Тайны, покрытые братом

Как выяснилось недавно, у Ивана никаких старших братьев не было, кроме тех, кого он сам придумал – но он скоро об этой выдумке сам забыл. После свадьбы отца Иван ждал и надеялся, что теперь новая мама родит ему старших братьев, но моя мама, смеясь, объяснила ему, что это невозможно.  

– Ты ведь уже родился. А они еще нет. Если они появятся на свет, то станут твоими младшими братьями.  

У Ваньки и в самом деле появилась младшая сестренка, через несколько лет.  

А у нас с Наташкой старшие братья есть. У меня – Витька, у нее – Андрей и Роман. И так совпало, что они тоже оказались ровесниками, старше нас на восемь – десять лет.  

Старшие братья, конечно, иногда командуют. Но все же как хорошо, что они есть! Старшие братья могут заступиться, если тебя обидят во дворе или в школе. А еще старшие братья играют в такие интересные игры! И друзья у них уже взрослые и самостоятельные.  

Они умеют построить шалаш в перелеске за забором, куда нам одним ходить пока не разрешается. А потом они приносят туда настоящий кассетный магнитофон на батарейках. Тайком от взрослых, конечно, они бы ни за что не позволили держать такую дорогую вещь под открытым небом. Это наш с братьями общий секрет, который мы никогда ни за что не выдадим.  

Мы с Наташкой вооружены пластмассовыми игрушечными автоматами, стреляем светящимися очередями, пытаемся догнать мальчишек. Какое там – они далеко впереди!  

– Смерть фашистским оккупантам! – раздается из леса.  

– Та-та-та! Смерть фашистским официантам! – подхватываем мы и падаем в высокую влажную траву.  

Вечером мама ругает, конечно же, старшего брата за то, что он совсем не следит за ребенком, и сестру приходится переодевать по три раза в день.  

Завтра шалаш становится одновременно штабом и полевым госпиталем, мы остаемся на хозяйстве в партизанском отряде. Мы с Наташкой одновременно и поварихи, и связистки, и медсестры.  

– Только не вздумайте ничего тут украшать – нарушите маскировку, – предупреждают парни.  

Вечером партизаны возвращаются из боя с победой, разводят костер, мы печем в горячей золе картошку, зажариваем сосиски на тонких веточках, запиваем походный ужин свежим молоком.  

От границы мы Землю вертели назад  

– Было дело, сначала.  

Но обратно ее закрутил наш комбат,  

Оттолкнувшись ногой от Урала.  

Наконец-то нам дали приказ наступать,  

Отбирать наши пяди и крохи,  

Но мы помним, как солнце отправилось вспять  

И едва не зашло на Востоке.  

Мы не меряем Землю шагами,  

Понапрасну цветы теребя,  

Мы толкаем ее сапогами  

– От себя, от себя, – хрипит из магнитофона Высоцкий.  

Мы смотрим сонными глазами, как солнце медленно садится над вершинами корабельных сосен, расцвечивая из в пурпурный цвет, как сгущается, плывет туман над полевыми травами. Завтра будет погожий, жаркий день. Мы счастливы, сыты и так устали, что возвращаемся домой по первому зову и сразу же ложимся спать.  

*** *** ***  

Старшие братья собрались на рыбалку, на Дальний пруд, километров в двух от дома. Нас они берут с собой, и под ответственность больших ребят с нами отпустили Ваньку.  

– Сначала накопаем червей, – заявляет Иван со знанием дела.  

– Начитался книжек, – смеется Витька, – Смотри, как надо!  

Брат переворачивает доску, лежащую между грядами – под ней полным-полно дождевых червей. Мы с Наташкой храбро собираем их в пустую консервную банку.  

На рыбалку мы едем на велосипедах, большие – в седлах, мы трое, пузатая мелочь – на багажниках.  

На закате клев просто отличный, но пока еще ранний вечер. Рыбу ловить пока не стоит, она еще спит на дне, на перине из вязкого ила, укрывшись шелковым одеялом из водорослей.  

Мы вдоволь накупались в теплой, как парное молоко, ленивой воде. Наплавались до гусиной кожи и икоты, вылезли на берег отогреваться – и как-то незаметно съели все пирожки с грибами и капустой.  

Времени все равно оставалось – целый вагон, и Ванька решил спустить на воду катер, тот самый, что ему подарила мама.  

Катер уже избороздил в плаваниях все окрестные канавы, однажды переплыл целый пожарный пруд. Настало время славному кораблю выходить на большую воду, ведь для игрушечного кораблика наш Дальний пруд – это же целый мировой океан.  

Ключ от мотора Иван носил на шее. Он заводил мотор торжественно и очень аккуратно, как делают важное и очень почетное дело.  

– Идет! Идет! Может! – вопили мы от восторга в три глотки, когда катер перешел фарватер.  

А что делали в это время наши старшие братья? Они курили. Да, да, важно пускали дым и делали вид, что для них это самое обычное дело, а нас они и вовсе не замечают, но было видно, что катер им очень нравится.  

