2071. Глава 1. Ритмы окон

Мы ходим по широким и узким улицам,  

спускаемся в подземные переходы.  

И есть ощущение, что мы часть  

какой-то большой и недоигранной коды.  

Мы кажемся себе теми, кем хотим казаться.  

Иногда мы считаем, что легче уехать,  

А потом – что нужно было остаться.  

Мы считаем себя умнее всех, кто был когда-то до нас.  

По количеству средств к существованию  

возводим друг друга в отдельный класс.  

Большинство из нас считает себя умнее большинства  

и постоянно друг с другом о чём-то спорят.  

Это похоже на моду, которая была всегда.  

Так волнуется песок на дне моря.  

Мы ритмы окон, в которых нет стёкол.  

Мы ритмы улиц, которые не проснулись.  

Вася Обломов feat. Паша Чехов.  

Во времена, когда Андрей Сдобин еще не заслужил право на пребывание в Башне, воспитатели и старшие объяснили ему одну простую вещь: только те, кто обитает в Новом Вавилоне, под сенью милостивой защиты Башни, бесконечно счастливы и удачливы, поскольку снаружи Нового Вавилона мир страшен и опасен, полон страданий и бесконечных мучений. Он населен чудовищами, воздух его насыщен гнилостными миазмами и болезнетворными бактериями. Более того, даже само лицезрение этого безбашенного мира губительно для человека и может свести его с ума. Именно по этой причине в самой Башне не было окон. Впрочем, как объяснил юному Сдобину наставник, назидательно помахивая указкой, из этого правила существовало одно-единственное исключение. Перфоратор и его заместители, Вице-перфораторы, вынуждены нести тяжкое бремя, заключающееся в том, что они были обязаны время от времени созерцать мир снаружи. Путем совершения этого ритуала они отводили проклятия от обитателей Башни, беря на себя те страдания, которые, в противном случае, бы испытали остальные обитатели Башни. Именно в этих целях в привластьях Вице-перфораторов, находившихся на самых верхних этажах Башни, имелись окна.  

Когда Сдобин стал старшим помощником преферента Карла Адольфовича, то, конечно же, самым первым делом заинтересовался окном. К его восторгу, оно имелось и в самом деле! Прямо среди покоев Вице-перфоратора в обложенную белоснежным мрамором стену был вмонтирован большой стеклянный обрамленный по периметру золотыми слитками прямоугольник, обычно занавешенный темным бархатом.  

– Это сделано для того, чтобы простые смертные не ослепли от лицезрения внешнего мира! – с благоговением догадался Сдобин.  

Но Горгондзолла, ставшая благодетельницей и наставницей Андрюшеньки, вскоре развеяла его иллюзии.  

– Ха, ты думаешь, что ты что-то знаешь об окне? – сказала она во время одного из их полуденных кофепитий, помешивая в фарфоровой чашечке кофе из личных запасов Карла Адольфовича. Затем, понизив голос до таинственного шепота, она произнесла Андрею прямо в ухо, прижавшись увядшей грудью к его пухленькому плечику.  

– Это окно – ненастоящее!  

– Как?! – в какое-то мгновение Сдобин почувствовал, что мир рухнул. Неужели все, что ему рассказывали раньше, было неправдой? Потом, не в силах вынести крушение картины мира, он подумал, что Гарпия Горгоновна изрекает какую-то ужасную ересь, и испуганно отшатнулся в сторону. Однако та лишь скрипуче рассмеялась и ласково потрепала его за ушко.  

– Ну, конечно же, оно ненастоящее, дурачок! Ведь всем известно, – она вновь понизила голос, – что в настоящее окно может смотреть лишь сам Перфоратор. Оно имеется только у ИТ7, и Перфоратор глядит в него, совершая Большой ритуал. А в этом окне, – Горгондзолла указала на окно Карла Адольфовича, – можно увидеть лишь записи картинок мира снаружи Башни. Глядя в него, Вице-перфораторы совершают Малый ритуал! Запомни, Андрюшенька, в этом мире каждому – свое!  

– Записи... Это как фильмы? – разочарованно спросил Сдобин.  

Обычно он был крайне осторожен в словах, взвешен в поступках и скромен в желаниях, но от постигшего разочарования он не смог сдержаться, и у него невольно вырвалась крамольная фраза:  

– И чего тут интересного?  

Гарпия Горгоновна, отставив чашечку, неодобрительно покачала головой.  

– Ах, ты еще совсем ничего не понимаешь! Если бы знал бы, как ужасны эти, как ты выразился, фильмы! Просматривая их каждый вечер по целому часу, Карл Адольфович испытывает такие страдания, что вынести их возможно только с порцией фуагры и бокалом лучшего брюта! И он обязан это делать ради благополучия Башни!  

Заметив на лице Сдобина оттенок недоверия, Горгондзолла распалилась. Цепко ухватив его сухощавой рукой за запястье, она потащила к окну.  

– Неужели ты не веришь? Тогда я тебе покажу буквально на пару секундочек, как выглядит мир снаружи! И тогда ты поймешь всю глубину жертвенности нашего руководства!  

– Нет! Я не имею права! Я… Ведь я же не Вице-перфоратор! – опасливый Андрей даже слегка взвизгнул, но Гарпия Горгоновна неумолимо тянула его к окну.  

– Андрюшенька, ради тебя самого – ты должен это увидеть! – назидательно сказала она, и откинула бархат.  

