Пеньки: За День До...

ПРОЛОГ  

23 мая 2020 года.  

— Еблан старый! — кричала Галина Петровна, избивая мужа свернутой газетой по голове.  

— Галя, да успокойся ты! — пытался успокоить жену Павел Семенович, удерживая руль старенькой пятерки.  

— Успокоиться? Успокоиться?! Сначала довел меня, а теперь говоришь успокоиться?!  

Что ж, Галину Петровну можно понять. Она ждала эту субботу сильнее, чем девственник новое обновление в Genshin Impact. Сильнее, чем Карл III смерти матери. Сильнее, чем кладбищенский бомж родительский день. Есть ли в этом мире, хоть что-то сравнимое по силе с желанием шестидесятипятилетней женщины поехать в лес собирать папоротник?..  

Проснувшись рано утром, женщина приказала мужу завести автомобиль и везти ее в лес. Павел Семенович, не в силах противостоять напору жены, повиновался и, уже через час они бродили между деревьев, отбиваясь от мошек и комаров, за тридцать километров от дома. Итогом трудов стали три объемных черных пакета и ощущение блаженства Галины Петровны, которое она не испытывала с тех пор, как девятнадцать лет назад побывала на концерте Аркадия Укупника.  

И вот, проехав в обратную сторону с десяток километров, довольной женщине, ни с того, ни с сего, начинает казаться, будто что-то не так. Будто в машине чего-то не хватает… Галина Петровна медленно поворачивает голову назад, читая в то же время молитву, которая должна помешать страшной догадке подтвердится. Но напрасно. Молитва не сработала... Женщина смотрела на пустые задние сиденья пятерки. На те самые сиденья, на которые она велела поставить Павлу Семеновичу пакеты с зеленым золотом. В тот момент, она почувствовала тоже самое, что чувствовал любой мужчина в мире, когда умер Билли Херрингтон.  

Опустошение.  

— Пашенька, — ласково, с улыбкой убийцы на лице, обратилась Галина Петровна к мужу, скручивая газету, — скажи, а где папоротник?  

— Как где? На заднем сиденье. Где ж еще ему быть? — как ни в чем ни бывало усмехнулся Павел Семенович.  

— Нет, Пашенька, его там нет, — скалясь произнесла женщина, понимая, что пакеты сейчас стоят где-то далеко на обочине.  

Павел Семенович посмотрел в зеркало заднего вида.  

— Ой, и правда нет. А где же он?  

Ну, а дальше вы знаете…  

— Галя, перестань! Разобьемся же! — кричал Павел Семенович, пытаясь удерживать машину на дороге.  

Но женщина не обращала внимание на мольбы мужа, продолжая колошматить его бумажной дубинкой.  

— Галя, смотри! — произнес мужчина, показывая пальцем куда-то вперед. — Что это?  

— За дуру меня держишь?! — избивая, продолжала вопить Галина Петровна.  

— Да я серьезно! Вон смотри.  

Пусть и с недоверием, но женщина отвела взгляд от так ненавистного ей в тот момент мужчины на дорогу. Глаза Галины Петровны округлились от удивления.  

— Тормози! — скомандовала она мужу.  

Как только автомобиль остановился, Галина Петровна выскочила из машины и побежала вперед, попутно, снимая с себя куртку.  

«Что с ней стряслось? — думала женщина, приближаясь к обнаженной девушке, неспешно идущей по краю дороги. »  

— Девонька, с тобой все в порядке? — с тревогой в голосе, спросила Галина Петровна незнакомку, настигнув и положив руку той на плечо.  

Грязная, с растрепанными русыми волосами девушка, лет двадцати пяти, остановилась и растерянным взглядом посмотрела на женщину.  

— Да, — монотонно ответила она.  

— Ох, какое же тут «да»?.. Пойдем со мной, скорее, — произнесла Галина Петровна, накидывая куртку девушке на плечи и, взяв ту под руку повела ее к машине.  

Около тридцати минут потребовалось Павлу Семеновичу на то, чтобы домчать до ближайшей больницы, куда Галина Петровна и завела незнакомку. Девушку осмотрели, помыли и поместили в палату. Примерно через час приехала полиция.  

— Так, скажите свои фамилию, имя и отчество, — произнес полицейский.  

— Макарова Екатерина Михайловна, — все так же безэмоционально сказала девушка.  

— Угу, — пробормотал полицейский записывая данные в протокол. — Дата рождения.  

— Тысяча девятьсот… — Катя замялась. — Я не помню.  

— Угу. Адрес проживания.  

— Не помню.  

— Угу. Ладно... Раз так, расскажите, что с вами случилось.  

Девушка ненадолго задумалась, после чего заговорила.  

— Ну…  

ЧАСТЬ 1. ПЛОХОЙ ДЕНЬ  

Двадцать четыре часа назад…  

Поезд прибыл на станцию ровно в десять часов утра. Катя, вымотанная тяжелой поездкой, спустилась на перрон и направилась на автомобильную стоянку, чтобы найти свободное такси. Голова жутко болела, спать хотелось неимоверно. Еще бы, восемь часов в пути, а из-за толстяка на нижней полке, который храпел всю дорогу, Катя так и не сомкнула глаз. Девушку очень злила сложившаяся ситуация. Угораздило же ее родится в настолько дремучем месте, что на весь город нет ни одного аппарата МРТ и теперь, если он очень нужен, то приходится ехать в областную столицу.  

Уже долгое время Катю беспокоили боли в шее. Местные врачи выявить ничего не смогли, поэтому отправили ее в область. Восемь часов туда прошли более-менее нормально. А вот по приезде, начался сущий ад.  

Сначала, мерзкого вида потный таксист всю дорогу до больницы подкатывал к Кате шары. Затем, в регистратуре, какие-то бабки устроили срач за место в очереди. К обеду Кате удалось пройти МРТ, а значит, чтобы не ждать поезд на вокзале, можно было, наконец-то, заселится в гостиницу. Нет, нельзя. Почему? Да, потому что, не смотря на то, что Катя забронировала номер еще за неделю до приезда, по какой-то причине данных о ней на ресепшене не оказалось. Как и свободных номеров. Скандал, который устроила Катя, результатов не принес. В итоге, управляющий извинился за причиненные неудобства и попросил девушку уйти. К сожалению, все что пришло Кате в голову в тот момент, это написать гостинице в интернете изобличающий отзыв и поставить ей единичку. Этим она и занималась, расположившись на скамейке возле городской площади. В какой-то момент к ней подсели два грязных вонючих мужика и, жалобно попросили одолжить им телефончик, чтобы позвонить по очень важному вопросу. Катя, настолько вежливо, насколько это возможно, отказала, но чуханы не отступали и, довольно быстро перешли от «Ну девушка, ну чего вам стоит? Вы что, не поможете людям в сложной ситуации? » до «Шлюха ёбаная! Да чтоб тебе бездомные собаки в рот насрали! », из-за чего Катя поспешила уйти на железнодорожный вокзал, который, к счастью, был расположен неподалеку. Приматы еще, что-то кричали девушке в след, но идти за ней не стали.  

