Кто ищет. Глава 30-31. Прошло время. Последний полёт.

Аля Хатько и Олег Вайнтрауб.  

Теперь каждый день Евгений Иванович на работу и с работы проводил лично сам Варвару. Он ничем не объяснял свою заботу, и не знала Варя то ли эта была его собственная инициатива, то ли такая команда поступила из вышестоящих органов. А в первый день, придя на своё рабочее место, Варвара поздоровавшись со всеми, присела на своё рабочее место, ожидая пока Главный конструктор даст ей задание, открыла стол и чуть не вскрикнула: там лежало письмо от Павла. И сразу чётко вспомнились события того дня. Да, она вышла из кабинета, где работала и уже направилась к выходу, но вспомнила, что забыла письмо. А у неё выработалась система, что на каждый вопрос, хотя бы намёк на вопрос мужа, она подробно давала ответ. А сегодня вечером она хотела написать ему. Но почему-то, когда следователь задавал вопрос о причине возвращения на рабочее место, она никак не могла вспомнить, и теперь сидела, как на угольях. Потом попросила разрешения у Главного на минутку выйти, чтобы позвонить по важному делу. И, получив разрешение, чуть ли не бегом направилась в кабинет к свёкру, и оттуда удалось дозвонится. Следователь поблагодарил и спросил, как ей удалось вспомнить об этой детали.  

–Так я свой стол открыла и сразу увидев письмо мужа вспомнила. И теперь я точно могу утверждать, что в моём сейфе орудовал Роман. Он, как увидел меня так сразу побледнел и что-то начал говорить, но этого я уже не помню.  

–Спасибо вам, Варвара Семёновна. Это ваше показание многое проясняет. Идите и работайте спокойно. Но…я не вижу Романа на своём рабочем месте, где он?  

–Не беспокойтесь. С ним работают осведомлённые в таких делах люди. Будьте здоровы! – и связь оборвалась.  

Некоторое время Варвара посидела в раздумье в кабинете у Евгения Ивановича, затем поблагодарив за отнятое время, вернулась на своё рабочее место. В последующем Варвара заметила, что всё как будто оставалось на работе, как и прежде, но отношение к ней со стороны Главного конструктора как бы поменялось. Это она почувствовала своим женским чутьём. По-прежнему он давал девушке ответственные задания, но веяло от его указаний каким-то холодком.  

–Что же я делаю не так? – всё время думала Варвара. – А может мне это кажется, и я просто накручиваю себя? Вот бы мне снова пообщаться с психологом, возможно, она помогла бы мне справится с этим наваждением? Но теперь об этом даже и мечтать не приходилось. Нужно было работать, работать, чтобы ускорить разработку новых истребителей. Письма от Павла теперь приходили регулярно. Он словно чувствовал: Варя что-то недоговаривает, и всё время задавал вопрос о её самочувствии о том, как она переносит беременность. И в начале весны Варя решила открыть мужу всю правду. Дальше скрывать её не было возможности. Но прежде она посоветовалась с Марией Павловной, как это лучше всего сделать. Две женщины долго сидели обнявшись, утирая слёзы, но так ничего не могли придумать, как сгладить неприятное известие. И тогда Варя решительно сказала:  

–А ведь не даром русская поговорка гласит: ложь во спасение. Вот и я солгу Павлу.  

–Как? – удивилась Мария Павловна.  

–А я напишу, что никакой беременности у меня не было, а просто это была ложная тревога, так сказать. Ведь в больнице я лежала с пневмонией, так вы ему писали?  

–Да, так, – ответила свекровь.  

–Ну, вот поэтому я и приняла одну болезнь за другую. Скажу, что у женщин такое бывает, критические дни временно отсутствуют.  

–А, ты, Варя, молодец! Нашла выход из положения. Всё-таки такой исход ему будет легче перенести.  

Так и сделала Варя. В тот вечер долго писала мужу письмо, рассказывала обо всём, о чём только можно было рассказывать, и только в конце письма, как бы между прочим, написала, что ошиблась она с беременностью, но теперь вся надежда на то, что Павел приедет в очередной раз на побывку и тогда уже точно её организм ни в коем случае не подведёт. Слишком соскучилась она своему дорогому и любимому мужу, слишком длинной оказалась эта зима. Но весна уже идёт, она слышится в каждой капели, в каждом карканье воронья, в ласковом ворковании голубей.  