Когда Горгондзолла отодвинула ткань, то Сдобин инстинктивно зажмурился, страшась узреть за ней скрываемое. Однако, понукаемый референтом, открыв глаза, увидел, что за «окном» ничего нет. Окно представляло собой плоский экран, темный и безжизненный. Однако Андрей радовался рано: Гарпия Горгоновна заученным движением ткнула пальцем в небольшую кнопочку, и экран загорелся бледным светом. Затем появилось изображение, заставившее Сдобина в первую минуту подпрыгнуть от любопытства. В «окне» показались кадры полуразрушенного города. Кажется, это называлось именно так: наставники ему рассказывали, что были времена, когда вместо одной Башни было множество маленьких, что являлось причиной разделения, раздоров, всевозможных несчастий и перманентных войн. Теперь Андрей в этом убедился сам: перед ним раскинулись полуразрушенные строения из камня, бетона и металла, вокруг которых царило запустение. Асфальт был покрыт грудами мусора, всюду лежали какие-то обломки неясного происхождения, фонарные столбы местами были повалены на землю, местами – согнуты дугой будто под влиянием какой-то немыслимой силы. Местами от порванных электрических проводов во все стороны с треском рассыпались голубоватые искры.  

У Сдобина на языке вертелась куча вопросов, но задать он их не успел. Внезапно на экране появилась темная тень, нависшая над зданиями и превосходящая их размером, по крайней мере, раза в два. А затем показался и ее обладатель – огромный чешуйчатый ящер с усыпанным пурпурными шипами телом и маленькими злобными глазами, пристально смотревший прямо в глаза Андрея. Остолбеневший от ужаса старший ассистент преферента в ступоре наблюдал за тем, как открылись кошмарные челюсти, и большой красный язык облизнул саблеобразные клыки. Затем чудище страшно заверещало и ударом мощного хвоста сшибло с одного из домов прозрачную крышу. Именно звон разбитого стекла заставил Сдобина выйти из оцепенения.  

– Выключи, выключи! – в ужасе закричал он, прячась за спину Гарпии Горгоновны. В эти минуты он совершенно забыл о том, что увиденное – всего лишь запись. Горгондзолла снова ткнула в кнопочку, и экран погас. В привластье воцарилась напряженная тишина, прерываемая лишь звуками чечетки, выбиваемой зубами Сдобина.  

– Надеюсь, теперь ты понял, как ужасен мир снаружи Башни? Мы все должны быть благодарны Перфоратору и его заместителям за то, что они нас приютили здесь! – весомо сказала Гарпия Горгоновна, прикрывая «окно» бархатом.  

После продолжившейся некоторое время эффектной паузы она со значением резюмировала:  

– И больше никогда, слышишь, никогда не ставь под сомнение подвижничество Карла Адольфовича! Лемуров вынужден каждый вечер лицезреть фильмы о мире снаружи Башни, и делает это он ради нашего общего блага!  

Дрожащий от ужаса Сдобин смог лишь кивнуть головой в ответ. Следующей ночью он несколько раз с криком просыпался: снились кошмары о преследующей и настигающей его гигантской рептилии. На другое утро он был бледен, хмур и даже не отвечал на заигрывания Горгондзоллы.  

Позднее, когда из зеленого новичка Андрей Сдобин превратился в довольно уже опытного обитателя Башни («из претендентов в преференты» – как однажды весьма остроумно пошутил Карл Адольфович), он узнал куда больше о мире снаружи Башни. Оказалось, что ежемесячно в воспитательных целях служителям Нового Вавилона, собиравшимся в Великом Фойе, по десять минут показывают те же самые кадры, которые Вице-перфораторы созерцают каждый вечер. На эти мероприятия наиболее предусмотрительные надевали памперсы для взрослых, и Андрей, с которым на первом же таком просмотре приключился конфуз, смог оценить жизненную мудрость ветеранов. ящера ему больше увидеть не довелось, но, как выяснилось, в мире снаружи Башни существовало множество других опасностей. На экране появлялись бескрайние моря, населенные гигантским спрутами, способными за секунду своими огромными щупальцами превратить человека в кровавую кашу, кладбища, на которых трупы восставали из мертвых и гонимые жаждой человечины, шли на поиски всего живого, непроходимые леса, в которых обитали главные враги Нового Вавилона-безбашенные, представляющие собой оборотней, обращающихся при каждом полнолунии в гигантских волков. И это, по словам Гарпии Горгоновны, было лишь малой толикой того ужаса, творящегося в проклятом мире снаружи Башни.  

Вскоре Андрею, пусть и косвенно, пришлось присутствовать при совершении Малого ритуала, каждый вечер совершаемого Карлом Адольфовичем. Для него самого, а также для дружественных Вице-перфораторов, заглядывавших иногда на огонек, по периметру привластья расставлялись мягкие кресла. Слывший непревзойденным эстетом и утонченным гурманом Лемуров, обычно утолявший жажду брютом, а голод – изысканными яствами, перед совершением Малого ритуала отходил от устоявшегося канона: на столики ставились бутылки пива, чипсы и множество ведерок с попкорном. Затем дверь привластья запиралась, и старший ассистент преферента не мог видеть происходившего за ней, зато он прекрасно слышал доносившийся из-за двери веселый смех Карла Адольфовича и его гостей, словно и не боявшихся ужасов, творившихся за пределами Башни. Иногда, обычно после употребления дополнительно затребованного спиртного, собравшиеся пели. Именно после песнопений Андрей окончательно понял, что Перфоратор и его заместители не совсем обычные люди, ибо обычный человек проявлять такое мужество и обладать таким самообладанием просто не в состоянии...