Ванесса Колкинс: Всё будет хорошо

2010 год  

Клиффтер тер, штат Небраска  

Уинстон Вэлли, 227. Этот винтажный дом пустовал шесть лет, но местная риэлторская кантора держала его в порядке. С виду он выглядел абсолютно нормально: два этажа, гараж и табличка "продано" на прилизанном зелёном газоне.  

– Я так рада, что мы переехали из этого пыльного Денвера, – выходя из машины, припаркованной возле дома сказала Оливия. Она была молодой, красивой женщиной с рыжими волосами и зелеными глазами.  

– Майкл, отстегни Фостера, а я помогу маме, – сказал Джек двенадцатилетнему сыну, собравшись открыть дверь. – Майкл!  

Выключив приставку Майкл, принялся отстёгивать младшего брата. Джек имел пепельно-русые волосы и серые глаза, а сыновья унаследовали его внешность.  

– А сам не в силах? – спросил Майкл у брата, хоть он знал, что тот не ответит. Фостеру в скором времени исполниться пять, но он не произносил ни слова, чем очень пугал родителей. А Майкл не придавал этому значения, "захочет скажет"- говорил он. " Оливия первая вошла в новый старый дом занося коробки с личными вещами из багажника, за ней зашёл Джек.  

– Олив, ремонт здесь – весьма неплох, – подметил он, поставив коробки у двери.  

– Да верно, риэлтор сказала, что его сделали всего месяц назад.  

– Может лучше было бы нам не переезжать из Денвера, а сделать ремонт в квартире? – спросил Джек, по голосу которого было понятно, что он не очень рад переезду. Оливия положив коробки на пол в гостиной, подошла и обняв его произнесла:  

– Джек, милый, но мы переехали, уже поздно. Я понимаю всё это для тебя, для меня и для мальчиков в новинку, но мы здесь обязательно освоимся и всё будет... – только она хотела договорить и поцеловать мужа, как их чуть с ног не сбил Майкл, бежавший на второй этаж.  

– Чур первый комнату выбираю я!  

– Ну уж нет, – рассмеявшись Джек побежал за сыном на вверх. Майкл открыл первую дверь справа, эта комната маленькая, её серые обои казались очень скучными, и в ней не было ничего. Выиграв гонку, он сел на пол и стал играть в приставку.  

Так прошёл час. Фостер "помогал" отцу распаковать коробки наверху. А Оливия разговаривала по телефону со своей подружкой из Денвера.  

– Да, Рейчел, уже приехали. Дом просто потрясающий!.. Что?.. Нет, с соседями не знакомились... Потом обязательно как-нибудь познакомлюсь, – говорила Олив пока её не прервал звонок в дверь. – Рейч, я позвоню тебе позже, пока.  

Оливия вышла из гостиной и открыла дверь, но никого на пороге не оказалось. Она решила, что это соседские дети решили подшутить.  

К вечеру они распаковали уже все коробки, а рабочие разместили всю мебель из грузовика.  

– Ну что, на чердаке крыс, термитов и ос нет. Вроде, – войдя на кухню, где Оливия готовила ужин, саркастично ухмыльнулся Джек.  

– Я там уже была, да кстати, я хотела тебя попросить, принести с чердака стол.  

– Подожди, тот старый стол посреди чердака?  

– Да, именно его.  

– Но у нас уже стол есть...  

– Ну я хочу, чтобы тот стол стоял в гостиной под окном, для цветов он идеально подойдёт.  

– Ладно-ладно, – сказал Джек, собравшийся выйти с кухни и подняться наверх. Не успел он дойти до лестницы, как его позвала Оливия:  

– Джек!  

– Да.  

– Как там мальчики?  

– Фостер уснул у нас в спальне, а Майкл был со мной на чердаке.  

Тем временем наверху Майкл любопытствуя, разглядывал находящиеся вещи, коробки и мебель, оставшиеся после прошлых хозяев.  

– Вау, раритет, а это что гирлянды и ёлочные игрушки? Да им лет сто, – выпалил Майкл. – Ни фига себе, какой большой пыльный сундук, интересно, что в нём?  

– Сынок, спускайся, – скомандовала Оливия, поднявшись к сыну.  

– Мам, смотри, – сказал Майкл, открыв сундук.  

– Что там, зайка?  

– Игрушки...  