Если не считать небольших прогулок до ближайшей кофешки, оставшееся время Катя провела на вокзале. Отдушиной для девушки стали подружки, которым она и изливала душу посредством переписок. Настроение Кати стало значительно лучше и оставалось таковым, пока батарея телефона неожиданно не разрядилась…  

Теперь, все чего она хотела, это, наконец-то, залезть на верхнюю полку в купе и погрузиться в сон, что бы весь этот кошмар закончился. Когда долгожданный поезд прибыл, Катя нашла свое место, на котором и расположилась, надеясь оставить этот мерзкий день позади. Вот только мерзкий день оставить ее не хотел. В итоге, и без того измученной девушке пришлось слушать как тучный дядька на нижней полке всю ночь пытался завести бензопилу.  

Как бы то ни было, Катя вернулась из поездки, и теперь, стоя на автостоянке, глазами искала такси, которое, наконец-то вернет ее домой, к мужу и сыну, а самое главное, к мягкой уютной кроватке.  

— Девушка, такси надо?  

Катя обернулась. В паре метров от нее, оперевшись на машину, стоял полноватый мужчина лет сорока на вид. Он мило улыбался, глядя на девушку.  

— Да, надо, — выдохнула Катя.  

— Ну, тогда я к вашим услугам, — воскликнул он.  

Девушка подошла к задней двери авто и попыталась открыть.  

— Нет-нет, девушка, — вежливо остановил ее мужчина, — я сегодня заднее сиденье помыл, оно не высохло еще, так что, садитесь в перед, если вы не против.  

— А, ладно, хорошо, — согласилась Катя.  

Расположившись на мягком сидении, девушка откинула голову и прикрыла глаза.  

— Что, плохой день? — поинтересовался мужчина, поворачивая ключ зажигания.  

— Не то слово, — уставшим голосом ответила Катя.  

— Понятно. Ну, в таком случае, не буду надоедать вам своей болтовней.  

«Боже мой, ну что за золотой человек?! — обрадовалась про себя девушка. »  

— Спасибо, — сказала Катя, слегка улыбнувшись и, закрыв глаза, почти сразу уснула.  

Сколько она спала? Да кто знает?.. Но открыв глаза, Катя увидела, как перед ней проносятся безмятежный лес. Ели, березы, осины. Она любовалась красотой природы, не в силах оторвать взгляд. Девушка вспомнила о деревне, в которую ездила каждое лето в детстве. Как бегала по полянкам, ловила бабочек, играла с улитками, представляя, что они…  

«Так блядь, стоп! — вдруг пронеслось у Кати в голове. — Какие бабочки, какие улитки? Где я?!»  

Только сейчас девушка осознала, что между вокзалом и ее домом нет никакого леса. Сон как рукой сняло. Она повернулась к водителю.  

— Куда вы меня везете? — с тревогой в голосе спросила Катя.  

Ответа не последовало. Кажется, будто водитель вообще не слышал ее. Катя вспомнила, что он даже не спросил у нее адрес.  

— Мужчина я с вами говорю!  

Таксист, абсолютно безэмоционально смотрел перед собой, игнорируя девушку.  

— Мужчина! — воскликнула Катя, толкнув водителя в плечо.  

Вот теперь он обратил на нее внимание. Взглянув на девушку абсолютно пустыми глазами, таксист схватил ее за волосы и со всей силы ударил лицом об переднюю панель. А затем еще. И еще. И еще. И еще.  

Последний удар Катя уже не почувствовала. Сознание покинуло ее, оставив обмякшее тело лежать, облокотившись на дверь.  

ЧАСТЬ 2. ПОСЛАНИЕ  

Деревня «Пеньки». 2 июня 1975 года.  

— А я вам говорю, что-то тут не чисто! — возбужденно тараторил Гриша. — Федя, ты меня конечно извини, но что-то с твоим сыном не так.  

Федя молча сидел на полке, опустив голову. Он пошел с мужиками в баню, чтоб отдохнуть, расслабиться, но все снова свелось к теме, которая волновала всю деревню последнюю неделю: что происходит в доме Саньки Пахомова? Феде тоже было интересно. Пожалуй, даже сильнее, чем остальным. Сын как ни как.  

Неделю назад у Саньки родился ребенок. Все бы ничего, да вот только показывать его новоиспеченный отец наотрез отказывается. И ладно бы только посторонним, но ведь и родным родителям. Лариса, жена Саньки, вообще из дома не выходит. Жена Феди, Антонина, места себе не находит, переживает. Федя пытается держать себя в руках, но дурные мысли не дают покоя.  

«Что ж такое то, а? В чем дело? Может с ребенком не то что-то? Отклонения там какие-нибудь? А вдруг, он мертвым родился? Ну даже если и так, зачем скрывать то? Если ребенок – уродец, то что ж мы, не люди что ли? Любить его меньше будем? Нет, конечно! Ну а если мертвехонький, то что ж поделать?.. Жизнь, она штука такая, непростая. Всякое может случиться. Поможем чем сможем. — крутилось в голове у Феди. »  

— А окна они зачем занавесили? — подключился к разговору Антон – самый молодой из собравшихся в бане. — Что они там скрывают?  

— Да отстаньте вы от молодых, — произнес дед Юра, махнув Антону культей. — Чего треп попусту разводить? Время придет сами все расскажут.  

— Дядь Юр, а вам вообще не интересно, что происходит? — обратился к деду Аркаша. — У Саньки? Да и вообще?  

— Что «вообще»? — переспросил однорукий старик.  

— Ну как же, — начал пояснять Аркаша, — баба Таня пропала. Да и у вас, насколько я знаю, кто-то теленка спиздил.  

— А причем тут мой теленок? Ну убежал, наверно. Может я стоило закрыть забыл. Бывает.  

— А баба Таня? — продолжил наседать Аркаша.  

— А что баба Таня? Ну, за грибами может пошла, заблудилась. Возраст все-таки.  

— И на все то у вас есть ответ, — с едва заметной издевкой сказал Антон. — А может это Санька их, ну, того?  

— Ну, ты за базаром то следи! — рявкнул Федя, спрыгивая с полки.  

— А то что? — задал вопрос наглый юноша, подходя к Феде.  

— Антон, ну в самом деле! — попытался вразумить парня дед Юра.  

— Зубы в глотку затолкаю, вот что! — ответил оскорбленный отец Антону.  

— А потянешь? Все-таки не молодой уже. Силенки то ни те, — подначивал Антон Федю, положив ему руку на плече.  

Что ж, если план Антона заключался в том, чтобы вывести Федю из себя, то у него это получилось. Быстрым движением крупный кулак полетел в сторону молодого парня, попадая тому точно в челюсть справа. Может, лучшие годы Феди уже и прошли, тем ни менее, в свои сорок шесть, он все еще мог похвастаться замечательными физическими навыками, и у тощего двадцатилетнего парня, точно не было шансов в драке с девяностокилограммовым мужиком. От удара Антон рухнул на деревянный пол. Гриша и Аркаша соскочили с полки и встали перед Федей, на случай, если тот захочет продолжения.  

— Сука ты! — завопил Антон, едва сдерживая слезы.  

— Еще хочешь, щенок?! — завопил Федя. — Ну, давай, подходи!  

— Что крутой, да?! — все не останавливался лежавший на полу парень. — Если б ты так сынульку своего сраного бил, может и не было бы ничего!  

Федя снова попытался напасть, но Гриша с Аркашей схватили его и прижали к стенке.  

— Это из-за него все, — продолжил драконить Федю Антон. — Что он там прячет? За шторами? А? Что там? Пацан из дома напротив, жалуется, что к нему в окно, какое-то чудище по ночам заглядывает. Может он бабу Таню утащил? А ты Гриш, ты же сам вчера рассказывал, что каких-то карликов в лесу видел.  

