Требуется инженер. Часть Начальная. 3.Ведьмовские штучки

Когда Гайкин очнулся уже стояла глубокая ночь. В купе было изрядно накурено, на столе плавно покачивалась в такт движению большая студенистая лужа. Никого из попутчиков в купе не наблюдалось. Очевидно, учинив безобразный дебош, они пошли освежиться и подышать свежим воздухом в тамбур. Поезд бодро стучал по рельсам, продвигаясь все дальше на север. Окрестные просторы теперь покрывал толстый слой снега. Вековые ели по обе стороны дороги загадочно поблескивали своими снежными одеяниями в свете луны. Мимо окна пронеслась пара розовых чулок. На этот раз они преследовали другой вагон и не задержались. Максим протер глаза, решив, что это ему опять снится, и посмотрел в зеркало. Однако, стекло было все в клубах табачного дыма и разглядеть что-либо в зазеркалье не представлялось возможным.  

Максим снова сонно уставился в окно и вздрогнул он неожиданности. За стеклом висели женские ножки в белых чулочках. Через тонкий капрон прекрасно просматривались ухоженные выкрашенные красным лаком ноготки, сверху развевалась на ветру короткая плиссированная юбочка, то и дело игриво приоткрывавшая потрясающий вид на разрумянившийся на морозе зад Екатерины Семеновны. Вне всякого сомнения, это была она, вот только было решительно не понятно каким летательным средством пользуются современные ведьмы. Ведь ни метлы, ни, тем более, ступы не просматривалось.  

Тут поезд начал притормаживать, и ведьма улетела вперед, без труда обогнав вагон. Максим открыл форточку и высунул голову наружу, чтобы посмотреть куда она делась. Но ни справа, ни слева, ни сверху никого видно не было. Вдруг кто-то вывалился из вагона на ходу и покатился по заснеженной насыпи с многочисленными упоминаниями такой-то матери. Должно быть, под действием проклятий поезд заскрежетал тормозами, состав дернулся и остановился.  

На белом как простыня поле при свете луны все было видно, как днем. Утопая по пояс в снегу, пытался бежать по сугробам в сторону леса мужчина. Он то и дело оглядывался, страх до неузнаваемости исказил черты его холеного упитанного лица, но все же инженер признал в нем своего попутчика Володю. Бизнесмен лихорадочно работал руками и ногами, прокладывая себе путь, а вокруг него витали странные тени. Вдруг сверху на беглеца спикировала объемистая темная фигура с большим блестящим вентилятором за спиной. В свете луны таинственно сверкнули блестящие застежки на черных чулочных подвязках. Бизнесмен успел ловко отскочить в сторону и швырнул в ведьму снегом, та снова взмыла в воздух. Вентилятор натужно гудел и кашлял, явно нуждаясь в хорошем ремонте.  

Ей на подмогу из головного вагона поезда с душераздирающим визгом неслась на бреющем полете еще одна бестия. Володя не растерялся и принялся прицельно кидаться в них снежками, пытаясь поразить летательный аппарат. Одну чертовку ему таки удалось подбить, повредив лопасть вентилятора. Она с визгом кувырнулась в сугроб и задрыгала там ножками в красных чулочках. Володя приободрился, мол знай наших, немножко расслабился, и этим тут же воспользовалась другая, успевшая сделать новый заход сзади. Она крепко ухватила бизнесмена ногами, практически сев ему на шею, тот как-то сразу обмяк, покорившись своей участи, и вместе они полетели к началу состава, надсадно гудя вентилятором. Поезд тут же ожил, вздрогнул всем составом и снова тронулся вперед.  

В пылу сражения никто не заметил, что на поле боя появился еще один участник. Максим сначала принял его за медведя, но, когда тот вышел на свет из-за стволов деревьев, стало понятно, что это просто крупный бородатый мужчина в длинном тулупе и на лыжах. За поясом у него красовался топор на длинной рукоятке. Завидев, что ведьма схватила свою жертву, он пробасил что-то ей вслед, погрозил кулаком и бросился наперерез, мощно вспарывая сугробы своими лыжами. Расстояние между ними понемногу сокращалось, но было понятно, что догнать чертовку вовремя не получится. Тогда лесник остановился и метнул свой топор. Раздался звон стекла, топор исчез в вагоне поезда, а из разбитого окна немедленно понеслись проклятия и требования вызвать милицию. В коридоре раздался топот, как будто на водопой неслось стадо носорогов.  

