Болеть - не мешки ворочать

Серафил Феодосыч две недели ходил с температурой 43. 3, а точнее ползал. Он и подумать не мог, что спать голышом в сугробе в минус тридцать, это не нормально. Когда уже стало совсем плохо, что любимая гречка "красная цена" не лезет в глотку, а ковёр разговаривает на английском, Серафил решил – необходимо лечиться. Младший сын Аврелий, являясь профессиональным хирургом, заявил, что это всё предрассудки.  

– Эй, – сказал здоровяк Аврелий. – давай тридцать тысяч- я те за лекарствами зайду, там, какими-нибудь…чё нить, типа…  

Как только дед протянул нужную сумму, Аврелий метнулся прочь, снеся на ходу шифоньер.  

С тех пор сын не вернулся.  

Дед объявил о пропаже чада в полицию, но там убедительно объяснили, что с такой рожей сыночку ничего не грозит.  

На фоне нервного стресса, Серафилу стало ещё хуже.  

И тогда было принято решение направляться к терапевту.  

Поликлиника #69. Будний День. Весь коридор заполнен очередями из физически и душевно больных. Возле поникшего кактуса в одном из залов восседал Серафил и изучал мед. брошюру об участившейся импотенции среди ротвейлеров. Слева от деда веселился мужичок лет пятидесяти и черным маркером рисовал пенисы на плакате с вирусными инфекциями. Позади мужчины стояла бабушка и смеялась вместе с внуком на эти рисунки.  

– Кто последний к гастарбайтеру? – раздался вопрос из уст, вдруг появившейся блондинки.  

Таджики, что красили батарею мгновенно обернулись.  

– Может к гастроэнтерологу? – крикнула из параллельной очереди женщина в фуфайке.  

– А кто это? – недоумевала блондинка.  

– А вам к кому вообще надо? – женщина в фуфайке заметно злилась.  

– К гастарбайтеру.  

– Ну вон они- выбирайте! – указала женщина на счастливых маляров.  

Блондинка наполнилась багротой и хотела было к ним подойти.  

Старик деликатно, полушепотом, обратился к даме:  

– Барышня, а что вас беспокоит? Может вам подсказать?  

– Ой, вы доктор?  

Серафил нечаянно кивнул.  

– Понимаете доктор, когда я занимаюсь сексом со своим мужчиной, я пукаю и он от этого просыпается. Что с этим делать?  

У старика по памяти зашевелилась ширинка на спортивках. Застыл и мужик с маркером. Остальной народ замолк. Бабушка с внуком слегка захихикали.  

– Берите карточку в регистратуре и в седьмой кабинет. – крикнула злая женщина, сморкаясь в ворот фуфайки.  

Девушка задумчиво исчезла. За ней метнулся один из гастарбайтеров.  

Перед дедушкой оставался один человек, молодой пацан с поломанным самокатом и жизнью. Когда настала его очередь, пацан заистерил и его затащили в кабинет насильно. В этом принимали участие: женщина в фуфайке, какой-то чувак с недопитой полторахой Очаково и проходящая мимо уборщица. Назад паренька вытаскивали так же, но уже волоком. Его самокат обрушился на еле живой кактус, который так понравился старику.  

– Ещё один. – плюнула женщина в фуфайку и достала из засаленного кармана айфон. – Алло, Валя. Ты далеко уехал? Да. Ещё одного надо забрать. Ну знаю, что некуда уже. Ну ты ж на Газели, в кабину посади... Ремнём пристегнул, очки напялил и впуть. Поедет как миленький. Всё, жду...  

Чувак с полторахой Очаково подошёл к оставшемуся таджику-маляру и сфоткал его на китайский Самсунг.  

– Прям вылитый я, после дня рождения. – улыбнулся чувак, показывая фото бабушке с внуком.  

– Да ты всегда такой. – недовольно кинула женщина из соседней очереди.  

Бабка рассмеялась, а до внука не дошло.  

Зажглась лампочка над кабинетом и на деда обрушились ждущие взгляды.  