— Да, может мне причудилось? — начал оправдываться тот. — Я ж пьяный был.  

— Пьяный-не пьяный, а пока Лариска не родила все в порядке было, — Антон наконец-то поднялся на ноги. — Я узнаю в чем дело. Ох, поверьте, я доберусь до правды.  

— Ну все, хватит! — рявкнул дед Юра, схватив Антона за руку, уводя того к выдоху. — Развели тут, хрен пойми, что. Федя, я все понимаю, но ты как-то держи себя в руках.  

Старик толкнул плечом дверь, от чего так распахнулась.  

— А тебе, паршивец, я рот с мылом помою, — обратился он к Антону, выводя того на улицу.  

— Да, что я такого сказал? — послышался снаружи испуганный голос парня.  

Гриша и Аркаша отпустили Федю и отступили.  

— Слушай, Федь, — заговорил Аркаша, — ты бы с сыном поговорил. Ну, правда. Ты ж понимаешь, что все это не очень хорошо выглядит? Люди так и будут на него коситься.  

— Аркаша, — глядя в пол произнес Федя, — иди на хуй.  

Аркаша разочарованно посмотрел на мужчину, затем, тяжело вздохнув, направился к выходу. Гриша бросил на Федю тяжелый взгляд и направился вслед за товарищем.  

Оставшись в одиночестве, Федя медленно прошел вдоль бани и сел на полку. Он пытался держать себя в руках. Пытался всю последнюю неделю. Но сейчас, оставшись наедине с собой впервые за долгое время, мужчина не выдержал. Федя почувствовал, как его глаза намокли. По щекам, тонкими струйками полились слезы. Мужчина заплакал. Впервые за сорок лет.  

— Есть две вещи которые я ненавижу больше всего на свете, — вдруг, раздался в бане незнакомый голос. Хриплый, грубый, неприятный. — бабы и рыдающие мужики.  

Федя, застигнутый врасплох, вздрогнул и посмотрел влево. Рядом с ним сидел длинноволосый седой старик, тощий настолько, что сквозь кожу было видно очертание каждой косточки. Он, с гримасой полной гнева, будто убивал мужчину глазами. Федя никогда его раньше не видел. Старик точно не из этой деревни.  

— Ты… Ты кто такой? — с едва скрываемым страхом в голосе спросил Федя.  

— Я? Я, блядь, единственный мужик здесь, — с издевкой ответил незнакомец.  

— Ты как сюда попал? — Федя слез с полки.  

— А я всегда тут был. Просто из-за мочи на глазах ты меня не видел, — старик, несмотря на габариты вальяжно сидел перед Федей, показывая кто тут хозяин.  

— Ч-чего? — язык Феди начал заплетаться.  

— Хуй изо рта вынь и говори нормально. Че как мямля, блядь?! — повысил голос незнакомец.  

Федя стоял как нашкодивший ребенок, не зная, что делать дальше.  

— Так че, хули ноем? — снова заговорил старик.  

— Я… Я не ною, — запинаясь ответил Федя.  

— Ты кого наебать решил, а? Я че, слепой по-твоему? Стоишь тут, блядь, рыдаешь как пися.  

— Я не пися, — произнес мужчина, осознав насколько убого это звучит из его уст.  

— Ага. Конечно… — усмехнулся старик.  

— Просто, сын… он… — пытался подобрать слова Федя. — С ним, что-то происходит. И я… беспокоюсь за него.  

— Ты мозги то мне не еби! — рявкнул незнакомец. — За сына он переживает, как же… Похуй тебе на сына. Тебе важно, что люди говорят. Вся деревня про твоего долбоеба малолетнего судачит. А если на него косо смотрят, значит, раз ты его батя, получается, что ты отец долбоеба. Ах, он мелкий пиздюк… Позорит всю семью. А самое главное, позорит тебя. Тебя! Само олицетворение мужественности! Вожака «Пеньков»! Разве может у вожака, быть сын, о котором молва плохая ходит? Нет, конечно! — старик осмотрел Федю сверху вниз. — Ха-ха-ха. вожак, блядь… Срань сраная! Как и твой сын.  

— Не… Не смей… Не смей так говорить, — промямлил Федя.  

Где-то в глубине души он начал осознавать, что его раскусили.  

— А то что? — резко произнес незнакомец, спрыгивая с полки и подходя к мужчине. Точно так же, как несколько минут назад сделал Антон. Однако сейчас, воинственный настрой Феди куда-то пропал. Он стоял напротив старика, не зная, что сказать.  

— Ну! — воскликнул старик, толкнув Федю в грудь, от чего тот упал на пол.  

Мужчина ошарашенно глядел на незнакомца, не понимая, как при таком тщедушном теле в нем столько силы.  

— Ха-ха-ха, я так и знал, — старик наклонился к Феде. — Слушай, все хотел спросить, — его голос стал каким-то тихим и мягким. — Тебя когда-нибудь насиловали в бане?  

Это стало последней каплей. В ужасе, Федя развернулся к двери и, толкнув ее, на четвереньках выполз на улицу.  

— Ха-ха-ха, беги-беги, петушок! — кричал ему вслед старик. — И больше не суйся в баню!  

Деревня «Пеньки». 22 мая 2020 года.  

Федор Афанасьевич открыл глаза и, глядя в потолок, тяжело вздохнул.  

«Снова этот сон…»  

Казалось бы, с тех странных событий прошло уже сорок пять лет, но последние месяца два, давно забытые образы, начали приходить к старику по ночам. Снова и снова. Снова и снова. Та встреча с Банником стала первой, когда Федор Афанасьевич собственными глазами увидел нечто необъяснимое. Тогда он не знал, что это нечто будет причастно к тому, что от родной деревни останутся одни руины.  

Даже сейчас, спустя столько лет, баня, пусть изрядно потрепанная и покосившаяся, все еще стоит на окраине деревни у реки. Однако, Федор Афанасьевич выполнил указ Банника и после того злополучного дня к ней и на пушечный выстрел не подходил. В свое время мужчину посещала мысль сжечь логово монстра, но решится на это он так и не смог.  

Встреча с демоном оказалась не худшим, что произошло с Федором Афанасьевичем в тот день. Всего через пол часа, выпив стакан водки, чтобы успокоить нервы после пережитого, он пошел к Саньке с серьезным разговором о сложившейся ситуации. Последним разговором между ними. Разругавшись в пух и прах с сыном, Федор Афанасьевич не знал, что всего через девять дней лично будет смотреть на изуродованные тела Саньки и Ларисы. Вспоминая это, у Федора Афанасьевича ком подкатывал к горлу.  

— Ох, проснулся наконец-то, — разлетелся по комнате мерзкий, скрипучий голос. — А я уж думал помер.  

Федор Афанасьевич повернул голову. За столом на табуретке сидел уродливый голый карлик с отвратительной улыбкой на морде, обнажающей его кривые, гнилые зубы. В левой глазнице мутанта копошились опарыши. Комната наполнилась гнилостным зловонием исходившим, судя по всему, из пасти уродца.  

— Чего тебе? — произнес Федор Афанасьевич, поднимаясь с кровати.  

По всему телу старика разлетелась ноющая боль – вечный спутник девяностооднолетнего старика, непокидающий его ни на минуту.  

— Да я вот, послание принес. От НЕГО.  

Федор Афанасьевич, понял карлика с полу слова. По его телу пробежала дрожь.  

