Яблочный десерт

## Осень  

— Дед, кажется, сорвал куш, — сказал Френк, тряся книжкой с чаевыми.  

— Да? И сколько оставил? — спросил Марк, делая глубокую затяжку сигареты.  

— Две сотни, хотя заказал только виски.  

— Щедро. Очень щедро с его стороны. Кажется, и правда деду наконец пришла карта, — согласился Марк.  

— По нашим с тобой подсчётам, он уже неделю как в минусе. Думаю, завтра опять всё сольёт, — улыбаясь, сказал Френк.  

— Тогда, считай, твои две сотни — это аванс за работу психологом за барной стойкой на ближайшие недели.  

— Смешно. Очень смешно, Марк. Напомни мне о своём чувстве юмора, когда будешь умолять выдать тебе напитки без очереди, потому что кто-то забыл их пробить.  

— Склоняю голову перед вами, о великий бармен отеля *Atlantic View*, — поклонившись другу, Марк выкинул сигарету в урну.  

— Допускаю тебя до ночной смены, холоп Марк, — сказал Френк и протянул руку на прощание.  

— Береги себя и свой талант, маэстро, — Марк пожал руку друга и открыл дверь служебного входа ресторана *Atlantic View*.  

Ресторан находился при отеле и имел потрясающий вид на океан и просторную веранду, которой могли позавидовать другие рестораны. Интерьер ресторана был богатым и величественным: большое количество мрамора контрастировало с деревянным декором в сочетании с тёплым, приглушённым светом. В центре ресторана располагался небольшой фонтан, собранный из омытых океаном камней. Звуки фонтана служили гостям напоминанием о морской тематике ресторана и неповторимо вписывались в общий интерьер.  

Основными гостями ресторана были постояльцы отеля, обеспеченные жители прибрежных вилл, приехавшие на отдых из шумного города, и игроки казино. Если лучшая игра была в *Grand Beach*, то лучшая еда — в *Atlantic View*. Ресторан славился своей морской кухней. Ходили слухи, что здесь подают лучшие и самые нежные суши во всём городе.  

Пройдя через вход для сотрудников ресторана, Марк зашёл в раздевалку и открыл свой шкафчик. На дверце было несколько фотографий: он и Френк, выигравшие тысячу в рулетке, несколько снимков из института и фотография двух досок для серфинга на закате. Марк взял фотографию с досками и перевернул её.  

*«Лучшие волны — только с тобой. Помни меня. Мая»*, — прочитал он на обороте.  

**«Давно пора выбросить»**, — подумал он, но поместил фотографию обратно на место.  

Переодевшись в форму, он прошёл через кухню и вышел в просторный зал, переходящий в веранду. Тишину зала нарушали звуки вечерней музыки, мягкая симфония столовых приборов и журчание воды по камням. На столах открытой веранды уже зажгли свечи, приглушили свет и открыли раздвижную крышу, чтобы гости могли насладиться прохладой летнего вечера и звёздным небом.  

Подойдя со спины к хостес, Марк аккуратно взял её за локоть.  

— Ты сегодня тоже в ночную, Адель?  

— Да, пришла только час назад. А ты, смотрю, не торопишься, — сказала она, мягко улыбаясь. — Ты сегодня работаешь на веранде?  

— Да, и у меня к тебе просьба.  

— Я знаю, Марк — не водить к тебе парочек, — смеясь, сказала она.  

— Они ничего не заказывают, пьют только чай или кофе и часами просто пялятся друг на друга. Мне нужны чаевые, а не романтические истории, — возмущался Марк.  

— Боюсь тебя расстроить, но я только что посадила такую парочку как раз на веранду. Думаю, они уже готовы заказать, так что поторопись, — безупречно улыбаясь, сказала она.  

— Пойду сразу пробью два чая на баре, — пошутил Марк, направляясь к веранде.  

Выйдя на веранду, его обдало освежающей летней прохладой. Он подошёл к станции, чтобы проверить необходимые приборы для сервировки столов. Убедившись, что всё в порядке, он выкинул мятную жевательную резинку в урну, проверил свой внешний вид и направился к столику с первыми посетителями.  

Подходя к столу, он увидел, что гость узнал его и широко улыбнулся, раскинув руки в разные стороны.  

