Прыжок

Продолжительные звуки сирены резали уши, кислород обжигал лёгкие, глаза болели от яркого света и мерцающих огней безопасности. Звон в ушах не позволял разобрать слова силуэта над ним. Его сковал сильный озноб, всё тело сплели нитями мурашки. Пытаясь встать, он не слушался сам себя — мышцы горели от боли, веки вдруг стали невыносимо тяжёлыми и полностью закрыли обзор. Он понял, что у него нет сил сопротивляться. Чёрная бездна забрала его. Тишина. Лишь звук ударов сердца.  

— Спокойно, сынок. Сейчас будет легче.  

Он вернулся обратно. Глаза ещё боялись яркого света и сильно слезились. Постепенно приходя в себя, он обрёл контроль над телом, но в подушечках пальцев рук и ног всё ещё чувствовалось покалывание. Он попытался подняться.  

— Главное — не так резко, как в прошлый раз, парень.  

Он облокотился на подлокотник слева от себя и прищурился, пытаясь сфокусироваться на объекте.  

— Глаза… глазам почему-то нужно больше всего времени после выхода из анабиоза. А вот мозг — мозг запускается сразу. Эдди говорил, что он вообще работает всё время, но это, вроде, не доказано. Ничего, в следующие разы будет легче. По перву всегда трудно.  

— Кто ты?  

— Я… я старший пилот Реджи. Своё имя вспомнить сможешь?  

— Тайлер. Тайлер Вейд, — сказал он, всматриваясь в Реджи.  

Тот был почти старик, худощавого телосложения. Густая белая борода закрывала шею, ярко-красная клетчатая рубашка раздражала глаза, заставляя их снова слезиться. Реджи подошёл ближе и протянул салфетки своей тонкой, костлявой рукой.  

— Держи, парень. Приходи в себя.  

— Стой, а где мы? — протирая глаза от слёз, спросил Тайлер.  

— По большому счёту, мы нигде, — сказал он, подходя к дверям и оглядываясь вокруг. — Но если вдруг ты к такому ответу ещё не готов, то мы на рейсе N1515.  

Тайлер остался один. Он перестал протирать глаза, аккуратно выбрался из камеры, наполненной тягучей жидкостью, и с удивлением её рассмотрел. Он слышал про них, но видел впервые. На ней располагались индикаторы температуры, давления и полного цикла жизнеобеспечения во время сна. Рядом с камерой была аккуратно сложена одежда его размера: голубые джинсы, потёртые кроссовки когда-то белого цвета, выстиранная белая футболка и клетчатая кофта красного цвета — такая же, как у Реджи.  

Одевшись, Тайлер увидел рядом лежавший буклет. Открыв его, он прочитал надпись:  

*«Добро пожаловать в Space Delivery! Рады, что вы стали частью нашей команды». *  

Стерильный свет ламп уже не так сильно раздражал глаза. Всё вокруг было непривычно чисто и ярко. Вся каюта была обшита серым пластиковым материалом. По бокам располагались два отсека с номерами — один из них был номером Реджи. Проведя рукой по плоским поверхностям, он с удивлением осознал, что пыли нет — будто каюту тщательно отмыли до его появления.  

На полу оранжевыми линиями схематично было указано направление движения по кораблю для упрощения навигации. На стене он увидел карту. Жирной красной точкой было выделено:  

**«Вы тут. Сон»**  

Далее линия шла по прямой к следующему отсеку. Всего отсеков было пять:  

– Управление  

– Отдых  

– Столовая  

– Сон  

– Выход  

Прочитав надпись «Столовая», он понял, насколько сильно голоден. Борясь с лёгким головокружением и потерей равновесия, он двинулся дальше по коридору, освещённому холодным серым светом.  

Идя, он постепенно вспоминал. Большое помещение, залитое солнечным светом. Вокруг — много людей, и все смотрят на него, а он — только на двоих. Мужчина и женщина. Женщина плачет, мужчина, сдерживаясь, сжимает губы. Человек в форме задаёт ему вопрос и ждёт ответа. Он снова смотрит на мужчину и женщину — они кивают, будто поддерживают. Он что-то отвечает…  

Голову пронзает резкая боль и гулкий звон в ушах.  

— Аккуратнее, парень, расшибёшься же! — крикнул Реджи, оторвавшись от ремонта кофемашины.  

— Я будто что-то вспоминаю… — растирая лоб ладонью, сказал Тайлер. — но не могу ухватиться за фрагменты…  

— Это нормально. Скоро всё вспомнишь, дай голове время. Если не будешь биться ею во все двери, память вернётся быстро. Кофе будешь? Я её почти починил.  

— Да… Какая она старая, — сказал он, всматриваясь в незнакомую и одновременно родную кофемашину.  

