Сарафаево

Родители говорят, что нужно проводить время на природе, поэтому раза два за лето я все-таки соглашаюсь съездить в Сарафаево. Это село я хорошо знаю, потому что раньше, когда я был совсем маленьким, мы часто ездили туда и много времени проводили в нашем двухэтажном доме-коттедже, (ну и на улице иногда). Есть в Сарафаево что-то приятное: мне нравится этот запах скошенной травы и свежего молока; мне нравится, что здесь мало людей, нравится чистый воздух, но… все же есть что-то помимо всего этого, что меня привлекает, но что я не могу себе объяснить.  

Там я встаю поздно. Потягиваюсь в кровати, весь изнеженный лучами солнца, которые смело пробиваются через мое двойное стекло. Спускаюсь со второго этажа по извивающейся как змея лестнице и долго стараюсь доказать себе, что зарядку делать уже необязательно, ведь ноги уже размяты. Затем долго сижу на террасе и пью кофе, посыпанный корицей и с двумя порциями сливок. В телефоне смотрю погоду, усиленно пытаясь не заляпать сенсор липкими пальцами. Потом все-таки вспоминаю, что я не в квартире и спускаться с девятого этажа не придется, выхожу на улицу и ловлю встречный поток июньского ветра, ласкающего мою разноцветную футболку.  

Выхожу в поле и иду быстрым шагом, затем вспоминаю, что это все-таки не улица метрополитена, а поле и стараюсь идти медленнее, чтобы насладиться природой. Слышу, как стрекочут кузнечики, как тихо разгуливает ветер, и, слегка нагибая колосья, шепчет им что-то, и как вдалеке, сквозь березовую рощу изредка проскальзывают огоньки фар одиноких машин.  

Звоню приятелю, чтобы не было так скучно:  

– Але, да, привет, – говорю в телефон.  

– Здаров, – отвечает Рома.  

– Я в общем приехал, сейчас в поле, может, это…  

– Щас, три минуты, – бойко говорит Рома и тут же бросает трубку.  

«Надо же, странный он какой-то. Ну хотя сельские, что с них взять», думаю я и продолжаю идти по протоптанной дорожке. Слева и справа от меня стоят, покачиваясь, высокие желтые колосья. «Через них пройти было бы конечно быстрее, но… что там может скрываться? А вдруг змеи? Не-е, лучше уж все-таки подольше здесь пошастать, чем быть укусанным змеей, этого мне еще не хватало! ».  

В конце поля появляется еще один человек. Он медленно идет в мою сторону, держа руки в карманах и широко расставляя ноги. «Наверно, Рома». Человек, не задумываясь, вдруг сходит с тропинки и идет прямиком через поле. «Зачем это он… странные люди, очень странные». Я ускоряю шаг. Через минуту я уже могу разглядеть его. Да, это Рома! Узнаю его матроску, на которой он постоянно засучивал рукава и накинутую козырьком на правую сторону кепку.  

Пришлось идти еще минуты три своим привычным скоростным шагом, чтобы наконец поравняться с Ромой.  

– Привет! – кричу я, подхожу и радостно жму руку Роме.  

– Здарова, здарова.  

– Ну, как дела? Че нового? – развязно начинаю я, потирая руки.  

– Да нормально, потихоньку.  

– А что нового?  

– Ничего вроде. А у тебя что?  

– Вот учиться закончил. Не верится даже, х-ах. Задолбали уже с этими оценками своими, теперь хоть на лето можно забыть, – посмеиваясь, я высказал ему свою боль. – Четыре тройки. А у тебя, кстати, сколько?  

– А я не знаю.  

– В смысле не знаешь? Не говорили, что ли?  

– Может, и говорили, я уж не помню.  

– Понятно, – отвечаю я и растаптываю ногами землю.  

«Понятно-то понятно, но вот что говорить дальше -- совсем непонятно». Мы сели на траву. Судя по всему, Рому совсем и не волнует вопрос того, что говорить дальше. Он оперся руками о колени и, прищурив глаза, начинает всматриваться куда-то вдаль. Я тоже посмотрел в ту сторону, но ничего там примечательного не нашел.  

– А ты чего, кстати, прямо через поле что ли ходишь? – спрашиваю я, обрадованный тем, что нашел наконец тему для разговора.  

Рома удивленно смотрит на меня.  

– Да по-разному бывает. Когда как.  

– Клещи же.  

Про змей я решил не говорить: мне показалось, что Рома посмеется над этим.  

– Ну бывают и клещи.  

– Так осмотрись! – недоуменно восклицаю. «Вдруг боррелиоз какой-нибудь… куда его мать смотрит! », про себя говорю я.  

– Дома и осмотрюсь.  

Я никак не могу понять одного: из-за чего Рома так странно со мной себя ведет? Может, не хочет со мной разговаривать? Или просто он такой?  

Проходит уже минуты две. Сидим молча. Мне становится как-то скучно и неприятно: меня раздражает то, что мы сидим на месте и ничего не делаем.  

– Слушай, сегодня я еще съездить с мамой в город должен, – осторожно начинаю я. – Мероприятие школьное с родителями, учебный год будем обсуждать. Я в шесть поеду. Туда ни в коем случае нельзя опаздывать. Это реально очень важно.  