— Маки Мак! — кричал он подвыпившим, счастливым голосом.  

— Мистер Фитч, как вы? — с добродушной улыбкой сказал Марк.  

Марк знал Фитча — он был одним из постоянных гостей ресторана. Обслуживать его не любили из-за его вольного обращения с персоналом, но он всегда оставлял щедрые чаевые, поэтому терпение сотрудников сполна вознаграждалось.  

Фитч был сегодня не один, но у Марка пока не получалось разглядеть лица гостьи, так как она располагалась к нему спиной. Подойдя к столу, Фитч встал и ещё раз поздоровался с Марком, после чего неуклюже сел за стол. Марк повернулся к гостье, собираясь представиться, как делал это тысячи раз за годы работы в ресторане, но как только его глаза разглядели её, он застыл. Это была она. Прошлое морской волной накрыло Марка.  

## Лето  

Удар волны о скалу вывел Марка из приятной дремы. Открытые глаза сопротивлялись жарким солнечным лучам, тело лениво слушалось его. Он опёрся на локоть, лёжа на песке, в поисках сигарет. Найдя их, он отряхнул пачку от песка и прикурил зажигалкой **Zippo** с изображением волны и серфингиста на лицевой стороне. Марк сделал глубокую затяжку и всмотрелся в даль океана.  

— Они тяжёлые? — услышал он голос за спиной.  

Марк развернулся и понял, что вопрос задают ему. Он щурился от солнечного света и прикрыл глаза ладонью, чтобы разглядеть девушку.  

— Кто? — не понимая, спросил он.  

— Прости, сигареты у тебя тяжёлые? — смеясь, указывая на пачку, сказала она.  

— Нет, угощайся, — протягивая пачку с зажигалкой, сказал он.  

Она села рядом, и он впервые смог рассмотреть её.  

Её мокрые, короткие золотые волосы были спутаны морским ветром и солью. Поверх мокрого купальника была надета белая футболка и накинутое на плечи полотенце отеля *Atlantic*. На лодыжке был след манжета серфового крепления, Марк заметил его сразу, так как у него был такой же. Аккуратно, с плавностью кошки, она села рядом с ним на песок. Укрыв полотенцем исцарапанные кораллами колени, она отряхнула руки от песка и затянулась сигаретой.  

— Обычно курят, когда плохо. Но когда невыносимо хорошо, тоже курят. Странно, да? — спросила она, выдыхая дым и разглядывая тлеющую сигарету.  

— Возможно, чтобы не забывать, что невыносимо хорошо долго длиться не может, — сказал он.  

— Интересно, — сказала она, глядя на океан. — Возможно, ты и прав. Я — Мая.  

Мая протянула хрупкую руку с нефритовым браслетом на запястье.  

Подул лёгкий жаркий океанский бриз, и он почувствовал аромат её духов — запах цитруса и свежести, вперемешку с солёным запахом океана и табака. И как неловко и не вовремя всё это совпало с лёгким нежным прикосновением к её руке. Марк ещё долго будет вспоминать этот момент и, возможно, никогда не сможет забыть его.  

## Осень  

— Меня зовут Марк, и сегодня я буду вашим официантом, — с трудом сказал он.  

Он по правде гордился этой фразой. Он любил свою работу и был счастлив. Он наслаждался видом на океан, наслаждался хорошо одетыми гостями и дорогими изысканными блюдами ресторана. Каждый день он наблюдал красоту и был её частью. Но сейчас, произнося эту фразу, он хотел оказаться где угодно, только не здесь.  

Она оторвала взгляд от меню и мимолётно взглянула на него. Она изменилась: её взгляд стал строже и более холодным, дорогое вечернее платье, тяжёлый роскошный браслет на запястье — всё это не вязалось с ней, той, которую он помнил.  

— Что мы будем заказывать? — холодно и уверенно обратилась она к Фитчу.  

— Мак, сделай нам красиво, — передавая меню Марку, сказал Фитч. — Ты же знаешь мой вкус.  

— Фитч… — её голос дрогнул на секунду.  

— Успокойся, дорогая, он тут лучший, пусть парень поработает. Давай, Марк, мы голодны, — щёлкнул пальцами, закончил он. — Не заставляй ждать.  