Дед почувствовал дискомфорт от данной ситуации и к терапевту заходить не решился. Он ссал. Сквозь опальные взгляды и вонь спревшего гардероба в помещение поликлиники зашёл высокий парень со знакомой небритой харей. Харя принадлежала Аврелию. Он, заметив своего отца запрятался в женскую очередь к гинекологу и схватил первую попавшуюся брошюру со стола, не прочитав заголовок.  

– Наплодили глиномесов! – прорычал, проходивший мимо Аврелия, мужик с квадратными кулаками.  

Всё женщины также с усмешкой наблюдали за небритым. «Последствия анального секса между мужчинами» – прочитал Аврелий заголовок своей брошюры и, смутившись, удалился в другую очередь. Один из сидящих в коридоре мальчиков, прямо съедал взглядом Аврелия, поглаживая свою женскую фигуру. Первый, заметив это, лишь поправил причёску.  

Дед, получив угрозу от мужика с маркером, все-таки решился зайти на приём. Оказавшись внутри кабинета Серафил наткнулся взглядом на прямоуголный затылок человека и его резкий вопрос:  

– Чё у тебя?  

Дед ответил, что ему нехорошо.  

Затылок напугался, что аж выронил сигарету.  

– Я не тебе, старый. – сказал владелец затылка, повернувшись к деду лицом. Затем крикнул в открытое окно. – Чё у тебя?  

– Соль, есть химка, грибы. – раздался хриплый, но детский голос откуда-то с улицы.  

– Беру всё. – затылок швырнул три тысячи рублей в окно. – возьми ещё пряников мятных грамм триста и сканворды.  

– Хорошо. – ответил хрипун и убежал, судя по топоту.  

Затылок и недовольное лицо принадлежали, скорее всего, терапевту, судя по халату проктолога.  

– Как вы все не вовремя. – буркнул врач. – Ну что с вами?  

– Температура. – выдавил Феодосыч и выронил мед. книжку на пол.  

– Какая?  

– 43. 3  

– Ско-о-о-лько???  

Врач занервничал:  

– Должно быть 36. 6. Ты где так нагрелся? Иди попей чего-нибудь холодного. Пиво например. Или вон на улицу сходи. Там прохладно. Пробздись, температуру измерь и приходи.  

Дед пошатнулся и хотел было что-то вякнуть, но получилось лишь смешное выражение лица.  

– Ну ты помри мне ещё тут. – смеялся врач. – Слушай, здесь даже интернет не ловит, не загуглить ничего. Давай в следующий раз.  

– И что же мне делать? – побледнел старик и слился со стенами кабинета.  

– Слушай, сегодня твоя участковая врачиха празднует юбилей. Ей сорок два года. Так что приходи завтра. Правда она запойная баба, может и не выйти…  

У Серафила Феодосыча на четверть градуса спала температура, но поднялось давление. Морщинистая физиономия его засветилась багровым оттенком, а тело слилось теперь со шкафом. Мысли о похоронах преобладали над мыслями о выздоровлении. Терапевт по его собачьему взгляду догадался о внутреннем состоянии деда и чуток выдавил жалость.  

– Пил таблетки какие-нибудь, дед? – спросил врач.  

– Мне сынок какие-то дорогие привёз из Германии. Помню только название – Фурацилин.  

– Отлично. Вот их и пей.  

Серафил выдохнул и успокоился, но это была мимолетная иллюзия. Вмиг он рухнул на шкаф, открыв головой дверь внутрь и прошептал:  

– Я помираю доктор.  

Врач хаотично затрясся и принялся обыскивать стол. Его подростковая лысина заметно увлажнилась. Он повытаскивал содержимое полок в столе и раскинул перед собой. Журнал «Кройка и Шитье», газета «Комсомольская ложь», паяльник, недоеденный бутерброд с килькой и абонемент на «Порно-вечеринку" в ДК Железнодорожников».  

– Ахахах. – рассмеялся врач. – Вот она распутница. Или это моё? Да, моё.  

