Страсть.

Доргир лежал в постели. Невидящий взгляд синих глаз был устремлен в безграничное звездное небо. Несмотря на то, что он устал — мысли не давали спать. Сколько себя помнил, он всегда был один — сначала на Земле, где приходилось бороться за полуголодное существование с такими же мальчишками и девчонками.  

Тогда Доргир перепробовал все, что только можно.  

Вступление в Альянс внесло порядок в его жизнь. Его окружали сослуживцы, он стал вести здоровый образ жизни, появилось уважение к себе. Отдавая всего себя службе, Доргир отдалил от себя простых солдат и приблизил начальство. Жалел ли он об этом? Не особенно. В конце концов, служба  

Альянсу стала целью его жизни.  

И все же он познал вкус дружбы —  

Гаррус, Кайден, Рекс, Тали, Лиара…  

Вспомнив их лица, Доргир поморщился, но без отвращения. Слушая их рассказы, он им отчаянно завидовал — ведь у них были родители. Будь у его народа генофаг, никто не бросил бы его.  

Впрочем, он и не искал их. Просто порой его сердце пронизывала горечь — то, что другие воспринимали как само собой разумеющееся, ему так и не довелось познать.  

Но им не довелось познать и то, что испытал он — леденящий ужас, пришедший с пониманием, что его скафандр раскрыт. Когда Эшли говорила ему о вере в Бога, Доргир не проявил интереса. Но в тот момент был готов молить всех богов мира о спасении, цепляться за гаснущую жизнь до последнего…  

Первое, что он подумал, открыв глаза — умер и оказался в раю.  

Женщина, стоявшая у его постели, была так отчаянно, невозможно красива, что у него заныло сердце. Еще и одета в белое.  

Доргир усмехнулся своим воспоминаниям. Да, в тот момент он подумал, что оказался в раю, а это ангел. Слыша смысл слов как сквозь туман, он не понимал их смысл. Это уже потом Доргир узнал, что все это время был в смертельной опасности — враг, жаждущий повторить начатое Коллекционерами, все это время был рядом.  

У Доргира был секс, но никого из своих любовниц он особенными не считал. Вот только с Мирандой вышло с точностью до наоборот — он понимал, что хочет переспать с ней, хочет до безумия. И в то же время не знал, как к ней подступиться. Она была шикарна, особенно по сравнению с девчонками из его родного города или Альянса. И в то же время романтика была ей чужда. Так что Доргир довольствовался мыслями. Вот и сейчас он себе представлял, как валит ее на стол, покусывает ее губы и целует ее грудь, она стонет, шепча его имя, а потом он рвет ее костюм и переходит к большему.  

В мечтах Миранда принадлежала ему целиком и полностью. Но наяву он даже вида не подавал, что его это интересует.