— Хорошо, будь по-твоему. Единственно, я не люблю…  

— Мидии, — выпалил Марк и сразу осекся. Понял, что совершил грубую ошибку, дав волю чувствам и воспоминаниям.  

— Да, — она посмотрела на него более пристально какие-то две секунды и сразу же перевела взгляд на Фитча.  

— Я же говорю, парень — гений! — радовался Фитч.  

Пребывая в лёгком шоке от произошедшего, Марк кивнул и направился на кухню. Ещё одна волна ударилась о скалы, в лицо ударил океанский бриз. Пахло солью и песком, прямо как тогда.  

На кухне Марк стоял у стойки, опираясь руками о прохладную мраморную поверхность. Сердце стучало в висках. Он чувствовал, как прошлое и настоящее переплетаются где-то в груди, сминая его изнутри. Вдруг он ошибся, вдруг это не она? Мысли путались в голове, делая её тяжёлой и неуклюжей. Он надавил пальцами на виски, пытаясь прийти в себя.  

Проходя мимо, шеф хлопнул его по плечу.  

— Эй, ты в порядке?  

— Давление, — соврал он.  

Он взял планшет и начал составлять заказ для гостей. Для начала он решил подать холодные закуски, и его выбор пал на фирменный тартар из лосося с авокадо и маринованным луком и севиче из дорадо с красным луком и томатами, в дополнение — корзинку свежеиспечённого душистого хлеба с маслом. На горячее будет подан запечённый осьминог с нежным картофелем и ассорти креветок **в соусе**. Он решил, что гости будут пить вино — любимое белое вино Марка «Joseph Pascal – Auxey Duresses 2022». Погрузившись в составление заказа и вкусовые сочетания, он чуть-чуть пришёл в себя. Музыка ресторана, запахи еды на кухне постепенно вернули его в привычное состояние, состояние собранности и уверенности в себе. Он опять стал собой.  

Взяв два кристально чистых бокала и бутылку холодного вина, он направился к столику Маи.  

Подходя к столику, он бросил быстрый взгляд на неё, потом на её лодыжки. Гладкие, нетронутые, без привычных синяков от манжетов.  

Поставив бокалы на стол, он собирался продемонстрировать бутылку вина гостям.  

— Не показывай, хочу сам угадать, — требовал Фитч, ожидая поддержки Маи.  

Уверенно откупорив бутылку, Марк понюхал пробку, убедившись, что вино в порядке, налил пару глотков в бокал, не уронив ни капли на стол.  

Фитч взял бокал, медленно понюхал его, после сделал первый, а затем второй глоток.  

— Ммм, превосходно, Маки Мак! Я думаю, это «Meursault», — сказал он победоносно, отодвигая бокал с остатками вина в сторону.  

Мая улыбнулась и отрицательно покачала головой. Взяв бокал Фитча и повторив ритуал, она сделала глоток.  

## Лето  

Укутавшись в холодные, мокрые от пота простыни, она смотрела ему в глаза. Занавески чуть приподнимались от дуновения ветра, свет от луны проникал в комнату, смешиваясь с лёгким свечением неоновых уличных вывесок. В номере было чуть душно, и редкие холодные волны, попадающие в помещение, обволакивали свежестью. Она, облокотившись на правую руку, продолжала смотреть на него, левой рукой держа запотевший холодный бокал.  

— Что в нём особенного, в этом твоём Joseph Pascal? — играясь с вином внутри бокала, спросила она.  

— Оно для меня как глоток лета, как момент безумного счастья и радости. Похожее можно испытать, проведя время с тобой.  

Она улыбнулась, ему показалось, что она покраснела. Тишину номера нарушали звуки машин, проезжающих под окнами. Она сделала глоток.  

— Чувствую яблоки.  

— Яблоки — это и есть лето, — улыбаясь, сказал он.  

Они всё обсудили ещё днём, и оба хотели отстраниться от этих мыслей. Они молчали и оба думали об одном и том же. Сегодня — последняя их совместная ночь. Марк не выдержал первый.  

— Может, сможем отменить билеты?  

— Мы уже говорили об этом.  

— Ты не хочешь остаться?  

— И об этом, Марк, мы говорили тоже, — чуть строже, но всё с той же лёгкой улыбкой произнесла она.  