*** *** ***  

Большие не учли только одно: на берегу мы были не одни. Незнакомая полная дама отдыхала на надувном матрасе на середине пруда, а ее дочка купалась на большом красном круге. Периодически мама хватала ее за волосы и пыталась посадить рядом с собой, но матрас опасно накренялся, и девочке удавалось вырваться. Тогда мама увещевала ее громким, пронзительным голосом:  

– Ниночка, будь осторожна! Ниночка, не делай резких движений! Не мочи волосы – простудишься!  

Видимо, дама страдала нервным расстройством, потому что она вздрагивала и недовольно оглядывалась на любой звук.  

Надо же было случиться: наш катер врезался в круг Ниночки. Девочка вздрогнула от неожиданности, забила ногами, поймала катер и, весело смеясь, пустила в обратный путь.  

Дама немедленно спрыгнула с матраса, сгребла дочку в охапку и поплыла к берегу, толкая матрас перед собой. Через несколько минут она вышла на берег, держа наш катер над головой.  

Уверена: если не вся Московская область, то, во всяком случае, весь Наро-Фоминский район услышал и запомнил, что данная дама думает о малолетних преступниках и о тех, кто решил, что главное – родить ребенка, а уж воспитывать его – дело не царское. Ее невинную дочь напугали до полусмерти, чуть не утопили, и орудие преступления она отдаст только в руки наших родителей. Она просто мечтает посмотреть им в глаза.  

Мы все трое отчаянно заревели:  

– Витька! Ромка! Андрей!  

Наши старшие братья немедленно окружили нервную даму. Разговор шел в спокойных тонах, но с каждой фразы из скандалистки как будто выходил воздух. Катер она вернула без единого крика.  

– Не бери в голову, – небрежно сказал мне Витька, – Но и не болтай лишнего.  

*** *** ***  

И все же главная тайна этого лета ждала нас впереди.  

Мы играли в больницу. Заболел Ваня, а мы с Наташкой по очереди измеряли ему температуру, смотрели горло, мяли живот, прослушивали легкие. А после поставили игрушечные горчичники и банки, укутали горло шарфом и уложили пациента на диван.  

– Потей, мальчик, потей. У тебя же ангина и воспаление легких… и этот… как его… бронхит, что ли…  

Ванька честно потел, пока было терпение, но вскоре не выдержал:  

– Я уже выздоровел, – вскочил он на ноги, – Теперь я буду доктором. Ваша очередь лечиться!  

Мы запротестовали – ведь еще надо сделать больному уколы. Мы уже набрали шприцы, но для начала решили потренироваться на мягком плюшевом зайце.  

– Кто разрешил тебе встать? – Наташка взяла руки в боки, – Ничего ты не поправился, у тебя температура сорок!  

– И кашель не проходит!  

– И вообще ты, как все мужики – ничего не умеешь! Тебя оставь с больным ребенком – сразу угробишь!  

Иван не мог стерпеть такой несправедливости:  

– Как это я ничего не умею? – завелся он, – Я плавать умею!  

– Подумаешь! И мы умеем!  

– И на велике ездить, меня папа учил!  

– Ну и что? Нам тоже обещали велики купить, и мы научимся.  

– Я рубанок умею держать! И молоток!  

– А еще я на машинке вышивать умею! – пропела Наташка голосом кота Матроскина из мультика.  

– А я могу всю стену обоссать! – заорал Иван, – До самого потолка!  

– Как? – удивились мы.  

Бросив игру, мы бежим на задний двор, прячемся за сарай и смотрим, как Ванька пускает струю. В самом деле, получается высоко. На этот аргумент нам возразить нечего.  

– Ух, ты! А мы только на землю можем. У нас в ширину хорошо получается!  

Мы с Наташкой садимся на корточки друг напротив друга. Наши струйки образуют два озерца, которые постепенно сливаются.  

Мы задумываемся, почему у мальчиков и девочек письки устроены по-разному.  

Интересно, а все так и останется, когда мы вырастем?  

Спросить нам не у кого: мы все понимали, что взрослые не обрадуются нашему интересу.  

– Если узнают, что мы писали все вместе, нас загонят по домам, – рассудила Наташка, – Может быть, и дружить не разрешат.  

Мы решили незаметно проследить за взрослыми. Как они выглядят голыми?  

– У нас в туалете есть маленькое окошко, – предложила я, – Заберемся по очереди на стремянку, она там рядом стоит. Только надо следить, чтобы никто нас не заметил!  

За этим занятием нас застал Витька. Старший брат по-родственному выдал нам леща – персонально каждому, на общих основаниях, – а затем вежливо поинтересовался:  

– А это что еще за черт побери?  

Витьку ввели в курс дела.  

Старший брат в простых словах объяснил нам, откуда берутся дети, и заодно строго внушил, что с посторонними людьми нельзя говорить на подобные темы. А уж подглядывать за человеком, когда он раздевается наедине с собой, – это неприлично.  

Родителям Витька нас не выдал, а мы не выдали его. Узнай взрослые об этом разговоре – нам бы всем не поздоровилось.