Уроборос

Тёмную шахту тоннеля покрыла пылевая завеса. Дощатый коридор проникал вглубь недр земли, освещаемый тусклым огнём керосиновой лампы, подвешенной к потолку. По стенам тянулись витки проводов, покрытых изоляционным материалом. А под дощатым полом были пущены металлические трубы, чьë предназначение оставалось загадкой.  

Из ответвления неподалёку проявилось тусклое свечение. С каждым дуновением хладого ветерка, ласкающего тутошние бесчувственные стены, это свечение становилось всё более выразительным. Вскоре вслед за светом послышалось и глухое шлепанье шагов  

– Рë, – послышался дрожащий голос, – может, давай вернёмся, пока не поздно. Нам нужно выполнить дневную норму.  

– Диа! – В проходе показалась фигура худощавого юноши, около 6 футов в высоту. Он был одет в зелёный комбинезон, протертые до дыр рабочие туфли и серую майку поло. На голове был налобный фонарь, освещавший путь. – Я ж тебе уже говорил: я нашёл родник. И если он будет нам доступен для пользования, мы сможем вообще не работать.  

– Какой же ты все-таки дурак, Рë, – выпалил следовавший за юношей Мо. Мо был немногим младше Рë – всего на год-два. В ближайшем месяце ему должно будет стукнуть 15 – по меркам, установленным раджей, возраст зрелости. – Ты что, забыл уже, что все грунтовые воды, попадающие в пещеры и шахты, принадлежат радже? За сокрытие найденного источника нас просто сгнобят на работах.  

– Верно, – поддакнула девушка в мужской робе. Её засаленные волосы были заплетены в длинную русую косу, перекинутую через плечо. Руки были на удивление жилисты и сильны, а кожа огрубела от тяжёлой, грубой работы в шахтах. – Давай вернёмся и сообщим об этом распорядителю. Может, нас даже отблагодарят двойным пайком. – В её глазах заискрились мечтательные огни.  

– Нет, – наотрез отмахнулся от своих соратников Рë. Это наш путь к лучшей жизни, я в этом уверен.  

Мо и Диа синхронно выдохнули и осунулись под тяжестью твердолобости своего друга. Но несмотря на свои возражения, они пошли дальше за увлечённым несбыточными надеждами Рë.  

– После северо-восточной развязки нужно свернуть во второй проход налево. Я пометил это место на своей карте – не потеряемся, – сказал он, обернувшись к друзьям, и похлопал передний карман в комбинезоне, как бы давая понять Дие и Мо, что, покуда карта тут, им не стоит переживать насчёт того, что они потеряются.  

Когда они проходили расширившуюся залу подземного мира, сзади них послышался какой-то писк.  

– А-а, – взвизгнула Диа.  

– Что, что там? – встрепенулся Рë, резко развернулся одним прыжком и направил фонарь в сторону послышавшегося шороха.  

– С тобой всё нормально? – побеспокоился Мо.  

– Да, – выдохнула Диа. Сердце колотилось как бешеное, готовое выскочить в любую секунду.  

– Тоже мне, пугливые, – послышался задорный голос Рë. – Это ж всего-навсего крыса, а вы столько шуму понаделали.  

Под ногами что-то засуетилось и вновь раздался писк. Рë подсветил этот участок земли фонарём, и в то же мгновение на секунду стала видна серая крыса. Она была худа настолько, что ребра выпирали из боков. В глазах её горел огонь отчаяния и злобы. Она мимолётно проскочила всех невольных посетителей и унеслась вдоль череды коридоров, вглубь беспросветной тьмы.  

– Рë! – с упрёком сказал Мо. – Хватит тебе, ты ж сам испугался!  

– Да ничего подобного, – тут же парировал Рë. – Я сразу же рванул вас спасать!  

– Безусловно! Сразу же после того, как взвизгнул у меня за спиной, – ухмыльнулся Мо.  

Лицо Рë исказилось сначала из-за стыда, а потом от – злости. Такого выдюжить он не мог. Он показал свою слабость перед другими. Рë хотелось провалить сквозь землю – тут же.  