Вспышки картинок снова захватили его сознание. Вот он бежит с рюкзаком по тёплому от солнца асфальту. Последний учебный день перед длинными летними каникулами. Он подбегает к дому — родители уже вернулись с работы. Отец выносит из машины коробку. На коробке надпись…  

— Francesko Coffi, — нажимая на кнопку запуска, сказал Реджи. — Новинка среди кофемашин. Я её купил… не помню, сколько прыжков назад. Заломили цену, но я сторговался. Хотели два моих жалования — ты только представь! Но тут Эдди им сказал…  

— Такая была у меня в детстве, — перебил задумчиво Тайлер. — Отец купил, когда я закончил пятый или шестой класс…  

— Хм… Значит, уже не новинка. Но с этими прыжками за всем не уследишь. Эд мне всегда говорил: «Время расставит всё на свои места». А ему в ответ…  

— Кто такой Эд?  

— Второй пилот, был тут до тебя. Славный парень. Со своими тараканами, конечно, но… у кого их нет?  

Тайлер в смятении нажал на кнопку. В течение секунды в чашку налился тёмный, как ночь, кофе. Взяв обжигающую ладони чашку, он подошёл к большому иллюминатору, занимавшему всю стену.  

За ним — бескрайняя пустота.  

Корабль двигался на такой скорости, что звёзды и другие космические тела образовывали миллионы ровных ярких нитей, обволакивающих бескрайнюю космическую пустоту. Он пытался ухватить взглядом хоть один неподвижный объект — ему очень хотелось на чём-то остановиться. Но таких объектов не было. Всё непривычно быстро двигалось, проносилось мимо, и только он оставался в покое, держа чашку с горячим кофе.  

От осознания скорости в ушах появился постепенно нарастающий звон. Он понимал: с каждой секундой он всё дальше уходит от дома.  

— С какой скоростью мы движемся? — не отрываясь от иллюминатора, спросил он.  

— Как говорил Эд, в прыжке важна не скорость, а время. Эд — парень знающий был.  

— Реджи, насколько быстро?  

— Не скорость тебе важна, а время. Ты пьёшь кофе дольше… — Реджи указал на чашку тощим пальцем. — Дольше, чем ребёнок учится ходить.  

Тайлер почувствовал, как чашка в его руках стала тяжелее. Он посмотрел на чёрную жидкость.  

— С момента твоего пробуждения кто-то родился, научился ходить, говорить, закончил школу, институт, влюбился, создал семью, вышел на пенсию, похоронил близких, умер сам. Ты очень долго пьёшь кофе, сынок!  

Рука дрогнула, и кофе пролился на пол. Робот-уборщик тут же слизнул лужу, будто её и не было.  

Тайлеру потребовалось время, чтобы осознать ситуацию, в которой он оказался. Смотря в тёмную жижу горячего кофе, он почувствовал, что его укачивает. Облокотившись рукой на иллюминатор, он устремил взгляд вдаль — в такую же чёрную пустоту, одинокую и потерянную, как и он сам. Его охватил приступ тошноты, головокружение усилилось. Буря мыслей и хаотичных картинок прошлого захлестнула его.  

Он слышал звук дождя, бьющего по крыше тёплой летней ночью. Слышал хруст снега под ногами по пути с работы. Чувствовал запах леса и птиц, пыли и дорог. Всё кружилось вокруг, не давая покоя. Лица когда-то знакомых людей становились размытыми силуэтами, которые он уже не мог узнать.  

\*Возможно, так ощущается смерть? Возможно, это она и есть? \*  

Открыв глаза, он снова увидел ту же чёрную пустоту за стеклом и миллионы светящихся нитей, струящихся вдоль корпуса корабля, отсчитывающих дни, месяцы, годы.  

Ему стало трудно дышать, сердце начало спотыкаться.  

Видя как Тайлер стекает о стене, Реджи схватил его под руки  

— Тише, сынок, ты лучше присядь  

Помогая Тайлеру сесть, он радостно хлопнул в ладоши и крикнул:  

— Стол номер один для двоих!  

Из стены напротив выдвинулись два дымящихся контейнера с надписью \*\*«Space Delivery»\*\*. Открыв крышку, Тайлер почувствовал запах свежих вафель и жареного бекона. Он в очередной раз осознал, как сильно голоден.  

Устроившись спиной к иллюминатору, он приступил к еде, поглядывая то на Реджи, то на стену позади него.  

— Привыкнешь. Долгое время и я не мог смотреть туда. Потом — свыкся. Со временем… — Реджи сделал паузу, смакуя это слово, и улыбнулся. — Со временем ко всему привыкаешь. Сначала я боялся пространства за стеклом. Слишком много всего — и ничего одновременно. В моём городе таких просторов не было.  