– Ого, у меня в детстве была точно такая же кукла. Эмили, – проговорила Оливия, пройдя по чердаку к Майклу. Пыльный сундук был полон разных, старых игрушек и среди них выделялась кукла. Кукле, размером с младенца было около двадцати лет, голубое платье не снимали с неё очень давно. Взяв её в руки, она увидела на стопе этой старой куклы почти стёртую надпись "Emily".  

Наступила ночь. Оливия долго не могла уснуть, ворочалась и просыпалась каждые пять минут. И вот она села, облокотившись на подушку с изголовьем кровати и включила лампу, стоявшую на тумбочке.  

– Олив, ты чего? – проснувшись и сощурившись, спросил Джек.  

– Не могу уснуть.  

– Из-за дурацкой куклы? Забудь...  

– Не могу! – вскочила с кровать испуганная Оливия. – Не могу, Джек, это та самая кукла, что была у меня в детстве!  

– Мало ли у каких девочек в детстве была точно такая же кукла, – попытался успокоить жену Джек.  

– Может ты прав, но...  

– Что "но"?  

– "Эмили"... Обычно на игрушках пишут имя ребёнка, которому она принадлежит, но я написала имя куклы. И я играла в неё много лет, а когда мне было лет тринадцать, я отдала её на распродажу... И тогда она была одета в голубое платье, которое я хорошо помню, ведь его мне подарила моя подруга детства. Говорю тебе, что там была моя кукла! – нервно и громко бросила она.  

– Может, но может эта кукла принадлежала девочке по имени Эмили... Погоди, а кто купил твою Эмили?  

– Не знаю. Я о ней не вспоминала до сего дня.  

– Иди ко мне, – позвал Джек и только Оливия села рядом, он обнял её. – Родная, ты вся на нервах, наверное, это стресс из-за переезда. Расслабься. Всё это, всего-навсего совпадение.  

– Я пойду выпью воды, – спокойно произнесла Олив, отстранившись и слезла с кровати. Ей нужно было придти в себя и подумать над словами Джека. Она вышла за дверь. Наверху, как и во всём доме темно, лишь из отрытой двери спальни Майкла проглядывал свет от экрана телевизора. Зайдя в комнату, Олив увидела, как оба её сына мирно посапывают, едва ли не в обнимку. Она выключила телевизор и закрыла дверь. Идя по темноте в сторону кухни ей казалось, что она зря затеяла всё это. Переезд, уход с работы, смену школы Майка и место работы Джека. А так же ей казалось, что они явно в этом доме чужие. Она включила свет. Подошла к фильтру, стоявшему на тумбочке и налила воды во взятый из шкафа стакан. А сделав пару глотков, заметила в смесителе раковины отражение у себя за спиной. Это была бледная, словно мертвец красивая девушка, в белом платье и с чёрными распущенными, слегка спутанными волосами.  

– Ах!  

Оливия обронила стакан и резко обернулась – пусто, как и в отражении. Положив руку на грудь, она отдышалась и успокоила себя, а убрав осколки, она пошла назад в спальню. В её голове мешались разные мысли, но на её лице застыл не страх или шок, а скорее недоумение. Её мучил один вопрос: "Это было реально?.. Или мне показалось? ". За всю оставшуюся ночь Олив ни на минуту не сомкнула глаз, так и смотрела всё время в одну точку над комодом.  

Утром семья завтракала, всё кроме Джека. Оливия подала сэндвичи с сыром и ветчиной, яблочный сок, хлопья для детей, а кофе и яичницу для Джека. Но он пришёл на кухню, взял сэндвич и направился к двери.  

– Джек, ты что даже не позавтракаешь? – спросила Оливия, ринувшаяся за ним.  

– Прости, я уже должен быть в офисе.  

Она посмотрела на часы и удивилась:  

– Ещё только десять минут девятого...  

– Да, но это мой первый день на новой работе и лучше мне придти по раньше, – пояснил он. – Люблю вас, пока!  

– Пока, пап! – сказал Майкл, доедавший хлопья. Ну а Фостер помахал ручкой.  

– Пока... – грустно произнесла Олив и села назад за стол.  

Спустя время, когда Майкл уже давно был в школе, Олив решила прибраться на пыльном книжном стеллаже, что стоял тут ещё до них. Но она нашла книгу Джека Лондона "Сердца трёх" и не удержавшись, села читать на диван. Позади неё, под окном на столе, принесённом с чердака стояла радионяня, ведь Фостер рисовал в комнате Майкла. Они ставили к нему радионяню, дабы не пропустить его первое слово. Олив уже прочитала три главы, как вдруг услышала странные звуки, это был шёпот доносящийся из рации. Она отложила книгу на диван и прислушалась. А сообразив откуда он доноситься, схватила её и сделала звук громче. Но у неё всё равно не получилось разобрать его. Она приложила рацию к уху и пошла в прихожую. Это помогло, голос становился всё громче и громче.  