– Всё, хватит, – он оборвал, было начавшего что-то вновь говорит Мо. – Идёмте дальше – мы и так кучу времени прозевали.  

И он затопал вглубь подземных катакомб, а вереница его друзей, обомлевших от быстрого успокоения своего друга, поплелась за ним.  

Они пронеслись через анфиладу коридоров, сквозивших сыростью и привкусом металла в воздухе. Минут семь они шли, не сворачивая, и миновав очередные два поворота, упёрлись в стену и завернули за угол. Светились с картой и продолжили путь. Несколько раз свернули в коридоры-близнецы, отметили начавшиеся из неоткуда старые – но почищенные от ржавчины и ухоженные – рельсы для вагонеток – на что Рë сказал, что всё в порядке и они скоро дойдут до нужного места, – и натолкнулись на сквозной проход в гранитном массиве катакомб.  

Подойдя к проделанному кирками панорамному окну (они сразу заметили аккуратно и мастерски выдолбленный проём в толстой стене и её обработанные и отполированные рамки), оно аккуратно заглянули внутрь. С той стороны на них взирала исполинская зала природного происхождения. Гигантское помещение, пронизанное сотнями ходов, из которых выкатывались знакомые нам рельсы. В противоположной стене был высечен ключ, который как бы оплетала серебряная спираль. Из нескольких проходов, словно по команде, показались рабочие, катящие чем-то нагруженные телеги.  

— Что они тут, – начал было Мо, как послышались какие-то голоса со стороны одного из проходов: — … У нас всё по плану. – Зазвучал хриплый голос незнакомца. – Не отстаём от нормы, так что можете не переживать.  

В ответ говорившему поднял голос обладатель баса.  

— Я в вас не сомневаюсь, но вы тоже поймите: начальство дотошно и скрупулёзно в отношении поставок. Боятся, что их все подведут. Вот только да кому. – Они в унисон засмеялись.  

Из далёкого узкого прохода показались две фигуры. Одна – обладатель грудного баса – была одета в странную одежду: строгий чёрный костюм с повязанным на шее синем галстуком – подобное здесь никто не носил. Вторая – мужчина с хриплым голосом, который носил привычную зелёную робу со спиральным символом на переднем кармане.  

– Это уж точно, – подал мужчина в робе. – Совсем уже пелена наслаждений закрыла глаза.  

– Главное – чтобы эти гекатомбы приносили пользу и выгоду для каждого. – Он, видимо по старой привычке, поправил пиджак. – Тогда все будут сознавать, что всё под контролем скрытого бомонда.  

Тройка друзей скрылась за выступом гранитного окна, боясь издать малейший шорох, не двигаясь. Ноги и тело словно слились с окружением, обратившись в мраморное изваяние.  

Раздался резкий удар. Кто-то из рабочих отвлёкся, и тележка чуть не слетела с рельс. Тут сразу же встрепенулся мужчина в смокинге.  

– Ты что тут устроил, идиот! Если хоть дюйм товара будет испорчен – сам займёшь его место. Будешь отбракован.  

Рабочий тут же распластался в извинениях и поспешил вернуть всё на место и продолжить работу.  

– Кажись, нам лучше потихоньку уйти отсюда, Рë, – подметил Мо, вновь пригнувшись за каменное укрытие. – Думаю, нам не поздороваться, если нас тут приметят и сцапают.  

– Но что же у них там такое, – задумчиво произнес Рë, упершись взглядом в одну из вагонеток. – Как вы думаете? – Он обернулся к остальным.  

– Да какая разница, что там, – встрепенулась Диа, – послушай, пожалуйста, Мо: здесь опасно. Нам не стоит совать нос не в свои дела.  

– Разве вам не интересно? – Рë вновь взглянул на рабочих, тащащих что-то неизвестное, после чего резко дёрнулся и издал гулкий шум.  

Все застыли. Мужчина в костюме и вахтовик встали настороже и заозирались по сторонам в недоумении.  

