Исповедь

Папа никогда не воспитывал нас в прямом смысле этого слова. За все свои недолгие 35 не слышала, чтоб он повысил голос, высказал ряд советов или наставлений. Сейчас не понимаю, как возможно так растить детей. Не могу прожить и дня, чтобы не объяснять дочери как надо или не надо, почему это можно или нельзя. И каждый день она смотрит мне в рот и смеется, когда я пытаюсь ее учить. Иногда в глазах ребенка вижу озорные огоньки, типа давай-давай вещай свою нудятину...  

Пытаюсь вспомнить, кто мне также объяснял, растолковывал, и не могу вспомнить никого. Ни дед, ни баба, ни мать, а тем более мой папаша ничего подобного не говорили. Почему же я не асоциальное существо??? Вполне себе нормальный гражданин. И ответ нахожу в одном эпизоде...  

Как-то в подростковом возрасте у меня появился пунктик «чистоты». Каждый день мыла и скребла дом, при этом другие члены моего многочисленного семейства не замечали трудов, в особенности отец. На постоянную основу вошла привычка встречать его диким воплем или взглядом, полным ненавистью: «Ух... опять по помытому в обуви, везде носки... всю посуду зас…. испачкал… и т. п». Батя был зашуган мной окончательно и бесповоротно. И это продолжалось бы бесконечно, если бы мне не попалась записка, которую он писал для исповеди. Смятая бумажка торчала между книг, нарушая идеальный порядок в книжном шкафу.  

«Прости меня, Господи, за то, что не могу найти общего языка с дочерью. Дай мне терпения и благоразумия» — вот что было написано там.  

И рот мой сам по себе закрылся, пунктик «чистоты» перестал быть пунктиком, а у папы началась новый период в жизни, когда его никто больше не долбал за грязную посуду и прочее бытовые правонарушения.  

Урок был усвоен на всю жизнь.