Страж

Утренний рассвет наступает медленно и плавно. Ночная тьма медленно уходит, небо розовеет и готовится окунуться в солнечную ванну. Мягкие и пушистые облака неспешно плывут по светлеющему небу. Первые лучи освещают вершины далеких руин, а затем и все вокруг заполняется мягким дневным светом. Я иду навстречу солнцу, встречая новый день. В блаженном одиночестве наблюдаю за красотой природы вокруг, пока несколько птиц не составляют мне компанию. Вижу стадо коров неподалеку, но не тревожу их ленивый покой. Иду все дальше вперед, встречаю все больше животных, пасущихся на бескрайнем поле, изредка прерываемом мелкими ручейками и речушками.  

Я хорошо помню старый, прежний мир. Огромные города, тянущие к небесам шипы из стекла и стали, были полны жизни. Их было так много, что они срослись в огромные бетонные мегаполисы, окружившие моря и океаны сплошным кольцом. А там, где заканчивались города, начинались свалки. Человечество заполонило всю планету, и не было клочка земли, оставшегося непокоренным. Самые величественные вершины гор и самые темные глубины океанов хранили следы прогрессивной экспансии рода людского – отходы и радиацию. Даже небеса были полны мусора, и каждая безоблачная ночь освещалась огнями спутников и джетами кораблей. Цивилизация давно и надежно покорила Землю: леса и моря, животные и растения, даже сама погода – все покорилось нашей воле. Жалкое племя обезьян, несколько миллионов лет назад впервые поднявших камень, стало властелинами и творцами миров.  

Сегодня на удивление красивый закат. Густые, тяжелые облака переливаются ярко-оранжевым цветом. На севере небо затянуло тучами, а значит ночью пройдет освежающий дождь. Ласточки носятся среди гудящих тучек комаров, стремясь поплотнее набить животы, пока есть возможность. Комары кусают меня, но я не против – им нужно дать потомство. Ради великого круга жизни не жалко отдать немного – я и так порядочно задолжал круговороту жизни. Я наблюдаю, как комар приземляется на мою ладонь и с натугой пробивает грубую, выжженную жарким солнцем кожу. Боясь спугнуть, неподвижно смотрю, как он неторопливо насыщается, а затем грузно улетает, оставив небольшой пузырек на ладони, тут же заживающий. Провожаю взглядом комара, пока он не теряется среди сотен сородичей. Возможно, ему повезет не стать лакомством для юрких пернатых, но если и нет – такова жизнь. Солнце садится за горизонт, и среди густой травы я начинаю слышать первых робких сверчков. Сначала всего несколько, но со временем весь луг тонет в дивной мелодии маленьких музыкантов. Блаженно закрываю глаза – мне не нужен сон, но я привык медитировать по ночам, вслушиваясь в чарующие песни жизни.  

Творцы не только миров – даже себя мы создавали сами. Дети эволюции – мы отринули ее, втоптали в грязь. Мы творили свои тела, а тех, кто подобно мне рождался естественным путем, калечили и меняли до неузнаваемости. Пластик и кремний оказались надежнее углерода и воды. Полностью синтетическое бессмертное тело для тех, кто мог его купить, и сотни имплантов для остальных людей, не настолько обеспеченных. Впрочем, даже беднейшие из нас были минимум на треть машинами – дыхательные импланты в легкие, чтобы фильтровать ядовитый воздух, желудочные преобразователи, чтобы есть и пить, динамическая защита мозга от радиации, глазные сенсоры с биопаспортом и небольшой реактор, чтобы питать это все энергией. Это только минимальный набор, который каждый человек получал при рождении, благо импланты давно научились расти и меняться вместе с человеком. Усилители рефлексов, летные ускорители, сильные и ловкие механические конечности – рано или поздно все обзаводились ими.  

Ночью идет дождь, но я остаюсь неподвижным. Птицы и звери спасаются в укрытиях, и я не хочу пугать их зря. К тому же, спиной ощущаю маленькую землеройку, которая решила укрыться подо мной. Не буду ее пугать, жизнь маленькой мышки и так наполнена тревогами, редко когда ей удается спокойно поспать под шум дождя. Струи дождя омывают мое тело, и заливают глаза, но я все равно, моргая, смотрю на редкие вспышки далеких молний. Гроза проходит через несколько часов, которые я провел наслаждаясь симфонией дикой стихии. Моя маленькая гостья уходит на поиски пищи, а я снимаю одежду, чтобы ее просушить. Она не нужна мне, мне не страшны ни жара, ни холод, я привык ее носить и не вижу причины отказываться от этой маленькой прихоти. А еще рюкзак, свирель и несколько безделушек, с которыми у меня связаны хорошие воспоминания. Ношу с собой и меч, найденный в одном из музеев. Конечно, они не совсем настоящие, сделаны из разных видов синтетического углепластика, зато не стареют, если правильно за ними ухаживать. Оставив вещи для просушки, отправляюсь умыться к ближайшему ручью. Сверкающая, будто бы радужная, ключевая вода так чиста и красива, что я на время замираю, наслаждаясь ее красотой. Смываю с себя землю и травинки, но остаюсь ждать возле ручья, ведь одежда высохнет не скоро, а у меня есть надежда повстречать кошку на водопое – я слышал их песни ночью.  