Он замолчал. За окном, где вдали вспыхнула молния. Лето подходило к концу.  

## Осень  

— Яблоки, — задумчиво сказала она, смотря уже не на Фитча, а прямо в глаза Марку. — Это Pascal.  

Марк не мог оторваться от её зелёных глаз. Впервые за долгое время он смотрел прямо на неё, а она — прямо на него. Потерянные в памяти черты её лица прояснялись, и теперь он смотрел, стараясь сохранить этот образ навсегда, зная, что рано или поздно память снова всё сотрёт.  

— И персик, верно? Это Joseph Pascal, — не отводя глаз от Маи, словно загипнотизированный, сказал он.  

— С такой красотой, да ещё и сомелье — предел его мечтаний, — провозгласил Фитч.  

— Я просто прочитала название бутылки, дорогой, — соврала она.  

Разлив вино по бокалам и поставив бутылку в лёд, Марк собирался удалиться, как вдруг:  

— Спасибо местным авиалиниям, что задержали мой рейс и свели меня с тобой, — поднимая бокал, произнёс Фитч.  

Марк с силой сжал фартук для бутылки вина, перевёл взгляд на Маю и увидел, как она потупила взгляд.  

Звон бокалов. Марк удалился.  

Он не хотел, но его воображение безостановочно рисовало встречу Маи и Фитча: как он смог остановить её, почему она не улетела? Почему у него получилось, а у Марка нет? Почему она решила передумать и остаться? Эти вопросы разрывали его сердце, но он продолжал себя ими мучить. Он нашёл оголённый нерв где-то внутри себя и раз за разом задевал его, надеясь найти ответы и причины.  

— Сегодня немноголюдно, — услышал он нежный женский голос за спиной.  

Его будто сердце пропустило пару ударов и заработало опять — похожие ощущения он получал, когда катался на качелях ещё ребёнком. Он обернулся в надежде опять поддаться влиянию зелёных глаз.  

— Адель, — удивился он.  

— Ждал кого-то другого? Или другую? — кокетливо спросила она.  

— Нет, просто витал в облаках.  

— Шеф просил передать: если народу не будет, можем идти домой.  

У неё были длинные чёрные вьющиеся волосы, ровный загар, от неё всегда пахло цветами. Она часто смеялась и всегда говорила с улыбкой; он не мог вспомнить, чтобы они обсуждали что-то серьёзное. Он любил смены с Адель: она всегда приносила в них отдых и уют, независимо от тяжести рабочего дня. Марку нравилось, как она разбирается в людях, как одним взглядом понимала, что хочет сегодня человек: найти партнёршу на вечер, напиться за барной стойкой, обсудить мужчин с подругами или произвести впечатление на даму. Видит ли она его насквозь, так же, как и гостей?  

— Отличные новости, смена у меня сегодня не задалась.  

— По тебе видно, Марк, — улыбнулась она и поправила воротник его рубашки.  

Уйдя в основной зал, она оставила его на веранде с шлейфом своих духов.  

Находясь на кухне, он увидел, как **раннер** кивнул ему, убирая остатки еды и грязные тарелки из-под закусок и горячих блюд. Гости были готовы к десерту.  

Взяв в холодном отделе две тарелки, накрытые до блеска натёртой **кломше**, он вышел в зал. На улице стало прохладнее, и гостям предоставили согревающий плед. Стол был убран **раннером**, все крошки собраны, свечка заменена на новую. Вино было допито и аккуратно стояло в кувшине с тающим льдом; на столе, испуская плотный аромат, уже стояли керамические чашки чёрного кофе. Марк подошёл к столу.  

## Лето  

— Десерт? — сказала она.  

— Да, мы могли бы утром, перед вылетом, позавтракать, — стоя в дверях номера отеля, сказал Марк.  

— Я вылетаю в семь утра, всё будет закрыто, Марк.  

— Я приготовлю, — с надеждой сказал он.  

— Тогда жду тебя в три утра на завтрак, — сказала она.  

— До завтрака, — сказал он.  

Дверь закрылась.  