То ли Павел поверил жене, то ли решил не волновать лишними расспросами, но больше ни в одном письме он ни о чём подобном не спрашивал. Писал, что и сам очень хочет увидеть свою жёнушку, да и о родителях вспоминал всё чаще. Спрашивал о здоровье матери, об отце, не слишком ли тот много курит? Прислал новую фотографию, на которой был изображён с лётчиками в классе. Варя смотрела на фотографию и удивлялась: рядом с Павлом эти мальчики смотрелись совсем юными. Им бы только ещё в школу ходить, влюбляться впервые в жизни, а они летят со смертельным грузом на борту в самое немецкое логово и убивают врага, да и сами гибнут. Теперь Варвара очень остро чувствовала материнское горе, когда те получали похоронки на своих таких вот юных сыновей. И она просила, умоляла Павла:  

–Дорогой мой, любимый мой! Ты только береги себя. Я всем сердцем прошу тебя ради нашей любви сбереги себя, Павел!  

В начале лета группа закончила усовершенствование нового истребителя и на неделю Главный конструктор по просьбе Вари дал ей отпуск. Варя решила поехать в Куйбышев к старикам. И вновь ей пришлось плыть на катере, как в начале войны плыла с Ярославом. Только теперь дорога лежала в обратном направлении. Странно, но она почему-то всю дорогу до Куйбышева вспоминала именно то путешествие, чётко помнила о чём они разговаривали, чётко помнила все черты его лица. Интересно, – думала девушка, а жив ли мой названный муж или погиб, как многие лётчики в боях за Сталинград? Пускай бы он остался бы в живых. Он и так пострадал, когда остался без родителей, попал в детский дом. Без любви и ласки прошли его детские и юношеские годы. Может после войны и он нашёл бы своё счастье.  

За время, которое они не виделись, Варвара заметила, как сдали бабушка и дедушка. Они действительно выглядели, как старики, а прошло всего лишь два года со дня их последней встречи. Плакали от радости, что увидеть довелось внучку, оба. Они не могли найти своей дорогой внучке лучшего в доме места, и самого лучшего угощения. Рассказывали о своих переживаниях за родителей Вари. Прошло уже столько времени, а ни одной весточки от них нет. Ну и как могла после этого рассказывать старикам о своих бедах? Нет, ничего не рассказала. Говорила, что всё у неё хорошо и что, вероятно, муж скоро снова приедет на короткое время на побывку. Рассказывала, что работа у него в тылу, он ведь только обучает молодых лётчиков летать на новых самолётах, а сам в боевых действиях после ранения не участвует.  

–Дай-то Бог, чтобы так и досидел до конца войны, – накладывала крестное знамение на себя бабушка. Дед же только крякал, видимо, не особо верил внучке, но виду не подавал.  

–Варенька, а, может, ты у нас останешься теперь? – как-то спросила бабушка.  

–Нет, бабуля. Как же я могу оставаться у вас, когда фронту требуются новые самолёты? Ты бы знала сколько много наш завод их выпускает, а всё равно ежедневно с фронта приходят заявки. И, если бы могли делать в день 1000 штук, всё равно их было бы мало. Эта проклятая война перемалывает не только машины, танки, самолёты, но и людей, – тяжело вздыхала молодая женщина. У нас на заводе работают совсем ещё молоденькие мальчишки и девчонки. Они наравне со взрослыми стоят у конвейера по 12, а то и по 14 часов.  

–Это же очень тяжело! – всплеснула бабушка руками.  

–Тяжело…Сама прошла через это. Сейчас, когда меня перевели в кабинет стало легче, хотя всё равно рабочий день длится не менее 12 часов, а иногда и почти сутки.  

–Зато ты такая худенькая, – гладила, как в детстве по кудрявой головке внучку бабуля. Спасибо тебе, что навестила нас, а то могли бы и умереть, не повидав родных.  

–Ну, что ты, бабуля, такое говоришь? Вот увидишь, скоро война закончится, и мои родители обязательно приедут вас навестить, да и мы с Павлом приедем. Думаю, что война должна закончится весной, когда природа вся оживает, когда вот так вот радостно птички щебечут, травка зеленеет и Волга плавно и торжественно несёт свои воды.  

–Ох, скорее бы наступила эта пора, – подключался к их беседе и дедушка.  

–Думаю, что следующей весной и сбудутся мои предсказания, – уверенно говорила Варя. Она тогда ошиблась на год. Война закончилась через два года. А за это время произошло много событий, о которых никто и подумать тогда не мог.  

Глава31. Последний полет.  

