Слушаюсь и повинуюсь (отрывок из романа)

…В стародавние времена жил на берегу озера юноша. По праву рождения принадлежал он к низшей касте рабов, был рыбаком. Дни его проходили в заботах, закидывании и перетаскивании сетей; кормиться дозволялось лишь отбросами. Он вечно был голоден, ведь вся рыба отправлялась на господский стол. Тягостна ему стала жизнь. «Век проживу – и буду лишь горе мыкать, так уж, видно, на роду написано», – думал рыбак, вытаскивая тяжёлый невод уже в который раз.  

Нежданно-негаданно в сетях оказался кувшин. Глиняный, а на вес будто каменный или даже золотой. Авось, в хозяйстве сгодится.  

Вдруг из кувшина, вспыхивая, одна за другой посыпались искры. Зарокотал глубокий, грудинный голос того, кто много пережил, кто исходил тысячу жизненных каменистых дорог и износил в пути тысячу пар железных ботинок, стерев ноги в кровь.  

Как водится, бесплотный дух произнёс: «Слушаюсь и повинуюсь! »  

– Проси чего хочешь, юноша, – произнёс некто из кувшина, – как счастлив я, что повстречал тебя. За зло, сотворённое мною тысячи лет назад, замурован я в эту темницу. Я носился над водою, насылая на добрых людей смерч. Я устраивал в горах лавины. Наконец, я выклёвывал людям глаза в облике страшной хищной птицы. Однако – не таким я был рождён, не таким. А пал оттого, что путь мой тоже был не лилиями устлан. В наказание помещён я в этот кувшин, где воздуха столько же, сколько в гробу.  

То было облако дыма, не удостоенное даже того, чтобы иметь лицо. Призрак, туман.  

– И доколе тебе здесь оставаться? – спросил юноша.  

– В искупление брошен я на дно; обрету свободу лишь тогда, когда исполню десять желаний добрых людей, что выловят кувшин. За дела свои должен я воздать вдесятеро; за них же почти лишён я собственной воли. Уже девять раз совершил я чудо; и после твоего желания буду наконец прощён. Но исполню я лишь первую просьбу, озвученную тобою. Второго раза не будет.  

– А если ты откажешь мне?  

– Тогда амфора тут же исчезнет из рук твоих и вновь перенесётся на дно, где меня ждут новые муки. Загадывай желание. Только будь мудр, мой мальчик. Не торопись.  

Тут в юноше взыграло неожиданное, потайное. Долгие годы оно дремало где-то глубоко – и вдруг стало пробуждаться. Он не решился произнести желание вслух, а смог лишь прошептать джинну на ухо. Юноша знал – он никак этого не заслуживал, но как же нестерпимо захотелось! Так почему бы и не велеть всемогущему духу…  

– Я не сделаю просимого тобой, – спокойно вымолвил бесплотный дух.  

– Но почему?!  

– Потому что покорись я твоему желанию – и я вознесу тебя на неведомые высоты. Ты многое обретёшь, но душу свою потеряешь. Не будешь больше добрым, простым юношей. Я не могу тебе вредить.  

Но юноша, слепец, не внял мудрым словам. Он принялся упрашивать джинна – так сильно хотелось ему опериться и взлететь. Напоследок парень произнёс устрашающую речь.  

– Но послушай…мой прапрадед рассказывал, что некогда и он нашёл на берегу амфору. Так гласит семейная легенда. По преданию, джинн очень не хотел исполнять его желание, но был вынужден. Ведь, не соверши он этого, амфора вскоре попала бы в логово двенадцатиглавых драконов, и дух был бы вечно терзаем их клыками и шипами на языках. Та же участь ждёт и тебя. Разве ты не знаешь?! Только представь, каково это!  

Джинн знал, но оставался непреклонен. Логово драконов не пугало его. Нет, он, конечно, боялся, но то было ничто перед перспективой исполнить вредное самому же просящему желание. Юноша же продолжал устрашать его жуткими рассказами, но на духа это мало воздействовало.  

Так и простоял глупый парень, разглагольствуя, весь день – с кувшином в руке. Пробило полночь, и кувшин исчез, перенесясь ещё на сотни лет в логово драконов. Плакал и стонал джинн, но ничуть не жалел о своём выборе. Уж лучше терзаться самому, нежели на первый взгляд – осчастливить, а на деле – загубить другого.  

А юноша, слепец, досадовал и заламывал руки. Он не желал понять: не всё, чего мы хотим, есть для нас благо. Ещё минуту назад перед ним открывались безграничные возможности; казалось, обстоятельства на его стороне. Но этот безумный джинн сделал совершенно невероятный выбор, в который и верилось-то с трудом.  

– О Небо! Как мне не повезло! Почему мне не достался другой кувшин! – вопил юноша, не подозревая, сколь удачлив он на самом деле.