Были и исключения в старом мире: дети, рожденные на свалках слишком далеко от всевидящих камер, и сумевшие дожить до совершеннолетия не снимая респиратора. Я был одним из рожденных на помойке. Мои родители были достаточно влиятельны в низших кругах и могли позволить покупать очищенные продукты и воду для меня. Я достиг совершеннолетия прежде, чем они погибли и мир позволил мне остаться самим собой, не меняя тело на искусственный суррогат. Тогда жизнь для меня была тяжела: в мире кибернетических полубогов обычный человек как беспомощная мошка, ущербный инвалид, неспособный почти ни на что самостоятельно. Однообразная ежедневная работа без отдыха до конца жизни – единственная участь для меня, и, как я считал, единственный шанс не умереть, задохнувшись в пластиковой гари.  

Мои надежды на встречу с косулей не оправдались: после обильного ливня жажда не так сильна. Собрал свои вещи и отправился дальше в путь. Я обошел весь мир в поисках других людей, и не раз, поэтому сейчас с радостью наблюдаю за переменами вокруг: следы старого мира стираются все больше. Помню, что когда-то давно под моими ногами был огромный, на несколько миллионов человек жилой комплекс – теперь он надежно погребен под слоем земли, лишь изредка остатки антенн торчат среди полей, как одинокие деревья. Возле одной из них я заметил дикую собаку, которая с упоением и довольным урчанием чесала себе спину об обломки вышки связи. Что сказать – и то польза. Я обошел собаку широким кругом, боясь испугать, но с интересом наблюдая. Спустя некоторое время, начесавшись вдоволь, собака сладко зевнула и улеглась спать прямо там, нежась под выглянувшим солнцем, а я поднялся на уцелевшую башню дальней связи, чтобы осмотреться в поисках поселений.  

Одного мира людям было мало – и мы отправились к другим. Начав с робких первых шажочков к естественному спутнику на летающих бомбах, мы закончили колонизацией всей солнечной системы и перестройкой целых планет под себя. От раскаленной Венеры до ледяной Европы – все миры, освещаемые светом нашего Солнца, стали на службу человечеству. Старые колонии превращались в города, появлялись новые и тоже безудержно росли. А там, где мы не могли жить мы оставляли свой мусор.  

Я давно покинул великое колесо жизни: мне не нужны пища и вода, не нужен даже воздух, и не страшны никакие раны. Я стараюсь не причинять вреда живым созданиям – я страж мира, и мне нет нужды в добыче пропитания. Каждый на этой планете вынужден питаться, или со временем стать пищей – кроме меня. Даже травы и деревья вынуждены бороться за продолжение жизни своего вида, за размножение и рост – а я избавлен и от этого бремени. Я лишь наблюдаю за дивным новым миром вокруг меня, полным рождения и смерти, увядания и роста.  

Нас было больше двух триллионов, и становилось все больше с каждой секундой. Соседние звезды перестали казаться далекими, и мы собирались отправиться к ним. Поглотить, переварить и переработать нетронутые девственные миры – и двинуться дальше, как ненасытная опухоль на сиянии галактики. Спутники Сатурна уже были готовы к перемещению, но когда человечество было на пороге величайшего пути – вмешалась судьба, вмешалась сама вселенная.  

Увидел удачную охоту: коршун, резко спикировал вниз и поймал жалобно закричавшую курицу. Там была целая стая, которую я поначалу не заметил в высокой траве. Петухи и куры бросились врассыпную, а удачливый хищник поднялся вверх, тяжело хлопая крыльями, и полетел на юг, видимо в сторону гнезда. Переполох быстро закончился, и стая вернулась к своему занятию: поиску зерен и насекомых среди зарослей. Жизнь должна продолжаться – это правильно. Залюбовался окрасом петуха: трехцветный, черно-белый с несколькими рыжими перьями и очень крупный. Наверняка вожак стаи. Слегка подбоченившись ходит чуть впереди стаи, наблюдая за своими подопечными. Острые, явно не раз побывавшие в деле шпоры напоминают молодым петушкам, что не стоит претендовать на лидерство. Красавец, что и говорить – я зафиксировал образ величественной птицы у себя в голове и отправился дальше.  

