Борщевой набор

Звонит телефон. Он в прихожке, так что откладываю книгу и иду туда.  

– Алё?  

В трубке сопение. Кто-то хнычет. Потом говорят:  

– Оль, это ты? Оль?  

– Да.  

– Оль, это я. Я это.  

– Ну?  

– Оль, ты можешь говорить, Оль?  

– Да, могу. Что случилось?  

– Несчастье, Оль! Горе случилось, вот что, – и опять хнычет.  

– Да говори ты толком! Что стряслось-то?  

– Мама, – воют в трубке. – Мама умерла...  

– Что!  

– Мама твоя! Оль! Мать! Теща моя! Померла! Понимаешь? Боже... мой, – и завыл.  

– Что ты болтаешь? Ты где?  

– Да какая разница? Поняла меня, о чем говорю? Опочила мать! Сгинула. Слегла в могилу.  

– Ты мне толком скажи...  

– Померла...  

–... откуда звонишь-то?  

– Угасла. Нет на свете больше нашей дорогой мамы! Поняла хоть? Поняла меня?  

– Поняла, поняла...  

– Мама родная! Ы-ы-ы! Мамулечка! Ы-ы-ы! Мамчишечка наша! Ы-ы-ы! Мамчёныш родимый! Ы-ы-ы...  

Из кухни выходит мама. Незажженная папироса, как всегда, в углу рта. Платок повязан вокруг головы на пиратский манер. Мама в папиной тельняшке, рукава засучены, руки в муке.  

– Кто звонит?  

Я убираю трубку, прижимаю ее к груди, чтобы там не слыхали, на том конце, наш разговор, и говорю, еле сдерживая смех:  

– Ботаник твой любимый объявился.  

– А, – говорит мама. – Бывший зять – неча взять. Чё ему надо? Нашел работу? Или опять нализался, как всегда?  

Не знаю, что ответить, ибо меня душит смех. Мама выхватывает у меня трубку, хотя я сопротивляюсь. Отмахивается свободной рукой и даже грозит кулаком.  

– Алё? Алё?  

– Вот была Дарья Афанасьевна – и вот теперь ее нет...  

– Чего-чего?  

– Легла мама в сырую землю. И осталась в прошлом. Испустила дух. Канула в лету. Вот и наступил конец для нашей тещи дорогой...  

Мама оборачивается ко мне, и мне делается еще смешней от выражения ее лица. Свободной рукой мама упирается в бок. Рука ее сжата в кулак.  

– Откорячилась, бедняга. Отмучилась. Отмаялась. Отошла в лучший мир. Выбыла из списков.  

– Ну-ну, – говорит мама. – Что еще?  

Мой и мамин голос слегка похожи, особенно если мама не орет. На том же конце линии не прекращаются стенания, и даже мне слышно.  

– Перестало биться сердце дорогого товарища, который почил вечным сном и приказал долго жить. А ведь была такая скромная, такая всегда нарядная... мамочка. А теперь что? А? Свернулась, как капелька. Смежила очи свои, уснув навеки могильным сном. Прими же мои соболезнования, дорогая!  

– Опять пьяный? – говорит мама.  

– Кто? Я? Конечно! У меня же! Такое горе! Не имею права разве? Хотя бы раз в жизни! Такое происходит...  

Мама убирает трубку, прижимает ее к груди и говорит мне:  

– Сходи-ка. Там машина приехала. Только что, из окна видела. Купи капусты кочан и свеклы, а то дома совсем ничего для борща нет. И курева не забудь. – Вернувшись к телефону: – Да, слушаю.  

– Как она могла уйти от нас? А? Как могла свечка... догореть? Отдать богу душу? Преставиться? Пасть жертвой непреодолимой силы?  

– Да как-то так, – говорит мама, насилу сдерживаясь, чтобы не начать материться.  

– Отскакал свое боевой конь. Крякнулась теща. Кокнулась. Околела, упаси бог ее душу. Зажмурилась, чтобы больше не разожмуриться.  

Мама ищет спички, чтобы закурить. Спичек нет, спички на кухне.  

– Окочурилась, в общем. Когти отбросила. Откинула коньки. Прикрякнула да и ноги протянула. Алё? Слышно меня?  

– Еще как, – говорит мама спокойно. – Ты, главное, не останавливайся. Говори, говори.  

– Я и говорю! Гигнулась мамаша твоя! Вот что произошло! Дубаря врезала! Загнула копыта! Пиздой накрылась! Сдохла, наконец... то есть не наконец! Скапустилась. Или не так! Скапутилась. Склеила ласты. Торпеданлуа к праотцам. Скопытилась родимая. Скопиздохнулась. И этот еще... тракодыркнулась. Уф!  

– У тебя всё?  

– Да.  

– Лады. Теперь-ка послушай меня, недоштопанный ты башмак...  

Но маминого ответа я уже не слышу, потому как выхожу в подъезд и спешу в магазин, купить продуктов.  

P. S. Последнее место, где работал наш башмак и откуда его выперли за пьянку, было издательство, серьезное государственное учреждение, в котором в этом году вышел "Большой словарь синонимов", под ред. Ф. Ф. Грум-Гржимайло.  

Рекомендовать не буду – книгу и так хорошо берут.  

Цена 1 руб. 55 коп.