Знакомство

Знакомство.  

Мы познакомились в феврале. Я не люблю февраль. Как обычно, утром мы вышли из дома, было темно, сыро, дул ветер, желтый свет фонаря освещал мокрую плитку. Трикс бежал впереди обнюхивая каждый куст и поднимал лапу, так он оставлял свои послания другим псам. По знакомой дорожке мы прошли до конца улицы, я посмотрел на дерево, оно было пусто, не было скворца, да и откуда ему взятся, холодно. Тут мы увидели, что к нам бежит Белла, черно-белая спаниелька с длинными ушами покрытыми волнистой шерстью. Белла прибежала,  как обычно  села перед Триксом на бочек, подняла заднюю лапку показывая Триксу свой живот,  длинным пушистым хвостом хлопая по мокрой траве. Трикс с наслаждением стал её обнюхивать. Белла была стерильной,  старушечка всегда с ней гуляющая, к этой церемонии приветствия наших питомцев давно привыкла, и на Беллу не ругалась. Я дёрнул Трикса за поводок – идем, хорош уже, я с тобой так на работу опоздаю. Мы свернули за угол и пошли дальше по знакомому маршруту. Справа от нас по дороге проезжали редкие машины, я старался вести Трикса подальше от проезжей части и все ускорял шаг, потому, что дай Триксу волю, он будет возле каждого куста или деревца час стоять, нюхать, и отвечать на послания, порой стараясь его закопать всеми четырьмя лапами. Мне всегда от этого смешно становится, это люди интернет изобрели только недавно, а собаки чатятся уже тысячи лет, пишут, читают, иногда даже обсерают мнение оппонента, а потом когда встречаются, то лают друг на друга, за сказанные слова в комментариях, или дружить начинают, если их мнения совпадают.  

 Мы вышли за угол, Трикс всё подбегал к ему знакомым углам кустарников, я давал ему понюхать, ответить, и дергал, чтобы он сильно не увлекался своим собачьим интернетом.  

Возле одного из домов были пристегнуты велосипеды.  Тут Трикс остановился, уши торчком, хвост застыл, а взгляд уперся в одну точку, Он смотрел под рамы велосипедов. Там сидела она.  

Красивая. Шерсть состояла из большого количества лоскутков разного цвета. Она не убегала, сидела и смотрела на Трикса. Трикс припал на вытянутые передние лапы отставив задницу, и усиленно замахал хвостом. Он смотрел на неё  приглашая играться слегка поскуливая и тихонько погавкивая. Она смотрела на него широко открытыми глазами растопырив усы,  без страха. Тут он приблизился к ней,  она не убежала, они снюхались нос в нос. Я потянул Трикса за собой, время прогулки заканчивалось, мне нужно торопится на работу. Мы пошли дальше, а она вышла из-за велосипедов, и проводила нас взглядом.  

На другой день мы опять встретились, она сидела там же, за рамами припаркованных велосипедов. То что она чья-то не было сомнения, тут, где мы живём нет бездомных животных.  

– Эй, красавица, вылезай, не бойся, давай дружить. Потому, что нельзя, потому, что нельзя, потому, что нельзя быть на свете красивой тако-ой, – пропел я себе под нос.  

Трикс подпрыгивал и прокручивался от нетерпения, чтобы поиграться с ней. Я снова потянул его за собой, чтобы он не напугал девочку. Мы стали удаляться, она вышла из-за велосипедов и пошла за нами. Проводила нас почти до дома, поглядела куда мы идем, и побежала обратно.  

 Так мы стали встречаться каждое утро. Она ждала нас не только возле велосипедов, а уже встречала на углу, вылазила из под припаркованных машин и бежала к нам на встречу. Потом мы вместе шли до моего дома. С Триксом они непременно нюхались нос в нос при встрече, и он даже иногда подлазил носом под её передние лапы и мордой приподнимал кошку от земли. Так мы все вмести шли по улице.  

Февраль закончился, наступил март, по утрам было также темно. На дерево прилетел скворец, и каждое утро издалека я слышал как он громко переливается своей песней. Он сидел высоко на ветке и громко говорил всему миру, что скоро придет весна. Не слышать того, что он говорит, было невозможно, он так орал на своём птичьем, что мне жалко тех жильцов в домах по соседству с его деревом.  

Вот только красавица перестала нас встречать, провожать, и гулять с нами. Проходя мимо того места, Трикс из под припаркованных машин выгонял здоровенных котов. Которые там постоянно ошивались.  

Весь апрель мы её не видели. И вот однажды вечером мы возвращались домой,  я увидел её лежащей на коврике возле входной двери неподалеку от того места где мы  познакомились.  Шерсть на её пузе торчала вверх. Ей было трудно таскать такой огромный живот. Она смотрела на нас, и я понял, что надо позвонить в дверь, чтобы её пустили. Я позвонил, не стал ждать когда откроют, а просто пошел с Триксом дальше, слышал как открылась дверь, когда обернулся посмотреть, на коврике её уже не было.  

Недели через три, я снова её увидел, мы шли как обычно, вдруг она выскочила из под машины и быстро побежала к двери глядя на меня, прося чтобы я позвонил в дверь. Живота  не было, висели обсмоктанные сиськи,  взгляд её был сосредоточенный,  она  спешила домой.  

Симба умирал. Это было понятно. Все говорили, – не мучай кота, отвези его к ветеринару, усыпи. Я не мог.  

 Да, я брутальный мужик, всю жизнь  нахожусь среди таких-же. По каналу Дискавери нас  показывают в передаче * Мегапроекты*. Но, я не могу усыпить кота!!! Даже думать об этом не могу, тем более решится на это. Понимаю, да... но, не могу!!!  