Рома спокойно смотрит на меня и кивает. «Намеков не понимает, что ли!.. » Решаюсь продолжить:  

– Поэтому, давай хоть пройдемся по селу, что будем здесь в поле-то торчать?  

– Да щас только посидим немножко, – равнодушно отвечает он.  

– Просто что толку сидеть? Время в итоге быстро пройдет, я уже скоро уеду, надо чем-то заняться.  

– Ну пойдем, – с тем же выражением лица отвечает Рома,  

Я почувствовал себя победителем. Рома встал и пошел туда, где, если приглядеться, можно разглядеть серые домики-камешки.  

Я, улыбаясь, иду, опережаю медленного Рому, приостанавливаюсь. Потом поднимаю голову и вижу небо. Спокойные, большие, медленные облака… тоже медленные, как Рома.  

Все вокруг молчит. Едва слышно лишь, как ноги ступают по каменистой дороге. Долго идем. Наконец появляется магазин с желтой, полу-стершейся надписью «Продукты». Рома кивает в его сторону и смотрит на меня. Я киваю в ответ. Заходим внутрь.  

Полупустые витрины, на одной полке лежат две разных марки сухариков, орехи. На другой – овсяное и обычное печенья, хлеб. На третьей – всякие кухонные принадлежности, вода и пара газировок. В холодильнике – четыре пломбира, молоко и сливочное масло. В общем-то и все.  

Мне почему-то вдруг резко захотелось взять что-нибудь, сесть на лавочке и съесть это. Домой еще успеваю… да и на самом деле, ничего же страшного, если немного задержусь?  

Мы взяли газировку и сухарики и пошли в какой-то дворик. Сели на лавочку. Перед нами располагается небольшая песочница и качели. Два ребенка сидят в песочнице и тихо лепят что-то.  

– А как с девушками у тебя? – спрашиваю я, касаясь относительно успешной для себя темы.  

– Нормально, никого нет, хахах, – смеясь, отвечает Рома и отпивает глоток.  

– В смысле… А эта…  

– Ну ты и удивился, хах, а что такого-то?  

– У тебя же недавно была… как ее, Лена?  

– А, да расстались уж, – легко ответил Рома.  

– Когда?  

– Да вроде недели две назад.  

В последний раз я сюда приезжал в июне, еще этим летом. Помню, как тогда он приходил вдвоем с приветливой, но скромной девушкой. У нее были черные кудрявые волосы, зеленые глаза и маленькая, круглая, едва заметная родинка на щеке. Обычно она молчала, но когда Рома шутил и обращался к ней, заливалась звонким смехом. В этом смехе была какая-то раскрепощенность. Девушка обычно молчала, словно чуждалась всего вокруг, а потом вдруг не выдерживала и показывала свой характер, смеялась громким, выразительным смехом.  

– И ты… не грустишь? – спрашиваю.  

– Ну а что, всякое бывает. Передумал я с ней встречаться¬, перехотелось. Да и она перехотела.  

– И что, так быстро? Надо же было обсудить, надо же как-то это… – в волнении говорю я.  

– Посмотрим. Захотим – снова начнем, ничего ж не теряем, – Рома облокотился на спинку лавки и вдохнул воздух полной грудью.  

Мне вдруг резко захотелось рассказать ему, поделиться с ним всем, что меня волнует.  

– А мы уже целый год вместе. И вроде все нормально, понимаешь? И вдруг вот совсем недавно… Ее что-то раздражает… бесит прямо во мне что-то. Я и говорить нормально пытался, и извинялся, и… не знаю даже.  

Рома улыбнулся и похлопал меня по плечу.  

– Бывает.  

– Но я не могу же так это оставить. А может, не замечать все-таки? Я вот что думал: если я не буду ничего замечать, и сам буду вести себя, ну холодно как-то к ней – может, поймет, что мне все равно и будет меня ценить?  

Рома промолчал. Он встал, прошелся вокруг лавочки, вздохнул и произнес:  

– Да черт его знает. Слушай, забей, не для тебя, значит, она.  

– Но я ведь все-таки… все-таки я хочу быть с ней!  

– Хахах, ну и будь, кто мешает? Знаешь… делай вообще, что хочешь… что хочешь делать, то и надо!  

Стало тихо. Дети уже успели уйти со двора. «Действительно, делать, что хочу!.. » Мне вдруг резко стало легко на душе. Я почувствовал, что сейчас нахожусь в этом дворе, и делаю то, что хочу! Сижу с Ромой и разговариваю о жизни, но не так, как всегда, а легко, Легко и просто! Я влился в эту размеренную сельскую жизнь, полную спокойствия и… Свободы, настоящей свободы!  

Мне снова захотелось побыть в поле. Мы приходим туда, садимся на траву и долго молчим, смотря, как солнце медленно заходит за горизонт.  

У меня зазвонил телефон:  

– Ну, и где ты? Мы не успеем! – взволнованным голосом говорит мама.  

– В поле.  

– В каком поле? Ты издеваешься?! Туда нельзя опаздывать!  

Я промолчал, а затем, улыбнувшись, произнес:  

– Мам, я не поеду на это мероприятие. Наплевать. Да и вообще, может, останемся здесь еще недели на две?