С минуту в кабинете стояла тишина. Терапевт увлечённо разглядывал журнал «Кройка и шитьё» и его впечатлило изготовление юбки для мальчиков.  

– Аааааа! – неожиданно заорал Серафил, откуда-то из шкафа.  

– Бл#ь!.- обосрался от страха доктор и вытащил старика из мебели. В медкнижке он уточнил, что дед страдает врождённым вандализмом.  

– Старый, – закурил папиросу врач. – А сходи-ка ты к заведующему нашему, от греха подальше. К Гаймориту Туберкулёзовичу. У него кабинет в конце коридора. Там по запаху найдешь.  

Дедуля ушёл на радостях, оставив в кабинете неприятные эмоции и запах. Правда, на пороге его задел мужик с маркером и закрыл дверь прищемив старику ногу. Феодосыч не чувствовал боли, он чувствовал стыд.  

В коридоре, среди женщин, Аврелия уже не было. Его место занимал чувак с полторахой Очаково. На него также с интересом посматривал мальчик с женской фигурой.  

Кабинет заведующего находился в левом крыле здания. Дед пердячим паром, словно при поносе, направился туда. В фойе, где располагалась регистратура, стояла небезызвестная женщина в фуфайке и помогала затаскивать тело скутериста на улицу, к припаркованой газели. Дед покачал седой головой и уловив недобрый взгляд женщины ускорился. Там он упёрся туловищем в облапаную бомжами дверь кабинета с вывеской «Заведующий». Серафил постучал в неё головой, пытаясь облокотиться.  

– Идите все нах#й, пожалуйста! – ответили по ту сторону двери.  

Дедушка терял сознание и опять таки облокотился на дверь. Тут и женщина в фуфайке подошла и, заявив: "Это не туалет", проскользнула к заведующему.  

– Что за неуваж... – не договорил пенсионер и рухнул в обморок. Через пару тройку минут он очухался от того, что кто-то толкает его дверью.  

– Да что там за мешок с говном лежит! – раздался грозный, но щекотливый голос.  

– Аврелииииий! – словно больная овчарка, стонал дед. – Ав…Ав…реееее…  

– Я что, бл#ь, на ветеринара похож? – сквозь дверь возмущался мужской голос. – А ну брысь, животное!  

Когда наконец дверь смогла отодвинуть пенсионера до полного открывания, из-за неё выглянуло круглое лицо с прыщавым, но интеллигентным рылом.  

– А что это у нас за призрак коммунизма тут развалился, словно советский союз?!  

Серафил попытался изобразить умирающего, но получилось откровенно смехотворно и безвкусно.  

– Катенька, – усмехнулся мужчина. – Этот скелет не к тебе?  

Сию секунду показалась женщина в фуфайке, но уже без фуфайки и вожделенно произнесла:  

– Ах, да этот "Хоттабыч на минималках" хотел справить нужду прямо здесь.  

Прыщавый покачал круглой головой, поцокал и, расправив сталинские усы, приподнял Серафила Феодосыча. Брезгливо протерев руки после этого салфетками.  

Старик сквозь пелену разглядел на груди спасителя бейджик со словом "Триппер".  

Чуть позже прояснилось, что Триппер был в одних трусах. Внешне он был вылитый Карлсон- шизофреник.  

– Я пойду, Гайморит Туберкулезович. – махнула рукой фуфаечная женщина и ушла, указав старику, что туалет на улице и здесь срать запрещено, хоть многие это и делают.  

– Ох, ети. – вытер пот со всего лица дед. – Я думал меня никогда не спасут.  

– А я вас и не спасал. – ответил заведующий, меняя семейники на стринги. – Разве что выпить могу предложить. Не часто ко мне пенсионеры приползают.  

Дед выпил залпом стакан древесного спирта и занюхал пыльной бородой.  

– С вас пятьсот рублей. – причесав гитлеровскую челку кинул Г. Т.  

Серафил гнусно расстроился и в глазах его промелькнула тревога.  

– Ладно, шучу. – похлопал Триппер старика по плечу. – С пенсии вычтем.  

