Поощрительный выговор

ПООЩРИТЕЛЬНЫЙ ВЫГОВОР  

Работаем мы с женой в одном учреждении: я простым клерком самой низкой категории, Нюра же в канцелярии принимает и отправляет почту. На всякий случай не афишируем наше родство, по службе не общаемся, нам хватает и домашних разговоров.  

Но, как-то, звонок:  

– Нам надо срочно поговорить, выходи в сквер.  

Не привычно, значит, что-то важное и неотложное. Встретились. Никого рядом, но она еще утащила меня подальше в кусты. Достает из-под блузки листок напечатанной бумаги.  

– Что это? Письмо. Ты с ума сошла, зачем унесла? За такое не погладят. Хорошо, что никто не видел. Немедленно отнеси обратно.  

– Да, постой ты, не торопи. Тут дело гораздо сложнее. Это письмо твоего босса самому начальнику главка, Козявкину В. Д., а напечатано Козлявкину В. Д. То ли секретарь отвлеклась и ошиблась, то ли случайно прикоснулась к клавише «Л» или автор специально исказил. Я заметила несоответствие, теперь не знаю, как поступить: отправлять, как есть или доложить твоему.  

Да, дилемма. Не думаю, что шеф сделал это специально. Кто же в здравом уме будет сам себе портить репутацию, афишировать свое неуважение к руководству. Надеялся, что не заметит? Так, такое никак невозможно, высокие начальники читают внимательно, как раз только первые строчки, на остальное беглый взгляд и направляют послание помощникам. А ошибку в фамилии признают не, как случайность, а как злонамеренное посягательство на авторитет, как насмешку. Такое не прощают. Так что, скандала не миновать: пострадает мой шеф. Хоть далеко и высоко он сидит, меня может и не знает, много у него таких, но жалко человека, из-за какой-то случайной глупости может пострадать, даже лишиться должности. Меня, конечно, это не касается. Хотя, как знать: «Паны дерутся, с холопов чубы летят». Последуют санкции, неизбежные в таких случаях, преобразования. А они, как правило, к добру не приводят, доберутся и до меня. Место, хоть и не из особо денежных, но на жизнь хватает. Сократят: куда подашься, везде безработица.  

– Я считаю, Нюра, решай, не решай, а надо известить об этом шефа. Ты обнаружила, это и входит в сферу твоих прямых служебных обязанностей, ты и докладывай. Так не возникнет у него подозрений, что еще кто-то другой об этом знает.  

– Да, ты что! Я боюсь. Говорят, он у вас очень строгий, рассвирепеет и выгонит с треском. Кто я для него? Ноль без палочки. Иди ты, он твой босс, тебе сподручнее зайти к нему под любым предлогом, якобы связанным с работой.  

Я еще немного покочевряжился, поотнекивался, но родной жене разве откажешь, согласился. Долго околачивался в приемной, выжидал, когда отлучится секретарша, и босс останется один. Зашел. Он сначала возмутился моему вероломству. Накричал, хотел выгнать, но когда я ему поведал суть дела, сразу сник, растерялся, побледнел, от былого гонора и властности ничего не осталось. Дрожащим голосом предложил мне сесть, закрыл на замок входную дверь и зачем-то дополнительно приказал секретарше никого не пускать. Прежде всего, спросил, кому еще об этом известно. Ну, не буду же я подставлять свою супругу:  

– Нет, никто. Я, как обычно, зашел в канцелярию за корреспонденцией для своего отдела и случайно заметил эту неточность в письме; незаметно схватил его и спрятал в карман. Вот оно. Извините, немного помялось.  

Поняв, что угроза миновала, бумага не отправлена, шеф постепенно стал отходить и приобрел свой обычный властный и, якобы, деловой вид.  

– Вы из какого отдела, кем работаете? Простым клерком? Не порядок. Такие честные, внимательные и преданные своему долгу работники достойны других, более значимых должностей. Как раз имеется вакансия, назначу вас своим заместителем. Надеюсь, этого будет достаточно в благодарность за ваш порядочный поступок и оказанную услугу мне.  