Марк добрался из отеля до дома за двадцать минут. Всю дорогу он думал, чем угостить её. Где-то внутри он надеялся, что угощение может что-то изменить и заставить её остаться, пусть и ненадолго. Будучи официантом, Марк любил еду и, конечно же, пробовал готовить самостоятельно. Марк вспомнил фирменное блюдо его мамы, которое она делала по воскресеньям. Возможно, стремление к кулинарии у Марка как раз от мамы и от её воскресных ужинов, которые она устраивала перед учебной неделей. Выйдя из воспоминаний, он понял, что хочет повторить этой ночью **тарт Татен** — французский перевёрнутый яблочный пирог, политый карамелью, с золотистой корочкой теста. Перед тем как подать его на стол, мама просила его спуститься вниз, на улицу, и взять брикет сливочного мороженого в лавке у дома. Когда он возвращался, аромат сладких яблок и карамели уже полностью обволакивал квартиру. Сев за стол, мама нарезала пирог треугольниками и тонкими **слайсами** мороженого, кладя их поверх горячего торта. **Слайсы** моментально таяли, образуя нежную сливочную плёнку вокруг.  

Тарт получился почти таким, каким видел его Марк. Испачкав всю кухню и себя самого в тесте и карамели, он был по правде доволен итогом. Он аккуратно упаковал кусочки пирога в картон, предварительно постелив фольгу, и плотно закрыл. Приняв душ и приведя себя в порядок, он был готов выходить. На улице светало. Первые лучи света пробивались из-за гор и врезались в верхушки пальм.  

Держа в руках коробку, Марк вошёл в холл знакомого и родного отеля *Atlantic*. Тихая приглушённая клавишная музыка усыпляла ночной персонал. В холле было пусто, ярко и одиноко.  

— Номер 2224, — сказал Марк сонному портье.  

— Этот номер уже освобождён, сэр.  

— Освобождён? — удивлённо и понимающе сказал он.  

— Да, — глядя в компьютер, сказал портье. — Его сейчас как раз убирают.  

Марк понял, что очень устал. То ли от того, что не спал всю ночь, и его нервная система изрядно настрадалась, то ли от того, что совершил что-то неверное, но он с трудом сдерживал слёзы. Нажав пальцами рук на глаза, он взял себя в руки и обратился к портье:  

— Голодный?  

## Осень  

Когда он снимал **кломше** с разложенных перед гостями блюд, оно издало приглушённый и торжественный гул.  

— **Тарт Татен**, — с гордостью сказал он. — Подарок гостям от шефа: французский перевёрнутый яблочный пирог с карамелизированными яблоками, хрустящим тестом и тонкой карамельной корочкой сверху. Подаётся в сочетании с сливочным нежным сорбетом.  

— Я не помню такого в меню, — удивлённо сказал Фитч.  

— Сезонное блюдо, — парировал Марк. — Как воспоминание об уходящем лете.  

Конец фразы он закончил, вновь смотря на Маю, и понял, что это не она. Не та, с которой он провёл неделю, лёжа на песке, гуляя ночью, кутаясь в покрывало. Та Мая улетела, как и планировала, забрав с собой океан, песок и частичку него.  

Спустя полчаса единственные гости на веранде покидали столик. Фитч хлопнул папкой с чаевыми по столу и пару раз ударил по ней ладонью, глядя на Марка. Марк провожал их взглядом. Она не обернулась. Так и оставшись в объятиях Фитча.  

Убирая столик и поправляя скатерть, он услышал женский голос за спиной:  

— Решил?  

— Думаю, да.  

— И что же?  

— Думаю, хватит, — обернувшись, сказал он.  

Адель стояла в вечернем платье, поверх которого был накинут красный плед ресторана. Она держала руки скрещенными на груди, стараясь их согреть. В руках была записка.  

— Это тебе от твоего столика, девушка у выхода, — с родной Марку улыбкой сказала она.  

Марк раскрыл салфетку. Внутри была оставлена одна сигарета и надпись:*«Невыносимо хорошо долго длиться не может»*.  

Он улыбнулся, положил сигарету в нагрудный карман рубашки, салфетку смял и кинул на поднос с тарелками из-под десерта.  

— Что-то грустное?  

— Что-то из прошлого, — сказал он, закутав её голые замёрзшие руки в плед.  

**Конец**  

**2 мая 2025**