Гротеск.

Мы стремимся к звезда, и это желание воистину почтенно. Но какие людям звëзды, если мы ещё не изучили все уголки своего родного мира, если мы даже не до конца познали глубины собственного сознания.  

Громадные серые аморфные жирные туши, на тонких, как шёлковые нити, и невероятно длинных ногах, число которых ежесекундно меняется. Тучи из крылатых ртов, в которых сверкают мириады рядов, острых, как бритва, клыков. Уродливые младенцы, плавающие в черных мелких озёрах, использующие собственные акровавленные внутренности как щупальца, что делает их подобием кальмаров. Катящиеся по полю громадные шары из плоти, размером с горы, сплошь усеянные человеческими ушами; колоссальная вереница на горизонте – один за другим, один за другим, поднимая в высь колоссальные столбы пыли, цвета запëкшейся крови. Грязно-алые небеса, буд -то бы целиком состоящие из грязно-алых, нечеловеческих глаз. А солнца. Нигде не было. И непонятные длинные, всепоглощающе-чëрные, тени тянулись отовсюду, завоёвывая и сжерая больше и больше пространства вокруг.  

Всë это привело меня в ужас и благоговейный трепет.  

Зря я согласился на эксперемент по погружению в глубины собственного сознания. Может быть зря думал я, да и все эксперты, что с психикой у меня полный порядок. А может, хотя в прочем, в таком случае, я никому не посоветую лезть даже в глубь себя, не то что в глубь кого-то, или чего-то. Слишком уж велик риск решиться рассудка...