— ОН не доволен, — скалясь, продолжил уродец. — Ты ведь понимаешь, что это значит?  

— Я… Я хочу личной аудиенции с хозяином, — запинаясь произнес старик.  

— Дохуя хочешь, — рявкнул карлик, спрыгивая с табуретки. — Аудиенцию ему, блядь… Старик, твое время вышло. Ты бесполезен, — он взял нож со стола и, раскачиваясь на кривых ногах из стороны в сторону, направился к Федору Афанасьевичу. — Ты знаешь, как все устроено. Не можешь принести жертву, сам стань жертвой.  

Карлик протянул нож старику. Федор Афанасьевич взял его дрожащей рукой и жалобно посмотрел на «лепрекона». Он увидел, как один из опарышей, отбившись от стаи ползет по покрытой гнойниками щеке. Карлик, глядя старику в глаза, подхватил личинку языком, отправив ту себе в рот, тут же проглотив.  

— А что насчет нашего с НИМ уговора? — с паникой в голосе обратился старик к карлику. — ОН выполнит условия сделки?  

— А ты выполнил условия сделки?  

— Я все сделаю, обещаю. Мне просто нужно больше времени.  

— Времени у тебя до завтра. Если не справишься, надеюсь, ты сам все сделаешь, иначе, сделаем мы с братьями. И поверь, ты не захочешь этого вынести, — произнес уродец, направившись к выходу.  

Федор Афанасьевич взглянул на нож.  

«Приехали…»  

ЧАСТЬ 3. ГОСТИНЕЦ  

Открыв глаза, Катя увидела над собой небо и кроны деревьев. Она попыталась осмотреться. Таксист, пыхтя от усталости, держа в руках лямки от носилок, на которых лежала девушка, тащил ее куда-то по земле. Голова невыносимо болела. Волосы прилипли к запекшейся на лице крови. Катя хотела приподняться, но вовремя опомнилась, подумав, что таксист не заметил, как она пришла в себя.  

«Думай, Катя, думай. Что можно сделать? Точно! Нож! »  

Будучи девушкой довольно привлекательной, Кате не раз приходилось сталкиваться с мужчинами, которые были слишком настойчивы в попытках залезть к ней в трусы. Умудренная опытом, каждый раз выходя за пределы квартиры, она берет с собой перочинный нож, который, девушке несколько раз уже приходилось пускать в дело. Завидев нож, настойчивые кавалеры, сразу отступали, поэтому, пока что обошлось без жертв. Пока что…  

Катя незаметно засунула руку в карман куртки и достала нож, спрятав его в ладонь, выжидая удачного момента. Примерно минут через пять, мужчина остановился, отпустив лямки носилок.  

— Наконец-то, — произнес он, тяжело дыша.  

— Приветствую, мил человек! — вдруг раздался незнакомый мужской голос. — Я погляжу, вы к нам с гостинцем.  

— Да… Конечно! Вот, подношения для… — произнес таксист с нескрываемым волнением в голосе.  

— Да вижу-вижу, чай не слепой, — перебил его незнакомец.  

Голос вызывал у Кати смешанные чувства. С одной стороны, слишком заискивающий, высокий и манерный для мужчины. С другой, было в нем что-то неведомо жуткое, вызывающее неконтролируемый трепет, заставляющее все внутренние органы девушки сжиматься.  

— Красивая, — раздался еще один голос, судя по всему принадлежавший пожилой женщине, — а можно ее раздеть?  

— Да будет вам, сударыня! — воскликнул неизвестный. — Это подарок для господина, не для вас.  

— Ну хоть одним глазком! — взмолилась старуха.  

— Сударыня, прошу вас, не искушайте судьбу. Потерпите. Я вас уверяю, придет день, и у вашей избушки перевернется карета с рыбой.  

— Эх, ваши слова да богу в уста… — тяжело вздохнув, смирилась женщина.  

— Богу? — удивился незнакомец. — Прошу вас, не произносите это слово. Мне становится дурно.  

— Ой, извините, пожалуйста. Само как-то вырвалось, — начала оправдываться старуха.  

— Мил человек, — по-видимому обратился незнакомец к таксисту, — извольте проследовать за мной. Я провожу. Гостинцы не забудьте.  

— А… Да… Иду.  

Мужчина подошел к Кате и, схватив за куртку, попытался стащить с носилок. Рука девушки вздернулась настолько молниеносно, что похититель ничего не успел понять. Кровь хлынула из его шеи, заливая все вокруг. Он, попятившись назад, приложил к ране руку, но, кажется это не очень помогало.  

— Ох, чего ж вы так неуклюжи? — обратился незнакомец к раненному таксисту.  

Катя, недолго думая, вскочила на ноги и побежала прочь. Поднимаясь с носилок, она невольно бросила взгляд справа от себя. В пяти метрах от девушки располагалась огромная пещера, на входе в которую, глазея на Катю и скалясь безумной улыбкой стояла невысокая сгорбившаяся старуха, одетая в какие-то лохмотья. Рядом с ней, чуть поодаль, на четвереньках, скрываясь во тьме стояло нечто по очертаниям похожее на медведя. Его было трудно разглядеть, но Катя была уверена, что оно, сродни старухи, разглядывало девушку и улыбалось, оголяя острые как бритва зубы.  

Таксист тем временем засунул свободную руку под ремень сзади и достал пистолет, направив его на Катю.  

Звук выстрела.  

Пуля пронеслась в паре сантиметров от головы девушки.  

Еще выстрел.  

Снова мимо.  

И еще один.  

Пуля угодила в дерево с правого боку от Кати.  

«Беги! Беги! Не останавливайся! »  

Деревня «Пеньки».  

Федор Афанасьевич все еще сидел на кровати, обливаясь потом и разглядывая орудие в руках. К сожалению, последние годы старик, был уже не в состоянии «охотиться». Надежда была лишь на случайных путников и сталкеров, забредших в опустевшую деревню. Как раз, пару лет назад двое таких бедолаг и стали его последними жертвами. Тогда Федор Афанасьевич был вне себя от счастья. Поймать сразу двоих, тем более в таком почтенном возрасте – большая удача. Кто ж знал, что после этого наступит затишье, которое длится до сих пор...  

Методы, Федора Афанасьевича уже долгое время были неизменны. Заманить путника в гости, напоить чаем со снотворным, а затем, тянуть время, пока оно не подействует, рассказывая деревенские легенды. Если же прохожий оказывался слишком бдительным и отказывался от предложения, то в ход шло ружье. Главное быть аккуратным, что бы выстрел был не смертельным. Хозяин любит свежее мясо, а пока старик дотащит тело под палящим солнцем, оно может прийти в негодность. В этом случае, будет худо...  

«Почему сейчас? Я ведь так близко к цели! Думай, старик, думай. Неужели нет способа все исправить?.. »  

Из раздумий Федора Афанасьевича выдернул хруст травы, донесшийся до его уха через открытое окно. Старик, кряхтя, поднялся с кровати и, медленно, шаркая по полу, направился к окну. От картины, которую он увидел по спине побежали мурашки. Безжизненные и измученные глаза широко распахнулись и будто загорелись. Из дали, в сторону дома Федора Афанасьевича, выбившись из сил и тяжело дыша, бежала молодая девушка.  

— Да ладно… — прошептал изумленный старик, проведя рукой по потному лбу.  