Увидев, что старик не собирается уходить Гайморит Туберкулёзович поинтересовался:  

– Ну, что тебе ещё сын Ленина?  

– Меня к вам терапевт прислал из тринадцатого кабинета.  

– Ах, Блевотин. Он не врач. Он у нас грузчиком работает. – заведующий наполнил мензурку коньяком и выпив, продолжил. – Сейчас вот и подменяет недостающих. Помню я его попросил свою собаку подстричь, так он её зарезал. Неумелый парниша и не симпатичный. Хотя семь классов школы окончил. Гордиться бы и только, но увы…  

Серафил присел на фуфайку, видимо, принадлежавшую той женщине и выронил медкнижку.  

– А это что за хрень у вас там? – поинтересовался Гайморит. – украл чего-то?  

Дед протянул карточку заведующему и тот с умным видом зачитал вслух:  

– Врождённый вандализм? Хм…  

На этих словах Триппер гневно расширил уголки рта, а дед ехидно покраснел.  

– Ладно, раздевайтесь. – резко произнёс Г. Т.  

Старик начал расстёгивать рубашку.  

– Нет, нет. Только штаны.  

– Зачем штаны-то?  

Триппер промолчал и указал жестом на штаны.  

Дедушка трясущимися руками снял трико и повесил на спинку стула.  

– Ну не пачкай ты стул! – вякнул заведующий.  

Старик расстроенно сбросил шмотки на паркет.  

Г. Т. указал на трусы, намекнув, чтобы они тоже были сняты.  

Дед, чувствуя себя пленным в концлагере, спустил трусы до колен. Триппер показал, чтобы тот развернулся лицом к двери.  

– Замечательно. – оценил Г. Т. – Не вижу ничего плохого.  

Обернувшись назад Феодосыч увидел, как мужчина снимает его на видеокамеру и бормочет:  

– Вы посмотрите, что вытворяют пенсионеры! Совсем обнаглели! Дедушка, ты охренел?  

Не позволив такое хамство Серафил забрал всю одежду, кроме трусов и выполз из кабинета. Карточка так и осталась валяться у Триппера.  

– Безобразие. – хрипел Серафил на последних издыханиях. В коридоре благоухал маляр- гастарбайтер в краденом врачебном халате и что-то с умным видом рассказывал проблемной блондинке. Его глаза пристально следили за грудью девушки. Дед голым по пояс прополз мимо них.  

– Позорище- ты посмотри. – завопила женщина в фуфайке угрожая пенсионеру. – Все равно ведь не послушал. Больше хрен сюда зайдешь, пердун.  

Но деду было плевать. Он спеша накинул трико и покинул поликлинику. К смерти он был готов больше, чем к лечению.  

На парковке, у входа, тусовался Аврелий, который заприметив отца, тут же залез в свой Матиз и попытался завести. Но тачка отказывалась подчиняться.  

– Аврюша. – помахал обмякшей кистью дед. – Сынок…  

Аврелий не сразу, но все же сдался и вышел к родственнику, разгребая ногой сугроб.  

– Аврюша, что с тобой? Заболел? – спросил дед, закурив Опал.  

Сын опустил голову и стянул с неё шапку. В затылке торчало горлышко от бутылки. Розочкой наружу.  

Серафил чуть не проглотил сигарету.  

– Завязывал бы ты с друзьями пить. – сказал дед и закашлял, но старался это не показывать.  

– Да это Юлька. – ответил Аврелий и опустил голову.  

Оба промолчали.  

– Сынок. – спросил дед. – Не подбросишь меня до дому?  

– Угу…- вздохнул Аврелий. – Только ты подтолкни меня. Аккум сдох.  

Серафил опёрся руками на крышку багажника и приготовился толкать. Но Аврелий удачно завёл тачку и рванул с букса, напугав старуху, проходившую мимо. Когда уже Матиз умчал до перекрёстка дед рухнул мордой в колею и остался так лежать до вечера, пока женщина в фуфайке не вызвала Валеру.