Война, собака, трибунал! Часть I

Часть I  

Родился Сашка в Севастополе, на ул. Ленина в 1921 г. Тогда это была Крымско-татарская автономная область РСФСР. Совсем рядом с домом находились Музей Черноморского Флота, Площадь Адмирала Нахимова, Графская пристань и Памятник погибшим кораблям.  

Отец Саши, Александр Осипович, был военным врачом. Он закончил Медицинский Факультет Питерского Университета – в аккурат перед началом Первой Мировой Войны, и ушел на фронт. Вернулся с ранением в ногу – так до самой смерти и хромал с тростью. На долечивание ранения он попал в Севастополь. Женился на крымчанке, и был очень уважаемым врачом в Севастополе.  

В школе Саша учился не очень хорошо – в основном и часто вместо уроков пропадал на море и на волейбольной площадке. Зато, мечтая стать моряком, научился плавать в море, вязать морские узлы и грести на шлюпке.  

Ну а кто из Севастопольских мальчишек не любил море и не мечтал стать моряком? Естественно, что после окончания школы в 1940 г. Сашка сразу-же поступил в Севастопольское Военно-Морское Училище им. Нахимова, где готовили судоводителей (штурманов и впоследствии командиров военных кораблей). Первый курс он закончил прекрасно.  

Однако полноценно окончить это училище Саше не удалось. Буквально через 1-2 дня после начала второго курса, утром 22 июня 1941 года, случилась первая бомбардировка Севастополя немцами. Гитлеровцы, для перекрытия выхода Флота из бухт, сбрасывали мины на парашютах, и командование решило, что это воздушный десант. Мальчишек по тревоге вооружили учебными винтовками без патронов, но со штыками, и приказали уничтожить десантников. Многие из будущих военных моряков тогда погибли, дружно бросаясь в штыковую на этих взрывающихся «десантников»! Сашку Бог миловал на этот раз, и он остался невредим.  

А война «катилась» к Москве. Под напором фашистов уже пал Киев и Минск, Ленинград и Одесса сражались в блокаде, фашисты подходили к Крыму. В связи с этим Ставка Главного Командования эвакуировала из Ленинграда в Астрахань самое «крутое» в СССР Высшее Военно-Морское Командное Училище им. Фрунзе, а затем туда-же и Севастопольское им. Адмирала Нахимова, вместе с курсантами естественно, объединив два этих училища.  

Там Саша и закончил ускоренное в связи с войной свое военно-морское образование – получил звание лейтенанта ВМФ и в 1943 г. ушел воевать. Попал Саша на Черноморский флот (что совсем неудивительно), где и воевал вначале командиром торпедного катера, а затем, проявив себя, и командиром более крупного корабля – морского охотника.  

Такие небольшие военные кораблики называли «москитный флот». Причем этот москитный флот нанес наиболее значительный урон фашистам на Чёрном море, так как большие корабли (линкор, крейсера и эсминцы) редко выходили на драку – береглись. Катера же чуть ли не ежедневно конвоировали грузовые суда с вооружением, продовольствием и ранеными, успешно защищая их от вражеской авиации и подлодок. Катерники, часто ценой своей жизни, высаживали и снабжали морские десанты.  

После очередной минно-торпедной травмы Саша опять попал в госпиталь. Так до конца жизни и ходил на нафаршированных мелкими осколками ногах, как и его отец.  

Один из госпиталей располагался в Батуми, где на танцах Саша и познакомился со своей будущей женой Диной. У них завязался серьезный роман, и Дина обещала ждать его с войны, что и выполнила.  

И ушел Саша из госпиталя воевать дальше. Назначили его вначале командиром бронекатера БК-313 на Дунайскую Военную Флотилию. Потом повысили в звании, и старшему лейтенанту, уже орденоносцу к тому времени, доверили командовать дивизионом из трёх бронекатеров. С этим дивизионом он и дошел до самой Вены.  