«Нельзя ее упустить. »  

Федор Афанасьевич подошел к стулу и, взяв висящее на нем ружье, закинул его ремень себе на плече. Затем, настолько быстро, насколько позволял возраст, старик направился на улицу.  

От испуга из-за скрипа медленно открывающейся двери, и без того уставшие ноги Кати подкосились, и она рухнула на землю.  

— Не пугайся, девонька. Свои, — произнес, высунувшийся из дверного проема Федор Афанасьевич. — Ты как в наши края забрела?  

— Я… Меня похитили! — воскликнула запыхавшаяся девушка, поднимаясь на ноги. — Позвоните в полицию!  

— Похитили?! Кто?! — игнорируя Катину просьбу, спросил старик.  

— Я не знаю. Села в такси на вокзале, а мудак-водитель меня избил и в лес привез.  

— Ох, батюшки, что творится то… — пробормотал Федор Афанасьевич, схватившись за голову. — И как таких нелюдей земля только носит?..  

— Позвоните в полицию, пожалуйста! — взмолилась Катя.  

— Не получится. Нет здесь связи.  

Девушка тяжело вздохнула и опустила глаза.  

— Слушай, — вновь заговорил старик, — давай так: сейчас проходи в дом, отдышись, а потом я тебя до остановки доведу. Через несколько часов как раз дачный поезд должен подъехать.  

Катя с недоверием посмотрела на Федора Афанасьевича.  

— Да ты не бойся. Понимаю, пришлось тебе натерпеться сегодня. Я б на твоем месте тоже чужакам не доверял. Но ты сама посуди, что я тебе сделаю? Ты посмотри на меня. Мне уж помирать скоро. С кровати то иной раз встать сил нет.  

Доводы старика показались девушке убедительными. Да и куда ей деваться?..  

— Хорошо, — произнесла она изможденным голосом.  

— Ну вот, другое дело! — обрадовался Федор Афанасьевич. — Пойдем, чайком тебя угощу за одно…  

ЧАСТЬ 4. ПРОКЛЯТАЯ ДЕРЕВНЯ  

— … а когда очнулась, поняла, что меня тащат куда-то по лесу, — рассказывала Катя старику о пережитом кошмаре.  

Старик тем временем разливал из старенького чайника по кружкам, только что подогретую на печи воду, время от времени неравнодушно «цокая» и приговаривая «да как же так? », слушая печальную историю девушки.  

— Я сделала вид, что все еще без сознания, а сама тем временем достала нож из кармана.  

«Ага, значит у нее есть нож, — подметил для себя Федор Афанасьевич, доставая с полки баночку с заваркой и спрятанный за ней пакетик с каким-то белым порошком. — Нужно быть аккуратнее. »  

— Я стала выжидать удачный момент, чтобы сбежать, но… — Катя резко замолчала.  

— Но? — переспросил старик.  

— Там, в лесу, были еще какие-то люди. И не только люди…  

— О чем это ты?  

— Там была старуха и… Не знаю… Мне показалось, что рядом с ней было какое-то животное. Очень большое. Медведь возможно. И этот медведь… Он… — Катя замолчала, не веря в то, что собиралась произнести. — Ладно, забудьте. Наверно, меня по голове сильно ударили.  

— Эх, Катюша, — заговорил Федор Афанасьевич, повернувшись к девушке, держа в руках две кружки с чаем и направившись к столу. — Многого ты об этих местах не знаешь.  

Он поставил одну из кружек перед девушкой, а сам уселся напротив. Старик сделал первый глоток. Катя, машинально повторила за ним.  

— Эта деревня. Этот лес. Все вокруг, давным-давно проклято.  

— В каком смысле?  

— Знаешь, сейчас в это сложно поверить, но когда-то в «Пеньках» кипела жизнь. Я переехал сюда после войны. Здесь встретил свою будущую жену. Затем у нас родился сын. И то, и другое – наверное лучше, что случалось в моей убогой жизни. Люди здесь жили замечательные. Добрые. Отзывчивые. А главное простые. Не то, что в городах ваших. Все здесь одной большой семьей жили. А потом все рухнуло...  

Лицо Федора Афанасьевича помрачнело. Казалось, что он вот-вот заплачет. Катя смотрела на него с недоумением, в ожидании более внятных объяснений. Старик, будто понимая, о чем думает девушка продолжил:  

— Наверняка то, что я сейчас скажу прозвучит как бред старого отшельника. Ты можешь мне верить, можешь не верить. Правды это все равно не изменит, — старик снова отхлебнул из кружки. — Сорок пять лет назад в лесу пробудилось зло. Зло, такое же древнее как сам мир. И это позволило чудовищам, которые сотни, а то и тысячи лет пребывали в спячке, очнуться. Вскоре, вся деревня погрузилась во мрак, в котором и сгинула.  

«Да что он несет? — подумала Катя. »  

— Ты мне не веришь? — поинтересовался Федор Афанасьевич.  

— Эм, ну как вам сказать... — попыталась объясниться девушка. — Смотря, что вы имеете в виду под чудовищами… Если это метафора какая-то, то ладно. А если имеются в виду оборотни или бабайки, то…  

— Бабайки… — на лице старика проскользнула легкая улыбка. — Как удачно, что ты их вспомнила. Что ты знаешь о бабайках? Наверное, что это такие милые маленькие проказники, которые живут в шкафу, а по ночам развлекаются тем, что шумят посудой на кухне?  

— Ну, вроде того, — ответила Катя.  

— Да, так про них и правда говорят. Но давай-ка я расскажу тебе какие они на самом деле…  

Артем  

«Это произошло в июне 1975-го. Жила в «Пеньках» семья Анохиных. Вася и Степанида. И был у них сынишка. Артемом звали. Года три ему тогда было или около того. В целом, обычная такая семья. Хорошая. Благополучная. Васька, разве что за воротник залить любил. Но с другой стороны, а кто не любил-то? Все мы... нет-нет, да и да. А так и хозяйственные и дом у них хороший. У сына даже комната своя была. Небольшая правда, чуть больше чулана, но все же. У большинства и того не было.  

В общем, стал их Артемка, ни с того ни с сего по ночам рыдать. Не просто плакать, как это обычно у детей бывает, а прям в истерику впадать. Родители, только услышат, сразу бегом к нему. Спрашивают, мол «Что случилось? Болит чего? ». А он рыдает взахлеб, сказать толком ничего не может, только на шкаф в углу пальцем показывает и еле разборчиво бормочет: «бабайка, бабайка». Родители ему, конечно же, не верили, но разрешали спать с ними.  

Так продолжалось недели две. Все бы нечего, да вот только Васька со Степанидой в это время как раз о еще одном ребятенке задумались. Ну и… не будут же они «это самое» при трехлетнем пацане делать. В общем, отправили родители его обратно в чулан свой. Пацан рыдал, умолял родителей не прогонять его, но тщетно. Для надежности чулан на щеколду закрыли, чтоб не выбрался, да не увидел, чего не следует. И вот, как раз в тот момент, когда Васька со Степанидой супружеский долг друг перед другом исполняли, Артем как завопит. Но родителям не до него было. Решили, что поорет немного, устанет, да и уснет. Пацан все не унимался, визжал в дверь ломился, но родители были настроены решительно. Только когда дело закончено было, решили сжалится над сыном. Пошел Васька чулан открывать. Да вот только стоило ему дверь отпереть, сразу замер. По словам Степаниды секунд десять как вкопанный стоял, не шелохнувшись, а потом возьмет да и рухнет на пол. Сознание потерял. Степанида с койки вскочила, к чулану подбежала, а там… В общем сидит ее сынишка на полу, весь в крови, слезами захлебывается, а руки… Руки до локтей обглоданы. Просто костяшки одни. Ни кусочка мяса. Чуть-ли не блестят.  

