Озеро.

ОЗЕРО  

Обширное полуболото с чахлыми уродливыми деревцами заканчивалось озером длинным и широким, но с чистыми берегами. Та сторона озера, что примыкала к болоту, сильно поросла, заросла мхом, может это уже стало торфом. Так что образовался плавучий берег-- очень плотный и прочный.  

Можно было зайти на этот мох метра на 3-- 4. И столько ещё оставалось до края. и сюда, за этот край закидывать удочку-- вода на этом плавучем берегу всегда была очень теплой. Но под тяжестью человека берег этот медленно опускался, и если заходишь в него по щиколотку, то через полчаса стоишь уже по колено.  

Из болота выпадали крохотные ручейки, с ледяной водой, и там, где они впадали в озеро-- мох не рос. Получались как бы громадные трещины в плавающих берегах. И здесь, в этой трещине толщина плавающего мохового берега была около метра. А потом виделось около метра воды, и снова такой же толщины слой мха плавучего, а удилище прощупывало ещё один слой такого же мха. А сами трещины шириной были в полметра  

А сколько их было (слоёв) в действительности-- никто не знал, и никто не рисковал узнать. Боязно было -- а вдруг кто выскочит из этих подводных пещер, и утащит к русалкам. А глубина здесь была -- в трещине --удилищем не узнаешь... метров 5, или больше.  

А трещина рассекала все слои мха.  

Но это озеро было ради забавы. Или отдыха.  

Рассказывали, и правдиво, что там водятся караси, но я таковых не видел. Для меня же рыбалка была на реке, и особенно на протоке. Что была здесь же, рядом. Недалеко от этого озера.  

А так как вскоре выяснилось, что рыба неплохо клюет и по ночам, то и разгуливали мы всю ночь по берегу протоки, и разгуливать чаще всего приходилось одному, потому что напарник не всегда находился: не все же были такими фанатами.  

Стоило отойти от костра на несколько метров, как глубокая темнота и такая же тишина охватывала тебя со всех сторон. Луны почему- то почти никогда не было, так что в этой темноте идешь по крутому бережку и только по отражению звезд и по легкому шуму воды-- ориентируешься в пространстве.  

Проблема была только при насадке червяка, и тут помогали только звезды: поднимешь крючок вверх, и на фоне звезды стараешься упрямого червячка нацепить на крючок, а ему очень не хочется. И однажды, при таком занятии над головой у меня очень тоскливо и одиноко прозвучало «О-о-о-ох»,  

И так это было жутковато в ночной тиши, но даже не успели пробежать по коже мурашки, как в душе у меня кто-то подсказал—«сова».  

Видно её тоже не было, как и червяка. Но я ему –голосу—поверил.  

А что бы со мной, или с кем другим произошло, но в настоящее время, когда полным-- полно всяческой жути, всяческих страшилок и мистики, всякой сверхъестественной замогильной чепухи, которую, по мнению тех же младых журналистов необходимо знать читателям и слушателям. Которые (читатели) просто жаждут это знать –по мнению тех же инфантильных придурков, которые и всех остальных стараются сделать такими же инфантильными и верующими в чертовщину, как и эти вещие придурки...  

Или у костра, как у тургеневских пастушков, в рассказе «Бежин луг» -- наслушаются страхов своих, и сами в них верят.  

Инфантильный век--век невежества и страха.