Цитадель

Когда племя Аритонов только зарождалось на маленьком островке, появилось придание или даже легенда о страже границы. Он на чёрном коне разъезжал по всей земле и в минуту крайней необходимости приходил на помощь к людям, оборонявшим свои границы от захватчиков. Его силе и мудрости не было равных среди смертных, а люди, которым всё же удалось узреть этого великого воина в момент критической надобности, мужались и побеждали там, где не было никому не удалось бы просто выжить, не говоря уже о победе.  

С тех пор прошло много веков и про стража границ забыли, так как одновременно с ростом племени и преобразования его в великую Аритонскую империю он утратил свою значимость в обществе аритонцев, ведь зачем тебе старое придание, когда у тебя одна из самых могущественных армий в мире, которой стоило лишь появится на поле брани, как противник начинал бегство, а вскоре его территории примыкали к великой империи.  

По истечении нескольких веков постоянных войн империя достигла края своего развития и устремила свой взор за океан, все были уверены, что там их ждут новые завоевания, богатства и вечная слава. Были отправлены разведывательные корабли и через некоторое время из-за океана они вернулись, но не одни, а с огромной флотилией и гости не были настроены на мирное существование с таким агрессором под одним небом.  

Началась эпоха упадка и разложения. Империя за пару лет войн потеряла огромное количество земель, некоторые просто переходили на сторону врага, а кто-то поднимал бунт в провинции на почве появления сильного противника у империи и провозглашал независимость. Также подрывали империю изнутри политические интриги. На престоле тогда восседал молодой император Ганорий из правящего уже пять веков империей рода Фоталионов. И наивностью Ганория не воспользовался бы только мертвый или глупец, а у аритонцев это было одно и тоже.  

Гибель нависла над захлебывающейся в своей же крови империи и только чудо могло спасти её от порабощения и смерти. Как ни странно, такое чудо произошло.  

Четвертый легион отступал после поражения под Стрибицей. Понеся значительные потери отступающие, укрылись в старой цитадели Оверхонд. Стены этой могучей цитадели были неприступны и в прошлом не раз отбивали осады превосходящих сил неприятеля. Командовал легионом легат Барион. Среди солдат он не пользовался огромной популярностью и уважением и всё из-за его отвратительного умения командовать легионом. В одном из походов через реку Фурла в земли варваров он проиграл небольшой армии Светов и терял множество хороших воинов, которые годами были на службе у империи. Доподлинно неизвестно почему такой человек остался на посту легата, ходили слухи о его высоком происхождении и что он с императором находятся в родственных связях.  

Утро одного из старших офицеров начиналось также как и утро любого солдата в стенах цитадели, находящейся в осаде. Оруженосец не успел разбудить Марон, его опередила каменная глыба, идеально выточенная в форме шара с выбитым на ней изображением императора Ганория в окружении обнаженных мужчин. Глыба с треском проломила крышу здания в прошлом являвшееся таверной, не богато, но тут было всё для комфортного содержания. К сожалению, данное событие не испугало и даже не застигло в врасплох офицера по причине того, что каждый час за стены крепости прилетали всякие разные вещи: головы крестьян, экскременты животных, горящие стога с сеном и тем не менее это не сломило боевой дух обороняющихся. В ответ последние тоже давали ответ. Марон поднялся с кровати, с начала посмотрел на каменный шар затем на брешь в крыше.  

– Чертовы варвары, ни малейшего намека на культурность, но я их понимаю. Ведь если бы мне была поставлена задача взять крепость я бы воспользовался любой возможностью лишь-бы не давать обороняющимся крепко поспать- со вздохом произнёс Марон.  

В дверном проёме всё это время стоял оруженосец. Каменный шар упал почти рядом с его ногами. Оно и понятно, что ему попросту стало страшно. Он и ещё сотня бойцов — это единственный гарнизон, который находился в Оверхонде до прибытия легиона. Бойцы были совсем зеленые по сравнению с ветеранами легиона. У них даже не было опыта в усмирении толпы зевак, разбушевавшихся на площади из-за поднятия налога на землю, а не то, что в каком-либо сражении.  

– Сэр, я прибыл по приказу легата. Он требует, чтобы вы явились на главную стену у него к вам срочное поручение- с малой дрожью в голосе произнес оруженосец.  

– Глупо было предполагать, что ты предложишь мне прогуляться по улицам крепости с молодой дамой, ну да ладно это всё лирика: с усмешкой сказал Марон.  

– Ладно, принеси мои доспехи и меч, у нас полно работы сегодня.  

– Слушаюсь сэр. Оруженосец тут же испарился из дверного проёма. Марону даже ненадолго показалось, был ли он на самом деле или это галлюцинации. В последнее время они часто имели место быть в его жизни. Надо заканчивать употреблять вино и не спать до утра, подумал офицер.  