Гайкин хотел было встать и пойти посмотреть на происшествие, но тут в купе чиркнула спичка. На месте Володи в тени у зеркала сидел невысокий человек и со знанием дела раскуривал трубку. В свете спички Максим разглядел только пышные усы и крупный мясистый нос. Незнакомец с наслаждением затянулся, выпустил колечко дыма и задумчиво процитировал, обнаружив заметный грузинский акцент:  

– В теории Маркса специалист,  

Умелый знаток астролябий  

Выйдет из леса старик-коммунист,  

Старый не значит слабый.  

Позарастали тропы травой,  

Но стукнет топор снова  

И справедливость взойдет под луной  

По правилам Глеба Жеглова.  

Максим потянулся к выключателю светильника, чтобы рассмотреть нового попутчика.  

– Только не надо свет включать, Максим Леонидович, – поспешно опередил его действие усатый.  

– Почему это? – опешил Гайкин.  

– Боюсь, испугаетесь преждевременно, – пояснил незнакомец, попыхивая трубкой.  

– А откуда вы меня знаете?  

– Это по моей рекомендации вас пригласили на завод. А чтобы вы в целости и сохранности добрались до места назначения приходится лично приглядывать. В поезде сами видите, какой беспредел творится, поймите меня правильно.  

У Максима возникло полное ощущение, что он спит и видит страшно увлекательный сон. Вот наконец появился персонаж, который полностью в курсе дела и может пролить свет на происходящее.  

– Да, кстати, может быть вы поясните, что здесь такое творится? – тут же спросил он.  

– Видите ли, Максим Леонидович, после некоторых событий, о которых я пока вам не буду рассказывать, лесной массив в районе Шамор начал жить собственной жизнью. Мало того научился влиять на людей и управлять событиями в нашем городке. С течением времени это влияние разрастается и углубляется, и чем дальше, тем больше. Так вот, некоторые особенно сообразительные граждане научились пользоваться новой силой в своих интересах. Этот поезд – яркий тому пример. Женщины по своей натуре очень близки к природе и интуитивно чувствуют сильные биотоки, именно поэтому они и животных лучше понимают. Помните, как в сказке именно женщина своим колдовством приручила диких зверей и дала их мужчине в помощь. А если у женщины разбито сердце и поломана жизнь, то она чувствует в десять раз сильнее и стремится овладеть этой энергией, чтобы залечить свою израненную душу. В этом поезде как на подбор работают проводницами как раз такие гражданки. Они сюда одна за другой подтянулись, как мухи к варенью. Будьте с ними предельно вежливы и осторожны и по возможности держитесь от них подальше.  

– А как же они делают это свое колдовство? – поинтересовался Максим.  

– Отчасти это гипноз, отчасти некоторые инновации Шаморского завода, но в большей степени это взаимодействие с теми силами, о которых я пока не хочу рассказывать.  

– Почему же? – заинтригованно спросил Максим.  

В неверном свете луны Максиму показалось, что фигура собеседника начала медленно оплывать как воск на свече.  

– Это очень длинная история, у меня мало времени, – грустно заметил усатый, попыхивая трубкой. – Имейте в виду, что топор правосудия непременно нужно найти и вернуть владельцу. Запомните, это очень важно. Вам нужно сходить на место происшествия, выяснить, что там происходит и любым способом забрать топор или хотя бы понять, где он находится.  

Он сделал глубокую затяжку, старательно создавая вокруг себя дымовую завесу, но теперь Максим не спускал с него глаз и точно разглядел, как пышные усы сначала уныло повисли, а потом поползли по подбородку толстой волосатой гусеницей. Перед ним сидело самое настоящее привидение товарища Сталина. Голова инженера сразу же загудела как улей, и в нее полезли всякие воспоминания про знаменитые репрессии и расстрелы 30х годов. Холодный пот выступил на лбу. Зачем понадобился топор вождю пролетариата? Но перечить Гайкин не осмелился.  

– Будет сделано, Иосиф Виссарионович, – по-военному четко отрапортовал он и даже вытянулся по стойке смирно под одеялом.  

– Смотри не подведи, – тот погрозил ему трубкой. – Имей в виду, что табачный дым парализует колдовские способности, но к сожалению, только на короткое время.  