–... Посмотри на себя... Задумайся... Ты дрянь... Тебя нужно перевоспитать... Я помогу тебе... Я помогу, я помогу, я помогу, я помогу, я помогу... СЕЙЧАС!  

– Ах! – сорвалось с уст Оливии, этот выкрик из рации напугал её и она рванула наверх, в спальню Майкла, но не могла открыть дверь. Оливия упорно продолжала дёргать за ручку и наконец открыла. Фостер сидел на полу весь в слезах, но не кричал. Взяв малыша на руки и прижав его к груди, она стала успокаивать его, или же себя:  

– Тише... всё хорошо не плачь. Всё хорошо...  

Через несколько часов. Майкл только пришёл домой, он откинул рюкзак в сторону и стоя на пороге, позвал:  

– Мам, пап, немой. Есть кто дома?  

– Майкл, ты чего так поздно, занятия же до двух? – спросила взволнованная Оливия, всё ещё сидящая на диване. Майк улыбнувшись, вбежал в гостиную, принявшись красочно рассказывать и размахивать руками.  

– Ты не поверишь, иду я такой домой и тут этот чувак кричит: "Берегись тут новый ботан"! Всё стали смеяться, а я такой: "Я не ботан". А он: "Докажи"!.. Ну если короче, то я теперь буду ходить на бейсбол!  

– Майкл, это замечательно.  

– Мам, что с тобой? Ты плакала? Почему ты и Фостер сидите здесь?  

– Сынок, не волнуйся, всё хорошо.  

– Ты врёшь?  

– Ты голодный? – резко сменив тему, Олив направилась на кухню. Там она взяла ложку и глядя в отражение, поняла, что её лицо сильно покраснело.  

Джек прибыл домой только в восемь, поел и ушёл в спальню, тут же усевшись за ноутбук. После ужина Олив вымыла посуду и пошла к мужу. Плотно закрыв за собой дверь, она заявила:  

– Джек, нам нужно серьёзно поговорить  

– Да, родная, что-то не так? – не отвлекаясь от компьютера спросил он.  

– Да, не так. С этим домом что-то не так!  

– Олив... – опустив крышку ноутбука и закатив глаза, вздохнул Джек. – Ты же сама хотела переехать сюда, или я ошибся?  

– Да, но понимаешь... Сегодня я читала в гостиной и услышала чей-то голос по детской рации.  

– Может поймала соседский сигнал? Эти штуки вечно что-то ловят.  

– Возможно, но голос был очень странный и жуткий, словно это говорил вовсе не человек.  

– Смотри поменьше ужастиков, – уходя заявил Джек. Он вышел из спальни, а после зашёл к Майклу и Фостеру. Их там не было, но на комоде возле двери лежали рисунки. На одном изображена девушка с чёрными волосами. На другом музыкальная шкатулка, горящая в камине. А на третьем потайной вход за книжным шкафом. Джек отстранившись от рисунков, спустился вниз и зашёл в гостиную.  

– Так, ребята, а вам не пора спать?  

– Но, пап? – возмутился Майкл.  

– Живо марш в койку, завтра в школу.  

– Пошли, немой, – раздосадовано произнёс Майкл и пошёл наверх, Фостер последовал за ним, едва ли не вразвалочку. Джек выключил телевизор и заметил, что свет на кухне стал мигать. Он нажал на выключатель и поднялся наверх. Это была первая ночь, когда Оливия смогла выспаться, а вот Джеку приснился странный сон: девочка-подросток сидит на полу в прихожей, в самом центре комнаты; но в доме стояла слишком мрачная и жуткая атмосфера; она была одета в белое платье и была чем-то напугана...  

Прошло несколько дней. Джек уходил на работу рано, а приходил поздно. Майкл ходил в школу и на бейсбол, обзаводился друзьями в основном из команды, нежели из класса. А Оливия даже начала верить, что всё будет хорошо.  

– Рейчел, я не верю, что Милли вышла в декрет на таком маленьком сроке! – удивилась Оливия. Она находилась на кухне и забыв ненадолго о домашних делах, болтала по телефону.  

– Да, но ты представляешь она пять месяцев это скрывала, – насплетничала Рейчел.  

