Заблудшие в идеях

Недавно вся наша либеральная оппозиция случайно вляпалась в сталинизм. Вот шла себе и шла, а он просто на дороге лежал. На очень привычной тропке.  

Евгения Беркович, феминистка и театральная режиссерка, отбывает срок за оправдание террортизма в женской ИК-3 в Костромской области. Сидит она за спекталь «Финист – ясный сокол», романтизирующий русских женщин, вышедших замуж за террористов ИГИЛ. Там же находится террористка Валерия Зотова, отбывающая срок за попытку теракта – поджога пункта сбора помощи для фронта.  

На свободе женщины не были знакомы, в колонии они живут в разных отрядах и почти не общаются. Женя Беркович не так давно поставила в колонии кукольный спектакль, который на местном конкурсе занял третье место. Собирается поставить еще один спектакль к 9 мая, планирует показать его на следующий год. И приглашала Зотову к участию в самодеятельности. Валерия отказалась.  

На этом, собственно, история должна была бы и закончиться, не начавшись, если бы этот эпизод не всплыл в обсуждениях в Телеграмме. Беркович просила всех желающих присылать ей рассказы о своих бабушках и прабабушках, переживших войну в тылу.  

*** *** ***  

Тут откуда ни возьмись появился северный пушной зверек в лице старого советского диссидента Подрабинека и его материала «Разные политзеки – о лакействе и достоинстве». Площадку для публикации, как в старые добрые времена, предоставило «Радио Свобода».  

Семидесятилетний Александр Подрабинек, выражаясь современным языком, попытался «выписать» Беркович из политических заключенных, упрекая в сотрудничестве с администрацией колонии, лакействе, работе на власть и провокациях в отношении других заключенных, стремлении за счет их судьбы облегчить свою участь.  

– Участие в лагерной художественной самодеятельности — это шаг навстречу администрации. Еще не такой серьезный, за который на пересылках калечат, опускают или убивают, но уже такой, после которого в приличной камере чифирить не пригласят», — утверждает Беркович, – На воле отказ от участия в спектакле — дело пустяковое, о котором даже нечего говорить. Но в тюрьме это заявление о своей позиции, о своем неучастии в пропагандистском балагане по заказу власти. Для политзаключенного такое не остается без последствий. Вряд ли Беркович этого не понимала, делая Зотовой предложение, от которого рискованно отказаться.  

*** *** ***  

Обалдели все. Свои еще больше, чем чужие. Пожалуй, практически все известные в либеральных кругах личности, кому не посчастливилось отбывать наказание, наперебой объясняли старому антисоветчику, что в женских лагерях никогда не было «воровского закона», среди женщин нет блатных и отрицал, и участие в самодеятельности на женской зоне – действительно добровольное дело.  

Мама Евгении Беркович Елена Эфрос попросила Подрабинека публично извиниться, но диссидент настаивает на своей позиции. По сути дела, требует соблюдения «воровского закона», идеологии запрещенной и признанной в России экстремистской идеи АУЕ. При том, что арестанский уклад в наше время уходит в прошлое на мужских зонах, да и в девяностые молодая бандитская поросль прежних «понятий» уже не придерживалась.  

Либеральная оппозиция заблудилась в идеях и во временах. Сотрудничать с властью – зашквар, на Западе любая власть – от Бога, любой народ у нас «не тот», не светлоликие эльфы, боремся за все хорошее и против всего плохого, но толком сами не знаем, чего хотим.  

Впрочем, если у кого-то есть претензии к тем, кто сидит неправильно, страдалец за идею может в любой момент на своем примере показать, как сидеть правильно. В услуге оказаться в МЛС государство точно не откажет.