Поезд № 192 Ленинград - Свердловск Часть 6 заключительная

Вот и дождались меня родители из армии. Буду краток. Только самое главное.  

Семейный совет. Слушали меня:  

Я предлагал: восстанавливаюсь на заочный. Еду к ним на север, работаю электриком или электромонтажником. Жить есть где — квартира у них там была уже «двушка», точнее — это коттедж.  

«Голосовали».  

Предки большинством голосов отклонили моё предложение. Решили (предки за меня): Я восстанавливаюсь и продолжаю учёбу на дневном.  

Странное, на первый взгляд, решение. Я здоровый лоб, после армии опять сажусь на шею родителям. А ведь уже давалась такая возможность. «Глухим обедню два раза не звонят», — гласит народная поговорка. Но вопреки этому — мне «прозвонили».  

Мать не стала объяснять, почему такое решение. Маму я знал хорошо, особенно в плане её «дипломатии», которая всегда была шита белыми и вдобавок гнилыми нитками. Всегда считала себя умнее всех.  

Уже вечером, лёжа в кровати, я понял причину.  

Бабушка была уже в возрасте. Диабет и на его фоне свой букет невзгод. Нужен уже присмотр.  

То, что должны делать дети, переложили на внука. Учись сынок на дневном, мы будем помогать. А ты за это будь нянькой. Да в принципе — ничего плохого в этом нет. Так сложились обстоятельства, а мы одна семья. Тут всё только в том, как это преподнесла мама. Скажи прямо о проблеме, а то обязательно надо «схитрожопить».  

Да ещё если бы не некоторые особенности бабушкиного характера. Это вечное переживание за других. Я ещё до армии помню, как-то остался я в институтской общаге на вечеринке с ночёвкой. Она была предупреждена, что ночевать дома не буду. Но что-то екнуло у меня тогда среди ночи. Добрался домой около четырёх утра. Подхожу к дому и вижу её силуэт в окне. Она и спать не ложилась. Стоит, меня у окна всю ночь ждёт. Меня это раздражало. Я молодой парень и не могу вести свободный образ жизни. И ладно бы пусть так. Но ведь это сказывалось на её здоровье.  

Умела мама скидывать свои проблемы на других, вмешиваться в чужую жизнь. Я сильно подозревал, что не без её грубого вмешательства в наши отношения с Таней был окончательно потерян контакт с ней. Предполагаю даже, что могла наговорить моя мать Тане. И явно унизила молодую девушку донельзя. Да ещё Таня красавица — мать видела её и не раз. Мать заедало, при виде красивых женщин. Мать у меня была красивая женщина, никто и не отрицал. Но ей всегда хотелось быть самой-самой. И если ей не пели дифирамбы — она их начинала петь сама себе, принижая всех остальных. А если их в присутствии мамы пели кому то другому — то и поющий и одариваемый эпитетами могли впасть в немилость.  

А слила всё про Таню, с большой долей вероятности бабушка. Не во вред, даже более того, из благих побуждений. Уж больно ей Таня по душе была. Желала мне «забрать» Таню, а самому подрасти. Так я считал тогда. С учётом некоторых ныне текущих уточнений из времён моей юности — это всё же не так. Но тогда я ничего не знал.  

Утром я принял их решение. Хотя понимал, что придётся терпеть мамины упрёки. Откажись я — бабушка бы осталась одна, беспомощной. Я бы, зная о её привязанности ко мне, очень бы мучился душевно. Годы моей службы в армии ей стоило седых волос и нервов.  

Я уехал домой.