Шел 1943 год. После грандиозного разгрома немцев под Сталинградом, они готовились к реваншу под Курском. По данным разведки там собирались огромные силы. Гитлер решил во что бы то ни стало выиграть это сражение, чтобы наступил перелом в войне. Красная Армия тоже готовилась к этому сражению, собирая силы и средства на этом фронте. Сотни и даже тысячи танков двигались в сторону Курска. Не бездействовала и авиация. 21-й завод освоил выпуск новых истребителей Ла-5 и Ла-5Ф. Но летного состава на них катастрофически не хватало. Центр по переучиванию на новую технику работал в полную силу. Но новая техника есть новая, не все сразу удается предусмотреть конструкторам. В процессе эксплуатации выявляются новые и новые неисправности, из-за чего машины простаивают, а значит подготовка новых летчиков задерживается. А фронт торопит.  

Инженер 2-й эскадрильи Ярослав Калюжный вместе со своим техническим составом сутками не уходят со стоянки, ремонтируя и вводя в строй самолеты. А тут еще начались проблемы с масляными фильтрами. Нужно сказать, что масло для двигателей поступало, скажем, не самого высокого качества, от чего фильтры забивались и двигатели работали неустойчиво. Попытались самим чистить фильтры, но ничего не получилось. Нужны были новые. Заказывать новые через довольствующие органы – дело хлопотное и долгое, а время не ждет. Тогда инженер решил обратиться прямо на завод, хотя по опыту знал, что там неохотно делиться с ними этими запчастями. Но все же решил попробовать. Доложил обстановку своему командиру эскадрильи, попросил его чтобы тот через командование центра пробил вылет на завод. Капитану Бородулькину удалось убедить старшего инженера центра в необходимости такого полета. Наконец, разрешение было получено. Решили лететь на двухместном У-2. Пилотировать самолет решил сам командир, инженер был у него за пассажира. Каждый из них имел еще и свою собственную цель для этого полета. Павлу хотелось встретиться с женой, а Ярославу хотелось попытаться найти Варвару. Но каждый из них не знал, что речь идет об одной и той же женщине.  

Вылетели на рассвете с тем, чтобы попасть к началу рабочего дня. Хотя работа на заводе шла круглосуточно, но некоторые службы, типа складов, все-таки придерживались распорядка дня. Расстояние от центра до завода в 200 км предстояло преодолеть меньше чем за два часа на У-2. Шли на высоте 200 м. Маршрут пролегал, в основном, над лесом. К 8 часам приземлились на заводском аэродроме. Договорились встретиться в час дня в столовой. Ярослав сразу отправился отдел снабжения “выбивать” запчасти, а Павел зашел в конструкторский отдел. В сам отдел его не пустила охрана, но вызвали Варвару. Варя очень обрадовалась внезапному появлению мужа. Предупредить о своем визите он не мог, поэтому их встреча оказалась спонтанной. Они уже давно не виделись. Каждому из них было, что рассказать друг другу. Варя заскочила в отдел и предупредила Главного конструктора, что по личному вопросу будет отсутствовать несколько часов. Обещала потом компенсировать свое отсутствие ударной работой. Они нашли в заводоуправлении укромное место, где можно было общаться без посторонних свидетелей.  

Ярославу же пришлось долго бегать по кабинетам, прежде чем он получил разрешения получить со склада указанные запчасти. Освободился только перед самым обедом. У него оставалось еще 15 минут до назначенного времени встречи. Сразу отправился в цех, где видел стенд с фотографией Вари. Спрашивал у женщин, показывая на ее портрет, где ее можно увидеть. Женщины только пожимали плечами. Только одна, которая постарше, сказала, что была такая у них в цеху, но теперь она работает в конструкторском отделе. Взглянул на часы, оставалось еще 10 минут и почти бегом помчался в крыло здания, где находился конструкторский отдел. Встретила его охрана. Он объяснил, что ищет Лопатину Варвару. Охранник сказал, что такой он не знает и заглянул в отдел. Там ему ответили, что Варвара отпросилась и ушла по личному делу. Разочарованный Ярослав поплелся в заводскую столовую, сел за столик и стал ждать Павла. Тот опоздал почти на 10 минут. Извинившись, сказал, что задержался с женой. Ярослав удивился, ведь Павел никогда даже не заикался, что он женат. Выстояв с подносами очередь, молча поели. Каждый думал о своем. Опять Варя ускользнула от Ярослава. Такая была возможность! Как он надеялся на эту встречу! И опять не повезло!  

После обеда Павел отправился в диспетчерскую за разрешением на обратный вылет, а Ярослав пошел готовить самолет на вылет.  

