Суицидальное проклятие

Перед тем как умереть, я, поставив камеру на штатив, начинаю запись.  

– Так, раз, два, раз, два. Супер, эта хрень записывает. Всем велком на ТохаТв. Мои дорогие 105 подписчиков, я был рад стараться ради вас, делать смешные видео, где я доставал работников пятерочки, бегал по крышам, пробирался в запретные места, но знаете, я так больше не могу. В чем смысл продолжать делать все это? Никакого роста, никакой поддержки. Я считаю, моя жизнь превратилась в полнейший кошмар. Дело, которым я столько увлекаюсь, ничего не приносит, экзамены, так еще и девушка недавно бросила меня. Кстати насчет нее… Элина, ты конченная сука, разбившая мне сердце. Я думал, мы будем прекрасной парой, но к сожалению, ничего не вышло. Элина Преучная, можете найти ее у меня в друзьях, дорогие зрители. Это мир диких джунглей. Слабым тут не место. Именно поэтому я делаю это. Будьте хорошими, всем пока…  

Я загружаю видео на канал. Готово. Распространив его, я включаю песню «В долгий путь» от группы «Пленка жизни». Именно ее я вставил в конец своего ролика. Умирать так с песней. Пока мои родители уехали, я ложусь в ванную. На мне мой любимый наряд: белая рубашка, бабочка, черные джинсы. Пусть я умру именно в этом.  

Включив горячую воду, я закатываю рукав. Бритва уже в моей руке, остается лишь достать из нее лезвие и провести им по венам, но на момент меня начали охватывать сомнения. Нужно ли мне это делать? Я расстрою родителей…. Папа больше никогда не будет таким счастливым, как и мама. Я никогда не смогу услышать колкие подколы друзей, не смогу прийти на премьеру четвертых «Мстителей».  

Раздался звук. Они приехали. Родители вернулись…  

– А кто же нас встретит? – сказал папа.  

– Ты глухой что ли? Не слышишь, он купается.  

Ну же, у тебя есть время. Решись наконец, и сделай это.  

– Ну раз так, то сделай как ты умеешь, – доносится голос отца.  

– Хлеб с маслом?  

Я вытаскиваю лезвие из бритвы, руки трясутся, как у больного тремором.  

– Да.  

Я подставляю левую руку.  

– Не жалей масла, намазывай до краев.  

Я подношу лезвие…  

– Что? – спрашивает мама. – А, размазать до краев.  

– Да… до краев.  

Я делаю это, лезвие разрезает плоть.  

– А, блять! – кричу я.  

– Ты это слышал? – спрашивает мама.  

– Наверное, это с улицы. Малолетки уже достали материться, думая, что они такие крутые.  

– Да нет же, – начинает мать. – Это явно донеслось из нашего дома…  

Их разговор становится громче. Слышен шаг, шаг… шаг. Они уже близко… Вены на одной руке уже вскрыты, осталось сделать то же самое и с другой. Они стучаться, родители уже здесь.  

– Это ты закричал? – спрашивает мама.  

– Да… эм… я просто упал…  

– Падать, конечно, больно, но ты бы не мог не ругаться матом при этом? Хочешь стать отбросом, что ли? Тогда на здоровье, матерись сколько душе угодно.  

– Да… пап, ух… прости, я не хотел…  

Ну же сделай то, что должен. Добей себя, добей!  

– Звучишь так себе, ты сильно упал? – спрашивает мама.  

– Очень…  

Я вскрываю вены на правой руке. Кровь стекает вниз, падает каплями в воду, смешиваясь с ней.  

– А, да еб твою мать, как же больно, сука!  

– Сынок, все точно хорошо?  

– Мы договорились без мата, а ты…  

Скоро я умру, и в этой ванне останется бледный, истекший кровью труп. Цвет рубашки с белого сменится на красный.  

– Все… хорошо… п…простите…  

– Ты это слышал? – шепотом спросила мама отца. – Надо открыть дверь.  

Нет, дверь открывать не надо. Это плохая идея, очень плохая. Родители пытаются ворваться в ванную. Они не должны это видеть, по крайне мере сейчас. Черт, почему я умираю так медленно, почему нельзя сделать это чуточку быстрее? Дверь трясется, а ручка идет то верх, то вниз.  

– Сын, открой дверь, немедленно! – говорит папа.  

Уже поздно. Слишком поздно, чтобы что-то исправить. Это конец, конец, конец, ко…  

В глазах темнеет, тело немеет. Последнее, что я вижу – это родителей, в чьих глазах читается страх, они пытаются исправить положение, но все мы понимаем, что это невозможно.  

27. 04. 2019 – дата, когда я умер.