В доме, естественно, каждый угол обыскали. Никого не нашли. Тогда все на крыс списали, но, ей-богу, какие крысы?..  

Анохины после этого из деревни уехали. Артему руки по локоть ампутировали. Крыша у пацана поехала. Потом знакомые рассказывали, что он почти всю жизнь свою недолгую по психушкам лежал. А в 1991-м счеты с жизнью свел. Из окна вышел. Васька умер еще раньше, в 1987-м. Спился мужик. И, кстати, все зря было: детей им завести так больше и не удалось. »  

Катя сидела с кружкой в руке, уставившись на Федора Афанасьевича.  

«Мда, прав он был про «бред старого отшельника». Совсем у деда от одиночества крыша поехала, что ли? »  

— А вы это все откуда знаете? — спросила девушка.  

— Ну так, Степанида с Васькой и рассказали.  

— А откуда вы знаете, что они не соврали?  

— Хе, а что ж по-твоему, они сами с кровинушкой своей такое сотворили? — усмехнулся Федор Афанасьевич. — Да и, чего тут говорить, ты ж сама, своими глазами этих существ в лесу видела.  

— Я не знаю, что я видела. Это была обычная старуха и…  

— Обычная старуха? — перебил ее старик. — Ох, девонька, нет тут людей кроме меня.  

— Ну, ее то я точно видела.  

— Да видела. Вот только не человек это был...  

Нина  

«Началось это в августе 1975-го с Ниной и Валерой Воронеными. Молодые совсем были. Всего за пару месяцев до этого свадьбу сыграли.  

Так вот, пошла как-то Нинка и еще несколько баб деревенских по грибы. К вечеру все обратно воротились. Все кроме Нины. Женщины сказали, что все рядышком были, дальше пары метров друг от друга не отходили. Так никто из них и не понял в какой момент Нинка пропала. Вроде бы вот она тут, а потом словно в воздухе растворилась. Всей деревней ее искали. Под каждый кустик заглянули. Как сквозь землю провалилась. Уже думали, что все, сгинула. А через неделю, когда все уже надежду потеряли, вернулась, как ни в чем небывало. Сказала, что заблудилась. Еще тогда некоторые деревенские засомневались, что именно так все было. Бабы от деревни метров на триста отошли, где там блудиться то?.. Да и непонятно было, как она в лесу одна столько времени выживала. Когда у нее об этом спросили, сказала, что не помнит. Но это все мелочи были. Нашлась и хорошо, а что там да как уже дело десятое.  

Настоящие странности через месяц начались. Сначала в деревне начали замечать, что Валера какой-то поникший ходит. Спрашивали у него, что не так, но он только отнекивался, мол «нормально все». Но, вот как-то раз, под водочку, все же раскололся, да и поведал мужикам, что к чему. Сказал, что Нинка после возвращения какая-то не такая. Отстраненная, агрессивная. Еще и многие моменты не помнит. Ни когда они поженились, ни как мать ее зовут. А самое главное, что она и внешне изменилась. Сказал, мол, что у нее на левой щиколотке родимое пятно было, а на правой груди родинка. А после возвращения пропали куда-то. И теперь Валера подозревал, что ни его это жена. Подозревал, что кто-то другой месяц назад из лесу вышел. Звучало это все, конечно, дико, но много чего к тому моменту уже произойти успело, так что деревенские были готовы поверить во что угодно.  

Казалось бы, куда еще хуже? А оказалось есть куда. После рассказа Валеры, Ромка – дурочек местный, тоже решил душу излить. Сказал, мол, что после того как Нина вернулась, начала ему глазки строить, да и достроилась до того, что Ромка ее прямо в курятнике оприходовал. Тут и остальных мужиков на откровения потянуло. Оказалось, что с тех пор, как Нинка из лесу вышла ее тут половина деревни уже оттарабанить успела. И все как один утверждали, что это она их провоцировала. Не то, что бы это мужиков как-то оправдывало, но, к слову сказать, до всей этой истории девушка то чуть ли не святая была. С мужиками рядом стоять стеснялась, не то что… эт самое.  

Валера, когда все это выслушал, зарыдал, да и убежал. Мужики, конечно, предположили, что он сейчас может что-то выкинуть, но слишком уж пьяные были, чтобы что-то предпринимать. Только к обеду следующего дня про бедолагу вспомнили. Пошли проведать его. Дверь Нинка открыла, сказала, что муж вчера домой не вернулся. Не вернулся он и на следующий день. Тогда в лес пошли искать уже его, но без результата.  

А Нина тем временем, будто расцвела. Ходила по деревне, светилась вся от счастья, котлетками соседей угощала.  

Закончилось все внезапно. Был в «Пеньках» мужичек такой, Пашкой звали. Как-то раз, домой он не вернулся. Жена, Таня, всю деревню на уши поставила. И выяснилось, что соседи видели, как Пашка ночью к Нинке наведывался. Разъяренная жена и еще несколько деревенских тут же побежали к ней. Начали ломится в дверь. Но никто не открывал. А Танька то женщина крупная была. Местные ее за глаза «Таня-бульдозер» называли. Деревянная дверь ей точно не помеха была. Вынесла ее в два счета. В дом влетает, бегает орет «где вы, блядуны? Выходите! ». Никто не отозвался. Пусто в доме было. Ну почти. На кухне к столу мясорубка была прикручена, рядом с мясорубкой тазик с фаршем стоит, а на полу, на клеенке куски мяса разбросаны. Сначала подумали свинина. Потом пригляделись, на одном из кусков синий выцветший рисунок в виде звезды, очень похожий на татуировку Пашкину. Танька как партак увидела, так ее в тот самый тазик и вырвало. В соседней комнате и одежду нашли. Ту самую, в которой Паша последний раз из дома ушел.  

Милицию вызвали, но она только на следующий день из города приехала. Решили, что Нинка Пашку порешила, а в тот момент, когда фарш из мужика крутила, как раз и пришла Таня с товарищами, Нинка в окно сиганула, оно как раз на распашку открыто было, да и скрылась в лесу.  

Деревенские сразу вспомнили как Нинка их котлетами угощала, когда Валера пропал... Саму же девушку, больше никто не видел. »  

— Жуть… Но причем тут старуха? — с недоумением спросила Катя.  

— А притом, что еще до всей этой истории местные говорили, что видели в окрестных лесах странную бабку в лохмотьях. Никто не знал, кто она такая и откуда. Слухи, что это ведьма уже тогда ходили. А через пятнадцать лет я и сам в этом убедился. Ох и натерпелся же я от нее в свое время… Фокусы с перевоплощением на своей шкуре прочувствовал. Но это уже другая история… Да, превращение в других людей не идеально. То родинок на нужных местах не будет, то с цветом глаз ошибется, да и жизнь в другом теле довольно скоротечна. Но все же, почувствовать себя молодой и красивой девушкой, пусть и ненадолго, для той, кто своей красоты и молодости давно лишился, пожалуй, единственная радость в жизни. Ну и да, человеческое мясо она обожает. Особенно детское. Повезло, что Валера с Ниной потомством обзавестись не успели, — старик отхлебнул из кружки. — Была ли та Нина, что вышла из леса ведьмой, я не знаю. Зато я знаю, что Нина на которой женился Валера была самой милой девушкой на свете. Ну, в деревне как минимум. И пусть ее шашни с мужиками как-то и можно было списать на гормоны там или еще какаю муть, но вот лепить из людей котлеты… Ну, тут уж извини.  