– Так-с, ладно, – испуганным голосом обратился Рë к взволнованным друзьям, – видимо, нам и вправду пора.  

Компания двинулась обратно по тому же пути, которым добралась до этого тёмного витража.  

– Может и просто далёкий гул… – обратился к стоящему рядом управленцу проверяющий мужчина в смокинге. – Проверьте близлежащие ходы, если кто есть – схватить, обездвижить и приволочь сюда.  

– Как скажете, камергер. – Вахтовик двинулся к подчинённым и стал раздавать команды.  

Друзья уже проносились мимо предпоследнего поворота, как вдруг Рë воскликнул вне себя от происшедшего: – Карта! – Остальные остановились и в унисон выпалили: – Что? Что такое?  

– Карты нет, – в ответ сказал запыхавшийся Рë, – видать, я не заметил, как обронил её на одном из поворотов, когда сверялся с маршрутом.  

– Да брось ты, – попыталась отвлечь друга Диа, – от неё только бед больше. Пойдём. Мы успеваем в пору – к концу свободного времени прежде, чем прозвучит сигнал к отбою.  

– Как же мы потом найдём родник, – продолжал досадовал Рë.  

– Прекрати! – не выдержал Мо. – Ты сам знаешь, что долго им пользоваться ты бы не смог. Так что нечего переживать о несбыточном. – Мо отвернулся от остальных и поплелся к выходу из ходов. Диа вперла в него свой взгляд, потом пронзительно сверкнула своим рубиновым взором на Рë и, мимоходом проговорив: «Пойдём», отправилась следом.  

– А как же… Но ведь, – замялся Рë в тщетных потугах найти выход из этой ситуации. Но так и не найдя верного решения, смирился с утратой и, горько вздохнув и напоследок взглянув в глубокую и хладую тьму пещер, пошёл за своими друзьями.  

Троица друзей выскользнула из парадного входа в томительные катакомбы и прошмыгнула мимо, задремавшего рядом работника, поставленного стеречь вход внутрь.  

Миновав пару десятков метров, Рë подметил: – Тоже мне защитник святой скважины – дрыхнет на посту. А ведь из-за таких вот работничков дети и шастают по опасным местам и впадают в передряги. Верно, ребята? – он обратился к друзьям, усмехаясь.  

– Вот тебе всё посмеяться, – в ответ сказала Диа, – нет бы хоть раз спокойно подумать, к чему всё может привести. Так и до беды один шаг.  

– Вот именно, Рë, – подтвердил Мо, в следующий раз, будь добр, посоветуйся с нами, прежде чем что-то предпринимать.  

– Ой, ладно вам, – отмахнулся Рë, -всё ж нормально, нечего бухтеть. Пойдёмте лучше к старику Гарно в лавку. Думаю, он нас чем-нибудь да угостит.  

– Даже если дедушка добрый, не стоит постоянно пользоваться этим, Рë. Он ведь в таком же положении, как и мы. Может лучше сходим на глубокую скважину покидаем камни. Посмотрим, у кого дольше камешек будет лететь до низу. Как думаете? – обратилась к шедшим по бокам от неё друзьям Диа.  

– Да что швыряться этими обломками сталактитов и сталагмитов. Нежели мурой заниматься, лучше посидеть с дедком. Авось чего и расскажет интересного б  

– Что бы Рë ни говорил, но в этом я с ним согласен, – откликнулся Мо, – дедушке уже шестой десяток идёт. Истории у него всё никак не иссякнут. Поэтому с ним как-то поинтересней.  

– Ну как хотите, – пожала плечами раздосадованная Диа.  

Они двинулись к торговой лавке старика Гарно, расположенной на шестом внешнем кольце обители – одном из самых бедных и затхлых колец города. Лавка была высечена в скале седьмого внешнего кольца и выходила пустыми окнами к центральной резиденции раджи Марова. Старик Гарно торговал бытовыми вещами, например: свечами, масляными фонарями и насосами, жилетами, изредка консервами и налобными фонарями. Стены лавки были покрыты причудливой лепниной, кое-где уже отваливающейся от стен и потолка.  