Солнце – единственный источник энергии старого мира. И хотя в прежние времена большинство людей использовали мини-реакторы, синтез топлива для них был возможен только на околосолнечных обогатителях. Задолго до моего рождения существовало природное топливо, но тогда мало кто вообще знал о его существовании. Солнце подарило нам жизнь, Солнце кормило и согревало нас, как заботливая мать – а когда пришел час, Солнце наказало человечество за его проступки. Электромагнитная вспышка, которую никто не мог предсказать заранее, очистительная волна мощнее любых известных науке ранее сделала то, что и должна была. Она прошла по каждой из планет, по каждому куску камня в небесах: от завода-Меркурия до аванпоста-Плутона, очистила их и отправилась в пустоту межзвездного пространства. Каждая микросхема, каждый двигатель, каждый имплант, каждый созданный человечеством гаджет превратился в безжизненный и бесполезный кусок кремния. Не было в Солнечной системе уголка, где можно было бы спрятаться, не было защиты, которая могла бы спасти. И старый мир пал во мрак.  

Небольшая кучка полевых цветов – на первый взгляд неприметных, но, подойдя ближе, я понял, что это гвоздики. Маленькие, едва окрепшие. Каждый бутон своего, особенного оттенка: от ярко-оранжевого, до темно-красного. Раньше я не встречал их в этой части мира, должно быть птицы перенесли сюда их семена. Я решил задержаться на несколько дней, посмотреть на то, как они вырастут и раскроются до конца. К тому же, рядом располагалась небольшая колония черных муравьев. Я дивно провел время, наблюдая то за суетой трудолюбивых маленьких рабочих, восстанавливающий свой дом после сильного дождя, то за плавным, едва заметным и неспешным ростом разноцветных гвоздик. Они раскрылись все, и даже привлекли тучного шмеля, который, деловито гудя, облетел их все по очереди, кроме темно-желтого цветка. Их обследовали и муравьи, но не нашли для себя ничего интересного.  

Возможно, те немногие экспедиции, которые смогли достичь ближайших звезд, поняли, что именно произошло. Возможно, они даже успели подготовиться к приходу волны – но вряд-ли смогли спастись. В чужих мирах даже те, кто избежал кибернетической заразы в своем теле, были обречены. А вот на Земле, родном доме всей жизни, кое-кто уцелел. Уцелел и я, не просто выжил – изменился. Судьба изменила меня, использовала для этого радиацию от бесконтрольных реакторов миллионов трупов вокруг – и я принял свою судьбу. Я живу уже много веков, не умирая и не старея. Награда за мою естественность, за мою человечность и и преданность своей природе. Уцелел не я один, я часто встречал людей, сумевших пережить крах цивилизации. Сначала одиноких, потерянных и напуганных, потом – объединившихся в семьи и кланы.  

Я видел как год за годом, век за веком планета, сбросившая ярмо прогресса, возрождалась. Видел первые одуванчики, прорастающие сквозь стальные плиты городских дорог. Видел первых робких животных, выбравшихся из немногих оставшихся заповедников и зоопарков. Видел первый полет птиц по очистившемуся небу. Я помню первый чудный грохот падения моста под тяжестью лиан и скрежет небоскреба, дрожащего под тяжестью грибов. От начала и до конца я наблюдал великое чудо возрождения, наполнение мира настоящей, а не искусственной жизнью и мое сердце наполнялось радостью, а разум воодушевлением.  

Вчера я набрел на еще одно поселение на моем бесконечном пути. Маленькая деревушка, построенная из обломков промышленных роботов. Четыре семьи и куча маленьких детишек. Меня угостили слегка забродившим виноградным соком и жареной олениной – я не стал отказывать гостеприимству. Позже двадцать семь пар ушей завороженно слушали мои рассказы о мире вокруг и о былых временах. Добрые, отзывчивые и чуткие, они разделили мою радость и мою надежду, стали моими друзьями. Чистые разумом и единые с природой – но все-таки люди.  

Однажды они уже прошли путь от каменного копья до межзвездных кораблей и заковали мир в металл – и я не позволю сделать это снова. В тот далекий день, когда я снял скафандр и не умер под первым, еще кислотным дождем, в тот день, когда я встретил первого выжившего в катаклизме человека – я понял, в чем мое предназначение. Планета избрала меня своим защитникам, своим стражем – и я не подведу Землю. Скоро мои новые друзья уснут, а мне еще предстоит выкопать двадцать семь новых могил. Ночь будет длинной и жаркой, но я не боюсь трудностей. И как же чудно и мелодично поют сверчки!