Он положил трубку на столик, а сам нагнулся за чем-то под лавкой. Через секунду в купе никого не было, кроме лужи на полу. Максим зажмурил глаза и потряс головой, надеясь, что все это ему приснилось. Когда он разлепил веки, лужа тоже куда-то испарилась, и осталась только тлеющая трубка на столе да зеленая пачка папирос Герцеговина Флор.  

После странного разговора с привидением последние остатки сна как рукой сняло. Интуиция подсказывала, что надо бежать спасать Володю, пока еще не поздно. А там глядишь, и топор где-нибудь по дороге отыщется. Максим поднялся, сунул в карман папиросы, прихватил трубку и двинулся в сторону головного вагона.  

Дверь в купе проводницы была приоткрыта, и он невольно задержался перед ней, затаив дыхание. Через щель ощутимо сифонил сквозняк, и слышалось стрекотание лопастей вентилятора. Затем все смолкло, кроме какого-то странного утробного урчания.  

– Ну, что, не скучал без меня? – совсем рядом прозвучал хрипловатый с мороза, волнующий голос Екатерины Семеновны.  

По спине Максима забегали мурашки от охватившего его возбуждения, он едва сдерживал вдруг участившееся дыхание, и с трудом подавил в себе желание ответить ей.  

– Очень, очень скучал, моя королева, – горячо отозвался кто-то другой с той стороны.  

Инженер тут же почувствовал жгучий укол ревности, и чтобы хоть как-то успокоиться сунул в рот трубку и сделал глубокую затяжку. Ему тут же стало лучше, самообладание вернулось к нему, и он осторожно заглянул в купе. Екатерины Семеновны видно не было, зато в проеме торчал зад Валеры, стоящего на четвереньках. Менеджер издавал при этом тот самый урчащий звук, будто кот, которого любимая хозяйка чешет за ухом.  

– Сейчас выметешь ковер в коридоре, перемоешь посуду, заваришь чай, приготовишь ужин, наденешь кружевные трусики и будешь ждать меня – выдала новый список заданий Екатерина Семеновна, и добавила игриво. – Если будешь хорошим мальчиком, то сможешь отдохнуть вместе со мной.  

Тут она залилась громким смехом и выпорхнула в окно. Максим на цыпочках прокрался мимо двери.  

– Где же теперь взять кружевные трусы? – сзади послышалось озадаченное бормотание менеджера, который деловито потопал с веником в другой конец вагона выполнять полученные поручения.  

Максим поспешил выскочить оттуда вон и пошел по вагонам, внимательно прислушиваясь, к тому что происходило внутри купе. В первых трех вагонах все было тихо, пассажиры безмятежно спали, сладко похрапывая на своих полках и абсолютно не подозревая, какая чертовщина творится вокруг. Однако в следующем стоял возмущенный гул как в потревоженном улье. Пассажиры нескольких купе не спали, бегали по коридору, стучали дверями и громогласно требовали позвать полицию. Какой-то мокрый красномордый детина колотил кулаками в дверь проводницы и грозился лично показать ей кузькину мать. Та, видимо, и без него хорошо была с ней знакома и не торопилась открывать.  

– А что здесь такое произошло? – осторожно поинтересовался Максим.  

– Безобразие и полный беспредел, вот что здесь происходит! – взревел детина. – Я этого так не оставлю! Мало того, что нам в купе окно разбили, так мне же чуть голову топором не проломили. Хорошо, что я пригнуться успел. А вот бутылка водки в дребезги! Как вам такое понравится?!  

– Да, обидно, конечно, – согласился Максим. – Но проводница то тут при чем?  

– Как это причем? – побагровел детина. – А кто должен осколки убирать и окно заделывать?! Я что ли?!! Топор этот чертов в столе так и торчит…  

Тут дверь в купе проводницы медленно отъехала в сторону, и на пороге показалась рассерженная, всклокоченная фурия в легкомысленном халатике и нежно-розовых чулочках.  

– Показывай, где топор! – зловеще приказала она.  

Максима вдруг пробил холодный пот от страха, да и детина тоже как-то присмирел и тихонько посеменил в свое купе. Розовые чулочки решительно последовали за ним, гневно сверкая глазами. Максим нехотя поплелся следом, нервно попыхивая трубкой. В купе действительно было разбито окно, и все усеяно осколками. Виновник неприятностей торчал глубоко в столе, холодно поблескивая остро заточенным лезвием. Топор был весь покрыт руническими символами и сильно смахивал на те, что носили викинги в стародавние времена. Рукоять топора была обмотана черной воловьей кожей с серебряным тиснением.  