— Ну… ладно, — с недоверием произнесла Катя. — Слушайте, все спросить хотела, если здесь такое творилось, то почему все разъехались, а вы тут остались? Почему тоже не уехали?  

— Ну почему же не уехал? Уехал. Мы с женой одними из последних в город переехали. Тут только Юра остался. Ааа… — старик задумался, будто, что-то вспомнив. — Тогда последними получается…  

Юра  

«Шел август 1976-го. За последний год с небольшим, многие жители «Пеньков» уже на тот свет отправились, да и те, кто на этом остались успели горя хлебнуть и покинули эти гиблые края. К тому времени в деревне, если ее можно было так назвать всего пять человек осталось. Те, кому податься уже было некуда. Среди них я с женой, Масловы – пожилые дед с бабкой. Ну и Юра. Хороший был мужик. Ему тогда уже за семьдесят было. В «Пеньки», так же, как и я, после войны перебрался. Он из-за фрицев руки лишился, но даже при этом умудрялся наравне с остальными мужиками работать. Скотину разводил. Коров, свиней, кур. Жену свою он еще в 1971-м схоронил. Первое время как-то держался. А когда в «Пеньках» чертовщина началась, на глазах увядать начал. Еще и скот весь передох. Ну, а в конце августа он и сам помер. Схоронили мы его на местном кладбище.  

Тоскливо без Юрца конечно было. Он же у меня тут единственным другом был. С Масловыми мы с женой редко общались.  

И вот значит, как-то раз, дней восемь уже с похорон Юры прошло, ночью просыпаюсь я от того, что в дверь кто-то стучится. Взял ружье, пошел посмотреть, кто там. Подхожу к двери. Опять стук. Спрашиваю «кто? ». А из-за двери мне в ответ «Федя открывай! Это я. Юра. ». У меня чуть сердце из груди не выскочило. А главное, голос то его. Высокий такой, с хрипотцой. Но отвечать я ничего не стал. Головой понимал, что не он это. Сам же его в землю закапывал. А Юрец продолжает «Федя, давай открывай! Холодно на улице! ». Я стою как вкопанный. И пальцем пошевелить не могу. А он говорит: «Федя, открой. Я же тебя все равно достану. » и как вдарит по двери. Я аж на зад от неожиданности шлепнулся. Он еще минут десять там стоял, просил его впустить. То вежливо, мол «Открой, дружище! », то кричал «Открой, тварь! А то и тебе и жене твоей горло перережу. ». А потом, как ни в чем ни бывало говорит: «Ну ладно, пока. Завтра вернусь. » и… ушел. А я так еще пол ночи просидел, мало ли, вдруг вернется.  

Рано утром Антонину разбудил, сказал, чтоб собиралась. Сказал, что уезжаем мы. Рассказывать про то, что ночью произошло не стал. Она, конечно, злилась, бесилась из-за того, что вот так вот, с бухты-барахты все. Но делать ей было нечего. Мужик сказал едем, значит едем.  

Пока жена вещи собирала, я пошел на улицу, машину завести. И только выхожу, гляжу, а дверь в дом Масловых на распашку открыта. Я еще не знал почему, но уже догадывался. Пошел проверить. Хорошо, ружье с собой взял для сохранности. Вхожу значит в дом. Гляжу, все вещи разбросаны, зеркало у двери разбито, мебель перевернута, а как в зал вошел, чуть там душу и не оставил. Что дед, что бабка на полу лежат. Все кости вывернуты, кожа разодрана, пол кровью залит, внутренности по всей комнате разбросаны. Голова деда, оторванная, под столом валяется, а выражение на лице такое, будто он перед смертью самого дьявола увидел.  

Я домой побежал, Антонину под руку схватил, без объяснений вывел, да в машину посадил. Она кричать начала, что вещи еще не все собрала. Я сказал, что остальные пожитки потом заберем. Но это была не правда. Антонина в «Пеньки» больше не вернулась.  

Я, когда в 1989-м сюда после смерти жены воротился, больше всего боялся снова Юрку встретить. Боялся, что он до сих пор тут, по деревне шастает. Но обошлось. Друга своего я больше никогда не видел.  

Кости Масловых лежали в том же положении, в каком и тринадцать лет назад. Собрал аккуратно, на кладбище отнес, да похоронил, наконец-то, по-людски. »  

Катя, которая уже почти допила чай, чувствуя, как ее клонит в сон, протерла глаза руками.  

«Почему так хочется спать? — подумала она. »  

— Я так понимаю, ты все еще сомневаешься в моих словах? — спросил старик.  

— Я… — девушка пыталась подобрать слова. — Вы, конечно, не обижайтесь, но все это звучит, самую малость как бред. Я понимаю, наверно здесь, в глуши списать все на чертиков, самое простое. Но, вы серьезно? Бабайка? Баба Яга? Зомби? Это же смешно.  

— Не зомби, а упырь. — сказал Федор Афанасьевич, явно обиженный тоном девушки.  

— Да это не важно... Почему вообще, все эти герои из сказок решили кошмарить именно вашу деревню? Что в ней такого особенного?  

— Почему именно нашу деревню? — переспросил старик, сдерживая гнев. — Ну хорошо, давай я расскажу тебе с чего все началось... В общем, был у меня сын. Саша…  

Голова Кати закружилась, от чего она чуть не упала со стула, едва успев схватиться за стол.  

«Что происходит? — пронеслось в голове девушки. »  

— Ну, видимо в другой раз, — произнес Федор Афанасьевич со зловещей улыбкой на лице, вставая из-за стола.  

«Что было в чае? »  

— Надеюсь, ты не нахватала болячек в городе? Мой господин любит натуральное мясо. Без ГМО, так сказать. Ха-ха-ха. — Старик говорил эту фразу всем своим жертвам. Она казалась ему дико оригинальной.  

Он подошел к девушке и схватил ее за волосы. От неожиданности Катя вскликнула, но быстро взяла себя в руки и резким, на сколько возможно в ее состоянии, движением достала нож из кармана, однако старик ударил ее по руке, от чего тот упал на пол.  

— Нет, девонька, — усмехнулся Федор Афанасьевич, — со мной это не пройдет.  

— Да? — произнесла Катя, с трудом двигая губами. — А это?  

Схватив кружку со стола, она, что есть мочи, ударила ей старика прямо в висок. Это было достаточно, чтобы дед, в силу своего почтенного возраста, не удержался на ногах и рухнул. Катя сорвалась с места и побежала прочь из дома.  

ЧАСТЬ 5. ОКРОВАВЛЕННЫЕ КРЫЛЬЯ  

Выскочив на улицу Катя, попыталась осмотреться, но перед глазами все плыло. Понадеявшись на удачу, она просто побежала вперед.  

«Долго я так не продержусь. Нужно где-то спрятаться. »  

Девушка пыталась всматриваться в окружение, но ничего подходящего для того, чтобы затаиться не видела. Вдруг, где-то в дали у реки показалось, темное пятно, по очертаниям похожее на сооружение. Катя тут же двинулась туда. Добежав, оказалось, что это небольшой покосившийся домик, похожий на сарай. Она дернула за ржавую ручку, от чего дверь со скрипом отворилась. Катя, ввалилась внутрь и, не удержавшись на ногах, упала на колени. Из последних сил она схватила дверь и, потянув на себя, захлопнула.  