На редкость утро выдалось жарким и это не про случай с врывающимся в крышу таверны каменным шаром и не о том, как группа варваров попыталась устроить диверсию на складе продовольствия, это о погоде. По пути к стене Марон отдал приказ оруженосцу чтобы тот отправился в казарму и отдал свиток сержанту Ворлаку.  

Солнце было уже в зените, а в воздухе поднималась духота, всё из-за прошедшего вчера дождя. На крепостной стене собралась огромная делегация в лице легата и главных офицеров крепости среди них был уже и Марон. Он никогда не любил подобные собрания и старался поскорее всё решить и вернуться к более необходимым проблемам.  

– Товарищи офицеры я вас собрал по очень важному вопросу. Вчера вечером перед сном мне пришла гениальная идея. А что, если сделать вылазку за стены цитадели и совершить диверсию в лагере противника. Мы находимся в осаде уже неделю, а кроме отражения штурмов так ничего масштабного и не происходило- краснея от гордости за свою идею сказал Барион.  

Идея, конечно, была безусловно гениальной, но капитаны как-то не особо обрадовались такому повороту. Одно дело отбивать врагов на стене и воевать в чистом поле и другое это идти в стан к врагу с малой группой людей не ведая вернешься ты оттуда или нет. Да и сам легат не внушал спокойствия, по своей сути он был самодуром и своим «красноречием» иногда заставлял всех испытывать чувство стыда.  

– Сэр, разумно ли собираться стене? Ведь в любой момент противник, завидев нас может постараться лишить нашу армию командующего состава. – тихими голосом произнес Фолк.  

– Таким образом я хочу показать этому идиоту, взявшему нас в осаду что мы его не боимся. Да и к тому же от сюда открывается потрясающий вид на окружающий мир- ответил Барион.  

Немного обдумав всё вышесказанное Барионом, из группы вышел высокий, статный капитан одна из его рук находилась на рукояти меча. Он никогда не снимал руки с меча, вредная привычка, он всегда хотел от неё избавится.  

– Сэр, предлагаю провести голосование и решить кто поведёт отряд за стену и выполнит поставленную задачу.  

– Офицеры, я хотел предложить идею намного лучше. Я поведу отряд за стену и вызову на поединок их военачальника и отрежу ему голову.  

Из группы отделился ещё один офицер, он уже был не такой величественный и высокий.  

– Легат вы как самый старший по званию в крепости не должны рисковать собой. Если вы погибнете, то наш легион будет фактически обезглавлен- хриплым голосом произнес Пекорн.  

Легат отвернулся от своих собеседников, его лицо пылало от злости. Его выворачивало от того, что за ним носятся как за маленьким ребенком, но если быть честным, то на такой результат он и рассчитывал. С момента своего становления рыцарем и по сей день он всегда выставлял себя как очень храброго воина. Никто не сомневался в его храбрости и в его огромных познаниях в тактике и стратегии, даже после поражения варварам Светам, его люди не перестали его уважать и любить, и он это знал. Знал он и то, чтобы ему не взбрело в голову сделать найдется солдат, который сделает это за него.  

– Хорошо, давайте тогда проводить голосование о том кто-же будет этим героем что отправится на вылазку- с угрюмым лицом сказал Барион.  

Пока велась дискуссия о том, кто храбрее и лучше. Рядом с ними всё это время находился Марон. Видя всё происходящие он не видел перед собой великих капитанов и полководцев, а лишь кучку хвастливых лизоблюдов, за исключением пары капитанов, с которыми у него были очень хорошие отношения, которые укреплялись не только словом, а также кровью и потом.  

Он наблюдал за беседой капитанов и легата в поле его зрения попал очень подозрительный рыцарь, стоящий в метрах двадцати от них. С виду был обычным латником, шлем, кольчуга поверх которой через голову была надета тряпичная накидка с изображением черного орла на фоне красного щита. Но вот некоторые детали выделялись. Во-первых, всё его снаряжение было старым и в некоторых местах виднелась ржавчина и потрепанность, а во-вторых, он никогда прежде не встречал подобного вида герб, было одно графство, но у них был белый орел на синем фоне и это никак не сходилось в голове Марона. И в добавок ко всему этот неизвестный рыцарь не так просто стоял, а смотрел своими холодными блестящими глазами прямо в сторону Марона. От этого взгляда начинали бежать мурашки по коже. Стали возникать мысли, прежде не приходившие ему в голову, убежать, спрятаться в самый темный уголок мира и остаться там навсегда. Капитан не смог пошевелить даже пальцем на руке. Всё тело в один миг сковала какая-то неведомая сила и он чувствовал на себе её прикосновение. Рыцарь продолжал смотреть на него и с каждым мгновением его взгляд словно штопор входил в разум Марона.  

Марона спас один из капитанов во время подошедшего к нему и схватившего его за плечо. Это был офицер с вредной привычкой держать руку на рукояти своего меча.  