– Стой, а отец кто?  

– Или Стэнли, или Джоуи, наверняка кто из них.  

– Нет, Стэн женат и он старше её лет на десять! Да и физику она не любит.  

– Может, а Джоуи? Ведь против физкультуры она нечего не имеет.  

– Ладно, хватит сплетничать. Ты сама-то как? – спросила Оливия.  

– Ой, да всё у меня по-старому, вот только подумываю переехать к маме в Сиэтл... ты... думаешь?..  

– Эй, Рейч, я тебя плохо слышу. Алло! Вот чёрт, опять что не так, – она положила телефон на стол и взяв корзину для грязного белья, пошла наверх. – То свет, то крысы, то телефон.  

Она зашла в свою спальню, поправила подушки, подняла одеяло и заметила на простыне окровавленный отпечаток руки, от чего Оливия отпрянула, выронив простыню. Ей хотелось закричать, но страх парализовал её.  

Наступил вечер. Оливия сидела на кровати, прижав ноги к груди и обхватив руками колени. Она просидела в комнате несколько часов и вот наконец Джек вернулся с работы.  

– Привет... Олив, что с тобой?  

– Почти девять... Почему ты уходишь на работу рано и приходишь поздно!? – чуть ли не плача спросила она.  

– Мне нужно работать.  

– Ты оставляешь меня одну в этом доме, – сказала она, встав с кровати и подала ему в руки скомканную простыню. Джек увидел жуткий отпечаток руки. Несомненно, он понимал, что этот отпечаток вызывает кучу вопросов, но он пытался найти этому объяснение.  

– Может это мальчики решили пошутить? Нарисовали краской?  

– Я могу отличить кровь от краски и детскую руку от взрослой! – крикнула напуганная Оливия и снова села на кровать. – Я так больше не могу, в этом доме что-то есть и оно не хочет, чтобы мы здесь жили...  

– Олив... – вздыхая, сказал её муж. Оливия вскинула на него голову, всплеснув руками.  

– Свет мигает или вообще не включается. Шорох в стенах. Телефон звонит, а на том проводе никого. В дверь звонят, а стоит открыть там тоже никого... Мне страшно, Джек!  

Он положил руку ей на плечо и сказал:  

– Всё хорошо, ты здесь просто ещё не освоилась, а всё это лишь проблемы старого дома. Люди научились с ними справляться и ты научишься, но если хочешь, давай вызовем мастера? Он осмотрит телефон и проводку.  

Оливия спустя какое-то время вроде успокоилась и даже уснула. Ночь выдалась тихой, всё спали, но Джеку опять приснился странный сон: ночь; этот дом с входной дверью нараспашку; девочка-подростка в белом платье, которая сидит на ступеньках лестницы, прижав ноги к груди и обхватив их руками; она не плакала, но он знал, что ей страшно; вдруг она упала со ступенек и накрыла голову руками. В этот момент Джек проснулся от оглушительного вопля сигнализации. Он, Оливия и их дети вышли из комнат. И прижимая уши к голове, Майкл крикнул:  

– Мам, что это?  

– Это сигнализация, – ответила Олив и ринулась к детям. А Джек сбежал вниз по лестнице и увидел открытую нараспашку входную дверь. "Совсем как во сне", – подумал Джек. Он запер дверь и отключил сигнализацию, а затем поднялся наверх, сообщив:  

– Наверное какой-то вор-недоучка попытался ограбить дом, но хорошо, что сигнализация работает.  

Оливия хмыкнула, рукой подтолкнула ребят в комнату и закрыла дверь за ними. Она не хотела разговаривать с Джеком и направилась в свою спальню, закрыв дверь. В комнате было темно, лишь с улицы светили фонари, едва её освещая. Внезапно она увидела жуткий, мужской силуэт напротив двери у окна и протяжно закричала. Джек услышав крик, пытался открыть дверь, но у него не получалось это сделать. А из щели под дверью веяло холодом, и слышался жуткий шёпот. Джек упорно бился о дверь плечом и она всё же отворилась.  

– Оливия! – он поднял жену, опустившуюся на колени с пола и обхватил руками её плечи, вынуждая убрать руки от лица.  

– Я больше не могу... – вымолвила напуганная Оливия, на её глазах были слезы и она еле могла стоять на ногах, – Я больше не могу, Джек, мне страшно!  

Она прижалась к груди мужа и он крепко обнял её, принявшись гадить по волосам.