Разрешение на вылет долго не давали, наземные ВНОС посты сообщали, что в районе замечены немецкие истребители. Но Павел уговорил диспетчера Ярошенко, сказал, что лететь им недалеко и полетят “нызенько-нызенько” у самой земли. Скрепя сердце, диспетчер дал “добро” на вылет. Вылетели и пошли на бреющем полете, действительно, чуть ли, не касаясь верхушек деревьев. Полет проходил спокойно. Но когда до центра оставалось менее 15 минут полета высоко в небе появился немецкий мессер. Он успел заметить у земли дух, крылатую тихоходную “птичку” русских и решил позабавиться. Боезапас у него еще оставался, и он пошел на снижение. Первым заметил его Ярослав, внимание Павла был сосредоточено на полете на предельно малой высоте.  

–Командир, над нами мессер” – прокричал почти ему на ухо, стараясь перекричать звук мотора.  

–Уже вижу.  

И Павел начал резкие маневры, насколько позволяла аэродинамика этого беззащитного тихохода. Он бросал самолет из стороны в сторону, снижался чуть ли не до высоты крон деревьев, огибая высокие ели. Немец пронесся над ними, выпустив перед их самым носом длинную трассирующую очередь из пулемета. Затем снова взмыл вверх и пошел на новый заход. На этот раз его пули прошили сразу два крыла, оставив в них дыры. В третий раз пули прошлись по фюзеляжу и мотору. На глазах у Ярослава одна пуля ударила в голову Павлу, но, скорее всего, прошлась по касательной, распоров шлемофон летчика. А пуля угодила в мотор, который загорелся. Вначале пламя вырывалось откуда-то из одного цилиндра, а потом оно становилось все ярче и все больше разгоралось.  

–Ярослав, я ничего не вижу, кровь заливает глаза. Надо садится.  

–Командир, садиться сейчас нельзя, под нами сплошной лес.  

–Держись, командир, еще минут пять и будем на своем аэродроме.  

–Подсказывай, я ничего не вижу.  

–Не опускай нос, ручку на себя. Вот так, так и держи, сколько сможешь  

Немецкий истребитель сделал еще один заход, решив на этот раз покончить с этой русской “этажеркой”.  

Летчик хорошо прицелился и нажал на гашетку. Но выстрела не произошло. Боезапас закончился. В сердцах он даже плюнул и поняв, что здесь ему делать больше нечего, убрался восвояси.  

А несчастный У-2 продолжал ковылять в небе к своему аэродрому. Вот уже вдали показалось открытое летное поле, а пожар продолжался. Теперь горел уже весь двигатель. Сейчас пожар перекинется на фюзеляж и тогда вспыхнет весь самолет. Ярослав видел, что Павел опустил голову.  

–Паша, держись, не отключайся! Уже виден наш аэродром. Еще немного продержись!  

Командир поднял голову и потянул резко ручку на себя.  

–Не задирай нос! Потеряем скорость и рухнем!  

Огонь добрался до фюзеляжа в районе кабин. Горело уже с двух сторон. Если так пойдет дальше, перегорят тросы управления рулем высоты и руля поворота, тогда точно уже рухнем, – подумал Ярослав  

А под ними еще лес. Прошло несколько мучительно долгих тяжелых минут прежде чем перед ними закончился лес и открылось летное поле. И тут мотор стал “чихать”.  

–Паша, убирай потихоньку газ и плавно ручку на себя.  

–Вот так. Хорошо.  

Израненный самолет стал плавно снижаться и уже коснулся колесами земли.  

–Газ убери полностью! – продолжал командовать Ярослав, но командир его уже не слышал. Он был без сознания.  

Самолет, пробежав еще метров 70 остановился и теперь вспыхнул уже весь. Горели перкалевые крылья, горел фюзеляж. Пока самолет бежал, Ярослав уже выбрался на крыло и стал вытаскивать командира. Очень мешал парашют, а избавиться от него в кабине был сложно, пришлось летчика тащить вместе с парашютом. А теперь еще огонь лизал его ноги, уже и на нем горел комбинезон.  

И тут огонь добрался до бензобака и вспыхнул еще более ярким пламенем. Но к самолету уже бежали десятки людей. Наконец Ярославу удалось вытащить из кабины летчика и, превозмогая боль от ожогов, оттащить его дальше от самолёта на траву. В это время к самолету подбежало несколько человек и мчалась пожарная машина. Люди стали тушить на летчиках горящие комбинезоны.  

Там в задней кабине на полу фильтры. Не дайте им сгореть, – попросил Ярослав и отключился.  

продолжение следует.