Прежде чем войти внутрь, тройка друзей дважды позвонила в навесной звонок, потянув за верёвочку.  

– Да, да, сейчас, – послышался из кладовой бодрый голос. Вскоре в проёме появилась крепкая фигура. Гарно было уже шестьдесят четыре года, а он всё так же был подтянут и свеж, как и в свои двадцать. Его длинные волосы, длиной достигающие поясницы, были собраны в пучок и зафиксированы какой-то спицей. Руки его наделены природной силой и мускулисты. А голос звучал с юношеским задором, словно это и не старик. Но влияние лет прослеживалось в неизменной хрипотце и морщинах, скучковавшихся близ глаз, лба и блеклого рта.  

– Привет, старик Гарно, – поздоровались мальчики. А вслед за ними раздался радостный визг.  

– Дедушка! – подбежала к старику Гарно Диа. – Как ты?  

– Диа, ха-ха, дорогая моя. – Он крепко обнял девочку и резко приподнял над собой, чуть не ударив её об потолок, в ответ на что раздался радостный вскрик девочки. Он плавно опустил Дию на пол. – Что вы тут делаете, ребята?  

– Скучно нам, Гарно, – подал голос первым Рë.  

– Да, – тут же отозвался Мо, – мы думали, может, ты нам что-нибудь расскажешь интересное.  

– То есть пришли послушать историй, верно? Ну что ж. Всё равно посетителей сегодня не намечается – до закрытия считанные минуты. Так уж и быть что-то да расскажу. Вы только скажите мне на милость, чего бы вы хотели?  

– Расскажи про приключения, – взорвался Рë, пропитанный духом авантюризма, чуть ли не подскочив до потолка.  

– Только не страшное, – поежилась Диа, устроившаяся на коленках дедушки.  

– Я бы лучше что-нибудь про жизнь на поверхности лучше послушал, – помялся Мо.  

– Что ж. Приключения… без пугающих подробностей… и связанное с прошлым, – задумчиво произнес Гарно, почесывая указательным пальцем подбородок. – Хорошо, сейчас всё будет. Присаживайтесь. – Он махнул рукой по направлению к стоящим неподалёку стульям и передвинул подсвечник к центру глиняного стола. Стоявшие до этого Рë и Мо сели и упёрлись руками о стол.  

Старик Гарно окинул взглядом сидящих, потрепал по волосам милую Дию, покосился на дальний прожектор, подвешенный под сводом исполинской залы, в которой образовался этот город, заменяющий под землёй Луну. Тщательно обдумывая, с чего начать, он помедлил.  

– Было дело лет сорок назад, – мне тогда, помнится, двадцать стукнуло. Понятное дело, ходил довольный, как кот, испачкавшийся в сметане. – Ребята покосились на Гарно. – Присказка такая – давнишняя, – пояснил тот. – Так вот. Такой весёлый ходил несколько дней, вы не представляете. А чего б, как говорится, и не радоваться. Я ведь наконец могу перейти в первый сектор раскопок! В самый продуктивный сектор. Что ни день – находка. Вот оно, – думаю я, – начало шикарной жизни. Добуду что-то этакое, золотое, с кучей редких примесей – и перевезу семью на кольцо пятое, а быть может так случится, и четвёртое. Идёт вот всё хорошо, как – случится же! – объявили комендантский час и чрезвычайное положение. Говорят, какие-то умы, работники из – как вы думаете? – первого сектора, оглушили здешнего охранника и сбежали в какой-то из ходов.  

– А почему они это сделали? – перебил старика Мо.  

– Официально объявили, что они наткнулась при раскопках на залежи какого-то природного газа, вызывающего галлюцинации и помутнение рассудка, из-за чего свихнулись и стали творить бесчинства. Чтобы всё выглядело как можно более естественно, ту зону оцепили, поставили изоляцию и запретили к ней приближаться.  