 Когда я решил взять котенка, мне дочка сказала, что есть кошка на сносях у её знакомой. Потом позвонила, говорит, – Пап,  кошка родила двух котят, оба мертвые. Через пару дней опять звонит, говорит, -еще один родился у этой кошки, только на два дня позже, здоровенький, возьмешь?  

–Да, конечно, скажи, чтобы никому не отдавали, я заберу.  

Сначала Симба был веселенький игривый котенок, всё к Триксу цеплялся, нападал, игрался. Трикс его тоже полюбил, они гоняли по дому как бешенные, скакали друг на друга. Я зарегистрировал его у ветеринара, сделал все прививки и ввел ему чип, всё как положено. Но где-то через пол года Симба стал косолапить, поначалу это было смешно, потом я заметил, что его стали угнетать  цепляния Трикса, он стал избегать игр. Мы поехали к врачу, и ему стали колоть витамины. Это не помогло, Симбе становилось с каждым днём хуже. Он перестал ходить, я кормил и поил его с ладони. Носил на лоток и держал в руках пока он не управится с делами. Так продолжалось девять месяцев. Симба угасал.  

Я чувствовал его, чувствовал когда он меня ждал. Гладил его по дрожащей голове, вычесывал свалявшуюся рыжую шерсть, подкладывал под него пеленки. Он тоже мне помогал за собой ухаживать. Когда я носил его к лотку, держал его подмышки, он старался всё делать, и даже неуклюже, уже не владея лапками старался за собой закопать. Я пресек все разговоры домашних о том, что надо с Симбой что-то решать, рыкнул на всех, чтобы не лезли с советами, сам решу. А решить ничего не мог, я любил его, и ухаживал за ним не из жалости. Знал, что я ему необходим,  впрочем как и он мне...  

Каждый раз проходя мимо нам знакомой двери Трикс подбегал к ней, нюхал, кошку мы видели редко, и то мельком, она была занята, она стала серьезной мамой и на всякие глупости у неё не оставалось времени.  

 В конце концов я решился, позвонил в дверь, и пока ждал когда мне откроют, почувствовал как бьется мое сердце,  волновался. Мне открыла женщина средних лет, я не знал на каком языке начать разговор, так как понимал, что  здесь живут не аборигены, а гастарбайтеры, к коим и сам отношусь, с тем различием, что я уже оседлый. Я попытался заговорить на польском, увидел, что женщина понимает, но на этом языке не говорит, тогда я перешел на литовский, и попал в точку, женщина оказалась соотечественницей.  

– Здравствуйте, я тут с вашей кошкой подружился, и она мне сказала, что у неё родились котята, я хотел бы взять одного, если они ещё не зарезервированы у вас.  

Женщина улыбалась, – да, конечно, я вам сейчас их принесу, покажу. Выбирайте. Три мальчика и одна девочка. Но сейчас ещё рано их забирать, два месяца еще они должны с мамой пожить.  

– Да, конечно, я понимаю, давайте я выберу, оставлю вам залог, и когда можно будет, вы мне сообщите, я приду. Живу я тут не далеко, впрочем ваша кошка хорошо знает где мой дом, не раз меня к нему провожала.  

Женщина очень удивилась, – странно, Мурка всегда убегает от незнакомых, а тут вы говорите она вас до дому провожала.  

Она принесла котят в большой корзине, три рыжих мальчугана с торчащими пушистыми хвостами и одна серенькая, маленькая девочка. Я взял её на ладонь,  внимательно посмотрел. Вся серая, только на лбу и кончике хвоста рыжие пятна.  

– Это тебе рыжиной в лоб стрельнули а через хвост вылетела вся рыжина, – смеясь я спросил у неё, – всё, скоро будешь жить у меня.  

Мурка задрав голову и растопырив усы смотрела на меня огромными глазами и терлась мне об ногу.  

– Привет красавица, я хоть имя твоё узнал, Мурка, прям как в песне про бандитов. Ты когда со мной на улице знакомилась, раба для своей будущей дочки присматривала? Так вот. Тебе это удалось, с твоим то бандитским именем.  

Летом я забрал её к себе, назвал Рейной. Она шипела, топорщила распушенный хвост, выгибала спину, и старалась не спускаться на пол, там где бегал Трикс. Я радовался.  

– Эй, красавица, иди я тебя на блох проверю, – взял специальную расческу и провел ею по взъерошенной спине. В расческе застряла куча насекомых, – ага, так ты у нас с приданным. Ты совсем не Рейна, ты мешок с блохами!  

Тут же созвонился с ветеринаром и мы договорились о времени визита.  

– Поедем тебя в человечье – кошачий вид приводить, и перестань шипеть, никто тебя тут не боится.  

Трикс бегал по комнате не выпуская новую знакомую из вида, посматривая на меня, на мою реакцию, не буду ли я его ругать за то, что он проявляет к ней повышенный интерес. Симба лежал на пеленке и изо всех сил старался держать покачивающую голову, наблюдая за взъерошенной напуганной красавицей.  

Рейна продолжала шипеть на Трикса, не приближалась к Симбе, но меня не боялась. Я порезал ей куриную грудку маленькими кусочками и стал кормить с ладони, сперва она с недоверием попробовала первый кусок, когда почувствовала, что опасности нет, стала с жадностью уплетать один кусочек за другим. Трикс вскочил на диван и приблизился к нам, Рейна не отрываясь от еды прижала одно ухо, и зарычала продолжая уплетать грудинку.  

– Ох ты, какая ты грозная девушка, – засмеялся я, – то шипишь, то рычишь на всех а сама мелочь блохастая, но ты уже наша... – я улыбался!