– Брат с тобой всё в порядке, выглядишь скверно. Снова до утра сидел за толстой книгой и бутылкой «Ореольского» вина?  

Марон сделал шаг назад и начал безрассудно водить глазами по сторонам. Спустя мгновение он уже был в прежнем состоянии. Неизвестный латник в старой броне исчез бесследно. Теперь два капитана смотрели друг на друга и у обоих на лице была гримаса непонимания по отношению к друг другу.  

– Всё в порядке, немного перебрал вчера с вином и поздно лег спать: с малой притворной улыбкой сказал Марон.  

– Это хорошие новости, теперь я спокоен. А теперь давай вернемся к обществу легата, если ты не забыл у нас тут «выборы». Эхх как бы мне хотелось быть этим счастливчиком. Я уже целых двенадцать часов не врубал меч ни в чью голову и не сталкивал лестницу полную солдат со стены – растянув лицо в улыбке произнес капитан Сардоний.  

– Всё будет, друг мой. Из осады мы прорваться не сможем ввиду своего численного меньшинства и даже если мы захотим выйти сражаться в чистое поле, их конница нас изрешетит из луков, а оставшихся затопчут конями. И нам остается только одно умереть за императора и нашу империю, но перед этим мы заберем как можно больше врагов с собой в могилу.  

Когда они подошли легат стоял и смотрел на них скрестив руки перед собой, делая вид что он не тот человек, который будет ждать. Дождавшись Марона и Сардония, он потребовал каждому сдать свои кольца выданные им при вступлении в легион. Из-за спины легата вышел прислуга, небольшой мужичек с больной спиной и потрепанной треуголкой на голове, собрал кольца и сложил в шляпу, перемешал и поднёс к Бариону. Легат с важным видом протянул руку затем опустил её в треуголку и не глядя вытащил кольцо показав его всем. Это было кольцо Марона он его сразу узнал, на кольце был выбит герб его родного поместья, в котором он вырос. Все были напряжены кто от страха, а кто от нетерпения отправится в бой, но после того, как они увидели кольцо, то все опустили головы, кроме Марона. Ему было всё равно ведь сражаться за империю это его долг, об этом гласит одна из строк клятвы при вступлении в легион.  

– Поздравляю капитан Марон, вам выпала огромная честь. Смотрите не подведите своего командира.  

Легат сиял от радости и нетерпения, когда же вождь варваров лишится головы. Марон просто стоял как прикованный к своему месту и осматривал окружение своего нового знакомого в потрепанной броне, его ни где не было и это успокаивало Марона. К легату выступили два капитана и в один голос потребовали разрешения пойти с Мароном на вылазку. Это был уже нам знакомый Сардоний и Дагон, последний был немного выше Сардония, а вот в ширину он был намного больше. Его солдаты исключительно из уважения называли «папа слон». С оружием у него и Сардония были также разные вкусы, если Сардоний уважал мечи особенно двуручные, то Дагон отдавал своё предпочтение булаве, для его личный нужд кузнецом была изготовлена цепная булава ему она была по душе. На едине он её даже называл Марена.  

– Сэр, мы не желаем отсиживаться в четырех стенах пока наши солдаты проливают кровь во имя империи: с праведной яростью в голосе выкрикнул Дагон.  

Легат был не удивлён такому выступлению, поэтому быстро принял решение и также быстро ретировался с крепостной стены.  

Спустя пару минут на стене кроме стражников, несущих караульную службу и Марона, никого не было. Легат и его двое приспешников капитаны Пекорн и Фолк, мерзкие люди как считал сам Марон и большинство солдат в легионе, благодаря их советам легион потерпел поражение под Стрибицей и был вынужден отступать в момент, когда каждая победа была на вес золота, отправились в покои Бариона чтобы обсудить дальнейшую стратегию и вкушать не созревшие плоды будущих побед. Сардоний с последним капитаном спустились с крепостной стены и пошли по периметру цитадели с целью проверки постов охраны и последующим прибытием в оружейную, там у них был своеобразный штаб. В этом месте они тренировались и концентрировали ненависть к врагу.  

Вглядываясь в пейзаж за стенами цитадели Марон видел только шатры и копошащихся как муравьи людей. Возводились новые осадные сооружения, готовились новые уловки для обороняющихся. Легат был прав. Вид захватывал дух. От осознания того, что все эти войны захотят перебраться за стену и лишить их всего. Их огромные осадные орудия будут изливать нескончаемый поток снарядов по Оверхонду и уничтожать всё к чему прикоснутся.  

В руке он крепко сжимал медальон и не заметил, как слеза образовалась в его глазу и пыталась излиться водопадом. Капитан ей помешал. Посмотрев на медальон, он слегка улыбнулся, вернул его в подсумок на поясе и отправился в казарму собирать отряд для вылазки.