«Не засыпай. Не засыпай! »  

Девушка засунула два пальца в рот. Рвота хлынула из нее на грязный сгнивший пол.  

«Какая же я дура, — корила себя Катя. — Зачем я вообще пошла в дом с этим старым ублюдком?.. »  

— Да ты не бойся... Посмотри на меня, мне помирать скоро… — передразнивала она Федора Афанасьевича. — Дура, блядь.  

Девушка приподнялась и посмотрела в щель на двери. Где-то в дали медленно двигался едва различимый силуэт. Федор Афанасьевич.  

«Надеюсь, здесь он меня не найдет. »  

— Знаешь, кого я ненавижу больше всего на свете? — раздался голос позади Кати.  

Вздрогнув от неожиданности, она обернулась. На полке, глядя на девушку с нескрываемой злобой и призрением, сидел тощий голый старик с длинными седыми волосами.  

— Баб, — процедил он сквозь зубы. — Ты мне пол засрала.  

Незнакомец начал медленно слазить с полки. Предчувствуя что-то нехорошее, Катя повернулась к двери и попыталась выползти наружу. Но не успела. Банник, злобно завопив, с силой наступил девушке на голень. Ее нога громко хрустнула. По деревне разлетелся душераздирающий вопль.  

— Лежать, бля! — рявкнул демон, наклоняясь к Кате. — Я тебя не отпускал.  

Схватив ее за волосы, Банник ударил девушку головой об пол. В ушах Кати зазвенело. Старик тем временем разорвал футболку на спине девушки.  

— Ну что, псина, побалуемся? Ха-ха-ха.  

Федор Афанасьевич с ружьем на плече брел по деревне, в поисках Кати.  

«Мерзавка! Как она посмела? Ох, вот я ей устрою... »  

Он старался вглядываться в каждый кустик, в каждую гору камней и бревен. Вдруг, раздался пронзительный крик. Старик, повернул голову в ту сторону откуда он доносился. Перед его глазами тут же появилась одинокостоявшая у реки, покосившаяся хибара.  

«Нет! Нет! Нет! Только не это! »  

Дверь в баню была открыта.  

«Она же… Она же не пошла туда? »  

Колени затряслись, по спине пробежали мурашки. Федор Афанасьевич сделал глубокий вдох и медленно направился в сторону бани.  

«Может его там уже нет? Его ведь столько лет невидно и неслышно было. »  

Когда старик подошел на расстояние, достаточное, чтобы разглядеть происходящее внутри избушки, он оцепенел. В проеме, стоял Банник. У него в ногах, хрипя, лежала полуголая Катя. Ее ребра были вывернуты наизнанку и из далека походили на окровавленные крылья. По их краям свисали шмотки бледной кожи.  

— О, кто это у нас здесь?.. — заметил демон Федора Афанасьевича. — Петушок! А ты изменился. Даже не узнал тебя сначала. Похож на засохшую коровью лепешку. Ха-ха-ха.  

Старик словно превратился в статую. Немую, хрупкую, старую статую.  

— Твоя? — спросил Банник, показывая залитой кровью костлявой рукой на едва живую Катю.  

Федор Афонасьевич ничего не ответил. Не мог.  

— Ну, значит теперь моя, — сказал Банник, после чего с силой наступил на голову девушки.  

Череп и все, что его наполняло, словно арбуз разлетелся в разные стороны. Кусочек мозга упал прямо на сапог Федора Афанасьевича. Старик, глядя на месиво, которое всего десять минут назад сидело напротив него за кухонным столом, попятился назад. Он хотел вскинуть ружье, направить его прямо в рожу монстра и спустить курок. Но вместо этого, просто развернулся и, неуверенной трясущейся походкой, пошел прочь.  

— Петушок, ты куда? — с издевкой обратился к нему Банник. — Эх, как был соплежуем, так соплежуем и подохнешь.  

Федор Афанасьевич снова оставил это без ответа. Существо, как и прежде видело старика изнутри. Видело его сущность. И ответить старику было нечего...  

ЭПИЛОГ  

На следующий день...  

— Так значит, вы говорите, что просто заблудились в лесу? — переспросил полицейский.  

— Да, — сухо ответила Катя, лежа на больничной койке.  

— Ну что ж, тогда мы закончили. Распишитесь здесь, — полицейский показал на место внизу протокола опроса.  

Лиза поставила на бумажке закорючку, после чего полицейский пошел на выход. Он потянулся к ручке, чтобы открыть дверь, но кто-то с другой стороны сделал это раньше. Перед дверью стоял какой-то мужчина и мальчик лет шести.  

— Здравствуйте, — поздоровался мужчина с полицейским.  

— Мамочка! — закричал мальчик, побежав в сторону Кати.  

Он залез на кровать и крепко обнял девушку. Та, немного замявшись в начале от неожиданности, немного неуверенно, но сделала то же самое.  

— Фух, живая, — нервно произнес мужчина, медленно входя в палату. — Мы тут себе места не находили. Ты как? С тобой все хорошо?  

— Да, — ответила Катя слегка улыбнувшись.  

— А вы… — обратился полицейский, все это время, стоявший в проходе, к мужчине.  

— Я? Муж, — ответил тот показывая на Катю.  

— Ага. Хорошо. Давайте выйдем, мне нужно задать вам пару вопросов.  

— Пару вопросов? Ну, хорошо, — немного растерялся мужчина.  

— Да вы не переживайте. Мы уже в общем-то разобрались. Простая формальность.  

— Я сейчас вернусь, — обратился муж к жене, выходя из палаты.  

Катя, будто не услышав, никак на это не отреагировала.  

— Мамочка, где ты была? — вдруг обратился сын к матери, взглянув на нее грустными глазами.  

— Потом расскажу, — ответила та.  

— Обещаешь?  

— Обещаю.  

Мальчик, не отводя взгляд, пристально разглядывал мать.  

— Что такое? — поинтересовалась Катя.  

— Мамочка, а что у тебя с глазами?  

— Что? — невозмутимо переспросила Катя.  

— Ну, у тебя глаза раньше зеленые были, а сейчас голубые...  

Деревня «Пеньки».  

Федор Афанасьевич сидел на кровати, глядя безжизненными глазами в пустоту, снова и снова прокручивая в голове события вчерашнего дня.  

«Какое же я ничтожество. Она ведь была у меня в руках. Старый идиот! Как мне теперь быть? Я ведь почти справился. Конец был так близок... »  

Старик бросил взгляд на нож, лежавший на столе. Тяжело вздохнув, он, облокотившись на спинку кровати, встал.  

«Неужели, мне придется сдаться? Сейчас? В шаге от финиша? »  

Шаркая по полу, Федор Афанасьевич подошел к столу и потянул руку к инструменту, но остановился, когда увидел в окне какое-то движение. Он подошел к окну и пригляделся. По тропинке, медленным прогулочным шагом, разглядывая деревенские руины, шел мужчина лет пятидесяти на вид.  

«Хм, знакомое лицо. Где-то я его видел… Ну да ладно, это не важно…»  

Федор Афанасьевич, с горящими глазами подошел к стулу, взял весящее на нем ружье и направился на улицу…