, все в крови, идут праздновать удачную охоту за дорогим мехом. Сейчас эти кровавые побоища вроде бы прекратили? Хорошо бы!  

На следующем крючке опять извивался здоровенный осётр. После удара по голове и пикой, из брюха тонкой струйкой потёк чёрно-серый ручеёк – икра. Это и было «золото» страны!  

– О! Вот это наш, икряной! – сказал один из мужчин. – Давай ребята, работаем. Назавтра бабы сварганят уху «по-Астрахански».  

У всех в руках появились ножи, и через 2 минуты на корме стояли: таз с икрой в её пленках – ястыках, ведро с кусками осетрового не очень жирного мяса от «махалки» (от хвоста то – есть). Филе от туловища осётра было слишком жирным для повседневной еды, и шла у них на корм свиньям! Ничего не пропадало, действительно.  

В третье ведро пошли деликатесы: очищенный желудок, сердце, печень и везиги (такие длинные хрящевидные «сосиски» из области позвоночника). Отдельно отложили голову – для «ухи из головизны».  

Еще одним крючком достали следующего осётра. Он (скорее она) был тоже икряной. Её прикрыли брезентом и оставили на корме. Остальные крючки были, слава Богу, пустые.  

– Иди внутрь и не высовывайся, сейчас охранники заповедника приедут.  

Но я все-ж таки выглянул из иллюминатора. Два человека в милицейской форме затаскивали нашего последнего осётра в моторную лодку. Ну что-ж. Как писал незабвенный Михаил Жванецкий – «…кто что сторожит, тот то и имеет…».  

А затем нас пригласили к «праздничному» столу по поводу нашего приезда.  

Такого стола я никогда больше в жизни не видел! И такого не пробовал никогда!  

На противнях лежали головокружительно пахнущие крупные куски жареной осетрины и другой неведомой нам рыбы попроще, посыпанные свежей зеленью с огорода. Но, конечно, царём стола были две не очень большие стерляди, фаршированные их собственной икрой. Тут и там стояли пироги с осетриной и глубокие тарелки с икрой.  

Причем вахтовики в основном ели неосетровую рыбу, свинину с картошкой, и пироги. Надоела видно им осетрина и икра.  

По жизни я не особенный гурман и едок. Но понемногу попробовал всё. Было обворожительно! Особенно – нежная стерлядь с как-то вкусно обработанной икрой внутри.  

В конце трапезы, под чай, я начал делать бутерброд с тонким, практически прозрачным, слоем зернистой чёрной икры из глубокой тарелки. Этим своим действием я вызвал хохот у всех местных обитателей.  

– Молодой человек! Так у нас икру не едят! – сказал один из вахтовиков. – Смотри, тут икры три вида: вот тарелка зернистой икры, тут пробивная икра (паюсная), а это ястычная – её нужно резать ножом, как колбасу например. Её, ястычную, режь пластами и в рот или на бутер, а остальную – бери большую ложку и черпай, сколько в тебя влезет.  

М-да-уж! Поначалу было непонятно и даже не вкусно. Зато потом…!  

Вахтовики начали постепенно «рассасываться» по своим каютам – завтра же рабочий день. Капитан Валера спросил:  

– Где спать будете? В каютах на моём катере неплохо, любую выбирайте, но душно очень. Зато можно на палубе спать в пологах, под звёздами и на свежем воздухе.  

– Ну конечно-же на воздухе. А что такое пологи?  

– А это от комаров. Такие конструкции из марли в виде ящика. Натягиваются над постелью.  

На рассвете я проснулся от заработавшего двигателя на катере брандвахты. Это мужики погнали работать на землечерпалку. Чуть повернувшись, я случайно прикоснулся голым локтем к натянутой марлевой стенке полога. И тут же почувствовал сильный ожог, как будто прикоснулся к раскалённому утюгу. Снаружи стенок полога сидело несчётное число комаров величиной с небольшую стрекозу. И все они просунули свои хоботки сквозь марлевые стенки, ожидая моей крови. Это у них за долю секунды получилось. А, ерунда, мелочи, спал-то в пологе прекрасно!  

После завтрака, естественно с пирогами и икрой ложками, навалилось новое испытание для наших вкусовых рецепторов. Это испытание называлось: «Уха по Астрахански».  

Мы спустились по трапу на большую поляну под предводительством нашего капитана Валеры. Других мужчин вокруг не наблюдалось – все с раннего утра ушли катером на работу. Только две женщины хлопотали около большого казана на костре, где что-то булькало и приятно пахло.  

По левому и правому краям отвоёванной у «джунглей» большой поляны были разбиты огороды с аккуратными рядами обычных красных и даже оранжевых помидоров (первый раз такие видел), со стеной «куртин» из огурцов, с луком и прочей разной зеленью.  

На краю поляны на цепи зло лаял на нас крупный светлого окраса пёс.  

– Заткнись «Дворянин»! – равнодушно сказал Валера, видимо имея в виду дворовое происхождение этой сытой и счастливой собаки. Дальше, около зарослей располагались: укрытый рыболовными сетями (от орлов) курятник, и вольер с сыто хрюкающими свиньями. Ну, просто сельскохозяйственное хозяйство у хороших хозяев!  

А в середине поляны, в теньке под редким в этих краях большим деревом, был вкопан длинный общественный стол, аккуратно оббитый сверху оцинкованным и вымытым металлическим листом.  

Часам к двум подошёл катер с вахтовиками. Все тщательно вымыли руки (кушать уху «по-Астрахански», как оказалось, нужно было руками). На оцинкованную столешницу высыпали соль так, что казалось над столом прошёл снег.  

Женщины вывалили на соль кучу парящего осетрового мяса и сели на свои места. В этой куче были не только куски осетрины от хвоста-«махалки», но и деликатесы: части желудка (пупка по их терминологии), сердца и печени, везиги, куски отварной чёрной икры и ещё что-то мной не определённое.  

После ритуального «чока» стаканами каждый начал, обжигаясь, разгребать эту кучу, выбирая любимую еду, обмакивать выбранный кусок в соль на столе, и есть руками.  

Восторг! По-моему я даже «мурчал» от такого впервые испытанного удовольствия. Особенно мне понравились везиги, желудок, сердце и печень. В конце трапезы каждому налили по полной кружке пряного бульона – ухи из головизны. Так вот что такое «уха по Астрахански»!  

Вечером наш катер был «конспиративно» заполнен некоторым количеством обратного «секретного» груза. О характере груза догадаться было несложно.  

А наутро, после душевного прощания с вахтовиками, мы отчалили от брандвахты в обратный путь. При этом наш капитан Валера заметно нервничал и сосредоточенно молчал. Но в один момент, когда мы уже подходили к КПП перед Астраханью, он всё же отрывисто и беспрекословно отдал приказ:  

– Так ребята. Вот два трёх-литровых бутыля с икрой – вам домой. До Астрахани сидите на скамейке под тентом на носу. Вы просто туристы. Смотри Виталя внимательно на меня. Если махну рукой – оба бутыля ногой тихонько спихни за борт. А то не дай Бог ещё сядете вместе со мной!  

– Ой… Так… Как-же это. Это же икра?  

– Знаешь сколько здесь на дне такого? За месяц землечерпалкой не вычерпаешь! Не бзди – прорвёмся. Первый раз что ли.  

Без приключений мы дошли не только до Астрахани, но и вернулись домой. Раздали икру родственникам, друзьям и соседям, всем понемножку.  

Мне конечно слегка стыдно за участие в этой «рыбалке». Но зато она доставила неизгладимые и никогда более не испытанные впечатления.