Живи, Федор!

Пес появился на пути неожиданно, словно из-под земли. Высокий, поджарый, белый с черными пятнами, он уже производил впечатление взрослой и довольно грозной собаки. И только опытный взгляд заметил еще слегка неуклюжие движения высоких тонких лап, которое бывает и по-детски любопытное выражение морды. Ясно, что это – подросток, совсем недавний маленький щенок.  

Дачный поселок оживал после долгой зимы, наши собаки – двое джек-рассел-терьеров и одна крупная дворняжка по кличке Мышка – просто ошалели от счастья и носились вдоль переполненных талой водой канав, видимо, возобновляя права на свою законную территорию.  

Новое знакомство девочки приняли без особого энтузиазма, но вполне доброжелательно. Юный кобель, как и полагается рыцарю, тоже не искал конфликтов и радостно включился в общую беготню и игру.  

На собаке не было ошейника, но он и не производил впечатление голодного, заброшенного, никому не нужного пса. Я решила, что собаку, наверное, тоже привезли на майские каникулы, и немного забеспокоилась – найдет ли она дорогу домой после того, как сделает с нами большой круг по лесу?  

Пес внимательно следил за тем, как терьеры купаются в холодном, только что растаявшем лесном озере, но сам искупаться все же не решился, ведь густая шерсть будет очень долго сохнуть на солнце. Радостно, но немного сдержанно принял участие в большой погоне по лесным опушкам и полю… и вежливо, по-английски удалился, поднырнув под забор соседнего садоводческого товарищества ровно на месте нашей с ним встречи.  

На следующий день история повторилась, и вскоре белый пес с черными пятнами стал нашим постоянным спутником на прогулке. А еще через несколько дней мы встретили давнюю знакомую, тетю Надю, которая уже несколько лет зимует на даче.  

– А я-то думаю, куда он девался, – засмеялась она, увидев, как пес перетягивает у терьеров палку, – Поест – и куда-то исчезает. А он вот какой гарем себе завел!  

–- Это ваша собака? – уточнила я.  

Я надеюсь оставить его у себя, – объяснила тетя Надя, – Он появился где-то в феврале, худой и голодный. С тех пор я его каждый день кормлю. Надеюсь, что он все же будет моим кобелем. Наш Джон умер еще осенью, а одной только Алисы мне мало.  

Тетя Надя ласково погладила небольшую черную дворняжку, которая смирно стояла у ее ног.  

– А что же он без ошейника?  

– Так он меня к себе не подпускает, – развела руками добрая женщина, – Такой умный и такой пугливый! Иногда проводит у нас на участке весь день, но, стоит только протянуть к нему руку – сразу же отпрыгивает и убегает. Надеюсь, все же привыкнет хотя бы к концу осени…  

– А как его зовут?  

– Федор – божий дар, – улыбнулась тетя Надя, – Вот уж сама не знаю, почему мне пришло в голову его так назвать, но он уже отзывается…  

*** *** ***  

Постепенно Федор осмелел. Щенок обзавелся друзьями и покровителями, и теперь каждое утро обходило несколько домов, где его уже ждало угощение. Если ему нравилась еда, он осторожно, вежливо кушал из мисочки или, вытащив косточку, устраивался где-то в холодке и грыз. Если же пес был в данный момент сыт, то уносил и прятал добычу до лучших времен.  

К середине лета щенок подрос, раздался в груди, его шкура блестела и лоснилась от сытости. Больше всего времени он проводил с нами. С терьерами у него установились неплохие отношения, но больше всего он любил Мышку. В хорошую погоду Федор ночевал под окном, и его дама, проснувшись, в первую очередь стучала лапой в стекло – мол, я встала.  

Утро у собак начиналось с игры и пробежки. Молодые, примерно равные по весу и росту, они вежливо обнюхивали друг друга, трогали лапами – а затем Мышка бросалась наутек, кобелек догонял ее, хватал за шкирку, пытался повалить… Иной раз ему это удавалось, но резвая и юркая Мышь довольно быстро брала реванш, с притворно грозным рыком валяя Федора по траве и хватая его за горло.  

Утомившись, собаки часто лежали вместе на траве, ожидая, когда будет готов завтрак.  

Разумеется, Федор сопровождал нас и на прогулке, куда бы мы ни отправлялись – в лес, на пруд или в деревенский магазин. Часто он следовал за мной буквально на расстоянии нескольких шагов, иной раз я чувствовала робкое прикосновение мокрого носа к ноге… Но никогда, ни разу Федор так и позволил добровольно себя погладить. Издредка удавалось дотронуться до него – и каждый раз пес испуганно вздрагивал и отпрыгивал на несколько метров.  

Пес боялся людей и не доверял им. Некоторое исключение он все же делал для нашей семьи или тети Нади, но ни ласковые слова, ни еда, ни пример других собак не могли победить темный страх, который поселился в собачьей душе, видимо, еще в самом раннем щенячестве. Сын тети Нади построил специально для Федора крепкую теплую будку, и он иногда зарывал там кости, но никогда не подпускал к своему жилью ни человека, ни других собак.  

Во время грозы или затяжного дождя Федор скрывался под домом. Иной раз мог зайти и на крыльцо, а однажды даже вошел в комнату, все внимательно осмотрел – и тут же вышел.  

Время шло, и мы задумались о судьбе собаки.  

– Я думаю, в будке он переживет зиму, – надеялась тетя Надя.  

Наша семья решила забрать Федора в Москву. Но для этого надо было хоть как-то приучить собаку к дому. Однажды, когда Федор все же зашел на террасу, я быстро вошла следом и закрыла дверь.  

Что тут стало с собакой! Пес задрожал, как осиновый лист, заметался по маленькой террасе, а затем прыгнул на окно и в отчаянии принялся грызть рамы. При этом он лаял, не умолкая, требуя немедленно его выпустить. А очутившись на свободе, Федор почти целый час бегал по участку – и вернулся с виноватым видом, словно сам не ожидал от себя подобного.  

Мне стало ясно, что жизнь в квартире для Федора исключена.  

– Наверное, беднягу держали где-то и издевались, – решила тетя Надя, – Он ведь не расскажет…  

Да уж, люди избавлены от необходимости знать о множестве чудовищных историй именно потому, что собаки не умеют говорить.  

*** *** ***  

Когда мы выносили с  

умки в машину, Федор сидел у самой калитки, сгорбившись, будто старик. Соседи рассказывали, что он так и пролежал у входа в кухню целых два дня.  

Возвращаясь на выходные, мы всегда сытно угощали собаку и старались оставить ей запас продуктов на неделю.  

И вот однажды белый пес с черными пятнами не вышел навстречу. Мы бросились к тете Наде, и она нас успокоила – Федор жив. Теперь он не только является каждый день, но и приходит в деревню, к местному магазину, где его уже знают.  

У этого рассказа нет окончания. Я очень надеюсь, что весной мы вернемся – и к нам снова придет наш четвероногий друг. Если никто не обидит его за долгую осень и зиму. Ведь собаки так зависят от доброты или злобы человеческих сердец.