Проводница с шипением вцепилась в ручку и рванула на себя с неженской силой, но топор, словно заколдованный, даже не шелохнулся. Ведьма дергала его и с места, и с наскока, старалась как могла, пыхтела, шипела, плевалась, пыталась раскачать топор из стороны в сторону, но все усилия были тщетны. В конце концов, она выдохлась и ушла к себе, должно быть за подмогой. Детина стоял, покачиваясь из стороны в сторону, и созерцал это молча, как будто находясь в трансе. А Гайкин, попыхивая трубкой, в душе даже посмеивался над розовыми чулочками, и как только они скрылись за дверью, сам ухватился за рукоять и легко вытащил топор из трещины.  

Заполучив такой ценный предмет, Максим поспешил убраться с места происшествия подальше. Пробежав еще пару вагонов вперед, он снова оказался в ресторане. Несмотря на глубокую ночь там все еще горел свет, в баре суетилась Виолетта Сергеевна, а у барной стойки сидел бизнесмен Володя. К удивлению Максима, он весело балагурил за рюмкой водки, Виолетта Сергеевна заразительно смеялась над его шуточки, радушно подсыпая ему в тарелку то грибочков, то огурчиков, то салатика. Судя по всему, былая конфронтация, разыгравшаяся на лесной полянке, благополучно уладилась. Когда бизнесмен замолкал, чтобы опрокинуть очередную стопку и закушать ее грибочком или огурчиком, откуда-то снизу явственно слышалось чье-то смачное чавканье.  

Завидев Максима с топором в руках, Виолетта Сергеевна застыла на месте с открытым ртом, глаза ее беспокойно забегали, но через секунду она взяла себя в руки.  

– А вот инженер пожаловал, – нежно проворковала она и двинулась ему навстречу. – Заходи, заходи к нам на огонек.  

Максим завороженно смотрел как покачиваются при ходьбе ее крутые бедра, и оживают черные змеи на ее чулках. Он как следует затянулся сладковатым табачным дымом и выпустил его через нос как огнедышащий дракон. Виолетта Сергеевна отчаянно закашлялась, а аспиды дружно вытянулись по стойке смирно и замерли, выпучив глаза.  

– Мать моя женщина! Где ты взял эту гадость? – воскликнула она, покраснев как рак.  

На ее глазах выступили слезы, она быстро ретировалась обратно за стойку и принялась умываться, рассерженно сопя. Максим воспользовался этой паузой, схватил Володю за локоть и поволок к выходу.  

– Постой, куда ты меня тащишь? – возмутился бизнесмен, стараясь зацепить еще грибок с тарелки.  

– Заткнись и быстро иди за мной, не то худо будет, – прошипел Максим.  

Им вслед понеслось нечленораздельное громкое меканье. Гайкин обернулся и похолодел. Под столом был привязан неприятный рогатый козел, на котором красовались модная рубашка и штаны брокера. Не прекращая жевать какое-то месиво из тазика, он жалостливо смотрел вслед Володе, как будто хотел сказать что-то, но забыл, как это делается.  

– Кушай, кушай, Виталька, – Виолетта Сергеевна с усмешкой почесала его между рогов. – Набирайся сил, мы с тобой еще позабавимся.  

Максим поспешил побыстрее выскочить из вагона, таща Володю на буксире. Как только они оказались подальше от Виолетты Сергеевны, бизнесмен активнее стал работать ногами и вскоре даже обогнал Гайкина. Только оказавшись в своем вагоне, они почувствовали себя немного в безопасности и сбавили шаг.  

Уже понемногу начинало светать, и Екатерина Семеновна неспешно попивала чаек в своем купе, распространяя вокруг запах луговых трав и липового меда. На ее коленях уютно свернулся калачиком белый пушистый кот. Она ласково чесала его за ушком, а он от удовольствия мурлыкал на весь вагон. Завидев своих пассажиров, она заулыбалась и даже предложила чаю.  

– Нет, нет, спасибо, мы потом – буркнул Максим.  

– Видишь, Валера, не хотят они, а ты говорил, что чаю им надо… – сообщила она коту, но тот даже не пошевелился, по-видимому пребывая в нирване.