Тут уже растерялся я. От неожиданности опешил, сижу, как египетская мумия, никаких эмоций, ком сковал горло, слово молвить не в силах. А он:  

– Вижу, вижу, испугались. Да, должность ответственная, требует опыта и незаурядных знаний. Но, ничего страшного, это дело наживное. Хуже, что это номенклатура главка, утверждается там. Могут не понять: наверняка, у них уже есть своя кандидатура, вас не пропустят, не утвердят.  

– Лучше назначу вас начальником отдела, тут достаточно и моей власти. Молчите? Пожалуй, вы правы, пойдут нездоровые разговоры: почему отстранили прежнего, весьма успешного, руководителя, чем он провинился? Назначили никому не известного рядового клерка, весьма далекого от знания проблем и задач подразделения. Там ведь много других достойных претендентов, подготовленных, знакомых со спецификой работы, уже не раз замещавших начальника во время его отпуска или болезни. Согласен, очень заметно: такой прыжок не поймут, пойдут кляузы, на вас смотреть будут косо, с недоверием, начнутся козни и откровенный саботаж. Зачем вам такая головная боль?  

Мое состояние не меняется, оцепенение не проходит. Он же продолжает:  

– Вы сколько у нас работаете? Маловато. Хотя, чего бояться: человек хваткий, деловой, быстро постиг и освоился, так почему бы не быть ему старшим инспектором. Работа несложная, справитесь, зарплата приличная, соглашайтесь. Кстати, а где вы живете? Выходит, мы соседи, один и тот же квартал, совсем рядом. И по раскосу глаз мы похожи, выходит мы одной национальности. Это хуже: подумают – землячество развожу, своих пригреваю, у нас умеют возводить напраслину, придумывать небылицы. Плохим слухам всегда верят, тут же подхватывают.  

– А знаете, что? Давайте сделаем так, чтоб и вам было хорошо, и на меня тень не падала. Выпишем премию. Ну, скажем, тысяч пять. Что же вы молчите? Да, маловато: при нынешней жизни это не деньги, подачка. Но, вОни от неё будет предостаточно. Пойдут пересуды: за какие такие заслуги, и почему только одному, а не всему подразделению. Слишком наглядно: скажут блатной, из своих, или того больше, делится с начальством. Будут сторониться вас, опасаться, косо смотреть. Никто же не подумает, что вы честный, добропорядочный человек. По себе знаю: куда приятней, когда тебя уважают, сочувствуют, поддерживают, случай чего, жалеют, успокаивают, помогают. У нас больше любят не успешных и продвинутых, а ущербных, обиженных, невинно пострадавших. Вижу, вы согласны со мной, быть таким гораздо спокойнее: никаких нареканий, только добрые отношения, участие, забота, поддержка, покровительство и дружеское внимание. Так и быть, накажу вас, объявлю выговор. За что? Да, хотя бы за небрежное отношение к служебной переписке: помяли же бумагу с важным посланием. Годик побудете с клеймом, а там, может, заслужите благодарность и взыскание отменим. Зато жить будете спокойно, коллектив будет жалеть, оберегать и заботиться, как о безвинно- пострадавшем, как незаслуженно потерпевшем от сатрапа – начальника.  

Только теперь прошло мое оцепенение: я ожил, и на меня нахлынула такая гордость, такая радость. Ведь это надо, всего за несколько минут я пережил такой невероятный карьерный скачок. Не важно, что не в том направлении. Зато, как стремительно, как быстро и молниеносно, что даже не успел прочувствовать себя в предложенных высоких должностях и, хотя бы немного, насладиться неожиданной властью и щедрой премией.  

Я человек скромный, хвастаться не люблю, о происшедшем никому не рассказывал, даже не поведал Нюре: не хочу огласки, засмеют ведь. Надеюсь, и вы ни с кем не поделитесь. Пусть это будет между нами. Но, подумайте: стоит ли вам, случись такое, заботиться о вашем боссе, и как оценит он ваши старания.