— Меня пугает, как всё быстро, — скозь головную боль выдавливал из себя Тайлер.  

— Это нормально, — Реджи сделал глоток кофе и облизал губы. — Ты постепенно осознаешь свой выбор… и своё наказание.  

Тайлер молчал. Его память лихорадочно искала подсказку — как его жена когда-то искала срочно понадобившуюся вещь. Она металась по комнатам, переворачивая всё на своём пути, а потом, с взъерошенными волосами, радостно кричала:  

— \*Нашла! Вот же она! \*  

В этот же момент вспомнил и Тайлер  

— Я вспоминаю, — с грустью и одновременно смирением сказал Тайлер.  

— Скольких ты убил, сынок? — спросил Реджи добрым голосом, каким обычно спрашивают об успехах в школе.  

— Много. Кажется очень много. Я — подрывник, Реджи. — Вспоминал он с силой масируя виски  

Мы боролись за право помнить. За воспоминания, эмоции, боль. Их стирали у всех — в школах, в домах. Внедренный “Чип” в наши умы все перезаписывал: как думать, кого любить, за кого голосовать. Мы взорвали один из центров перезаписи. Но нас сдали.  

Как только он договорил, память полностью восстановила хронологию событий. Картинки прошлого снова всплыли перед глазами: их отряд, полный надежды что-то изменить, яркие взрывы, скорый суд… и выбор, который ему предложили:  

\*Курьер или смертная казнь. \*  

— Теперь все в прошлом сынок  

— Почему \*вы\* здесь? — осторожно спросил Тайлер, видя, как Реджи ушел в свои мысли.  

— По той же причине, что и ты. Только на век раньше. — Он прикурил сигарету и с трудом закинул ногу на ногу. — Мы восстали за честное распределение солнечных батарей. Когда солнце стало меркнуть, появились батареи для искусственного света. В больших городах проблем не было, но в малых… в долгие холодные ночи творился хаос.  

Реджи погрузился в воспоминания. Ему было тяжело, но в то же время он словно жаждал выговориться.  

— Мы начали экономить заряд: сначала один солнечный день на два ночных, потом — на неделю, потом — на месяц… Мы не справлялись. За сутки солнце не успевало прогреть почву, дать тепло домам. Мой город вымирал, Тайлер.  

Он сжал кулак. Кожа натянулась на костяшках, будто вот-вот лопнет.  

— Мой сын предложил создать отряд. Я, как мэр, должен был действовать в рамках закона, но мои руки были связаны. Наши информаторы сообщили, что в центральных городах устраивают праздники на десятки солнечных суток. Это была последняя капля.  

Он замолчал.  

— Нас перебили ещё до подъезда к городу. Наши сельские машины разнесли, как сухую солому.  

— Мне жаль, Реджи.  

— Это все было в далёком прошлом, сынок. — Реджи потушил сигарету о стол. Поверхность мгновенно очистилась, будто пепла и не было.  

Тишина.  

— Что мы доставляем? — нарушил молчание Тайлер.  

— Песок, камни, в основном минералы. Иногда батареи. По-разному. Ничего особенного.  

— Мы можем развернуться? Вернуться домой? — с надеждой спросил он.  

— Можем. Но, по большому счёту, это бессмысленно. Увы, ни твоего, ни моего дома больше нет. Возвращаться некуда. Да и не к кому.  

Тайлер встал и подошёл к иллюминатору. Он понимал смысл услышанного. Всматриваясь в чёрную бездну, он почувствовал, как пол уходит из-под ног. Вокруг потемнело.  

Ему снилась мать. Она сидела лицом к трибуне. Он видел отца — тот сдерживал слёзы, плотно сжав губы. Он видел их и чувствовал их тепло. Ему невыносимо хотелось обнять их, вдохнуть запах дома, запах спокойствия и чего-то безвозвратно родного. Ему снились последние мгновения перед погружением в капсулу гиперсна. В эти мгновения он был один.  

Тайлер проснулся в своей каюте, укутанный, как ребёнок, в одеяло. Рядом с кроватью лежала записка:  

*«Ты очень устал, сынок. Сделал тебе укол Normal-T, должно стать лучше. Я у себя отдыхаю. Если проголодаешься — скажи "Стол" и номер от одного до двенадцати. Понятия "завтрак", "обед" и "ужин" здесь не работают. Думаю, ты уже понимаешь почему. *  

*Реджи»*  

Пролежав ещё какое-то время, он встал и направился на кухню. Пройдя её насквозь и стараясь не смотреть в окно, он оказался в отсеке «Отдых». Это было пространство, заставленное старыми книгами, фильмами и музыкальными записями. История прошлого мира собралась здесь, превратив комнату скорее в музей, чем в место для отдыха.  

