Сон в летний вечер

– Прочитал я вчера про одного итальянца, Леонардо до Винчи. Пишут, что умел рисовать, интересовался анатомией и изобрел парашют. Говорят, что его рисунок Джоконды гениален, а я ничего такого не нахожу, ну похожа она на Ленку с четвертой парты, и что из этого следует? – с этими словами Саша открыл Большую Советскую Энциклопедию и показал рисунки.  

— Это несерьезно, – ответил я после минутного раздумья над тем, что увидел.  

– Я прыгал с зонтиком с табуретки, а потом со стола, когда мне было 4 года. Я даже не знал слова парашют. Что касается вот этой Джоконды... Ты бы видел физиономию Ленки вчера на контрольной по математике. У нее было такое выражение лица, словно она размышляла над величиной корня квадратного из минус единицы в степени пи, – блеснул я знаниями, полученными в заочной школе при МФТИ.  

– Джоконде такое и не снилось. Ну а что касается анатомии, то мне совсем не интересно, что там у меня или у нашего директора школы внутри, – добавил я после непродолжительной паузы  

В этом диалоге не было ничего необычного за исключением того, что имя Ленка прозвучало в нем два раза в течение двух минут и это меня насторожило. Последний раз мы упоминали ее имя шесть лет тому назад, когда Ленка вылила содержимое чернильницы на голову Саше за отказ поиграть с ней с дочки-матери на уроке математики.  

– Мне было бы гораздо интересней узнать, что находится внутри микромотора для самолетных моделей, который крутит пропеллер со скоростью 100 оборотов в секунду и развивает мощность до одной десятой лошадиной силы, – неожиданно для самого себя сказал я, желая как-то разрядить напряжение в воздухе, возникшее после двойного упоминания женского имени.  

Так совсем неожиданно мы вышли на идею о покупке этого самого двигателя. Стоил он восемь рублей, то есть 160 пончиков с повидлом, по восемьдесят на каждого из нас.  

Три месяца на бездрожжевой диете пролетели быстро. Восьмирублевый мотор лежал на столе рядом с электрическим собратом за 45 копеек.  

– Теперь я понимаю, почему будущее принадлежит электричеству, – сказал Саша.  

– Да, но у электрического меньше мощность, – возразил я.  

– Но если их поставить несколько штук на один корпус, то может получиться интересная конструкция, – задумчиво добавил мой друг.  

Шёл 1967 год. Если историки когда-нибудь захотят узнать правду о рождении аппарата под названием дрон, то я хотел бы, чтобы они приняли во внимание мой рассказ и Ленку с четвёртой парты.  

Запустить мотор без его предварительной разборки мы просто не могли. Как оказалось, он состоял из корпуса, цилиндра, поршня с коленчатым валом и устройства подачи горючей смеси в виде иголки и шланга. По количеству деталей он превзошёл своего электрического собрата всего на одну позицию. При сборке мы поставили все на свои места. Мы не были уверены в моментах затяжки винтов, болтов и гаек, поэтому закрутили все так, как нам понравилось.  

Механический вариант превзошёл электрический и по количеству компонентов, необходимых для его работы. Электрическому нужен был только источник электроэнергии, а его механическому конкуренту нужны были эфир и касторовое масло. Ни того, ни другого у нас не было. Энциклопедия подсказала нам, что это – медицинские препараты, купить их можно в аптеке. Саша вспомнил, что касторовое масло давали как универсальное лечебное средство в рассказах о бравом солдате Швейке и мы поняли секрет скорости двигателя. Выпейте касторки, и вы увидите, с какой скоростью вам придётся двигаться в направлении ближайшего туалета. Я предположил, что именно этот сценарий вдохновил конструктора на использование касторового масла в качестве топливного компонента и мой друг не стал возражать. Эфир обладал противоположенным свойством, а именно, применялся в качестве наркоза. Это заставило в свою очередь Сашу предположить, что конструкция двигателя пришла к его изобретателю во сне и я тоже не стал возражать.  

Касторку нам продали в аптеке без проблем, а с эфиром вышла незадача. Нужно было какое-то особое разрешение. Но мы знали, что Ленкина мама работает в санчасти. После того, как я дал списать Ленке контрольную по алгебре, вопрос с эфиром решился сам собой.  

Двигатель не запускался и не давал никаких намеков на то, что запустится когда – либо вообще. С таким же успехом вы могли бы ожидать от ветряной мельницы, что она вдруг закрутится сама по себе и будет генерировать ветер. Мотор был прикручен к табуретке, которая стояла на моем балконе. Сам балкон был частью квартиры, в которой в тот момент наши родители со своими знакомыми и родственниками отмечали какое-то событие. Им было не до нас, а нам было не до них. Но мой отец вышел на балкон покурить и понаблюдав около минуты за нашими мучениями сказал, что нужно увеличить степень сжатия. Там был такой винт, но мы его при сборке закрутили, как нам понравилось, полагая что именно так и будет правильно. Оказалось, что в нем все дело. Более того, при увеличенной степени сжатия двигатель переходил в форсированный режим, но об этом мы узнали позже. Закрутив винт до отказа, я крутнул пропеллер. Двигатель хлопнул и потом взревел, как десяток спортивных мотоциклов на старте мотокросса. Ветер от пропеллера поднялся такой, что начали раскачиваться деревья возле балкона. Гости подумали, что в наш дом пикирует самолёт и закупорили проход на балкон, чтобы наблюдать редкое зрелище. Табуретка, движимая аэродинамическими силами вращающегося с бешеной скоростью пропеллера, поехала вперёд. Раздался удар пропеллера об ограду балкона, ограда оказалась крепче, табуретка опрокинулась, содержимое бачка с горючим выплеснулось наружу. Это был эфир, перемешанный с касторовым маслом в пропорции 10:1. Но двигатель продолжал работать, поскольку успел заглотить этой самой горючей смеси впрок. В течение еще трех секунд он гнал ураганный ветер, превращая смесь касторки с эфиром в газовую субстанцию, которая плотным потоком окутывала обалдевших гостей. Когда наконец все утихло, и потрясённая публика начала возвращаться к столу, обнаружилось, что пропорция горючего волшебным образом проникла в ряды гостей, но с обратной зависимостью. 90% гостей выстроилось в очередь в туалет, а 10% предпочли вздремнуть на том месте, где они в этот момент находились. Впрочем, те, что выходили из туалета, скоро присоединялись к тем, кто решил вздремнуть, а те, кто дремал, в свою очередь вдруг моментально пробуждались и бодро бежали в туалет. Славный выдался вечерок.