На Флотилии старшего лейтенанта называли «Саша-счастливчик». А кораблики эти звали – «плавучие танки», потому что их вооружением были башни от танков Т – 34. Посылали эти «танки» вверх и снова вверх по Дунаю в самые серьёзные бои по поддержке сухопутных сил, взятию или боевой охране мостов через Дунай, и т. д.  

Сашин дивизион обычно возвращался с минимальными потерями. Этим он и заслужил прозвище «Саша-счастливчик». Каким-то образом Саша сочетал в себе мальчишескую севастопольскую бесшабашность и тонкий расчёт в бою.  

Но всему бывает конец. В тяжёлых боях, защищая мосты между Будой и Пештом (столица Венгрии Будапешт), Саша потерял один из своих катеров со всем экипажем. А остальные два катера вернулись повреждёнными, с израненными экипажами и погибшими моряками.  

Дивизион бронекатеров отправили на ремонт и переформирование в небольшую Венгерскую деревеньку, выше Будапешта по течению Дуная. Настало несколько дней затишья.  

В один из таких дней Саша, со своим дежурным матросом – автоматчиком, возвращались к стоянке катеров под вечер, из Штаба Флотилии. Около одного из дворов на улице, перед калиткой своего чудом уцелевшего красивого домика, стояли пожилые хозяин и хозяйка. Они по-доброму улыбались, а хозяин на ломаном русском языке сказал:  

– Спасибо русы – выгнали гадов. Я тоже русин, из-под Ужгорода. На, возьми молочка в кувшине и свежий хлеб. Больше ничего нет – только одна корова и 2 курицы остались. Всё немцы отобрали, а было и стадо, и овцы, и гуси, и трактор. Стемнеет – на танцы приходите. Вас все наши молодые жительницы ждут.  

Саша с автоматчиком, поблагодарив венгров, дошли по тропинке уже почти до стоянки катеров, когда они услышали шевеление в кустах. Там кто-то то-ли стонал, то-ли скулил, непонятно.  

Раздвинув ветки, Саша с матросом увидели лежащую и часто дышащую немецкую овчарку, задняя нога которой была захвачена проволочной петлёй. Истощённая собака явно умирала. Причём на её шее был дорогой ошейник, причём с жетоном со свастикой!  

– Дай штык! – крикнул Саша матросу. Он с трудом перерезал проволоку и освободил ногу собаки. Но не только убежать, а даже встать на ноги пёс не мог. Он только вопросительно смотрел своими умными карими глазами в такие же карие глаза Саши!  

– Молоко! – крикнул Саша. – Нам же дали молоко! А как ему налить из кувшина? Так. Дай свою бескозырку, только сними звездочку и ленточку «Краснознамённая Военная Дунайская Флотилия». Наливай в беску молоко и хлеб покроши. Я дам команду, и боцман завтра тебе новую выдаст.  

К огромному Сашиному удивлению, пёс демонстративно отвернулся от еды! Причём вся его морда покрылась слюной от голода, и собака начала дрожать.  

– Ну, ешь! Кушай! Можно! – Нет, пёс не ел, и дрожа всем телом смотрел в сторону.  

– А! Так собака то немецкая, по-русски ни бельмеса не понимает. И вышколенная! Ну тогда «essen, gut», – с трудом вспомнил Саша школьные прогулянные уроки немецкого.  

И тут пёс накинулся на молоко с хлебом, да так, что брызги окатили обоих моряков, а бескозырка улетела далеко в кусты.  

Следующим ранним утром Саша вышел из своей малюсенькой командирской каюты для проверки произведенного техниками за ночь ремонта катеров.  

На берегу «столбиком» сидела вчерашняя собака и смотрела на катер. Завидев Сашу, пёс начал сидя так махать хвостом, что в стороны полетели камешки и прочий мусор.  

– Ну ты Дружок (так Саша назвал собаку) и даёшь! – сказал Саша и вынес собаке свою миску с тушенкой – essen gut, Дружок. Пёс целый день бродил в кустах около ремонтной стоянки бронекатеров, то показываясь, то куда-то исчезая на время.  

А утром, пополненный новым катером, дивизион снова ушёл в следующий бой к границе Венгрии с Австрией.  

(продолжение следует)