Подойдя к книжной полке, Тайлер начал разглядывать названия. Его внимание привлёк потрёпанный журнал с пожелтевшими страницами. Взяв его в руки, он прочитал на обложке: *«Эдди Грант. Заметки»*.  

Устроившись в кресле у полки, он открыл первую страницу.  

**День первый**  

*Я пишу это, потому что привык фиксировать мысли. Так они обретают форму. Пока я пишу эти строки, на моей планете исчезли все, кого я знал. Люди, которые меня помнили, уже забыли. Я — человек вне времени и пространства. Мне нужно это осмыслить. *  

**Мысль 2**  

*Лоял сказал, что лучше использовать слово «мысль» вместо «день». День — понятие времени. А его здесь нет. Чем быстрее мы избавимся от этих категорий, тем легче будет. Так говорит Лоял. *  

**Мысль 3**  

*Прошло два скачка. Впервые выбрался наружу. Не узнал город, где родился и прожил большую часть жизни. Лоял предупреждал что не стоит выходить, но я его не послушал, очень хотелось увидеть свой дом. Люди на улицах смотрели на меня как на чужака. Я боялся отойти от корабля, словно маленький мальчик, потерявшийся в незнакомом месте. Этот мир, в котором я вырос, больше не нуждается во мне. *  

**Мысль 4**  

*Лоял ушел. Во время стола номер 5 он попросил поиграть с ним в игру «Шахматы». Это любимая игра его детства. За время что мы на корабле он научил меня в нее играть. После очередной партии он сказал, что устал и совершенно запутался в реальности. Он хочет что я его проводил. Я не стал возражать. Мне было жаль старика, ему все труднее стали даваться пробуждения после сна. Я стоял на против отсека «Выход», когда Лоял нажал на кнопку мгновенного открытия отсека. Он исчез за долю секунды. *  

*Это был его семьдесят девятый прыжок. *  

*Спасибо за знания Лоял Трейд*  

Перелистнув несколько страниц, Тайлер нашёл последнюю запись.  

**Мысль 27898**  

*Я, Эдди Грант, пишу свою последнюю мысль. Совершил более шестидесяти прыжков. Сегодня — последний. Реджи проводит меня. Мысли путаются. Я иногда принимаю Реджи за Лояла. Он внешне старик, а я мог бы быть его сыном, но мой мозг старше. Часто просыпаюсь с мыслью, что нахожусь дома: слышу голос жены, звон посуды, топот детей по лестнице... Потом приходит осознание — и слёзы. Реджи утешает меня, как родного. Я устал. Спасибо за тепло родного дома, Реджи Бентал. *  

Это мой шестьдесят восьмой прыжок. И последний.  

Тайлер закрыл дневник. Подошёл к иллюминатору. Миллионы световых нитей пронзали вечность, время и его самого. Они пронзали каждого члена экипажа рейса N1515, оставляя неизгладимые раны.  

*Судья, вынесший ему приговор, вероятно, давно мёртв. Преступление, за которое он осуждён, забыто. А он всё здесь — смотрит во тьму, пожирающую время. *  

Он отвернулся от окна и направился к отсеку «Сон». Затем — дальше, к «Выходу». Массивная дверь открылась с тихим шипением. Комната была такой же стерильной, как и остальные, с одной лишь капсулой за прозрачным стеклом. На панели управления — единственная кнопка. Тайлер понимал, какая.  

Зайдя внутрь, он положил руку на холодную кнопку закрытия. Одно маленькое усилие и он раствориться в вечности. Отведя глаза от кнопки и собравшись с духом, он увидел в дверях Реджи  

— Уже уходишь, сынок? —  

Тайлер замер, его пальцы дрогнули у кнопки шлюза.  

— Я... я не знаю...  

Старик медленно покачал головой.  

— Бежишь? От того, за что когда-то готов был умереть? — мудрым и усталым голосом произнёс старик.  

Его костлявая рука, покрытая паутиной старческих пятен, протянулась через незакрытую дверь:  

— Время придёт само... А пока — держись за эти воспоминания. Они последнее, что у тебя осталось.  

Тень улыбки скользнула по его иссохшим губам:  

— И последнее, что они так отчаянно пытались у тебя отнять.  

Тайлер устало схватил за руку старика и обнял его. Пахло вафлями с беконом и чёрным кофе. Почти как дома...  

За иллюминатором проносились звезды образуя миллионы световых нитей. Корабль мчался сквозь пустоту и время, неся груз к незнакомой планете, к людям, которых они не знали и больше никогда не увидят.  

**Конец. **  

**5 мая 2024**