Но в народе была и другая мысль. Кто-то из их товарищей по бригаде рассказывал, что старший из нарушителей – Им – его имя – постоянно говорил обиняками в отношении тогдашнего правителя. Что, мол, раджа нас держит в рабстве и мир на поверхности цел и невредим.  

– Что за идиот, – вставил Рë, – каждый ребёнок знает, что несколько веков назад случилось. Что солнце внезапно усилило активность, из-за чего, доза радиации, поступающая на Землю, проредила озоновый слой и пала на людей. И чтобы выжить, люди ушли под землю, основав несколько значительных городов. И единственный город, которому удалось уцелеть – наш.  

– Да, Рë, – осклабился в приветливой улыбке старик Гарно, – однако у него была своя идея. Что, вроде как, ничего этакого не случалось, а тогдашние государи сговорились изменить жизнь людей и запрятали всех под груду земли. И якобы на поверхности до сих пор существует цивилизация. Тогда-то он и нашёл человека, которого смог убедить в своей теории и составил план, по которому они смогут добраться до какого-то люка, ведущего наверх.  

В середине своей смены они притворились, что нашли что-то плотное, неподвластное кирке, и оповестили местного смотрителя. Тогда по протоколу в случае странной находки шахтёры должны были позвать на место назначенного на ту зону смотрителя, чтобы тот убедился в нахождении не нечто тривиального и обыденного, а чего-то ранее неизвестного. Тогда смотритель должен был вызвать особую бригаду, которая бы смогла аккуратно вытащить из земли находку, и после тщательной экспертизы тех, кто обнаружил этот предмет, могли бы наградить – в зависимости от ценности находки.  

Смотритель, блюдя правила, подошёл к указанному месту. Пока помощник отвлекал смотрителя, Им обошёл того со спины и ударил тупой стороной кирки его по голове. Было время обеда, из-за чего других работников на местах не было, а наши соратники нарочно задержались. Они раздели и обыскали бесчувственное тело смотрителя, приватизировали все, что посчитали нужным, и запрятали того в заранее приготовленную нишу в скале, предварительно засунув ему в рот кляп, наскоро сложенный из порванной рубахи, и связав по рукам и ногам. Решив поторапливаться, покуда перерыв не закончился и не вернулись шахтёры, они нырнули в зев хода, через который они проходят ежедневно. Пройдя через десяток ступеней, они увидели, как на повороте заиграли огни и тени. За поворотом расположилась комната отдыха для рудокопов. Они опустились на живот и миновали эту комнату по-пластунски. Аккуратно, стараясь не издавать ни звука, они пронеслись через этажи этого многоуровневого хода и, достигнув выхода близ 7 внешнего кольца, убедились в том, что вокруг ещё тихо и из никто не ищет, двинулись дальше, вверх.  

Не знаю сколько и где они шли, но вскоре стало известно, что эта парочка наткнулась на патрулирующую ту часть катакомб охрану. Слегка замешкавшись, патруль открыл по ним огонь. Товарищ Има оказался не больно преданным и, решив сохранить свою шкуру, сдался при первой же возможности. Им пытался его остановить, но не успел. Тогда Им в полном отчаянии кинулся бежать дальше, сверяясь с украденной картой. Если честно, не знаю откуда вдруг объявилась эта карта, кто-то говорит, что он её украл, а кто-то – что он получил её от своего дедушки. Странная вещь… Гхм, что-то я сбился. Так, каким-то чудом ему удалось обезвредить одного из членов патруля и отобрать у него оружие. Тогда без долгих раздумий он начал палить по всем, в надежде спастись. Он был опьянен возможным бегством и не целился – это привело к тому, что он ранил нескольких членов патруля и убил одного. Да, вот это заварушка была. Оставшиеся в живых не стали его преследовать – думали, куда он денется в этой бесконечной паутине ходов. В довесок ко всему прочему одному особенно меткому патрульному удалось попасть то ли в бедро, то ли в поясницу – никто точно не увидел, куда всадилась пуля. Раненым он далеко не уйдёт. На том и порешили: вернуться в центр управления и собрать отряд для поимки сумасшедшего. А тот, радуясь тому, что препятствие на его пути исчезло так быстро – всего лишь пришлось убить одного человека, – двинулся дальше, к цели.  

Что ж, пока сотрудники добрались до центра управления, пока следственная группа приступила к допросу сдавшегося подельника Има, прошло немало времени. Им успел преодолеть десять километров по затхлым бесчисленным коридорам, построенным, казалось, вразнобой и без какого-то ни было предназначения.  

Поисковой отряд снарядили и отправили за ним. Но в течении двух суток ничего так и не было обнаружено. Ни одного следа засохшей крови не было найдено в бесчисленных коридорах. Поговаривают, что один из членов поискового отряда видел какой-то люк, установленный на потолке одного из ходов, и вроде как он выглядел повреждённым, словно его недавно вскрыли чем-то металлическим, наподобие кирки, и наскоро закрыли. Но этого никто не подтвердил. На третий день поисков, раджа выступил по громкоговорителям с речью, где значилось, что все выходы из коридоров были заблокированы, в районе третьего сектора был обнаружен беглец и захвачен под стражу. Никто не видел, как его выводили из ходов – даже сотрудников не было видать ни у одной из парадных. Если верить объявленному, Има четвертовали в одной из камер. Но многие так этому и не поверили.  

После данного происшествия провели расследование, итогом которого стала новость: помешавшийся работник, числившийся в первом секторе раскопок, именуемый Имом Арбено, был выходцем из четвёртого сектора – самой бедной и низкооплачиваемой зоны раскопок. Был переведён во второй сектор, а после – и в третий ввиду хорошего показателя добычи ископаемых, прилежной работы и отменной рекомендательной от каждого из управленцев в этих зонах. По итогу тех, кто составил рекомендательные письма, лишили должности и отправили на каторгу в самую неблагодарную часть катакомб.  

А работникам запретили переводиться в другие сектора. Из-за чего моё торжество быстро оборвалось. Остался я прозябать в третьем секторе, – закончил Гарно. Он приосунулся и помрачнел. Ребята смотрели на него сочувственными глазами.  

– А как вы думаете, ему удалось выбраться на поверхность, – подал первым голос Мо.  

– А, – как бы очнувшись ото сна, произнес старик Гарно, – я… думаю… Всякое может быть. Авось и выбрался, только погиб сразу же. А может его и вправду сцапали. Кто знает? – Гарно чуть ли не вскочил. Он странно засуетился, как бы вспомнив о чём-то не сделанном.  

– Скоро уже отбой будет – вам пора, – он медленно поднялся с места и опустил уже было задремавшую Дию. Мальчишки встали и придвинули стулья к столу. Старик Гарно довёл троицу до двери, и попросила подождать, исчез в проходе. До отбоя оставалось около десяти минут. Уже прозвучал второй сигнал. Удивительно, как заволокла их эта история. Они просидели здесь около двух часов. Вскоре в проходе возник старик Гарно, неся в руках какой-то кулёк.  

– Берите, угощайтесь. – Он улыбнулся своими жёлтыми зубами.  

– Спасибо, старик. Спасибо, дедушка, – отозвались ребята.  

Они вышли из лавки и двинулись в сторону спален. Старик Гарно стоял в проходе и провожал их взглядом. Вдруг он постучал несколько раз по филëнке и мрачно произнёс:  

– Эх, голытьба. Сколько же вам ещё предстоит узнать и ощутить своими хрупкими и тонкими телами и умами. Надеюсь, все не свалится на них одним махом, иначе, боюсь, если не все, то многие покинут этот мир.  

Безрассудство и неуверенность приводят к печальным последствиям. Когда ты не знаешь, что делать и как поступить, и всё пускаешь на самотёк, – обстоятельства сами выстраиваются вокруг тебя. Вот только эти обстоятельства, как правило, носят северный характер. Чтобы обстоятельства не подчиняли тебя, а сами подчинялись тебе, нужно иметь хладой ум и делать всё, что есть в твоих силах, ведь только полная отдача ликует, радуя человека, даруя ему то, чего он так желал.